Напасть

И ведь какая существует несправедливость в этом мире, пытающемся скрасить всё то, что выделяется из общей массы живущих и, вместо того, чтобы как-то отметить эту, стремящуюся ко всему яркому личность Серого, она через глас окружающих его, в пику ему, осерила его, и тем самым заставила поблекнуть. С чем, конечно же, Серый не мог примириться, и уже яркостью своих поступков, заставлял побледнеть тех, кто не благоразумно вставал на его пути, либо же приземлять, обретя на серость тех, кто из-за излишней своей самоуверенности, переходил ему дорогу.

– Ага, есть немного, – ржёт в ответ Дуб.

– Не боишься, что останешься без работы? – Серый, судя по реакции сосредоточения на Шкете Дуба, опять забылся, зайдя за пределы понятливости Дуба, который не стал допивать остатки воды из банки и, выбросив её, направился в сторону Шкета, всё также энергично прыгающего на теле б.у. человека. Подойдя к которому, Дуб без лишних слов отодвигает в сторону эту мелочь очкастую, хватает за волосы, как-то уж вызывающе распластавшегося на земле человека, и своим подъёмом его на вершины собственных носков, указывает всем на свою силовую незаменимость.

– Слушай меня внимательно, падла, – всё же обращение Дуба к этому овощу слишком запоздалое, но Серый, и тем более Шкет, не спешат перебивать взявшегося за дело Дуба, который всегда доводит до конца поставленную перед ним задачу (главное, чтобы эту задачу перед ним не поставил сам Дуб).

– Блин, да он своим молчанием дерзит тебе, – не может смолчать Серый, любящий различные театральные сюжеты. Но Дуб слишком целеустремлен, чтобы кого бы то ни было слушать и он, тряхнув разочек этот ручной овощ до степени приподнятого над поверхностью земли состояния, со словами: «Чтобы ноги твоей больше не было на территории Луки», – дабы быть последовательным, закидывает этот овощ в стоящий в этом редко захожем пустынном месте, контейнер для мусора. После чего, с чувством выполненного долга, свысока, что при его росте было незатруднительно сделать, глянул на истекающего потом мелкого Шкета, затем подойдя к Серому, очень определённо посмотрел на него.

– Всё видел и скажу, что на этом поприще тебе замены не найти, – Серый, трогая в кармане холодный ствол пистолета, дабы не ставить Дуба на колени перед существующими реалиями жизни, решил оставить того в благостном неведении о существовании такового его скорострельного конкурента.

– Ну что, куда поедем дальше? – войдя в раж, Шкет готов крушить всё на своём пути.

– Я думаю, что после качественно выполненной работы, нам не помешает заехать куда-нибудь перекусить, – заявления Серого вызывают полную поддержку у Дуба и явную контр позицию Шкета.

– Да ты Шкет оттого такой злой, что худой, – садясь за руль автомобиля, Серый вновь развеселил Дуба.

– Я не злой, – своей резкостью и ответом Шкет удивляет Серого и Дуба, которые, переглянувшись, с вниманием посмотрели на Шкета. – Я просто подвержен незапланированному выходу своей агрессии.

Шкет лучше бы так не отвечал, вызвав в ответ агрессивный хохот сотоварищей по нелёгкому делу.

– Ну ты, Шкет и моришь, – уморившийся Серый, отсмеявшись, и наконец-то придя в себя, сумел что-то высказать в ответ.

– Ты давай, уже забудь свои менеджерские словечки, а то гляди, как бы Дуб не уморившись, не уморил тебя, – поглядывая на Дуба, Серый не даёт возможности объясниться Шкету, взволновано протирающему очки.

– А, агрессия в нашем деле, должна быть планируемой. Усёк? – чмокнув языком, Серый отворачивается от Шкета и, заведя автомобиль, трогается в путь.

– Ну, куда поедем? – Серый, видимо, решив сгладить отношения со Шкетом, даёт тому право на выбор заведения. Шкет конечно бы с удовольствием разретушировал эти рожи, но, пожалуй, сейчас он был бы не против перекусить и, вспомнив одно место, где можно не только перекусить, но и… называет адрес этого заведения кафешного типа. Название которого, ничего не говорит, как Серому, так и Дубу, но они не возмущаются, и дают Шкету право порулить их действиями.

– Ну и что здесь есть такого, чего нет в другом месте? – зайдя в кафе стандартного типа, Серый, не видя хотя бы привлекательных красот или красоток, а лишь серую плесень служаще-технической прослойки жизни, с недоумением посмотрел на Шкета, скорей всего, ностальгирующего по той части своей жизни, когда его диплом инженера позволял ему не давиться и есть эти тухло жидкие щи.

– Обстановка, – несколько радостно заявил Шкет, и как-то уж привычно взяв разнос, пошёл на раздачу, всё-таки скорее столовой, чем по заявлению вывески – кафе.

– А мне, нравится, так перекусить, – заняв полстола набранным, заявил Дуб Серому, которому как раз мало что нравилось.

– А. Я теперь тебя понял, – после небольшого перекуса, Серый ещё раз вздохнув запах местной кухни, обратился к Шкету. – Это для тебя своего рода релаксация. Так при виде этой никчёмности, ты себя приводишь в нужный рабочий настрой. – Серый дополнил свои слова мерзким втягиванием через трубочку остатков жидкости в стаканчике.

– А тебе не по хрен. – Дуб, наворачивая за обе щеки, и не собирается во что-то вникать, кроме своего обеда.

– Ну, Дуб, ты не прав. Всё-таки мы должны прислушиваться друг к другу, и если что, отвечать на все вызовы и чаяния собрата. – Серому легко рассуждать, когда он, в отличие от других, съедает всё максимально быстро.

– Точно, – согласился с Серым Дуб. – Я чай забыл.

Сам того не желая, Дуб поддел этого болтуна Серого, который, впрочем, не разразился недовольством, а заметив явную отвлеченность Шкета, дабы соответствовать пониманию своего товарища, повернул свою голову в сторону этой видимой заинтересованности Шкета, где впрочем, как и ожидаемо, стояли зашедшие девушки, очень привлекательного вида.

– А ты Шкет, не так-то прост, – повернувшись к Шкету, Серый хитро подмигнул тому, внезапно выразительно поменявшему цвет своего лица. – Дуб, осторожно! – своим резким выпадом напугал Дуба Серый. – У Шкета опять начинается незапланированная агрессия.

– Да, пошёл ты! – слишком хитёр и непредсказуем Шкет, который посылая, при этом делает противоположное, и уходит сам из-за стола в направлении туалета. На что Серый, для которого всякая ходячая привлекательность вызывает аппетит, встаёт из-за стола, направляется к раздаче, где остановившись в шаговой доступности от этих, как им кажется недоступностей, принимается очень внимательно изучать всё то, что у них есть. Пока же он тут свои думы думает, и чужие виды выведывает, за их стол обратно вернулся Шкет, который, не обнаружив Серого, сразу же принялся к расспросам Дуба.

– А где Серый? – вернувшись за стол, и просмотрев ситуацию у раздачи, Шкет спросил Дуба, который дабы не расплескать содержимое рта, только и отвёл свои глаза в сторону раздачи, где Серый своей наблюдательностью бесцеремонно вторгался в неприкосновенную внутри декольтированную жизнь ближайшей к нему девушки.

– Ах, ты… – упав на стул, только что и мог выразить взбешённый Шкет.

– Ладно, чего ты, – не пустив вход ничего кроме глаз, которые зачастую несут в себе не меньше на смакованной грязи, Серый со стаканчиком кофе вновь присоединившись к частично нервно ожидающей его компании, обратился к Шкету.

– Ничего, – только и буркнул в ответ Шкет.

– Так я же специально, – наглости Серого нет предела, на что надо что-то специально ответить или сделать, но Шкет, ещё не обладавший такой широкой фантазией, только презрительно смотрит на этого паука на шее Серого, которому пора уже расставить кому-нибудь свои сети.

– Я это к чему говорю, – начал разговор Серый. – Ты что думаешь, та плоскость, в которой ты оказался, не предусматривает сложность отношений между людьми. Или по твоему, только прямые решения приводят к нужному результату?

Дуб, зная эти закидоны Серого, не стал не только влезать, но и слушать, а выбрав для себя привычное занятие, стал прислушиваться, как там у него за ушами трещит.

– Правда, не надо забывать, что скорость оборота средств предполагает их скоротечность, как использования, так и кратковременность их владения. Что в свою очередь, налагает свой характер на наши отношения, как между собой, так и с окружающим миром.

– Ты это о чём? – не поняв сути разговора, спросил Шкет.

– А к тому, что ты, с одной стороны, при высокой скорости твоих отношений с этим миром, должен всё быстро успевать делать, но с другой, если твоя удовлетворённость не последует за тобой, то ты либо сгоришь, либо же выпадешь навсегда из этой обоймы. – Серый знает многие оттенки жизни и философского видения теней жизни, которых у него не занимать.

– И отчего зависит эта ваша успеваемость? – для Шкета всё-таки интересна, как оказывается, имеющая место своя философская обоснованность этого рода, на грани деятельности.

– Конечно, от скорострельности, – ухмыльнулся в ответ Серый. – В широком смысле этого слова.

– Слишком туманно звучит, – Шкет не настолько скорострелен, чтобы всё понимать с полуслова.

Видя, что Шкет недопонял, Серый добавил своё понимание этой скорострельности.

– Ну, скажу так, видимость всегда обманчива, а слова часто перефразируемы. И делая первый вывод из сказанного, не забудь о том, что кто-то может сделать этот вывод как по-другому, так и за тебя. – Серый уже как заведётся, так уже и сам не знает, где остановиться.

– Ничего не понял, – хоть и пытается, но не может уловить суть разговора Шкет.

– Это ответ на моё специально. – Всё-таки придурковат этот Серый. – Вон, посмотри на этих двух неровно дышащих имбецилов, – Серый кивнул в сторону пары выпендрёжников, которые не только дурью маялись, развалившись у себя за столом, но и своими напористыми взглядами, не давали этим двум отмеченным Шкетом девчонкам спокойно пообедать. По виду мгновенно вспыхнувшего Шкета нетрудно было догадаться, что такое вызывающее поведение этих хмырей, нашло отклик в его трепетной и очень восприимчивой душе.

– А вот моё специально относилось к ним. Чтобы они, по крайней мере, пока мы находимся здесь, не слишком-то спешили со своими поползновениями. – Заявляет Шкет.

Серый хотел было ещё что-то сказать, но сигнал его телефона не даёт шанса договорить, и уводит его на улицу, дабы конфиденциальность разговора не повредила чьи-то несознательные уши от преждевременного их увядания.

– Чё, какая твоя? – всё-таки Дуб не такой уж и дуб, и если дело касается девчонок, то он всегда готов проявить своё сознательное участие во всякого рода непотребстве.

– Вон та рыжая, в джинсовой куртке, – Шкет очень признателен Дубу, проявившему участие к нему.

– Ну, тогда моя вторая. – Дуб совсем не платонически облизнулся, глядя только на вторую брюнетку, что со стороны мало ощущалось, и казалось, что он своим взглядом обхватывает не только сидящих отдельно за столом молодых девушек, но а также кассира, попавшую в поле его зрения. Тревожно принявшуюся считать количество потерянной выручки, после того как этот бандит, непременно потребует от нее, ею поделиться. Что уж говорить, про того худосочного паренька на раздаче, пригвожденного взглядом Дуба пятидюймовыми гвоздями прямо в пол, в шумливой голове которого, уже выработалась своя версия того, как его будут свежевать.

– Ну, я не знаю, – Шкет немного озадачен таким простодушием Дуба, которое, кто знает, куда может его завести.

– Чего не знаешь-то? В конце недели идём в кабак. Так что тёлки как раз не будут лишними. – Дуб нарисовал перед Шкетом весьма непростую задачу, обеспечить тёлками их поход на отдых. И при этом взгляд Дуба говорил о том, что к выполнению задачи он должен приступить немедленно. На что Шкет не был готов, и если бы Серый вовремя не возвратился, то кто знает, чем бы стимулировал Дуб Шкета на поход, к тому привлекательному во всех смыслах столу.

– Есть тема, – с довольной физиономией присел обратно за стол Серый.