Испания

В камере народ, меня больше не задевал, относясь с опаской и уважением.

Как понял, по Диего «Ужасному» никто не печалился.

Видно, многим он тут успел насолить с корешами.

Ну а я проводил дни в медитации и в упражнениях из практик.

Занимался гимнастикой «исцеляющий импульс», придерживаясь принципа: «действовать, не действуя». Изредка питаясь хлебом с водой и подношениями от сокамерников. Когда только попал в камеру, входя в «поток», я вырубился, но часть нужной информации в мозг влилась и осталась. Теперь я знал, что нужный нам человек находится здесь, в Толедо. Где-то рядом находилась Анна. Так что, всё не так плохо.

Прошло длительное время томительного ожидания неизвестности, в течение трех дней в тюремной камере, в медитациях и тренировках.

Пока внезапно в камеру не вошел стражник, выкрикивая чьё-то имя:

– Риккардо, Риккардо де Рада на выход. Риккардо, твою мать, где ты?

На выход!

«Да ешкин кот, это меня вызывают», – с трудом сообразил.

Встряхнувшись, подошел к стражнику:

– Я Риккардо. Что случилось, кому я понадобился? – задал вопрос.

Стражник, ехидно усмехаясь, ответил:

– Выходи давай, там узнаешь. С тобой желают говорить чины из ордена святой инквизиции.

Я внутренне вздрогнул: значит, инквизиция по мне плачет.

Что ж, будем готовиться к худшему варианту развития событий.

Коротко кивнув всем сокамерникам прощаясь, осторожно вышел из камеры в тюремный коридор. Там поджидал наготове гвардейский конвой, так что мысли о побеге не осталось.

Выйдя из тюремных ворот душной и вонючей темницы, я с наслаждением вздохнул грудью свежий воздух свободы, наполняя себя волей.

На дворе стоял солнечный день, заставляя прищурить глаза, отвыкшие от яркого света. Подтолкнув грубо в спину, гвардеец из неразговорчивого конвоя, схватив за плечо, потащил вперед.

Меня повели по довольно тесным улицам города, где с трудом могли разъехаться две конные повозки, гремя колесами по мостовой.

Спустя час пешей прогулки, мы с конвоем гвардейцев очутились возле ворот в большое здание, угнетающее своими размерами.

Здание похоже на небольшую крепость, загороженную высоким, непроницаемым, каменным забором.

На самом верху смотровой башни развевался белый флаг с красным косым крестом.

Первые государственные флаги, появившиеся в Испании, относятся к XVI веку. Они появились после выхода замуж королевы Кастилии Хуаны I за эрцгерцога Австрии – Филиппа Красивого, который был родом из Бургундии. Именно тогда появился флаг с бургундским крестом.

Символом, общим для всех испанских флагов того времени.

Дизайн флага менялся при каждом короле, иногда радикально.

Так король Филипп II заменил белое полотнище старого флага, на желтый цвет. Но сам красный косой крест неизменно оставался на всех вариациях до начала XVIII века.

Главный гвардеец с конвоя с силой пнул сапогом несколько раз по деревянной двери, сделанной из толстого деревянного бруса и обитой полосами железа, вызывая обитателей крепости.

Смотровое окошко в двери забора приоткрылось, спрашивая негромко и глухо:

– Кто там, что за дело?

– Кто, что… Еретика доставили свежего, по приказу вашего приора. Принимайте, до вечера здесь нам стоять, что ли, – бодро отозвался наш главный конвойный. Дверь через некоторое время раскрылась, неприветливо приглашая войти внутрь зловещего каменного мешка.

Там стояло и ходило по делам около десятка людей, одетых в черные одежды, похожие на монашеские одеяния, немного скрывающие портупею с холодным оружием. Подведя ближе к одной группе людей в черном, стоявших возле входа, мой гвардейский конвой передал меня с рук на руки конвою из боевого отряда ордена иезуитов.

Орден иезуитов представляет своеобразный спецназ католической церкви, помогающий в решении силовых задач ордену инквизиции и церкви. Одежда иезуитов похожа на наряды ученых или учителей XVI века. Иезуиты носили черный кафтан, плащ и большую шляпу с загнутыми с боков полями. Такая одежда, и авторитет, основанный на страхе, обусловили то, что генерала ордена иезуитов называли «черным папой».

Иезуиты мигом подскочили с боков. Мягко, но сильно подхватили под руки, заводя по грубому крыльцу из камня наверх в огромное здание.

Какой-то иезуит, видимо, старший, вдогонку конвою крикнул наказ:

– Сделайте ему небольшую экскурсию по подвалу. Для обретения ничтожности перед господом богом.

Услышав такое, конвой передумал и вместо того, чтобы идти наверх, повел вниз по внутренней винтовой лестнице.

В ноздри ударило привычными запахами пряной крови вперемешку с острым запахом железа и стали, смешанным с чувством человеческого страха и животного ужаса.

Спустившись вниз на один оборот винтовой лестницы, я с конвоем оказался у входа в помещение, освещаемое стационарными факелами.

Ведомый иезуитами, вошел в «предбанник» земного ада.

По бокам подвала, притыкались узкие камеры—клетки, в которых находились узники – люди с затравленными глазами, как у побитых собак. Посредине пыточного подвала находились орудия и приспособления для добывания признаний: дыбы, столы для пыток и для записей допроса, массивные сиденья поджаривания еретиков.

Сами мастера заплечных дел в кожаных нагрудниках, видимо, устроили небольшой «перекур», сидя возле большого стола, на котором находились предметы кухонной утвари, о чем-то негромко беседуя, глотая и прихлебывая что-то из кружек.

После небольшой «экскурсии» в подвале, конвой снова повел наверх, на третий этаж, знакомиться с главным иезуитом.

Меня завели в просторное помещение, наверное, предназначавшееся главному владельцу кабинетом, изысканно отделанное натуральным деревом.

За большим полированным столом, уставленным бумагами и приборами для письма, сидел мужчина в черной одежде.

С длинными седоватыми волосами, обрамлявшие беспристрастное, с властными чертами лицо, привыкшее повелевать и приказывать всем остальным людям.

Я вошел и молча стоял, ожидая, что будет дальше.

Мужчина тоже тягостно молчал, делая вид, что внимательно изучает какие-то бумаги. Присмотревшись, я узнал свои расправленные свитки.

Гнетущее ожидание повисло в воздухе.

Наконец прелат встал из-за стола и подошел ко мне, шурша полами бархатной сутаны, знаком руки показывая опуститься на колени.