Терновый венец

Вот уже показалось слева величественное здание колледжа, и в тот момент, когда Максим собирался переходить набережную, словно нарочно, задев край лужи, пронеслась серебристая легковая машина, обрызгав его с ног до головы.

– Мразь! – успел лишь ненавистно выкрикнуть Максим, но его слова, подхваченные ветром, унеслись куда-то в сторону реки. Ему оставалось лишь надеяться, что серенькие пятнышки грязи на его брюках скоро смоются моросящим дождем.

4

Электромеханический колледж, в котором Максиму предстояло учиться три с половиной года, располагался на возвышении в самом центре города. П-образное пятиэтажное здание было окружено большим парком с разросшимися густыми деревьями и уютными беседками. Раньше здесь заседало городское руководство, а потом, после большой перестройки и ремонта, открылся учебный кампус со спортзалом и бассейном. С его окон, со стороны главного входа, как на ладони, была видна широкая лента безмятежной реки. С другой стороны, за кронами могучих сосен, открывалась панорама города, который отсюда был таким маленьким, что казался почти игрушечным. Слева, чуть пониже, располагалось общежитие-пансион для малоимущих и приезжих студентов, а справа в тени елей, но уже за кованым забором пряталась небольшая старая церковь. Весь этот комплекс больше напоминал военный городок или даже тюрьму, если бы не снующие здесь повсюду беспечные студенты.

Повыше церкви, после трех деревянных бараков, в подвале колоритного дома, построенного еще в начале прошлого века, круглосуточно работало большое и недорогое кафе. С началом учебного года здесь начинали собираться студенты, вытесняя работяг и местных алкоголиков. Они много пили, а ближе к вечеру шумной гурьбой вываливались на набережную, крича и громко ругаясь, иногда устраивая жестокие и кровавые драки.

Максим еще не знал об этом, но, с интересом и волнением подходя к колледжу, вдруг вспомнил школу, в которой учился еще несколько месяцев назад. Он очень привык к своему классу, который стал для него почти родным. Тут никогда не было серьезных конфликтов, которые так выматывают и мешают учиться. Все занимались своими делами и никогда не лезли в жизнь друг друга, а, если было тяжело, каждый всегда был готов прийти на помощь. Как же приятно было сейчас вспоминать об этом, но где-то в душе дул холодок от того, что это время уже больше никогда не вернется.

Теперь же ему предстояло привыкать к студенческой жизни, в которой пока больше всего угнетало отсутствие друзей или хотя бы тех, с кем можно просто поговорить о чем-нибудь.

«Ну, если уж совсем не понравится, всегда можно будет уйти, я же теперь не школьник» – утешал себя Максим, подходя к центральному входу, где слева была пристроена небольшая будка охраны.

– Так, стоп! Куда? Студент? Покажи студенческий! – спросил Максима седовласый морщинистый мужичок в характерной черной форме охранника, буравя его строгим вопрошающим взглядом.

– На линейку иду: я первокурсник. Нет у меня еще студенческого – недовольно предупредил Максим и тут же услышал щелчок, оповещавший, что можно беспрепятственно пройти через турникет.

– Что ж ты без зонта ходишь? – лишь недовольно буркнул мужичок, но Максим молча прошел пост и стал спускаться по широкой дороге к самому колледжу. Максиму показалось, что он произвел неприятное впечатление на охранника, но тут же признался себе, что всегда недолюбливал людей этой профессии, а сейчас невольно показал свое презрение, так и не ответив на последний вопрос.

Несмотря на противный дождик, повсюду было много студентов. Кто-то в одиночку стоял в стороне, с беспокойством оглядываясь вокруг, другие, сидя небольшими группами на скамейках под листвой деревьев, что-то обсуждали.

Вот-вот должна была начаться линейка и, будто зная об этом, сквозь серые густые тучи стало неуверенно пробиваться солнце, золотым блеском отражаясь от капель в траве и на листьях деревьев.

Основной вход в колледж был временно перекрыт: здесь стояли преподаватели, а рядом с ними грязные, ворчливые рабочие стучали молотками и что-то пилили у кафедры для выступающих сегодня на празднике. Максим огляделся по сторонам и увидел группы студентов, россыпью стоявших с большими плакатами: «Реклама», «Машиностроение», «Логистика», «Товароведение». Подальше, чуть виднеясь из-за мелькавших туда-сюда голов, Максим заметил черные жирные буквы – «Монтаж электрооборудования» – и стал пробираться туда: это была его будущего специальность.

Плакат держал сильными руками высокий и очень крепкий паренек. Всем своим видом он показывал недовольство выпавшей ему роли «зазывалы». Каждого, кто невольно попадался ему на глаза, он одаривал злым, отталкивающим взглядом.

– Э, ты с «Монтажа» что ли? – надменно спросил он у потерянного Максима, оценивающе оглядев его с ног до головы.

– Да, я группу свою ищу… – но не успел Максим договорить, как его перебил, незаметно появившийся низкорослый брюнет с насмешливыми глазами:

– Тогда наверх иди: к скамейке – там все, а тут не стой-ка – держа руки в карманах черных брюк, бойко приказал он Максиму. Белоснежная приталенная сорочка подчеркивала его стройную фигуру и смуглое лицо. Весь он излучал от себя самоуверенность и наглость.

Максим уже давно заметил за собой, что видя человека первый раз в жизни, он сразу же, почти безошибочно, мог определить: сможет ли ужиться с ним в дальнейшем. Вот и сейчас он почувствовал, что эти двое доставят ему еще много хлопот. Хотя Максим и был мирным человеком, фамильярное отношение незнакомых людей выводило его из себя. Лишь с большим трудом ему удавалось сдерживаться. Поборов свой гнев, он всегда благодарил себя за это, но все-таки не мог до конца избавиться от ощущения слабости и трусости, а не силы в этот момент.

«Интересно, они ко всем так обращаются? Неужели мне предстоит учиться с ними?» – отходя, почти вслух раздраженно спрашивал себя Максим. Чтобы лишний раз не тревожить себя, Максим понадеялся, что эти двое не из его группы, а лишь случайно отобранные для своей роли люди.

– Молодой человек! Вы из группы 11-03? – приятный женский голос вывел Максима из ступора, когда он подходил к скамейке. Невысокая, темненькая девушка с милым, еще смуглым лицом пряталась от проходящего уже дождя под листвой высокой березы и с улыбкой, вопросительно смотрела на него.

– Наверное, не знаю точно – смутившись, ответил Максим и тоже улыбнулся, смотря в ее игривые черные глаза. – Я вообще-то поступил на «Монтаж электрооборудования».

– Ну, тогда вам здесь нужно стоять. Группа-то только одна, а я буду у вас единственной девушкой. Скоро наш куратор подойдет. Жаль, что вас не было на общем собрании в пятницу, вы многого не знаете.

Ее нежный голос завораживал. У Максима даже откуда-то появилась непринужденность, которую раньше он никогда не испытывал в общении со своими одноклассницами. Если с ними он всегда чувствовал себя чем-то обязанным, хотя бы тем, что они вообще с ним разговаривали, то этой, еще не знакомой девушке ему сразу захотелось рассказать все свои тайны.

– Меня кстати Катей зовут. Будем знакомы, да? – она протянула Максиму свою теплую ладонь с наманикюренными пальчиками и снова улыбнулась.

Максим нерешительно пробормотал свое имя и, глядя на эту изящную ручку, замешкался, не зная, что сделать: то ли пожать ее, то ли поцеловать. Заметив смущение Максима, Катя убрала руку и, таинственно хихикнув, стала смотреть вокруг, будто давая знать, что Максим уже совершенно безразличен ей. Она принадлежала к тому типу красивых девушек, которые при первом же знакомстве любят играть в «Близко – Далеко»: то приближаются, подчас едва заметно, подогревая интерес к себе, то отдаляются, как только почувствуют, хоть ненамного, чужую привязанность.

– Лучше было бы не приходить сегодня. Так рано вставать!.. Ради чего? Чтобы послушать эти торжественные речи и приветствия? Нет, уж лучше полежать, поспать в теплой кроватке – капризничала Катя, поеживаясь от холода. Хотя дождь незаметно прошел, тучи расклеились и вовсю сияло солнце, но оно не грело, а с реки теперь поддувал промозглый ветер.

Рядом с Катей молча стояли еще с десяток парней, среди которых было двое, с виду совсем безобидных и даже внешне похожих друга на друга. «Вот с этими-то, думаю, можно будет подружиться» – решил для себя Максим, глядя на их изучающие всё вокруг и настороженные взгляды новичков.

От центра и торца колледжа стали подходить преподаватели, и вся неуемная толпа студентов начала потихоньку организовываться.

– Идёмте, вон наш куратор идет, наконец-то! – позвала Катя, когда из толпы появился светловолосый мужчина средних лет в фасонистом темно-синем костюме с тонким красном галстуком. Остановившись и осмотревшись, он довольно громко выкрикнул: «Группа МЭ-11-03! Подойдите все ко мне!». За ним тут же подошли плакатчик и брюнет, и Максим понял, что его опасения оправдались: ему долгое время предстоит учиться в одной группе с этими двумя выродками, и даже не будучи с ними знакомым, они уже вызывали у него отвращение. Когда около куратора собралась вся группа, куратор достал из черного портфеля синий блокнот и, мельком посмотрев в него, уверенно и строго сказал:

– Значит так! Вроде бы, все здесь, да? Кто не знает еще, и кто не был на прошлом собрании – я куратор вашей группы. Меня зовут Леонид Федорович Петров. Группа у нас небольшая, а значит, познакомимся мы быстро, и все вы будете под моим присмотром. Чуркин Денис?

– Я – как солдат, ответил брюнет.

– Семенова Екатерина?

– Здесь – приятным тонким голоском сказала Катя.

– Жирнов Иван?

– Тут я – словно с одолжением ко всем, объявил «зазывала».

– Чернов Максим?

– Это я – по-школьнически подняв руку, ответил Максим.

– Бычков Стас и Егоров Егор? Это вы, да? – куратор вопросительно посмотрел на стоящих вместе друзей, а они послушно и одновременно закивали.

– Леонид Федорович, может, мы сразу в свою аудиторию пойдем, а? – вмешался жалобным голоском «зазывала» Иван, даже не дав огласить весь список студентов группы. Максим смотрел сейчас на его грубое, уже ощетинившееся лицо и признался себе, что этот человек почему-то очень неприятен ему. Все было противно в нем: непропорционально длинные руки, остриженная «под горшок» голова, новый, но безвкусный серебристый костюм, остроносые черные туфли-лодочки и самое главное – наглость, которой так иногда не хватало самому Максиму. Максим даже вдруг вспомнил известный еще с детства колдовской обряд: он представил Ивана с полным ртом ваты – это, якобы, должно было бы навлечь на него всяческие беды и болезни.

– Нет, сначала мы послушаем речь Викторию Геннадьевну, нашего директора – ответил куратор, с теплотой глядя в сторону центрального входа колледжа, где появилась среднего роста, миловидная, но серьезная женщина в голубом костюме, так подчеркивавшем ее стройную фигуру и ухоженное свежее лицо. Даже далеко от кафедры, где она встала, были видны ее ровные белоснежные зубы, пухлые чувственные губы и блестевший жемчугом от появившегося яркого солнца маникюр.

Она дождалась, когда вся толпа студентов, наконец, сгруппировалась, и из микрофона раздался ее строгий, но приятный голос:

– Дорогие мои друзья! Поздравляю Вас с этим прекрасным праздником – Днем знаний! Теперь все вы – студенты. Каждому из вас предстоит пройти большой путь по освоению выбранной вами профессии. Это сложная, важная и ответственная работа. От того как вы теперь будете относиться к своим обязанностям, будет зависеть вся ваша дальнейшая жизнь. Впрочем, я уверена: все ваши мечты сбудутся, и вы станете отличными специалистами. Ну, а я и все наши замечательные преподаватели обязательно вам в этом поможем.

Порывистый влажный ветер с реки повсюду разносил эти пафосные слова, но внимательно слушали ее лишь первые ряды: только там то и дело хлопали после каждого важного момента речи, а остальные все также смеялись, кричали и громко разговаривали о каких-то пустяках, даже не замечая своего директора и замечаний своих кураторов.

Максим тоже отвлекся и засмотрелся на величественное здание колледжа. Оно чем-то напоминало ему столичную военную академию, где он с детства мечтал учиться. На мгновение ему вдруг ясно, словно наяву, представилось, что он курсант и стоит в ряду таких же, как он, строгих и аккуратных воспитанников и слушает наставления своего командира-начальника. Максим считал, что ему вполне хватило бы знаний и умений, чтобы поступить туда, но он побоялся бросить маму одну и поэтому решил остаться здесь, в своем городе – и учиться в колледже.

– Так, все идем за мной и не отстаем – вывел его из приятных мечтаний голос куратора.

Вскоре незаметно появился юркий фотограф и, сменив директора у кафедры, в микрофон позвал всех делать общую фотографию на площадке у центрального входа.

Максиму и всей его группе в этой суматохе все же удалось разместиться для съемки во втором ряду, на самом видном месте. Максим стоял и смотрел как шумно и суетливо выстраивается сейчас вся эта толпа его новых коллег. Цепляясь взглядом за незнакомые лица, он ощутил себя беззащитным и одиноким. Невольно он мельком посмотрел на Ивана и Дениса и тут же поймал себя на мысли о том, что вдруг появившийся туман в его душе связан с ними. Если бы их не было здесь сейчас, то он, пожалуй, был бы счастлив, что стал студентом этого колледжа. Максиму еще больше захотелось вернуться обратно в школу: лет на семь назад – и он многое бы отдал за это.

В этот момент, когда Максим вспоминал себя счастливым и беззаботным школьником, его и запечатлел фотограф. На большой общей фотографии он стоял крайним слева с задумчиво-грустной улыбкой. Он смотрел не в объектив, а куда-то вверх: в бесконечное лазурное небо, расчистившееся от туч, где невесть откуда появилась вороны, своим горьким карканьем пытавшиеся заглушить громкую музыку и беспорядочный гул студентов.

Сегодня каждый был по-своему счастлив и думал только о будущем, в котором сами собой исполняются все заветные желания, и где нет места плохому. Максим вообще очень любил мечтать, но часто его наивные фантазии натыкались на суровую мрачную реальность, и этого он впадал в затяжную депрессию.