Отдам сердце только королеве!

– Да, – простодушно отвечал наш герой.

После чего выражения лиц спрашивающих моментально из дружеских становились серьёзными, и дальше разговор не клеился. Самые же бесцеремонные на этом не останавливались и без всякого зазрения совести, с вытаращенными от любопытства глазами вопрошали:

– А у тебя того… с этим всё в порядке?

При этом рот их самопроизвольно расплывался в улыбке, так как они предвкушали услышать нечто чрезвычайно приятное (у меня-то такой проблемы нет!).

– С головой у меня не в порядке, – самокритично бросал холостяк к великому разочарованию собеседника.

И вот как-то в одну прекрасную ночь… Хотя почему прекрасную? Скорее странную и необъяснимую. Итак, в ту ночь Константинычу, а тогда ещё студенту Башкирского государственного университета Петру Лопуху, приснилось, что он женился. Спит он, стало быть, и видит, что вместе с двумя своими cокурсниками, Осипом и Едрёней, обзавёлся второй половиной. Молодожёны сняли на всех трёхкомнатную квартиру, и каждой паре досталось по комнате. В этом сне наш герой обладал способностью видеть и слышать сквозь стены и потому мог в мельчайших подробностях наблюдать за супружеской жизнью коллег по счастью-несчастью, включая самые что ни на есть интимные детали.

Так вот, всё у Осипа и Едрёни было замечательно. Полная гармония во всём и счастья выше крыши. У него же – трагедия с драмой. Каким-то непостижимым образом его, величайшего в истории города эстета, угораздило жениться на серой мышке – невзрачной, худой башкирской девушке из глухого горного аула, жившей по обычаям предков. Мужа она почитала Господином всей жизни и смысл своего существования видела в том, чтобы безропотно его обслуживать. Едва Пётр приходил домой, супруга молча и моментально накрывала на стол. Затем убирала, мыла посуду и принималась осматривать одежду мужа: всё ли в порядке? Чистила костюм, гладила рубашку, драила обувь. Закончив работу, она садилась в угол и молча ждала распоряжений повелителя.

Когда наставало время отходить ко сну, жена так же молча разбирала постель, всегда свежую и чистую, раздевалась и с покорной готовностью ждала исполнения Господином супружеских обязанностей. Да только ни разу их не дождалась, ибо предаваться ласкам со столь непривлекательной особой было выше сил нашего эстета. Отвернувшись от супруги и слыша, какие сладкие вздохи издаются из соседних комнат, Константиныч думал, какой же он несчастный.

Когда утром мама разбудила его со словами «вставай, на занятия опоздаешь!», он сначала ничего не мог понять. Наконец до сознания дошло, что его брак был всего лишь сновидением, и тогда радости не было предела.

Этот сон оставил такой глубокий след в душе нашего героя, что запомнился на всю жизнь. «Как бы не свихнуться и не связать судьбу с такой вот особой!» – думал он. Кто-то посоветовал есть побольше рыбы, от неё, мол, голова всегда хорошо соображает. После чего рыба стала одним из главных блюд Петра.

Следующая «женитьба» произошла без малого через несколько десятков лет. На этот раз приснившаяся супруга была не чета первой. Ею стала Света, молодая красавица, на которой Константиныч и впрямь когда-то мечтал жениться. Однако вместо ожидаемого счастья без меры наш рыцарь погрузился в беспросветную тоску. Ибо сердце его к тому моменту, когда случился этот сон, благополучно перекочевало к другой красавице – Эвелине, которую он окрестил не иначе как Королевой.

И вот, женившись столь неожиданно, эстет и сердцеед пребывал в таком шоке, что не хотел идти домой, где ждала его молодая супруга. Убитый и раздавленный, он бесцельно нарезал круги по своему двору, хотя уже начинало темнеть и становилось прохладно. Тяжёлые раздумья погрузили новоиспечённого мужа в полную безысходность. «Что я наделал? Как мог совершить такую непростительную, ничем не оправданную и непонятно откуда взявшуюся глупость? Ведь моё сердце безраздельно принадлежит одной лишь Эвелине!»

Это была катастрофа. Родной с детства двор выглядел мрачно и зловеще. Грудь могучим прессом сдавил столб воздушного океана. Казалось, выдержать такое давление невозможно, и наш герой приготовился умереть. И тут от ужаса проснулся.

Когда же он пришёл в себя и понял, что всего лишь видел сон и на пути к Королеве никто не стоит, то почувствовал себя самым счастливым человеком в мире.

Глава III

Рыцарь Прекрасного Образа

Мигель де Сервантес при всём преклонении перед ним в одном всё же ошибся. Его Дон Кихот не был последним рыцарем в истории. Таковым воистину стал Пётр Лопух, и это подтвердит любой уфимец. Едва ли не каждый второй с удовольствием поведает вам о бесчисленных подвигах своего земляка, перед которыми свершения далёких предков покажутся детскими забавами.

Правда, на коне в доспехах наш герой не разъезжал, не сочинял баллад, не участвовал в рыцарских турнирах, но в остальном был рыцарем до мозга костей. Подобно своим средневековым коллегам, он посвятил жизнь целиком и без остатка служению Прекрасной Даме.

По правде говоря, таких дам в его жизни оказалось приличное количество, что, конечно, не согласуется с рыцарским уставом, но тут, пожалуй, виноват не столько он, сколько уфимские красавицы, славящиеся своей неповторимой индивидуальностью. Ну в самом деле, как перед такими устоять!

Нашего героя оправдывают и научные данные от психологов, о которых ничего не было известно в Средневековье. Так вот, согласно этим выводам, любовь в большинстве случаев длится не более полутора-двух лет. И если даже наука приняла сторону уфимского рыцаря, то, надеюсь, и читатели проявят к нему снисхождение.

А вот что без всяких сомнений причисляет нашего земляка к рыцарскому сословию, так это верность образу Прекрасной Дамы, которую он пронёс через всю свою жизнь. Властительница сердца, по его глубокому убеждению, должна быть писаной красавицей: высокой, стройной, с точёными ножками, длинной шеей, фактурной попой, бёдрами, грудью и ослепительно прекрасным лицом. Манекенщиц, мода на которых началась с последней четверти ХХ века и которых в народе прозвали вешалками, он недолюбливал, придерживаясь классических форм.

Мечта о Прекрасной Даме была столь сильна, что наш романтик часто принимал желаемое за действительное. При виде на улице метрах в пятидесяти симпатичной девушки его воображение автоматически преображало её в небесное создание. Когда же красавица приближалась, то оказывалась вовсе никакой не красавицей. «Померещилось!» – всякий раз думал он.

Когда Пётр окончил девятый класс, мама купила ему путёвку на турбазу. В первый же вечер он отправился на танцы. Осмотрев всех девушек, он приметил настоящую фею, после чего стал обдумывать план её завоевания.

Ведущий вечера проводил викторину. «Это шанс!» – решил наш герой. И надо же было такому случиться, что он, никогда не блиставший знаниями, выиграл. Ведущий громко объявил имя победителя и вручил ему пластмассовую статуэтку Салавата Юлаева.

И вот, прославившись на всю турбазу, супергерой пригласил свою избранницу на танец. Та отказываться не стала. Знакомство состоялось, и всё шло просто замечательно. Пётр проводил девушку до домика, в котором она поселилась, и всю ночь провёл в сладостных грёзах. Но когда на следующий день, начистив пёрышки, он явился к домику прелестницы, то его глаза отказались признать в радостно выпорхнувшей навстречу особе вчерашнюю фею. При ярком свете летнего дня она оказалась веснушчатой, с блёклыми бровями, почти бесцветными глазами и неровными зубами.

Однако образ дамы сердца для нашего героя не ограничивался одной лишь красивой внешностью. Вдобавок она должна быть умной и интересной собеседницей, с сильным характером и яркой, харизматичной индивидуальностью.

«Ничего себе загнул!» – воскликнут читатели, вспоминая о том, как многие поэты-романтики всю жизнь искали такой идеал, но не нашли никого, даже отдалённо его напоминающего. Ну что тут скажешь, на то он и Рыцарь Прекрасного Образа, чтобы из бездн пространства и времени извлекать самые драгоценные бриллианты.

Всё это пришло к Петру Лопуху не вдруг, с этим он, похоже, и пришёл на этот свет.

В раннем детстве он был похож больше на девочку, чем на мальчика. Тому способствовало и то, что мама не торопилась постригать красивые кудрявые волосы главной радости своей жизни.

– И как зовут нашу красавицу? – спрашивали её знакомые, а то и просто прохожие.

– Петя. Это вообще-то мальчик.

– Мальчик?!

– Да! – сияла мама.

– Не может быть! Ну-ка, докажи!

Иногда и впрямь приходилось доказывать.

Начав ходить в детский сад, будущий сердцеед сразу заявил о своих высоких эстетических претензиях. Он подружился с самой красивой девочкой в группе по имени Вика. Всех же остальных, в том числе мальчишек, надменно не замечал.

Это породило ответную реакцию: парочку стали дразнить «тили-тили тесто, жених и невеста!», что ни в коей мере не повлияло на отношения Пети и Вики. Они были выше презренной толпы.

Непохожестью на сверстников последний рыцарь в истории отличался и в школе. Вот весьма показательный случай.

На спортивной площадке у школы располагалась длинная скамейка. Как-то на перемене ребята Петиного класса уселись на неё как положено: плечо к плечу, лицом в одну сторону. В середине осталось место. Подходит наш герой и занимает его. Но садится задом наперёд!

– Лопух, всё у тебя не как у людей! – удивлялись одноклассники. – Обязательно нужно сесть по-другому!

Нашего рыцаря подобные замечания не трогали. Он и не замечал, что поступает не так, как другие.

И всё же он обладал одной способностью, которая привлекала к нему сверстников: умел смешно шевелить губами, собирая их в бантик в центре рта и затем шлёпая. Чем-то это напоминало открывающийся и закрывающийся птичий клюв. Поскольку такого номера не было ни в цирке, ни в кино, ученики приставали к Пете с неизменной просьбой: «Лопух, покажи маленький ротик! Ну покажи, Лопух, жалко, что ли!»

Наш герой не мог устоять перед столь настойчивыми просьбами, и вокруг тут же собиралась толпа зрителей. Все смеялись и пытались повторить. Но так эффектно ни у кого не получалось. Очевидно, губы Пети имели отличительные особенности.

Повзрослев, наш герой вместе с кудряшками утратил и детскую привлекательность. Что тому послужило причиной: то ли низкое качество отечественных витаминов, то ли неважная экология башкирской столицы, где при северном ветре всегда сильно пахло нефтью, хотя нефтеперерабатывающие заводы находятся на приличном расстоянии от района проживания нашего героя. Как бы то ни было, но из чудо-ребёнка он превратился в совершенно невзрачного мальчика, повторив с полной противоположностью судьбу андерсеновского гадкого утёнка. Про таких обычно говорят «мужчина без отличительных особенностей»: безликий, серый, незаметный. Если бы Константиныч был преступником, свидетелям его преступлений чрезвычайно сложно было бы его описать. Несомненно, он стал бы успешным преступником. Но им он не был.

Зато кондуктора в общественном транспорте нередко не замечали его, а сам он, летая по привычке в облаках, забывал обязанности пассажиров. Отчего так и ехал зайцем. Да что кондуктора! Даже грозные контролёры, подобно стервятникам, влетая в транспорт с выражением лица «ну, сейчас оштрафую!», тоже не замечали нашего безбилетника.

Но самый анекдотичный случай произошёл в читальном зале университетской библиотеки. Будучи студентом, накануне экзамена Лопух засиделся за учебником. Рабочий день подошёл к концу. Библиотекарь, осмотрев зал, его не заметила, закрыла дверь на ключ и ушла домой.

Студент хотел поинтересоваться, отчего погас свет. Глядь – никого нет и дверь закрыта. Сотовых телефонов тогда не было, поэтому ничего другого не оставалось, как просидеть в читальном зале до утра.

Мама Петра всю ночь места себе не находила. Сын всегда вовремя приходил домой, никогда не засиживался в молодёжных компаниях и вообще был смирнее библейского агнца. Она обзвонила все отделения милиции, все больницы, травмпункты и даже морг. Её тревога прояснилась только на следующий день по окончании экзамена: сын превзошёл все её представления о прилежности. Надо же, сутки просидел за учебником и сдал-таки экзамен! На твёрдую тройку!

Пётр заметно отличался от других и на коллективных фотографиях. Если все ребята смотрели в камеру, кто-то с интересом, кто-то с улыбкой, то он был отсутствующе задумчив, словно в тот момент находился совсем в другом месте, далеко-далеко, и место это не имело ничего общего с тем, где он в данный момент пребывал.

Когда же юный эстет видел красивую девочку, его взгляд становился напряжённо-восхищённым, и к нему добавлялся открытый рот. Красавицам это чаще всего не нравилось, фыркнув, они спешили отойти в сторону. Наиболее дерзкие бросали что-то вроде «чего вылупился?!» или «закрой рот, чудило!». После этакого «холодного душа» наш рыцарь с трудом приходил в себя. Всё-таки Сервантес был абсолютно прав: нелегко быть рыцарем среди непонимающих, чуждых людей.