И это уже не легенда. Отражение принцессы

Наташа кивнула и быстрее заработала ложкой. Саныч хмыкнул. Лена снова улеглась поудобнее на спину, положив голову на запястья, посмотрела на него и сказала:

– Объелась. Через три дня я отсюда не уйду, а укачусь! Боятся – значит уважают?

– Боятся – значит боятся. Уважают подобных себе, а ты из другого мира. Буквально: из другого. Понимаешь меня?

– Конечно…

"Темнота и покой. Пустота ограничена невидимыми стенами. Воздух пахнет… Даже не пылью – все пылинки давным-давно осели на гравий, поскрипывающий под ногами. Воздух пахнет ничем.

Очень тихо. Даже если что-то сказать, то звук просто исчезает в бесконечности. Нет ничего и никого. Тебя самой не существует и никогда не существовало. Непонятно откуда доносятся еле слышные шорохи.

Выбор и тайна…

Храм Гекаты…"

– Из твоего мира.

– Из моего, да, – подтвердил Саныч. – Хотя он и не мой, на самом деле. Не знаю, стал бы я тебе показывать его, если бы знал, что так получится.

Она пожала плечами.

– Что сделано, то сделано. По крайней мере, я сейчас отношусь к этому философски. Кроме того, это выгодно.

– Зачем тебе деньги? – спросил Саныч.

– Я помню, что ты тогда говорил. Деньги нужны тому, кто хочет что-то продать, а не тому, кто хочет это купить. Я все понимаю! Согласна: я должна пока быть рядом с тобой, потому что кто меня еще научить может кроме тебя? Но нам правда жилье нужно побольше. Нату тоже одну не оставишь, а втроем в одной комнате тесновато.

– Рад, что ты это понимаешь.

– Рада, что ты рад. Сам тогда спи с Наташкой на диване. Она пинается ночью и храпит.

– Я не храплю! – запротестовала та.

– Храпишь, – подтвердил Саныч. – Хотя не так уж и громко. В общем, бытовые условия вас не устраивают… Не было забот – связался с молодыми девками.

– Ну правда же!

– Ленка права, – сказала Наташа. – Вы же много выиграли. Что такого – квартиру побольше снять?

– А то такого! Я в этом доме очень давно. Все ходы-выходы в нем знаю, со всех сторон прикрыт. На новом месте я буду гораздо более уязвим, так что никуда не поеду.

– Ну, бли-и-ин!

– Но ваша проблема решаема.

– Как это?

– Увидите.

Он зачерпнул из котелка ложку каши, попробовал, потом посолил варево и перемешал.

– Да, вот так лучше… Увидите сами, короче.

Лена положила голову на покрывало и сказала:

– Ната, развяжи мне завязки на спине и принеси "пепси" из рюкзака.

Бесконечно хорошо было вот так валяться на покрывале, под солнышком, намазавшись кремом от загара, зная, что никуда не надо идти и что диплом уже получен и лежит в рюкзаке. Прав был Саныч: для кого угодно училась, но только не для себя. Ну и ладно! Будем жить здесь и сейчас, а сейчас ей было хорошо. Впереди еще три дня лени, музыки в наушниках и летнего солнышка.

Из домика донесся женский визг.

* * *

Лена вскочила. Верх купальника свалился и остался на покрывале, но она не обратила на это особого внимания, просто прикрылась рукой и побежала к домику. Саныч тоже поднялся, заглянул внутрь. Вместе они остановились в дверях.

Стоявшая посреди маленькой комнаты Наташа прижимала ладони к лицу и с ужасом смотрела в дальний от двери угол, а углу слабо мерцал чей-то прозрачный силуэт.

– Что там? – спросил Саныч.

В его голосе явственно слышалось недоумение.

– Не знаю, – тихо ответила Лена. – На привидение похоже.

– Я его не вижу.

– Да и я тоже еле-еле, только общие контуры. Сквозь него доски просвечивают.

Она позвала:

– Наташа! Кто это?

Та испуганно обернулась.

– Не знаю. Я зашла – она уже здесь была.

– Она?

– Да, она. Это женщина.

– Ты что, различаешь это? Опиши ее.

– Что тут описывать? Молодая, волосы длинные, одежды нет… Смотрит на меня.

– Она что-нибудь сказала тебе? – спросил Саныч.

– Нет. Молчит.

– Выходи. Не говори ей ничего и не смотри в глаза.