Dоminium. Тень надежды

– И много народу тобой интересуется?

– Не очень. Человек десять набралось, пока вы не вломились.

– Много заработала?

– Две сотни виртуальных за два часа.

– А на камеру сколько потратила?

– Двенадцать.

– А на трафик сколько уйдет?

– Еще три. На неделю. Все, что осталось.

– Твое вложение окупится через… – я прикинул в уме. – Допустим, по три часа в день… Никогда не окупится. Весь доход уйдет на оплату канала.

– Знаю… Но это же всего за два часа! – она закрепила штангу в верхнем положении и подняла скамейку. – Такие стримы раскручивать надо, чтобы они работали. Моделей менять, программы придумывать… Меня все просили, чтобы я футболку сняла. Я может и согласилась бы, но они больше платить все равно бы не стали.

– Это моя футболка! – напомнил Фриц.

– Ага. Отдать? Я свои шмотки выстирала.

– Ладно. Не бегать же тебе голой.

– Ерунда. Вы меня уже видели.

– Слушай, Кроха, – сказал я – есть дело. У тебя там в дипломе программирование было. Ты сможешь сетевой запрос составить?

– Легко. Тема?

– Их две. Первая: рейдеры, в последнее время покинувшие кластер и ушедшие в Промзону. Интересуют и одиночки, и группы. Нужны их данные и связи. Вторая: продажи оружия в кластерах. Кто покупал, или продавал стволы, особенно пулеметы, когда, сколько и были ли у него же недавние продажи.

– "Недавние" – это сколько?

– Последние два месяца.

– Сложность высокая. Нужен визор, или монитор и доступ к рабочей станции. И от обычного запроса пользы будет не много, потому что как раз на служебные машины его не пропустят. Обычным только рекламу найдешь. Вот если бы этот запрос запустить от Патруля…

– Зайти под чужой учетной записью? Отследят. На каторге не сахар…

– Может быть, Мадлен поможет? – спросил Фриц.

– Чиновнику гражданской службы со своего рабочего места узнавать про оружие? Тогда ей точно обеспечено внимание внутренней службы безопасности Администраторума. С ваших служебных визоров этого тоже лучше не делать.

Хелен задумалась.

– Если в какую-нибудь мастерскую забраться, или в диспетчерскую… Не пойдет. Там люди бывают, а такие запросы будут работать долго.

– Сколько долго?

– Зависит от прав.

– Через Седого!

Эти слова мы с Фрицем произнесли одновременно.

Ответ с орбиты от Крига пришел быстро. Он прислал коды приоритетного доступа для запросов, но рабочую станцию нужно было искать самим. Когда мы передали это Хелен, она помотала головой и сказала, что ей достаточно любого легально приобретенного визора и удаленного доступа через любой локальный хаб.

– Что, вообще любой? – удивился я.

– Лишь бы было хоть одно гнездо для подключения адаптера. Отследить подключение можно только на физическом уровне, потому что поток информации, проходящий через хаб, огромен. Вешать туда какую-то следящую программу нельзя. Она затормозит обработку, скорость снизится, а там важен каждый бод. То есть нужно идти и глазками смотреть, где адаптер установлен.

– Есть проблема, – Фриц посмотрел на девочку. – Межкорпусные хабы находятся, как следует из названия, между корпусами. Я понимаю, о чем идет речь. Все оптические линии связи наземные и расположены на отметках "ноль" и в подвалах.

– Ну и что? Сходим туда.

– В том то и дело. Техники говорят, что в последнее время активизировались мутанты. На нижних уровнях даже посты установлены. Биоподдержка, совместно с Патрулем.

– Не пройдем, что-ли?

– Нас пропустят. Но если мутантов действительно много, то дело плохо. Нам ведь там не просто закладку установить надо. Это долгая работа. А сигнал от адаптера как через перекрытия пройдет?

Хелен удивленно уставилась на него.

– Сигнал? Какой еще сигнал? Не будет никакого сигнала. Это только так называется: "адаптер". На самом деле это локальный сетевой автономный программируемый контроллер, который использует хаб для формирования выделенного канала. Поиграть так не получится, потому что нет никакой графической оболочки, но послать запрос и получить данные – вполне. Хаб для этого и нужен, это его основная функция. Канал может удаленно использовать любой, кто имеет на то право, то есть знает его коды доступа. Мы их знаем. Их вам только что прислали. Ими же определяется приоритет в обработке. Теоретически можно отследить доступ на сам контроллер, но для этого нужно его взломать, а его и найти-то не просто, тем более сложно пароль подобрать. На самом деле мы хотим сделать то же самое, что делают все хостеры: "забить канал", только они его у провайдера покупают, а мы все сделаем сами. Красивый хак получится. Сам адаптер стоит две кредитки. Визор – от полусотни до ста, если за понтами не гнаться. Идем в шоп?

– А может, ты для начала оденешься? Или так и пойдешь?

– А что? – она посмотрела на футболку, достававшую ей до середины бедер. – Все же нормально.

Надо ей хоть шорты какие то купить, что-ли…

Глава шестая

Лифт шел вниз, в темноту нижних уровней. Свет моей нагрудной фары бежал по стене, проходящей мимо нас снизу вверх, по пятнам плесени, ржавым потекам и по ступеням вмурованной в стену лестницы. В кабине было тесно втроем. Кроха тоже пошла с нами, настояв, что подключение адаптера потребует ее присутствия. По-моему ей просто хотелось покрасоваться в комбинезоне техслужбы. За это ее навьючили пайками и стометровой бухтой стального троса.

Снаружи один из корпусов кластера большим не кажется. Представьте себе костяшку домино, поставленную на длинное ребро. Дубль "пусто-пусто", два километра длиной, три сотни метров шириной и примерно метров восемьсот высотой. Она черного цвета из-за покрывающих ее солнечных панелей, а верхняя грань у нее ярко-зеленая. Это теплицы. К соседним "доминушкам" тянутся нити эстакадных путепроводов. Земля вокруг покрыта горами мусора, но этого не видно, потому что завалы хлама закрывает молочно-белым туманом смог промышленной зоны.

Когда Фриц первый раз вывел меня на стену, я был поражен. Сейчас же вполне равнодушно смотрел сквозь решетку лифта. Изнутри корпус отнюдь не выглядел величественной громадой, плывущей в белых облаках. По санитарным нормам на одного человека здесь должно было приходиться не менее восьми кубометров пространства, а собственно жилые помещения не могли занимать более 50% пространства. На верхних и на средних уровнях так и было, но на нижних никто даже не пытался соблюдать нормы. Люди спали вповалку в коридорах, здесь же жевали жвачку, содержавшую слабый наркотик и остальные свои дела тоже делали здесь. Проходящих по линиям техников в оранжевых комбинезонах они провожали равнодушными взглядами. Авария? Эпидемия? Им было наплевать. Когда-нибудь все умрут. Днем раньше, днем позже – какая разница? Была бы жвачка, да работал бы соцпункт, на котором раздают бесплатный суп.

Раз в десять дней им перечисляют "пособие". Это день общей пьянки, после которого все снова погружаются в ставшее привычным отупение. Здесь рождаются и умирают и никто не считал ни первых, ни вторых.

– В последнее время отсюда детей иногда забирают на пожизненный контракт, – сказал Фриц, когда мы шли мимо лежащих на тряпье людей. – У "Костяшек" это одно из направлений. Пристраивают в школы, потом заставляют подписать документы – и на завод

– Это же рабство!

– Они и это считают счастьем. К тому времени, как контрактник сдохнет в сорок лет, здесь уже никого из его поколения в живых не останется. Те, кто покрасивее – те конечно подольше проживут…