Когда будет дом…

Выказывал нарочитое возмущение, и она убегала.

На следующий день, повторялось то же самое: пение, поглаживание по волосам.

Видимо ей нравится выводить меня из терпения, – думал я.

Что ж, ладно, надо так надо. Буду воспитывать, как дочку.

Мне пришлось уделять ей больше участливости, мы стали больше разговаривать о серьезных вещах. Допустим, о классической литературе, о каком-нибудь писателе, что читает она сама, или недавно читала. Да о многом другом, о фильмах, о музыке.

Помогал делать домашние задания, вроде по физике.

Показал несколько приемов рисования.

Она оказалась хорошей ученицей, и прилежной «дочкой», схватывая всё на лету.

Ира неплохо разбиралась в музыке, посещала библиотеку, увлекалась пением, в школе училась на одни «четверки» и «пятёрки».

Но дурная привычка Ирочки никуда не исчезала, девчонка также гладила мои волосы, пела песенки. Но как-то уже по-другому, я заметил.

Не стал об этом говорить. Теперь она боялась меня злить, даже в шутку.

Опасалась, что очень сильно рассержусь, прогоню прочь навсегда, она больше не сможет приходить, исполнять свою привычку.

Можно сравнить, что она дикий котёнок, который сначала игрался с рукой хозяина, кусался и царапался из всех сил, но со временем стал немного ручным, теперь же играется с рукой хозяина вполсилы.

Через два месяца, нашего знакомства, она прибежала в столярку, когда находился один, наконец, после всех разговоров, приступила к выполнению привычки.

Я просто сидел, закрыв глаза, подперев подбородок ладонью.

Ирочка обступила меня сбоку, одной ручкой она щекотала за ухом, другой ручкой наглаживала голову, пальчиками ласково перебирая волосы.

Девчонка что-то напевала, я же молчал, вслушивался в свои ощущения.

Почему-то мне стали приятны её ласковые прикосновения, хотелось, чтобы продолжалось долго-долго.

– Ирочка, можно я спрошу?

– Спрашивай, – строго разрешила она, не прекращая привычного занятия.

– Зачем ты делаешь это?

Она замолчала, надолго задумалась, но также нежно гладила меня по голове.

Затем стала рассказывать:

– Когда я жила Там, то у меня был братик. Он был маленьким, ему было пять годиков. Он часто болел. Я всегда гладила его по головке, пела ему песенки, чтобы он успокоился и не плакал. Ему это нравилось, он переставал плакать и засыпал.

А потом он ещё раз заболел, и умер…

Её голосок задрожал, прикосновения прекратились.

Ирочка отвернулась, стала тихонько плакать.

Я притянул её к себе, слегка приобнял. Она дрожала от пережитого, уткнулась в грудь, спрятав лицо и глаза, из которых лились горькие слёзы утраченного детства.

– Тихо, тихо, не плачь, – утешал девчонку. – Я же не знал, мне вот тоже нравиться. Можешь так делать, сколько тебе влезет.

– Правда?

– Да, конечно.

Она высвободилась из моих рук, вдруг чмокнула меня в щёку, своими губками.

И тут же убежала, только пыль стояла столбом, от её исчезновения.

Вот что странно: её привычка прошла, как ни бывало, она гладила меня по волосам, только очень редко.

Иногда, шутя, просил её об этом. Она исполняла просьбу, но спустя рукава.

Ведь к ней пришла новая привычка: гладить меня по лицу, и целовать в щёку.

Что ж, мне пришлось терпеть и такое занятие. Воспитание, – дело такое, тонкое.

Через некоторое время Ирочка пришла в «берлогу» вечером, после ужина.

До этого она приходила только днём. Она тихонько, как мышка, поскреблась в дверь. Но я услышал, встал и ничего не спрашивая, открыл.

Ирочка прошла в комнату, закрыл за ней дверь на замок.

– Можно побуду с тобой? – спросила она, грустным голоском.

– Можно, но только до отбоя. Садись на стул, или на кровать. Чем займёмся с тобой?

– Не знаю. Придумай что-нибудь, – она уже нашла себе занятие, придвинулась ближе, стала исполнять привычку.

– Хочешь, расскажу о своём детстве? – предложил.

– Говори, я буду слушать, – разрешила Ирочка.

Уселся удобней на кровати, принялся вспоминать разные случаи:

– Я был маленький, ходил во второй класс. Мама записала меня в музыкальную школу. Наверно почти все мамы, лелеют мечту, что их чадо станет со временем талантливым музыкантом. Учился играть на скрипке, прикинь…

– Всё, перестань Ирочка, ты мне мешаешь. Лучше садись рядом.

– Тогда сяду вот так, – заявила она строгим тоном.

Скинула тапочки, взобралась на постель, поджала ножки под себя, оперевшись спинкой на моё плечо, взяла мою ладонь к себе, стала ласково гладить пальчиками: