Dоminium. Тень надежды

Я тоже не слишком поверил ей.

– Пятнадцать?

– Шестнадцать через неделю!

– Может, она и правду говорит, – сказал Фриц, глядя в потолок. – Со жратвой у них там тоже плохо. На социалке особо не отъешься, а тут еще и семья большая. Клювом нащелкаешься… Ты скоро там?

– Сейчас… О! У вас и горячая вода есть? А я вчера холодной мылась. Можно я в душ залезу?

– Можно. Только сначала свали оттуда и меня пусти.

– Не дура, поняла!

Хелен выскочила, посторонилась пропуская спрыгнувшего сверху Фрица и, не долго думая, забралась на его кровать.

– А что в дипломе написано? – спросил я ее.

Рыжая голова высунулась с боку.

– Микроэлектроника и электротехника. Да толку-то? Все равно никуда не взяли. Можно было на завод куда-нибудь, на вахту, но оттуда через три года приезжают такими, что смотреть страшно. А ты откуда, Малыш?

И эта тоже… Не то, чтобы мне сильно не нравилась моя кличка, но она как-то глупо звучит, когда меня так зовет такая малявка.

– Ну не обижайся! Тебя же все так зовут.

– С Новой.

– Совсем рядом. Два месяца всего лететь. А как там у вас?

– Нормально. Фермы, джунгли, небо…

– Небо? Ни разу не видела. Какое оно там?

– Красное на рассвете. Синее днем. Фиолетовое на закате. В атмосфере много неона, поэтому оно так меняет цвет.

– Красиво, наверное.

– Да. Одна из звезд видна даже днем. Голубой сверхгигант Арес, до которого всего восемь световых лет. Когда он проходит над нашим солнцем, мы празднуем новый год. Орбита Новой нестабильна и в нашем году от трехсот двадцати до трехсот сорока дней. Тебе правда пятнадцать?

– Не веришь? Диплом покажу. Только его получить надо, я на эту тему не заморачивалась. Вот если бы работа нашлась…

– По нашим законам ты бы уже считалась взрослой.

– Да? И что?

– Ничего. В пятнадцать лет – на три года в ополчение, потом еще три года – обязательная гражданская служба. Её ещё называют "стройбат". Два солдата из стройбата заменяют экскаватор. Потом – куда хочешь.

– Куда хочу – не получится. Я на Терру хочу. Но туда визу не получить из-за генетического индекса. У меня сто два. Никогда не дадут, будь я хоть аватарой Эйнштейна.

Дверца открылась, Фриц вышел. Хелен сразу спрыгнула, проскочила мимо него в кабинку, закрылась и начала раздеваться, а стенка душевой все-таки была ПОЛУпрозрачной и занавеску задернуть она посчитала излишним.

– Брикеты? – спросил Фриц.

– Ага. Или в контору сходим? Вдруг новости есть?

– Ну давай сэкономим.

– Я с вами! – донеслось из душа.

Потом дверца открылась и она высунулась.

– Слышите?

– Слышим, слышим…

Хелен снова спряталась. Нас она, кажется, уже совсем не стеснялась.

– Вообще-то она сейчас уже имеет гражданские права, – сказал Фриц. – Возраст согласия и все такое… Но сто два… Понятно, почему на работу не берут. Кому охота связываться? А с виду вроде нормальная.

Дверца снова приоткрылась.

– Я и есть нормальная.

– Закройся, ради Ху!

– Ну да! Как в шахту лезть, так "раздевайся", а как горячий душ, так "закройся"?

– Она права, – сказал я.

Фриц только махнул рукой.

Комбез, визор, шлем, плазма… Все как обычно. Я уже привык одеваться автоматически. Хелен натянула свои джинсы и футболку прямо на голое тело. Никак я не мог привыкнуть, что по меркам моей планеты она взрослая. Вот хоть что тут делай – девочка и все. И в коридор она выскочила босиком. У нас бы себе такого ни один взрослый бы себе не позволил. Выйти без ботинок? Еще без ремня с ножом предложите погулять! Даже пословица есть: “Ходишь голым – дом сгорел, ходишь без ножа – жена отобрала”. Когда сюда летели, ходить без оружия пришлось привыкать.

В конторе мы сразу направились в столовую. Фриц дважды провел кредиткой по сканеру. Окошко раздачи открылось. За ним стоял поднос с дежурным завтраком. Он забрал его, ушел за стол. Я повторил его действия, уже со своей кредиткой и тоже сел за стол, напротив напарника. Что тут у нас? Каша какая-то, суп, кофе… Сойдет!

– А мне? – удивленно спросила Хелен.

– А кредитка? – ответил я вопросом на вопрос.

– У меня же нет. Да и не принял бы он социальную карту.

– А вчерашний суп будешь?

– Конечно!

– Тогда завтра сюда придем еще раз.

Фриц рассмеялся с набитым ртом и закашлялся. Хелен тоже поняла шутку, но ей смешно почему-то не было.