Псих

Аббадона же, не стал вопрошать, что да как, а перенаправив свой взгляд в ту сторону, в которую смотрел его товарищ, заметил то, что так привлекло внимание Астароты. И хотя одинокая, движущая по дороге фигура, вышедшая из зарослей леса и делающая последний переход из ложбины, для того чтобы выйти уже на прямой путь, ведущий в жилой сектор, то ещё зрелище, но тем не менее, она живо заинтересовала этих скучающих наблюдателей, которые скорее всего, именно её и ожидали увидеть.

– Ну и торопыга же ты. – Прозвучавший из чащи голос, на время парализовав, заставил остановиться на месте Гериона, которому только и оставалось, как сделать последний рывок, чтобы преодолев этот узкий проход, наконец-то, выйти из этого леса, который не просто испытывает твою душу, но и душит тебя своею прожорливой насыщенностью.

– Кто, я? – только и ответил Герион, пытающийся сообразить, какому такому счастью или стечению обстоятельств, он обязан этой встречи с показавшимся из кустов Астароте.

– А за тобой и не угнаться. Такой уж ты, непоседливый. – Усмехнулся Астарота.

– Чему я обязан такой нежданной негаданности? – Обозрев вокруг себя и, не заметив больше никого кроме Астароты, уверенно заявил Герион.

– Знаешь, чего не любит этот лес, так сказать, место свободной воли. – Ухмыльнулся, спросив Астарота.

– И чего же? – Начав вникать, что суть вопроса не в ответе, начал волноваться Герион.

– А то, что он не любит, когда в него заходят не по своей воле. И тех, кто вознамерился это сделать, он редко выпускает из своих владений. – С тревогой в голосе проговорил Астарота.

– Ну, это мы ещё посмотрим. – Собравшись с силами, дерзко заявил Герион.

– Конечно-конечно. И я даже поспособствую этому, если ты пойдёшь мне навстречу. – Распростёр свои руки Астарота.

– Говори. – Следует резкий ответ Гериона.

– Дай мне то, что ты нашёл. А уж для Думы, мы подберём любой другой подарок. – Сухо ответил Астарота.

– Даже если ты это получишь в свои руки, то тебе без тех, кто имел связь с контактом, ни за что не прочитать его. – Герион поглядывая по сторонам, пытается оттянуть время.

– Это не твоя забота. – Жёстко заявляет Астарота.

– А если.. – не сводя своего взгляда с Астароты, Герион пытается нащупать нужные слова.

– Ну, разве ты хочешь заново проделать тот весь путь, который ждёт всякого духа. Ты же знаешь, только для человека здесь приготовлены свои регенерационные преференции, тебя же ждёт земная жизнь и кто знает, к чему она тебя приведет. – Пододвинувшись вплотную к Гериону, монотонно проговорил Астарота.

– Не напугаешь. Может я, сам этого хочу. – Налившись кровью, произнёс Герион.

– Снова оказаться игрушкой в руках судьбы, начинать всё с нуля. Да не смеши. Никто этого не хочет. – Засмеялся Астарота, глядя на переваривающего слова Гериона.

– А теперь, не двигайся и слушай меня внимательно. – Неожиданно положив свои руки на плечи Гериона и уставившись в упор ему в глаза, проникновенно произнёс Астарота. На что тот, не успев сообразить, как всё это случилось и, почувствовав, что не может пошевелить ни одним своим членом, только послушно кивнул в ответ.

– Знаешь, есть у меня страсть. Люблю я поэзию. – Улыбаясь, проговорил Астарота, на фоне слов которого, до Гериона донёсся приближающийся к нему со спины неясный шум, но не листьев деревьев. Герион было хотел оглянуться, но Астарота, уловив это его желание, тут же нажал ему руками на плечи и, щёлкнув зубами, укоризненно строго посмотрев на него, захрипел: «Я же просил, быть внимательным ко мне», – и ввёл того в новый ступор. После чего, Астарота уже исходящим из него внутренним голосом, начинает читать: «В лесу раздавался …», – вдруг слышится тупой удар, после которого, где фоном служат слова Астароты: «топор дровосека». – Герион, как разделанная на две равные части туша, вначале осаживается на подогнувшиеся ноги, а затем наступает вторая стадия разделения тела, падающего на место, отошедшего в сторону Астароты.

– А вот сейчас, он действовал согласно своей воли и теперь лес, впитав его сущность, с распростёртыми ветвями примет его к себе. – Сказал Астарота, наблюдая за тем, как ветви деревьев, ощутив присутствие свежей крови, стали постепенно тянуться к телу Гериона.

– Ну ладно, надо поспешать. – Опускаясь к телу Гериона, сказал Астарота, принявшись что-то искать на нём. – А-га. Вот он. – Достав из-за пазухи яркий цветок пустоцвета, озарился неестественным цветом Астарота. – А ведь заявления о том, что смерть одинока, есть огромное заблуждение. Как раз смерть, в отличие от жизни, всегда ищет общества. Ей уже очень скучно приходить поодиночке, а вот в компании с кем-нибудь, всегда за раз. И даже этот акт одиночного волеизъявления и тот, предполагает участие других лиц. – Уложив пустоцвет в одно из отделений сумки, Астарота посмотрел на Аббадону, чей топор уже досуха был вычищен прожорливыми листьями и сказав тому: «Ну что ж, у каждого свой путь. Так что и нам пора в свой», – двинулся на выход из леса.

– А мне знаешь, нравятся бои боксёров. – Следуя за Астаротой, как всегда приземлен Аббадона, ищущий развлечений в азартных играх без правил.

– Это ещё кто такие? – умиротворенный Астарота, сошёл до страстей Аббадоны.

– Ну как, эти, заживо сгоревшие. Они ведь, форменно боксеры. – Воспылав вызванным интересом Астароты, ответил Аббадона.

– Я что-то ничего такого не слышал, чтобы кто-то разрешал подобные зрелища. – Сделал удивленный вид Астарота.

– Ну, они, по секрету сказать, проводятся полулегально. – Осторожно ответил Аббадона.

– И под чьим прикрытием? – усмехнувшись, спросил Астарота.

– Ну, этого мне никто не сказал. – Почёсывая лоб, отвечает Аббадона.

–А чего гадать то. Те, в чьей юрисдикции находятся самоубийцы. – Не перестаёт улыбаться Астарота.

–Я понял. – Нахмурился в ответ Аббадона.

Глава 19

Оборзение присутственных мест

Тот, кто посещал заведения, работающие в сфере предоставления услуг размытости сознания, тот знает, что существует определенные сложности в плане восприятия, как внутреннего убранства этого ресторанного помещения, что, при частом посещении этих мест, со временем закрепляется в памяти и более-менее становятся узнаваемыми, так и меняющегося во времени людского интерьера, с коим, как раз в виду живости его характера, не так то просто ознакомиться. И стоит только вам попривыкнуть к одним примелькавшимся лицам, как на смену им приходят другие и вы уже с трудом понимаете, где находитесь и вас начинают посещать вопросы, а имеет ли смысл здесь находиться, когда всё так быстро меняется. И, что, возможно, вне зависимости от вашего желания, изменение внешней человеческой среды, приводит к тому, что вы уже точно находитесь в каком-то другом месте.

Ведь не только константа внешних стен помещения, определяет вашу реальность, но и такая переменчивая человеческая среда, имеет, если не такое же, то большее значение для определения того, где же всё-таки вы находитесь. Так что, нет ничего удивительного в том, что эта изменчивость и заставляет вас задуматься над целесообразностью вашего дальнейшего пребывания здесь. Что иногда, даже очень своевременно и, кстати, ведь в случае, если кто-то из блуждающих рядом с вами соучастников трапезы, решил точно также как и вы, но только со своим обратным уклоном, и в связи с этим посчитал, что, по его мнению, кто-то сильно ему мозолит глаза, в связи с чем, возникает логичный вопрос, а уж не засиделся ли кто-то здесь и не пора бы ему уже подвинуться вон.

Ну, а что поделать, когда вам, находящемуся в статичном состоянии, всё видится в одном быстротечном виде, когда как для этого неусидчивого, динамично настроенного тела, ваша константа всегда будет служить немым укором, указывающим на то, а чего собственно ему не сидится на месте. Из-за чего естественно, возникает невидимое напряжение, грозящее вылиться в электрический разряд, после чего, частенько роли меняются и статичность, зарядив этому динамично движущему телу, приводит того к общему знаменателю. Что, впрочем, всем известно из программы средней школы и о чём необязательно подробно останавливаться здесь, в фойе гардероба, где, как правило, и решаются все эти противоречия.

–Я тебя падла, весь вечер терпел! – С весьма обоснованных претензий, как правило, начинается этот научный диспут. И ведь этого научного сотрудника с претензиями, можно понять. Ведь, возможно, он имел претензии на что-то большее, к примеру, на ту молодую, жаркого вида особу, которая без труда досталась бы ему, но тут, как назло, нарисовался какой-то в вашем лице хмырь, и который, как оказывается, имеет на неё свои виды. Что сразу же, не могло понравится этому сотруднику с претензиями, которые естественно, а не как иначе, ведь он трудится именно в сфере этих наук, и были уже предъявлены вашему я. Где вы, так и не удосужились напиться и, упав под стол, открыть путь коллеге по цеху, для своих научных изысканий, в анатомических областях вашей подруги, в коих он слыл, тем ещё докой.

А ведь этот научный сотрудник, в отличие от многих других, имел огромную выдержку и стоит только посмотреть на эту довольную рожу, имеющего право на жаркую особу, то можно ответственно заявить, что ему однозначно, с трудом далось наблюдать за вашим довольством и он до последней рюмки, рассчитывая на иной исход дела, всё терпел и терпел, а что поделать других вариантов, как назло, не было. И что сказать, кроме разве того, что от судьбы не уйдешь, а уж когда колеса смазаны, то даже напрасно об этом мечтать.

– Перегной. – С дальним посылом заявляет сотрудник с претензиями и, схватив коллегу по гардеробу, пытается довести до этого, мало что понимающего объекта, всю ту степень ненависти, которую он испытывает к нему, а другие научные степени, в данных местах не присуждаются. Чью рожу, он с первых минут как увидел, уже терпеть не мог, а ведь ему пришлось терпеть весь вечер и значит тот, обязательно за это сейчас ответит.

Что ж сказать в ответ, да ничего и кроме выпученным от удивления глаз, его ответчик не знает, что сказать. Да и к тому же, внезапность действий всегда имеет последствия, как для нападающего, так и для нападаемого, а так как они, как правило, находятся в жёсткой связке, то в данном случае, многое зависит от крепости ног объекта нападения. О чём на этот раз, речь не велась и ответчик, подогнувшись на своих хилых ногах, рухнул вниз и вместе с собой увлёк своего истца. Ну а истец, конечно же, был не против того, чтобы свалить этого наглеца с ног, но та поспешность, с которой тот так поступил, привела к его незапланированному соприкосновению со стойкой гардероба и если бы не его подушка безопасности, в виде сверхнормы выпитого, то кто бы знал, к чему бы это привело.

А так, спокойное осознание выполненного долга, в бессознательном статичном положении на полу, внушающее своим видом всем наблюдающим со стороны, что он всё-таки сказал своё слово и был услышан. Ну а то, что ответчик плюнул на него и даже разок припнул в боковину, то это уже дело второстепенное.

–Кто это такой? – только и донеслись до лежачего отзвуки вопроса, с которым обратилась жаркая особа к ответчику, что было уже ударом под дых для этого столь терпеливого героя. Да мало ли героев рождают эти ресторанные заведения, да и не перечесть, сколько их из вечера в вечер, проходит свой путь – от становления героем, до его непременного, но очень приметного падения. Ну а что поделать, раз любое геройство, несёт в себе мифологическую подоплеку, где ясность сознания, редко присутствует, и оттого оно и живёт своё, обозначенное кем-то или чем-то время.

Что же касается попавшего в залы ресторана посетителя, то его начальная ясность взгляда, позволяет ему чётко воспринимать окружающее его пространство и заполняющих остальной вакуум этого пространства, уже других его окружающих, но, при этом начальность стадии погружения в местную обстановку, не даёт вам возможности более глубоко и осмысленно изучить эту присутственную публику, давая лишь поверхностные знания и виды о ней. В конце же вашего присутственного нахождения здесь, когда окружающая вас публика уже отбросила все условности и, выставляя себя напоказ, готова на различного вида открытость, то уже ваше мутное сознание, ограничивается лишь поверхностными взглядами и не спешит получить основательные знания о своих визави, а лишь ограничивается глубинами падения кого-нибудь из них.

Но до падения Ильи было ещё далеко, да к тому же надо было ещё пройти эти двери, разделявшие две реальности – ясную, с весенним одурманивающим сердца воздухом и туманную – с одурманивающими не сердца, а сознание пивными ингредиентами. Здесь, в одном из пивных ресторанов, под руководством Кота, было решено всей их терапевтической группой отметиться. А уж там, дальше, как дело встанет или пойдёт, а может и того, как более вероятный вариант, куда-нибудь на лавочку приляжет или под стол завалится. В чём в принципе нет ничего удивительного, раз все, хоть сознательно и разные, и даже неповторимы, но физическая то основа у всех одинаково материальна, так что тяжесть этого веса, всегда пересиливает лёгкое, почти невесомое сознание и всегда тянет за собой, куда ему удобно. Ну, а раз на всех одинаково действует закон всемирного тяготения, то стоит кому-то перестать тяготеть к какому-нибудь предмету вашего притяжения, то тут же в свои права вступают тягости всего земного и, придавливая вас вниз, уже не дают вам шанса ни на что другое.

Посещая подобные заведения, Илья всегда испытывал непонятное чувство тревоги, в чём, наверное, не было ничего необычного, раз неизвестное всегда тревожит вас, ведь кто знает, с какой стороны прилетит, а уж по какому поводу, то это уж тайна из тайн и даже для тех, от кого прилетит. Но на этот раз у Ильи было два существенных повода для беспокойства, так его сильно тревожила встреча с Гелей, с которой он так и не виделся, после того знаменательного её признания и во-вторых, то поручение на которое его подвиг Кот, до сих пор вызывало в нём нервическую дрожь в ногах, которую нужно было срочно унять и пожалуй, отрезвляющий от этого мыслительного процесса, как бы не странно это звучало, пенный напиток, был бы в самый раз.

Илья ещё со вчерашнего, только ему и Модесту памятного вечера, договорился с последним, встретиться у входа в ресторан, но вот, как уже минуло минимум полчаса от назначенного времени, но Модест так и не появлялся. От Ильи, занявшего наблюдательное место, напротив ресторана, в тени аллеи, не ушло незамеченным, прибытие в ресторан практически всех участников их группы, среди которых, его, конечно, волновала одна единственная – Геля, которая со стороны выглядела слишком уж умопомрачительно. Что, наверное, всё-таки есть сознательный зрительный эффект, который срабатывает в таких случаях, когда объект наблюдения выглядит недосягаемым.

В конце концов Илья, не выдержал и решив, что Модест не маленький и сам, если что, сможет зайти, после чего он перепрыгивает ограждение и выждав, когда поток машин будет менее интенсивным, маневрируя между, возможно, пытающимися сбить его машинами, преодолевает проезжую часть, для того чтобы уже зайдя в это заведение, быть сбитым с толку всем тем, что его тут ожидает. Там же, Илья преодолев все необходимые заслоны, в виде гардероба и администратора, можно сказать, вышел на финишную прямую, ведущую его прямо к заказанному столику и наверное, он, спустя каких-нибудь двадцать шагов и прибыл бы к месту назначения, если бы его на полпути, не перехватил Кот, который взяв его за локоть, перенаправил в сторону туалета. Что, наверное, гигиенически верно, ведь правило: мыть руки перед едой, а тем более перед пивом, ещё никто не отменял.

Это уж потом, в процессе усугубления, когда ты частично, либо же уже полностью, растерял понимание о правилах приличиях и поведения, до которых тебе уже нет дела, потому что ты просто очень занятой человек и тебе нужно спешить, пока пиво не выдохлось или того хуже, не стало тёплым, и ты уже забыл обо всех этих рукомойниках и вполне обходишься тем, что, незаметно ото всех, а главное от себя, опустив пальцы в кружку и там смочив их, ты этим небольшим действием, приводишь руки в порядок. После чего, только и остается, как их вытереть об какую-нибудь трущуюся даму об тебя, которая очень даже будет не против.

– Я слышал, были проблемы. – Зайдя в кабинку туалета, тихо сказал Илье Кот.

–Знаешь, мне даже показалось, что кто-то их специально организовал для меня. – Не сводя своего взгляда с Кота, последовал ответ Ильи.