Последние рыцари. Фантастическая сага «Миллениум». Книга 1. Том 2

Здесь же оно показало тот же самый ресторан. Один в один, копию. И ни малейшей искры присутствия магии, ни крупицы, хотя любой ресторан буквально искрит ими – и сами материалы здания, и еда, и музыка, и эмоции людей, впитавшиеся в саму структуру места. – Это… это место ненастоящее!!! – вскрикнул я, даже почти взвизгнул. – Что? О чем ты? – спросила Элли, нахмурившись. Я вместо ответа подошел к ближайшей тарелке – жареный картофель с отбивной. Наклонился.

Запаха не было. Ощущения тепла тоже.

Прислушался – музыка повторялась бесконечной зацикленной петлей. – Посмотрите магическим зрением! Это вообще не ресторан! Это… это вообще непонятно что! – я замолчал, чувствуя, что от непонимания происходящего у меня начинается истерика. Это нельзя было сравнить ни с чем, никак описать – как опишешь ощущение, которое возникает, когда нарушаются базовые принципы жизни? Как представить себе, что два плюс один не равно трем?

Очень скоро остальные оказались в такой же растерянности и ужасе. Давид нервно рассмеялся. – Это что? Что это? Ширма? Иллюзия? – ЧТО ВООБЩЕ С НАМИ ПРОИСХОДИТ? – крикнула вдруг Кэрол, кажется, даже сама удивившись своему крику.

«Я схожу с ума. Вот так это и бывает» – думал я отстраненно и равнодушно.

Тем временем Элли, кажется, была готова заплакать, и я ее прекрасно понимал. – Подождите! – крикнула вдруг Альбина, – давайте не будем паниковать! Просто мы столкнулись с какой-то аномалией… – КАКОЙ-ТО АНОМАЛИЕЙ? – крикнул Давид, – это ты так называешь? Здесь нет долбаной магии, ВО-О-БЩЕ! Как в долбаном вакууме! Нет, даже там она есть, эти флуктуации, сверхтонкие потоки, мы же проходили у Ди! А здесь нихрена, хотя это чертов город! Его вообще существовать не может, вот и все! Просто, мать его, не может такого существовать! – он пнул ближайший столик, тот упал…

И каким-то образом оказался вновь на ножках. Без каких бы то ни было эффектов, не вставая обратно, не «перематываясь» назад во времени. Просто упал – и оказался на месте. Без причин и объяснений.

Давид попятился, подняв перед собой руки, Элли не выдержала и зарыдала, закрыв лицо руками. Я кинулся, чтобы обнять ее, но она уже выбежала на улицу. Я припустил за ней, оставив остальных позади. Оказавшись снаружи, я огляделся и понял, что это совершенно другая улица. Элли каким-то образом оказалась далеко, почти за поворотом, и я что было сил побежал за ней. Секунд через десять я добежал до угла, за которым она скрылась – только чтобы увидеть ее спину в самом конце длинной улицы, и Элли снова свернула за угол. Я наложил на себя заклинание ускорения, и оно, на удивление, сработало – да еще как. Я побежал с такой скоростью, что едва не врезался в стену дома. Поворот за угол – и снова бегущая Элли, снова сворачивает за угол. Рывок – и я там, поворот – новая улица и то же самое.

«Остановись. Это бесконечно» – сказал я сам себе и снял заклинание. Я повернул назад, на ту улицу, которую только что пробежал. Бежал я так быстро, что не мог теперь понять, та же это улица или она как-то вновь изменилась. На этот раз я обошел ее вокруг, не спеша.

Дернул дверь дома – та отворилась. Поднялся по лестнице – опять обратило на себя внимание отсутствие запахов и звуков.

Вошел в столовую – стол накрыт, горит печка…

Горит ли?

Я сунул руку в огонь – и не почувствовал абсолютно ничего.

На столе стоял стакан компота. Я понял, что нужно сделать. Но не мог, просто не мог и все. Не мог заставить себя взять чертов стакан, поднести ко рту и выпить. Это было не легче, чем глотнуть смертельного зелья. Ум подсказывал мне – ничего не будет, я опустошу стакан, не ощутив никакого вкуса, поставлю на стол, и он опять будет полным. Но иррациональный ужас, продравший меня вдоль хребта, буквально вопил в голове «НЕ ПЕЙ! НЕ ВЗДУМАЙ ЭТОГО ДЕЛАТЬ!».

Я спешно поставил стакан и вышел, сил заходить в жилые комнаты просто не было. Бегом, перескакивая по нескольку ступенек, я ринулся прочь из дома. Повинуясь инстинкту, дернул дверь дома напротив – та не поддалась. Отпирающее заклинание – никакого эффекта. Отошел подальше и запустил энергетическую сферу, которая могла бы снести стальную дверь сантиметров в тридцать. Никакого эффекта. Магическое зрение показало – никакой магии, вообще.

Я двинулся наугад, хотя что-то внутри все так же незримо и необъяснимо подталкивало меня в определенном направлении. Кривые дома, узенькие и высокие, черепичные крыши… что-то в этом непонятное, как будто из сказок. Я нырнул в арку, и вышел на довольно крупную (после узеньких улочек) площадь. На ней было несколько часов – на ратуше, на башне напротив ратуши, над какой-то мастерской, просто на фонаре.

Хотя страх уже въелся в мою кожу и проник куда-то в кости, я все же ощутил новый его прилив. Во-первых, меня необъяснимо напугали цифры на циферблатах часов. Они, на удивление, не были заменены вопросами. Однако в них была какая-то неправильная заостренность, словно их кончики стремились пронзить тебя насквозь тонким жалом. Что было еще страшнее – все они показывали абсолютно разное время. Что было даже хуже этого – стрелки в них шли в разные стороны и с разной скоростью. «Время сошло с ума» – промелькнула в голове фраза, – «время сошло с ума, и это место, и мы с ним теперь нигде и никогда».

Паника охватила меня, и тут я заметил что-то, что заставило меня подпрыгнуть на месте от радости и ужаса – я увидел в противоположной стороне площади фигуру человека. Кто-то высокий, седой, с шарфом, в коричневом костюме… Больше я ничего не заметил, рванув вслед за ним, крича на ходу: – Эй! Стойте! Подождите!

Я свернул в маленький переулок, и по воздуху пролетел пестрый шарф, как плащ сказочного волшебника.

«Ткань для платья маленькой Рози, мышки обедают ровно в пять», – прозвучала в моей голове фраза. Я опешил – я ведь определенно когда-то слышал эти слова! Совершенно точно, помню, что СЛЫШАЛ их! Видел, ВИДЕЛ этот город! Во сне? Нет, нет! В полудреме! Выглядывая ночью в окна, подмигивавшие мне желтыми квадратными глазами великанов, улицу, упирающуюся в никуда…

Я заметил, что переулок покрыт свежим, только выпавшим снегом, и мне стало невероятно хорошо, как в самом-самом раннем детстве в ожидании новогоднего чуда, когда любая банка казалась волшебной, а любая дверца – ходом в иной, невероятный мир. И мне стало невероятно страшно, как в том же детстве пугают обычные вещи, приводя на ум самые дикие, полные кошмара ассоциации. Я напряг свой ум до такой степени, чувствуя, что ниточка ответа так близко, что я могу хоть сейчас схватить ее – и получить ответы на ВСЕ вопросы. Вообще все, без исключения, понять, высветить одной вспышкой все мироздание, как оно есть… И все же я чувствовал, что не могу, что раньше этого моя голова просто взорвется на куски. Я сдался и побежал наугад. Через несколько безумных поворотов, когда за угол сворачивал тот же незнакомец, я вышел к освещенной фонарем лавке.

Вывеска была составлена из вопросительных знаков, но сам шрифт и оформление вызывали мысль о магазинчике детских игрушек и всякой всячины. Я открыл стеклянную дверь и вошел внутрь. Внутри, вот чудо, были все, даже Алекс, Анджела и Жан. Я вскричал от буйной радости – я, сам того не поняв, мысленно их похоронил, и увидеть друзей снова было так же удивительно, как увидеть воскресшим старого и близкого друга, который умер десятилетия назад. Как, например, родители. «А если мы все мертвы и это и есть жизнь после смерти? Если тот портал просто раздавил нас и…». – Я тоже об этом думал, – отозвался Давид отстраненно, не поворачивая ко мне головы. Я обошел друзей, но они не шевелились, не отводили взгляда от конторки. Я же как будто нарочно медлил, осматривая прилавки. Это действительно был магазин, хотя не только детский. Были игрушки – примитивные, из дерева, тряпок, раскрашенные красками и карандашами. Уродливые, необъяснимо сентиментальные и вызывающие оторопь и дрожь. Игрушечные клоуны, чьи улыбки растягивались дальше, чем мог растянуться человеческий рот – и лишь эта единственная деталь заставляла едва ли не кричать от ужаса. А еще повсюду были часы. Большие и маленькие, настенные, башенные, круглые и квадратные, ручные, на цепочках, брегеты, песочные…