Лицей 2018. Второй выпуск

Девушка часто водила по волосам рукой и смотрела не вполне сфокусированным взглядом, но постепенно успокоилась и вдруг поглядела осмысленно, будто узнавая что-то в Стрельцове, и улыбнулась.

– Да, мы говорили про Кузьму, – признала она.

– Я служил там же, на той войне. Я приехал вчера, чтобы найти его. Можете мне рассказать немного о нем?

– Вот как, – Катя слабо улыбнулась.

– Я собираюсь с ним скоро встретиться, – Стрельцов поспешил улыбнуться в ответ. – Кстати, меня зовут Артем.

– Очень приятно. Катя.

– Рад познакомиться.

– Пойдемте. Не хочу, чтобы он нас увидел.

Они свернули в проулок, ушли подальше от кафе. Внезапно Стрельцов почувствовал, что за ними кто-то наблюдает, но решил не подавать виду. Может быть, просто паранойя из-за слов Марины?..

– Хороший мальчик, – сказала тем временем Катя, убедившись, что вокруг никого нет, – но явно с приветом. Рассказывает с наслаждением практически, как убивал, сжигал, калечил… Надеюсь, вы не такой? Выглядите нормальным.

– Я нормальный, – улыбнулся Стрельцов. Про себя он добавил: “Иногда кажется, что я умер и мне все это снится, но в остальном я полностью нормальный”.

– Я не совсем делаю интервью. Я пишу книгу. Точнее, хотела написать… Книгу-диссертацию. Но это, оказывается, тяжелее, чем я думала. Эти люди…

– А что с ним не так? – осторожно спросил Стрельцов.

– Нет-нет, не подумайте. Я с уважением отношусь к вашей службе, к вашему… подвигу. Но этот Никита… Черт, я не ожидала такого! У него ведь явно проблемы. А Кузьма сказал, что это “его парень”. Что же думать?

– Это как? – Стрельцов изобразил удивление.

– Как я поняла, Кузьма тут собрал целый отряд. Никита сказал, они тут будут… наводить порядок. Так и сказал. Мол, кавказцы распоясались, и Кузьме это не нравится. Я заметила вчера, когда только приехала, что он их недолюбливает. Ну, недолюбливает и ладно – мало ли. Но это не похоже на то, как обычно люди говорят… Они что-то собираются устроить.

Стрельцов удивленно посмотрел на нее.

– Вы же не затем приехали, чтобы к ним присоединиться? – испуганно спросила Катя.

– Нет-нет. Я просто хотел отдохнуть, тут же море, санаторий известный.

– А, да, санаторий, – растерянно кивнула Катя. – А я зачем-то в гостинице остановилась.

Стрельцову нравилось бродить глазами по ее худым плечам и ключицам, пока она впадала в задумчивость. Но когда она возвращалась и снова смотрела с осмысленным удивлением, как ребенок, он переставал глядеть на ее тело.

Катя смутилась и снова принялась поправлять волосы.

– Как тебе сам Кузьма?

– Интересный человек. Немного странный. Мне нужна еще хотя бы пара встреч, чтобы раскрыть его. Я вчера слишком резко оборвала интервью… Он мог обидеться. Но я почувствовала, что он начинает говорить какими-то лозунгами и мы уходим от событий.

– Не напугал тебя? Я тут слышал от одного человека, что он страшный.

– Мне показалось, он хочет позаботиться обо мне. Но этот Никита… напугал изрядно. А ведь Кузьма хотел, чтобы он защищал меня.

– Защищал? От кого?

– Сама не знаю, – Катя раздраженно дернула головой. – Взбрело ему, что мне нужна защита. Я отказалась. Мне нужна только информация.

– Ты знаешь, что за голову таких людей, как Кузьма, назначена награда?

– Украми?

– Да.

Повисла пауза. Страх девушки был смешан со странным возбуждением. Может, ей нравится быть вовлеченной в насилие, подумал Стрельцов.

– Я не ожидала, что все они соберутся вместе и он станет их командиром.

– Сколько их?

– По-моему, пятеро. Но герой из них только Кузьма.

– На войне все герои, – поправил Стрельцов. – Даже такие, как я, кто контракт отрабатывал, хорошие деньги получал. Попробуй для начала вернуться живым. Ты туда ездила?

– Еще нет…

– Может, ты хотела написать книжку, не заезжая туда? – спросил он насмешливо.

– Я не…

Стрельцов поднял палец. Что-то живое шелохнулось в тени подъезда в конце переулка. В этот раз он был уверен. Чей-то взгляд все это время следил за ними.

– Надо уйти отсюда, – голос Стрельцова изменился, стал холодным и сосредоточенным. – Возможно, кто-то наблюдает за нами.

Он взял ее за руку и повел за собой. Она возразила было, но Стрельцов снова вычерпнул из прошлого грозный взгляд, не терпящий возражений, и вынудил ее последовать приказу молча. Они быстро шли вверх по переулку, Катя поминутно оборачивалась.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

Стрельцов промолчал. Чутье редко подводило его. Это был такой же инструмент на войне, как нож, или винтовка, или спирт, – как все, что врастает в солдата, чтобы сохранить жизнь и приспособить к исполнению задачи, тогда как лишнее отмирает очень быстро.

В переулке не было ни людей, ни машин. Солнце припекало, заливая ярким белым светом асфальт и кусок набережной далеко внизу. Природа и поселок выглядели безмятежными. Не играла музыка, не смеялись дети. Но Стрельцов был убежден, что тишина обманывает его и, прыгая зигзагами меж теней, их кто-то преследует. Он ощущал на своем лице взгляд. Чутье сотни раз за прошедшие два года спасало ему шкуру. Укры работают неплохо, и если в поселок за ними приехал настоящий профессионал, то он умеет многое из того, что умеет и сам Стрельцов. Нельзя полагаться на авось.

– Пошли к тебе в гостиницу? – вдруг пришло Стрельцову в голову. Он остановился, обернулся к ней.

– Ну, я… – Катя немного покраснела. Видимо, все еще не поверила в угрозу и думает, будто это он заигрывает.

– Пойдем, не беспокойся! Это просто мера предосторожности.

Делая вид, что это игра, он слегка подтолкнул ее, и они быстро зашагали прочь. Близился полдень, тени стали меньше, но где-то прятался невидимый соглядатай. Стрельцов несколько раз вилял с улицы на улицу. То и дело он поворачивался к журналистке, улыбкой показывая, что все в порядке.

Налетел ветер, и в его порывах примчалась разозленная Марина. Она посмотрела на Катю с удивлением, переросшим в ревность.