Терновый венец

По-военному точно, в 8:30 физрук Петр Николаевич Орлов, невысокий и юркий крепыш средних лет, уже ходил по залу и, громко посвистывая, звал всех на построение:

– Ну же давайте, шевелите своими тощими задницами. Строимся в ряд по росту! – впрочем, несмотря на его командно-высокомерный тон, никто не боялся его: про него уже прошел слух как о добром, нетребовательном и насмешливом человеке.

Построение началось посередине зала. Максим нерешительно вышел из раздевалки и, подбежав к шеренге, остановился в смущении, не зная как вклиниться в уже сформировавшийся ряд.

Его заметили Денис и Иван и быстро о чем-то между собой перешепнулись.

– Ого-го-го, лошара пришел! – выкрикнул Иван и резко кинул в Максима баскетбольный мяч. Максим успел увернуться, и мяч попал ему в плечо, а не в лицо, как того, наверное, хотел этот подлец. Не ответив на это вызывающее хамство, он раздосадованный встал не по росту в конец шеренги, еле сдерживая свою злость. «Нужно было ударить его, а я струсил. Почему в таких ситуациях я всегда веду себя, как тряпка? Если я и дальше буду терпеть и молчать, то меня вообще здесь за человека считать не будут. Какой же я слабак! – с этими мыслями он даже не заметил, как началась перекличка, а Петр Николаевич дошел и до его имени.

– …Чернов Максим, здесь? – в третий раз спросил физрук.

– Я! – громко ответил наконец-то Максим, услышав вопрос тренера сквозь желчь досады в душе.

– Что же вы тормозите, курсант? Не выспались? И почему вы стоите не на своем месте: не по росту? Ну-ка живо встать между третьим и четвертым справа!

Максим быстро перестроился. Теперь он, как назло, стоял между Иваном и Денисом.

– Значит так – невозмутимо продолжил Петр Николаевич. – Сегодня по плану у нас разминка, потом зарядка и баскетбол. Для начала бежим в умеренном темпе вокруг зала, десять кругов. Шевелитесь! Ну, быстрее! Не халтурьте!

«Какой забавный человек! Хоть и ведет он себя как-то грубо и по-хамски, но все же он добрый. Я чувствую его: такой никогда не сделает подлость» – неторопливо, не без удовольствия обегая кругами спортзал, рассуждал Максим и снова восхитился своему умению чувствовать людей.

Он давно столько не бегал и после шестого круга стал выдыхаться. Чтобы отвлечься, он смотрел на остальных, но скоро всем его вниманием снова завладела Катя.

Она бежала плавно и ритмично. В своих облегающих черных шортиках и белом открытом топе она была волнующе красивой и сексуальной. Ее фигура невольно побуждала самые низменные чувства, а покрасневшее личико стало еще милее. Прекрасные черные волосы, налитая грудь колыхались в такт движений ее стройных ножек.

Максим заметил, что не только он с обожанием смотрел на нее: время от времени мельком, скрывая свой интерес, на нее заглядывались и остальные парни, а особенно бегущий впереди Иван. Он, казалось, забыл обо всем и наблюдал за Катей с нескрываемым восхищением, уже, наверняка, представляя ее в роли своей девушки. Это еще больше вызывало у Максима чувство ненависти, но в тоже время и зависти к нему: таких самоуверенных наглецов очень любят красивые девушки.

– Так, придурки! Заканчиваем свою беготню и снова встаем в «лесенку дурачков» – приказал физрук после десятого круга бега. – Построились? Теперь повторяем за мной.

После недолгой, но напряженной зарядки Петр Николаевич разделил всех на две равные команды и разрешил играть до конца пары в баскетбол, а сам ушел в тренерскую комнату.

Максим оказался в одной команде с Денисом, Катей, Егором, незнакомой полной девушкой и двумя ребятами другой группы.

Игра поначалу шла спокойно, и счет был вровень. Максиму долго не доставался мяч. Находясь в защите, он и не стремился играть в нападении, но в какой-то момент удачно поставив блок-шот, мяч оказался в его руках. Даже не думая о передаче, он через свободный «коридор» подбежал к трехочковой зоне. Медлить было нельзя. Остановившись, он уже собрался было сделать бросок, как в этот самый момент получил сильный удар в затылок. В глазах у него потемнело, все вокруг покрылось «шахматной сеткой» и он упал без сознания навзничь.

Максим очнулся в раздевалке на скамейке. Впрочем, никто не обращал на него внимания. Нестерпимо болела голова. Ему сейчас хотелось лишь спокойно лежать, но скамейка была узкая, а свисшая правая рука онемела и заставила его приподняться. Иван, который рядом переодевался в свой деловой костюм, заметил, как Максим пришел в себя.

– Слушай, ты! Почему из-за тебя у нас постоянно возникают проблемы? То ты спишь на парах, то падаешь без причины – после этого замечания все в раздевалке противно рассмеялись. – Ты помнишь, что говорил наш куратор? У нас должна быть самая лучшая группа в колледже! А если ты и дальше будешь так тупить, то учиться с нами не сможешь. Вкурил, лошара?!

Максим слышал его слова сквозь черный туман боли и ненависти, плотно окутавший его раскалывающуюся на части голову. Он больше не мог терпеть столь унизительного, несправедливого и наглого отношения к себе. Сделав титаническое усилие, Максим резко встал и, смотря в глаза Ивану, крикнул в его мерзкое лицо:

– Я убью тебя, ты, гаденыш длинный! – Максим хотел уже со всей силы ударить, как сзади кто-то обхватил его за шею и повалил на холодный плиточный пол. Это был Денис. Он сел на Максима сверху и стал душить. Краем глаза Максим успел заметить, как все остальные с любопытством наблюдали за этой сценой, словно делая ставки: кто же кого, – даже не пытаясь остановить эту экзекуцию. Максим сопротивлялся, как мог, пытался рывком вырваться, но боль в голове сделалась нестерпимой, а последние силы иссякли. Лицо разгорелось и, переставая чувствовать себя, Максим захрипел. Это, видимо, и остановило его мучеников.

– Тебя, чертила, мы перевоспитаем, не сомневайся – рявкнул в дверях Иван Максиму и вместе со всеми быстро исчез.

Перемена закончилась, но в раздевалке и в спортзале никого не было. Зал на одну пару был свободен, а поэтому Максим беспомощно лежал, и никто не мог ему помочь.

Кое-как он медленно приподнялся и, упершись рукой о скамейку, сел на нее, уткнулся затылком в стену, чуть приподнял голову кверху и закрыл глаза. Чтоб отвлечься и расслабиться, он представил себя одиноко сидящим в большой темной комнате с опускающимся впереди черным, как сажа, занавесом. В глазах еще мелькали огоньки, но скоро ему удалось добиться идеальной темноты. Это успокоило его и сбавило боль.

Набравшись сил, он все же встал и прошел в туалет. Умывшись холодной водой, Максим посмотрел в зеркало и увидел свое измученное лицо. Глаза были уставшими, покрасневшими и безжизненными. Глядя теперь на себя со стороны, он только сейчас начинал понимать безнадежность своего положения. Стараясь хоть как-то взбодрить себя, Максим быстро перебрал в своей памяти все немногочисленные, но яркие моменты своей жизни, когда он чувствовал себя счастливым победителем. Если раньше в сложных ситуациях это помогало, то теперь оказалось бесполезным: он чувствовал себя слабым, безвольным и совершенно никчемным человеком и от этого ему стало жутко.

– Нужно чуточку потерпеть. Я что-нибудь обязательно придумаю – как мог, утешал он себя. Пройдя через полупустые коридоры колледжа, он прошел в парк и, посидев на скамейке, решил не идти на остальные занятия, а погулять где-нибудь в городе.

9

Ивану очень нужна была девушка. Так совпало, что, окончив школу, он расстался со своей давней подругой, и с поступлением в колледж решил начать новую жизнь. Впрочем, ему не составляло большого труда найти себе подружку. Его волевое лицо с правильными чертами лица, игривой улыбкой и белоснежными ровными зубами притягивало красивых девушек, как магнит.

Иван смело знакомился с новыми людьми. В школе он участвовал во всех спортивных мероприятиях, а учеба: все эти книжки и тетради – уходили у него на второй план. Он в меру пил и курил, но тщательно следил за собой и ни в чем себе не отказывал, благо у него были обеспеченные родители. В одежде он предпочитал строгий классический стиль, по-модному стригся, уже оканчивал автошколу и на свое совершеннолетие хотел приобрести автомобиль.

Когда Иван познакомился с Катей, то сразу решил сдружиться с ней и в будущем сделать своей девушкой. Ее внешняя простота и природная красота очаровали его, хотя он долго не показывал ей своего восхищения. Первое время он старался всегда быть у ней на виду, помогал по пустякам и скоро понял, что и он симпатичен ей. Иван был очень ревнив, но если его закадычный друг Денис на Катю не претендовал, то на других он был готов кидаться с кулаками, как только замечал в ее сторону чужой интерес и восхищенный взгляд.

Дениса же нельзя было назвать привлекательным, хотя он и сам не считал себя красавцем. Его лицо было грубым и словно высеченным из камня. На щеках и подбородке у него пробивалась неуверенная щетина, которую он редко брил. Он был черноволосым, спортивного телосложения юношей среднего роста, но несколько застенчивым и необщительным, хотя таким же сильным и ловким как Иван. Коротко стриженая голова и смуглая кожа делали его похожим на обрусевшего южанина. Он был как бы дополнением Ивана: вел себя хладнокровно и рассудительно в экстремальных ситуациях и часто удерживал Ивана от необдуманных поступков, за что тот его очень ценил.

Денис тоже очень любил спорт и мало интересовался учебой, считая ее не нужной для дальнейшей жизни. Он был единственным ребенком в семье. Мать умерла, когда он только пошел в школу, а у отца была своя автомастерская в большом гараже неподалеку от дома. Несколько лет назад Денис стал помогать отцу, а после колледжа хотел полностью посвятить себя семейному бизнесу, поэтому у него не было этих надоедливых мыслей о том, кем стать и где работать в будущем.

Иван и Денис жили в одном дворе и дружили с детства. Любимым их занятием – на улице, в школе и во дворе – было задирание слабых. Это же они хотели продолжить в колледже, но в еще большем размахе. В отличие от Максима им удалось сразу влиться в бурную студенческую жизнь, а свои занятия спортом они еще со школьной скамьи привыкли разбавлять изрядными дозами алкоголя.

10

«Этот куратор, наверное, разузнал, что я прогуливаю занятия. А что я ему скажу? Не сознаться же мне, что я тряпка и меня обижают» – переживал Максим и в нервных мыслях сам не понял, как после долгого бесцельного хождения по неприметным серым улочкам оказался в центре города, на главной площади. Здесь в старом трехэтажном здании краеведческого музея работало недорогое, но очень уютное кафе. Еще учась в школе, Максим часто подолгу одиноко сидел здесь и неторопливо пил ванильный капучино, наблюдая за беспечными посетителями или прохожими за окном. В этот момент время останавливалось для него, день как бы растягивался, а все неприятные мысли и чувства чудесным образом уходили куда-то далеко-далеко, хотя это, конечно, была лишь иллюзия. Она моментально бесследно растворялась, стоило лишь только выйти на улицу навстречу этому жестокому и несправедливому миру.

Впервые Максим побывал здесь очень давно, еще с отцом, но с тех пор тут мало что поменялось, а аромат вкусного кофе, свежеиспеченных пышных булочек и нежных пирожных, как в машине времени, возвращал на десяток лет назад. Даже тот столик у окна по-прежнему стоял у окна и, казалось, сохранил их тепло.

Сейчас осенний холодок, фальшивое негреющее солнце, голод и страх заставили Максима вновь посетить это местечко и на какое-то время спрятаться от всех. Денег у него хватило лишь на крепкий черный чай и, встав за свой любимый столик, он стал наслаждаться уютом и покоем. К счастью, и посетителей было немного: впереди за широким столом сидели четыре школьницы средних классов, ели пиццу и эмоционально обсуждали своих учителей и одноклассников, а чуть подальше в углу грустил с виду безобидный мужичок, не отрывая взгляда от кружки с темным пивом. Тихо и ненавязчиво играла неоклассическая легкая мелодия из тех, которая в одну минуту могла заставить вас скучать, а потом сразу же взбодрить.

Допив чай, Максим скомкал пластиковый стаканчик и собрался уходить, как вдруг в дверях встретил Стаса и Егора – этих двух неразлучных друзей, с которыми он еще не успел хорошо познакомиться, а сегодня, в момент его потасовки с Иваном и Денисом, их не было в раздевалке. Хотя у Максима сейчас не было желания общаться с ними, пройти мимо он уже не мог. Впрочем, это ведь был отличный повод узнать их лучше, а заодно и расспросить про колледж со стороны.

– О, привет! Вы тоже сюда? – спросил Максим с деланным удивлением. – Здесь варят отличный кофе.

Два друга неискренне улыбнулись Максиму, но ничего не ответили. Пожалуй, они бы даже прошли мимо, если бы Максим не поприветствовал их. Он прошел вместе с ними к кассе, хотя у него не было денег даже на стакан минералки. Максим настроился больше на разговор со Стасом: он больше располагал к себе и внешне был статным, физически крепким юношей, несколько старше своих лет и был гораздо живее, чем Егор. Хотя Стас и производил впечатление добродушного человека, однако относился к тому типу людей, которые хоть и кажутся безобидными, но при случае могут дать хорошей «сдачи».

Егор же был молчалив, груб, гораздо меньше по комплекции, чем Стас, и как бы дополнял его. Он жадно разглядывал все вокруг, не задерживая ни на чем своего внимания, словно оказался в этом кафе первый раз в жизни.

Они не были родственниками и даже близкими друзьями, как это поначалу думали все, кто их видел впервые. Они познакомились лишь на вступительных экзаменах, и сразу нашли общие интересы. Каждый увлекался компьютерными играми и электроникой, а то, что они оба прошли вступительные экзамены, набрав одинаковое количество баллов, и в итоге оказались в одной группе, вообще казалось им счастливым знаком.

Ни Стас, ни Егор не стремились быть на виду и стать лидерами в колледже. Им лишь хотелось спокойно учиться, что сближало их с Максимом. Однако между ними была большая разница: если Максим был всегда заметно скован, то они вели себя уверенно и несколько развязно, потому что в конфликтных ситуациях могли быстро, не думая, жестко ответить на хамство в свой адрес. Максим приметил в них это ценное качество и почувствовал зависть, что сразу же отдалило его от них.

Стас заказал себе и Егору по стакану капучино и большому куску пиццы, и, видимо, заметив смущение и «голодные» глаза Максима, невозмутимо спросил его:

– Тебе взять? Я плачу – и, не дождавшись ответа, оплатил такой же заказ и Максиму.

Они расположились у того же самого столика, где недавно стоял Максим, и некоторое время молча ели, изредка посматривая друг на друга и на постояльцев.

После довольно долгого и неловкого молчания Стас, первый жадно съевший свою пиццу, вдруг спросил Максима:

– Почему ты пропускаешь занятия? Куратор ведь сожрёт тебя!

– У меня кое-какие семейные проблемы – соврал Максим и тут же понял, что ему не поверили.