Оценить:
 Рейтинг: 0

Человек из грязи, нежности и света. Роман

Жанр
Год написания книги
2015
1 2 3 4 5 ... 26 >>
На страницу:
1 из 26
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Человек из грязи, нежности и света. Роман
Игорь Павлович Соколов

Роман «Человек из грязи, нежности и света» представляет собой одновременно искрометную пародию на низкопробное чтиво, и эротическую трагикомедию, в которой хаос жанров – фэнтези, сатиры, триллера и детектива – соседствует с одним единственным желанием – вывернуть наизнанку все человеческие чувства и пороки, чтобы хорошенько разглядеть в человеке и зверя, и Бога, всегда поклоняющегося только одному Эросу – Богу Любви..

Человек из грязи, нежности и света

Роман

Игорь Павлович Соколов

© Игорь Павлович Соколов, 2016

© Игорь Павлович Соколов, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Грязь, пронизанная светом

Посреди огромной кучи мусора, какой видится в своем бессмысленном нагромождении современная эротическая литература, произведения Игоря Соколова выглядят менее тенденциозными и даже более оригинальными. Вслед за романами «Двоеженец», «Мое волшебное чудовище» появляется новый роман «Человек из грязи, нежности и света».

Метафора Василия Розанова, использованная в самом названии романа, как и посвящение романа великому русскому философу, писателю – В. В. Розанову, во многом определили эротическо-философское содержание романа, который также наполнен и изрядной долей гротеска, но несет в себе глубокое и осмысленное понимание жизни.

Два главных героя романа – недоучившийся студент Эскин и его отец – дядя Абрам воплощают собой апофеоз Розановской метафоры. Они в равной степени сплетены из грязи, нежности и света, а поэтому и мучаются, и одинаково страдают в этом постоянно изменчивом мире Любви, которая всегда растворяется в Сексе, как чистое в грязном.

Вместе с тем, этот роман никак нельзя назвать маргинальным, хотя бы потому что все запредельное в нем и выходящее за рамки нашего социума, соединяется с безумным юмором, юмором как светлым, так и черным. Постоянное противопоставление чистого грязному, Любви Сексу, Добра Злу, является одним из диалектических приемов автора, привыкшего созерцать своих героев, как в спектре сексуальных, так и духовным отношений.

Невидимая борьба, которую ведут герои за право любить и быть любимыми напоминает абсурд посреди абсурда, но даже сквозь нелепые и комические, а порою фантастические ситуации, неожиданно прорывается свет человеческого сознания, позволяющий разглядеть и в Эскине, и в дяде Абраме людей с большой буквы, людей умеющих бороться с самим Дьяволом.

Воплощением дьявольского начала в романе является таинственная личность Альфреда Тарговица, которого можно принять и за маньяка-маргинала, и за кинопродюсера, связанного с криминальным, теневым шоу-бизнесом. Добившись хитроумным способом заточения дяди Абрама и Риты в недостроенном небоскребе, Тарговиц затем пытается превратить их жизнь и любовь в маргинальное телешоу.

Производя постоянную видеосъемку их жизни, вступая с ними в неожиданный диалог даже во время их совокупления, Тарговиц беззастенчиво проводит опыт с людьми, как с животными в зоопарке. Только дядя Абрам и Рита не животные, а люди, а поэтому они своей добротой и любовью обезоруживают Тарговица, который постепенно духовно влюбляется в них, а физически влюбляется в Риту, из-за чего вопреки воле мафии оставляет дядю Абрама и Риту в живых, высаживая их на небитаемый остров в Тихом океане, уже заранее предчувствуя, что ему за это придется расплачиваться собственной жизнью.

Именно ожидание Смерти и толкает Тарговица на сексуальное насилие, которое он совершает над Ритой. Однако, в контексте романа, его насилие выглядит последней попыткой очистить свою душу перед смертью. Опять грязное и чистое переплетаются между собой, образуя парадоксальное восприятие даже в смерти Тарговица, когда он занимается онанизмом, вспоминая Риту, и ощущая приближение своей Смерти. Парадокс состоит в том, что ничего грязного в сексуальных действиях нет, если эти действия сопряжены с волей человека и с его необъятным страданием и любовью, в которых заключена вся его сущность. Фантастически сексуальным созданием выглядит Соня, сначала коварно соблазнившая Эскина, а потом сумевшая убедить и его, и своего мужа – Глеба Собакина – жить втроем, создав таким образом полиандрию (многомужество).

Автор с одинаковой долей юмора, иронии и жалости рисует портрет гиперсексуальной женщины, которая с необыкновенной легкостью превращает и мужа, и любовника в двух послушных самцов. Из-за нее Эскин бросает свою учебу, Глеб Собакин становится жителем туалета на Казанском вокзале, где продолжает малевать свои сюрреалистические полотна. Из-за нее дядя Абрам лишается быстро рассудка, оказавшись с ней в одной постели, правда, потом уже мучительно сознавая, какую боль он причинил собственному сыну.

Весь роман представляет собою какой-то запутанный лабиринт сумасшедшего мегаполиса, однако в отличие от Кафки, этот лабиринт не вызывает никакого ужаса, хотя бы потому что все бессмысленное, все грязное и ужасное в нем, переплетается с нежным, светлым и духовным началом. Так создание (пусть и архаичных по своей конструкции) магических обрядов, к примеру, создание холма, позволили дяде Абраму вместе с Ритой духовно перешагнуть замкнутое пространство, искусственно созданное Тарговицем и другими таинственными личностями, вложившими в этот маргинальный опыт свой капитал.

Вместе с тем, благодаря тому же Альфреду Тарговицу, дядя Абрам с Ритой выходят и за пределы обыденного существования, столкнувшись с тайной другого сакрального мира. Постоянно меняющееся на глазах пространство небоскреба неожиданно вмещает в себя и современную квартиру, и покои средневекового замка, создавая гармонию хаоса, в которой неизменной остается только любовь дяди Абрама и Риты. Временами их жизнь выглядит безупречной пародией на современные маргинальные телешоу «За стеклом», «Дом-1», «Дом-2». Не менее поразительным выглядит и Эскин, который проходит свой нелегкий путь от полиандрии до полигинии (от многомужества до многоженства), став в финале романа счастливым двоеженцем, мужем африканской принцессы и дочери министра иностранных дел. «Человека из грязи, нежности и света» можно считать одним из немногих произведений эротической литературы, которое достойно прочтения. Он, совершенно неожиданно, отпочковался от того легкомысленного жанра, в котором мелькали только одни интимные подробности. Без сомнения этот роман найдет свое место в бесконечной чреде человеческих летописей.

    Аарон Грейндингер

От автора

Желание продать себя самому стало ярким свойством многих современных авторов. Впрочем, даже самая добропорядочная свинья внутренне сексуальна, хотя для того, чтобы любить надо обязательно иметь хоть какое-то сострадание, именно из этого чувства сострадания, а заодно и стыда, и возник мой роман.

Заглядывая в копилку своего недавнего разума, я не раз, и не два ловил себя на мысли, что пока мы живы, мы всегда будем врезаться в чью-то немыслимую красоту, которая на наших глазах очень быстро превратится в миф, ну, а миф, как всегда, в реальность. Когда-то Артур Шопенгауэр сравнил влюбленную человеческую пару с парочкой замерзших дикобразов: дикобразы жмутся от холода друг к другу, пытаются обнять друг дружку, но только больнее колят сами себя своими острыми иголками.

Возможно, Шопенгауэр хотел нам сказать: Любите друг друга, но на безопасном расстоянии! Однако, это совершенно невозможно! Любовь всегда таит в себе опасность, ну, а в наше безумно ускоряющееся время она легко может обернуться любой патологией, а поэтому люди любящие друг друга, люди совокупляющиеся, не только в моих мыслях, но и в реальной жизни вполне могут напоминать собою психопатов. Они часто режутся, вешаются, давятся, совершают любые преступления. Топят. Отравляют. Жгут в огне отчаянья отраву своих ложных чувств! В общем, они прекрасно справляются с ролью влюбленных героев. Они живут по типу «собачьей свадьбы» и весьма похотливо обнюхивают друг друга, и в то же время с оглядкой краснеют на весь мир. Человеку всегда было стыдно разглядывать в себе безумное и похотливое животное. Как заметил Аарон Грейндингер, Любовь в Сексе растворяется как чистое в грязном. Я от себя еще добавлю, что Любовь в своем гордом величии и блеске предстает перед Сексом покорной рабой, и падает перед ним на колени, и так всякий раз, когда мужчина овладевает женщиной, он словно срывает с нее покровы человеческой красоты и ее тайны, превращая ее в послушное животное, и сам становится таким же животным.

Человек стыдится своего животного начала, а поэтому все связанное с ним окружает строгим табу. Однако, складывается впечатление, что человечество и создает это табу, чтобы его нарушать!

Я часто задумываюсь над тем, как и откуда возникает Любовь?! Неужели, как инфузория туфелька, создающая сама себя, независимо от среды обитания?! А может как человек любящий другого на острие жалости, и в ощущении рождающейся смерти?!

Очень часто я вспоминаю дорогу в чистое и никем незапятнанное детство. Тогда отец брал меня за руку и вел за собой в светлый сад, там, где каждый мой день напоминал собою волшебную сказку.

Мне очень повезло, что у меня был отец, который сумел мне привить чувство любви и бесконечной жалости к людям, которое я попытался передать своим героям. Мне также повезло войти, всей душой в таинственный и мистический мир русского философа и писателя Василия Розанова.

При создании этого романа, у меня было ощущение, что я писал его вместе с Розановым. Во всяком случае, хотя бы только на подсознательном уровне. Глубоко эротичный, а вместе с тем и метафизичный Розанов позволил мне создать другой мир, который фантастически близок реальному по сути, но далек от него своей, доведенной до абсурда, открытостью.

Мои герои, они как дети, несут в себе мое прошлое, настоящее и будущее, а еще они несут в себе великую иллюзию быть самим собой. Почему я создаю любовные романы, из которых вылетают вожделенные крики и стоны, и которые сочатся слезами и кровью?!

Возможно, потому что я чувствую Любовь, которая не умрет никогда, ибо от нее одной произошел весь наш мир.

    Игорь Соколов

Посвящаю моему далекому и невидимому другу и учителю – Василию Васильевичу Розанову

    Автор

Глава 1. В тумане чудных побуждений

Дедушка Эскина ходил очень медленно, потому что все время хотел ссать. Мочился он, правда, чаще всего мимо унитаза, за что дядя Абрам (отец Эскина) всегда бил его головой об стенку, может, поэтому дедушка почти ничего не помнил из своей прошлой героической жизни.

Хотя врач, посещавший дедушку, говорил, что это склероз. Мол, старые люди вообще ничего не помнят, так им давно все надоело. Однако, больше всего Эскину нравилось в дедушке то, что он сильно любил поесть!

Как только вставит свою пластмассовую челюсть, и полхолодильника как не бывало!

За это дядя Абрам привязывал дедушку к койке и сняв с себя офицерский ремень с огромным удовольствием лупил его по заднице, пока на дедушкин крик не прибегали соседи. Когда же они узнавали от дяди Абрама, в чем дело, и быстро распознав в громко урчащем животе дедушки и свою копченую колбасу, сами вырывали из рук дяди Абрама ремень и с умопомрачительной яростью лупили деда по попе, пока он совсем не затихал.

Потом наступало удивительное молчание, которое неожиданно прерывалось пьяным воплем дяди Абрама:

– Убили, суки! Убили! Из-за своей колбасы убили!

И все же дедушка был жив, он просто по своей природе такой хитрющий был, а поэтому и любил иногда прикидываться покойником. Ведь недаром же в народе говорят, что с покойников спрос невелик. Однажды дядю Абрама за что-то посадили, а дедушку пришлось сдать в интернат. Эскин иногда туда приезжал с матерью, и кормил своего дедушку с ложечки. Дед часто жаловался, что у него украли вставную челюсть, чтобы он здесь никого не объедал!

– А я, – говорил дед, – пенсионер и ветеран, как труда, так и войны, и кровь проливал именно из-за этих гадов! А поэтому челюсть никто не имеет права у него отнимать! Потом он настойчиво просил мать Эскина выйти и оставить их наедине с внуком. Когда она уходила, дед тут же склонялся к уху Эскина и шептал ему, чтобы тот написал от его имени письмо президенту, чтобы президент знал о всех творящихся у них безобразиях.

Когда же Эскин робко отказывался, дед уже возмущенно обещал поджечь этой же ночью интернат, а директора интерната расстрелять из собственного маузера, который сейчас хранится в музее Великой Отечественной Войны.

Он говорил, что если он захочет, то ему обязательно вернут маузер, поскольку у ветеранов теперь льготы, а потом если письмо все-таки дойдет до президента, то он сам сюда приедет заступиться за дедушку! К тому же у него скоро выборы, а без дедушкиного голоса он ни за что не станет президентом! Дед так раскричался, что в палату вошла мать, а вслед за ней двое санитаров, которые тут же схватив его за руки, куда-то потащили.

Неожиданно Эскин представил себе, что рано или поздно он станет таким же, как его дедушка и громко расплакался. Через месяц дедушка умер, а года через три вернулся дядя Абрам – приемный отец Эскина.

У него откуда-то сразу нашлись деньги, и он организовал строительную фирму, а Эскина отправил учиться в Москву, в Академию Бизнеса.

На кого он стал учиться, Эскин и сам не знал, он только знал, что отец купил ему квартиру в Москве, обставил всю дорогой мебелью, а также заплатил за несколько лет вперед, за его учебу. Такие необычайные предложения не смогли не сказаться на психике одаренного мальчика.

Оставшись в большом городе один и в собственной квартире, он решил, во что бы то ни стало найти себе прекрасную женщину, лучше всего опытную, которая бы всему его научила, а потом за это бы женился на ней.
1 2 3 4 5 ... 26 >>
На страницу:
1 из 26