Напасть

– Ну, одно другому не мешает, – Леонтий, закинув в себя предположительно чего-то очень вкусного, с видимым уже наслаждением начал довольствоваться своим обедом.

– Так ты, сука, приборы организуй, тогда и я порадуюсь за себя, – ответная улыбка Макса просто непередаваема всем своим нагромождением эмоциональности.

– Ладно уж, не буду тебя больше смущать. – Видимо, Леонтий, решив, что его гость уже должным образом настроен, (будь голоден – вот призыв, которому следует Леонтий), наконец-то, соизволил перейти к делу.

– Тут у меня произошло небольшое затруднение с одной небезызвестной тебе особой. – Леонтий, проговорив это первое предложение, очень внимательно посмотрел на Макса, пытаясь по его виду определить, насколько всё-таки известна эта особа Максу. Но не подаваемость его вида успокоила Леонтия, и он, дабы не мешкать, продолжает начатое.

– Так вот, увещевать резону больше нет, и остаётся только один выход – чтобы, теперь она увещевала меня, – жёсткость сказанного Леонтием, холодком пробежалось по телу Макса, знающего не понаслышке, что скрывается за всеми этими увещеваниями.

– Вот тебе, – достав приготовленный пакет, и положив его сбоку на стол, определённо ближе к себе, Леонтий таким демонстративным образом ждёт реакции на это: «вот тебе». На что Максу, только и остается, как ждать информативной части поручения.

– Будешь действовать по старой схеме, – Леонтий, что-то там обдумывая, похлопал пальцами по конверту.

– Ну, и всё его содержимое будет твоей платой за эту маленькую услугу, – Леонтий, наконец-то, немного пододвинул конверт в сторону Макса, который, заметив разрешение в глазах Леонтия, взял конверт и, не удержавшись от соблазна любопытства, сразу же спросил:

– А сколько здесь? – чем мгновенно заставил Леонтия бросить на него суровый взгляд.

– Не знаю, – первые слова не просто удивили Макса, а в некотором роде даже испугали.

– Ведь всё относительно. Как для меня, то тут столько, сколько мне не жалко, а для кого-то другого, и этого будет жалко. Так что разве можно точно ответить на этот вопрос? Нет, только приблизительно. Будем считать, что там, около, до округления того.

Продолжение речи Леонтия немного успокоило Макса, знавшего его слабость ко всякого рода мудрствованиям, которые и привели того к посещениям какой-то там школы йога-хренотени.

– Ну так всё-таки, может чего-нибудь куснёшь на дорожку? – последнее высказывание Леонтия, явно служит для информативной цели, говорящей о том, что разговор на этом окончен, и Максу пора бы валить отсюда.

– Нет, спасибо, – что и требовалось услышать от приподнявшегося с места Макса.

– Ну тогда, Гера, проводи гостя, – Леонтий даёт команду незримо присутствующему телохранителю Гере, и тот без лишних слов выводит Макса из этого присутственного места.

– Урод! – сплёвывая на асфальт всю горечь от этой встречи, Макс все-таки не смог сдержать свою эмоциональность.

– Ну что, как он там? – спросил вернувшегося Геру Леонтий.

– Плюётся, – немногословен Гера.

– Значит, всё-таки проголодался, – ржёт в ответ Леонтий.

Глава 8

Без трех дней неделя. Встречные скоротечности.

– Олеся, у меня есть к тебе просьба, – Максим Эдуардович, управляющий торгового дома «К&К», под началом которого работает в том числе и Олеся, старшая по смене, слишком сладкоречив, из чего можно догадаться, что на отказ от этой просьбы она права не имеет.

– Видишь ли тут такое дело, меня сейчас вызвали в головной офис компании на совещание, а моей супруге, вдруг ни с того ни с сего срочно понадобились деньги. Ну, и я позволил себе вольность, сказав ей, чтобы она заехала к нам сюда, и что я ей передам через тебя конверт с деньгами. Ты как, не откажешь мне?

Максим Эдуардович не сводит своего взгляда с Олеси, которая, зная прилипчивость своего начальника, совершенно не хочет иметь с ним никаких отношений, но утренний инцидент с её временным отсутствием на рабочем месте, не дает возможности отказать.

А всему причиной был не выходящий из её головы незнакомец из парка, назначивший таким хитрым способом ей свидание, которое совершенно не учитывало её рабочую занятость.

И вообще, с чего это он взял, что она заинтересована в нём? Но чем больше думала Олеся об этом наглеце, тем нестерпимей ей хотелось явиться на место встречи и, посмотрев в глаза этой однозначно самоуверенной скотине, заявить, что он слишком много о себе думает, и она пришла лишь потому, что не может оставить без ответа его поведение, и не высказать осуждающих его слов. И тогда уж посмотрим, что он мне ответит на это. Представляя, как незнакомец понуро повесит голову, или нет, как он там сказал, с мольбою в глазах посмотрит на неё, Олеся, довольная собой валялась в кровати, и всё не могла уснуть. После чего она вообразила себе, как она проявит чуткость и, так уж и быть, простит этого лапулю… Ну а дальше сон, сморив Олесю, плавно перевел её мечтательность под свои сени и, используя её бесконтрольность сознания, а также свою сладкую власть, пустил её во все такие тяжкие фантазии, которые чуть было не стали причиной просыпа на работу.

– Вот, блин! – Благодаря звонку будильника, вся растрепанная Олеся с трудом не проспала, а вовремя подскочила с кровати. После чего она начала живо собираться на работу. Правда, она ненадолго задержалась у зеркала, пытаясь понять, есть ли какая-то связь между её таким сладким, с элементами безумия сном, и этим растрёпом на голове.

– Что же делать? – уже спеша на работу, очень ловко перепрыгивая через появившиеся лужицы после небольшого дождя, Олеся размышляла над тем, каким образом ей вырваться с работы хотя бы на полчаса.

– Лид, мне нужно на пол часика отлучиться. Ты если что, подстрахуешь меня, – когда уже время нещадно приблизилось к отметке незамедлительного принятия решения, Олеся, не видя иной благоприятной возможности для того чтобы улизнуть с работы, в несколько заведённом настрое решает положиться на Лиду, работающую на кассе в торговом зале, которая если что позвонит ей, и сообщит что не так. После чего Олеся, определённо на взводе, как-то уж заметно дёргано быстро переодевается у себя в кабинете и, стараясь никому не попасться на глаза, через задний вход покидает здание.

Дальше, скорее всего, следует дорога или путь от места её работы до того места, где предположительно должна была состояться встреча. Хотя, если спросить саму Олесю, каким образом она преодолела весь этот не слишком короткий путь, то она, скорее всего, не ответила бы нам, да и себе самой, на этот одновременно простой и сложный вопрос. А что ещё сказать, и как ответить, если она в пылу своей разгоряченности утеряла всю последовательность своих передвижений от точки «А» к точке конечного назначения. И только оказавшись на том самом месте, где должен быть, и был тот незнакомец, Олеся, заметив его улыбку, обращенную к ней, с ходу выпалила:

– Вот я и пришла, – затем, чуть отдышавшись, и не дав времени незнакомцу сообразить, что ответить, несколько повышенным тоном заявляет:

– А теперь твоя очередь, – после чего развернувшись, поспешно отправляется в обратный путь, который, как и первый отрезок дороги, стал таким же незабываемым для неё, (а разве можно забыть то, чего не помнишь? Вот то-то тоже).

Правда, надо честно признаться, что Олеся, следуя в обратном направлении, на уровне подсознания ощущала, что она не одинока в своём стремлении успеть, и что незнакомец не такой остолоп, чтобы непонимающе взирать на её, исчезающую вдали спину, и однозначно не мог оставаться ловить мух, не последовав за ней. И даже в один из моментов, когда этот незнакомец, слишком засмотрелся на неё, боясь упустить из виду, – он это сделал не в очень удачный для себя момент и, не заметив неровность дороги, споткнувшись, уткнулся носом в земляной массив, – то Олеся, каким-то третьим чувством определила это, и в тот же момент сама приостановилась, дабы выкинуть залетевший в её туфлю камешек. Когда все эти помехи были ликвидированы, Олеся устремилась дальше, а незнакомец, выплюнув залетевшую землю изо рта, почёсывая нос, принялся играть в догонялки.

– Ты где была? – появление Макса Эдуардовича в торговом зале в тот момент, когда Олеся отсутствовала, ещё раз подтвердило существование закона подлости, в котором на этот раз сыграл свою существенную роль её управляющий. Неделями не видишь его на рабочем месте, а стоит тебе только отлучиться на минутку, то он  тут как тут.

– Я? – Олеся сделала непонимающий вид, но заметив за спиной у Макса Эдуардовича разводящую руками Лиду, начинает понимать, что, пожалуй, ей не отвертеться, ну как минимум от штрафа. После чего следует уже непонимание самого Макса Эдуардовича, которому совершенно невдомек, за что он им такие большие деньги платит, и почему они, несмотря на всю его заботу о них, ведут себя по отношению к нему, как последние неблагодарные твари, которые будь их воля, давно бы его разорили.

– Это первое, и последнее предупреждение. Не считая штрафных санкций, – резюмировав, принял решение Макс Эдуардович.

– Я даже не поняла, откуда он появился. – Лида пытается оправдаться перед Олесей, которая сейчас находится в каком-то не осознании окружающего, и не видит никого вокруг корме себя. Ну а это «кроме» видно очень хорошо, стоит только заглянуть себе в душу. Но так как это редко кому позволительно без спросу делать, то Олесина безмятежность не слишком понятна для Лиды, которая не знает, что по этому поводу и думать. Но для Олеси все эти рабочие помехи идут мимо, и нисколько не трогают её душу, когда она знает, и даже видит через окна магазина, бродящую вокруг него узнаваемую фигуру незнакомца, который всё-таки не затерялся, и добрёл сюда следом за ней.

– Ну, как? Ты мне не откажешь? – в словах Максима Эдуардовича прослеживается явный намек на утренний Олесин проступок.

– Почему бы и нет, – Олеся в свою очередь даёт положительный ответ.

– Вот и хорошо. А чтобы тебе это было не слишком затруднительно, то включу в список твоих помощниц Лиду. А то мало ли ты куда, по делу отлучишься, – Максим Эдуардович не упустит случая поиздеваться. После чего он достает пухлый пакет из кармана, и вручает его почему-то не Олесе, а сидящей за кассой Лиде, из чего для Олеси становится ясным, почему этот разговор Максим Эдуардович решил завести именно здесь. Но Максим Эдуардович занятой человек, и ему не до объяснений. Так что он, бросив на Олесю уничижительный взгляд, дабы больше время за зря не терять, выдохнул, и отправился в зал, чтобы там своим бдительным оком наводить порядок.

– Он и тебя записал в ряды ответственных, – ухмыльнулась Олеся, присоединившись к Лиде.

– Сволочь! – посматривая на конверт, задумалась о чём-то Лида.

– Смотри-ка, твой воздыхатель пришёл. – Олеся не дала Лиде времени на долгое раздумье, и обратила её внимание на зашедшего в магазин щуплого очкарика, который, заметив препятствие в виде Олеси, не сразу направился по направлению к Лиде, а сделал реверанс в сторону аптеки.

– Вот туда ему в самый раз, – заметив этого, по словам Олеси, воздыхателя, Лида снисходительно усмехнулась. – Неужели за тем, о чём я подумала? – рассмеялась Олеся.

– За мазью от прыщей, – замахнулась на Олесю линейкой, почему-то раскрасневшаяся Лида.

– А я-то думала, – Олеся, покачав головой, и оставив Лиду наедине со своими обязанностями, отправилась вглубь магазина. Чтобы там, спрятавшись за каким-нибудь из стеллажей, понаблюдать за терзанием того ходунка на улице, который так и не может прийти к решению, как же дальше поступить. Но, пока он оббивает порог магазина, не осмеливаясь на решительный шаг, Олеся, воспользовавшись своим служебным положением, взяла с полки бутылку газировки и, присовокупив её к взятой тут же шоколадкой, начала с удовольствием поглощать эту безумную калорийность и, определённо довольная собой, посматривать на все эти уже метания незнакомца.

– Я побегала. Теперь твоя очередь, – закинув в рот дольку шоколада, Олеся просто издевается над чувствами незнакомца, который уже весь испарился под палящим солнцем, но так и не решается зайти в магазин, хотя бы для того чтобы купить себе минералки.

Но вот, кажется, он решился, и даже приоткрыл входную дверь. Но разве его действия останутся без внимания этой зловредной Олеси, которая с видом серьезности показалась у кассы. При виде Олеси незнакомец как будто наталкивается на невидимую стену и, не имея возможности преодолеть её, резко поворачивает, чтобы вновь оказаться на уличном пекле.

– Пусть подышит кислородом, ему это полезно, – бросив всевидящий взгляд на этого несчастного, Олеся сама себе удивляется, как ей всё это нравится. После чего, она, с видом большой занятости, берёт какие-то продукты, и боковым зрением, где зримо присутствует тот обливающийся потом незнакомец, вновь исчезает внутри пространства между стеллажами. А ведь Олеся, не будь она так уверенна в том, что незнакомец не отстанет от неё, наверняка не стала бы так его мучить загруженностью своей работой, то показываясь, то исчезая опять. При этом она поняла, что его нерешительность, это скорее не нерешительность, а в определённой степени проявление эгоцентризма. И уж сегодня он, несмотря на всё своё желание, точно не осмелится войти, тем самым раскрыв свою заинтересованность в ней. Так что ей надо в полной мере воспользоваться моментом, и помучить это ходячее самолюбие. Чем Олеся, со всем своим замиранием сердца, и занялась.

Между тем уход Олеси от Лиды, надо сказать, не остался незамеченным не только незнакомцем на улице, но и тем щуплым носителем очков. И он, поделав заинтересованный вид у витрины аптеки, выждав для приличия нужное время, выдвинулся к кассе, за которой сидела вдруг зазевавшаяся Лида.