– И никто не узнает, как мы тут за Россию, за людей…..
1-й солдат:
– А может оно и к лучшему. Матерям скажут, что без вести пропали, будут думать, что мы в плену, будут ждать, хоть смысл в жизни обретут.
3-й солдат:
– А у меня братишка младшенький, ему 5 лет, поздний ребенок у родителей, когда уходил, говорит, я вырасту тоже на войну пойду (имитирует вытирание слезы ладонью). Батю у нас три года назад в шахте завалило, он шахтер был. Один братишка у мамы. Может его хоть не возьмут, а возьмут, с того света вернусь и ….. тех кто взял.
Прапорщик, слушая высказывание солдат, обводит всех взглядом, а потом резко говорит:
Прапорщик:
– Слушать сюда. Задание мы выполнили. Перевал взорвали, теперь там духи не пойдут, а пойдут через ущелье. Рация у нас разбита. Передать командованию мы ничего не сможем. Рассчитывать на воздушную разведку не стоит. Поэтому войска с перевала могут и не перебросить в ущелье, и там будет опять неравный бой с духами, и опять появятся матери с белыми волосами в черных платках. Приказываю. Вам четверым вот по той тропе (показывает рукой в противоположную сторону, от стороны где имитируется нахождение духов) идти к нашим, идти надо ускоренным маршем. Раненого понесете на автоматах. Боеприпасы, что остались – гранаты, патроны, оставить мне. Себе оставите по одному патрону в патроннике. Если духи настигнут, валите себя ребятки, не гоже солдату России в плен идти, да рабом быть. И помните ребятки, от того как скоро вы придете к нашим зависит сколько черных платков появится в России. Все. Выполнять.
Солдаты не двигаются, молча, переглядываются друг с другом. А мотом смотрят на прапорщика.
Прапорщик кричит:
– Ну, что окаменели, я сказал выполнять. Сержант ты старший.
Сержант:
– Товарищ прапорщик, мы пацаны молодые и жить хотим, но мы не ублюдки. Вместе были вместе и останемся.
Прапорщик говорит строгим, четко поставленным голосом:
Прапорщик:
– Мужики, уйдете, честь не замараете. Я не говорю Вам спасать свою жизнь, да Вы этого и не сделали бы. Я говорю Вам, спасите сердца матерей, чьи сыновья могут навсегда остаться в ущелье. Ваше время еще не пришло мужики. Моя судьба здесь. Да, и самое главное, сделайте так, что бы Ваши матери не надели черные платки.
Солдаты начинают молча отдавать прапорщику патроны.
Сержант:
– Товарищ прапорщик, у меня только одна граната
Прапорщик:
– Что ж, оставлю ее для себя
Сержант:
– Товарищ прапорщик, может, письмо кому-нибудь напишете, адрес я запомню, в случае чего духи не узнают.
Прапорщик:
– Да, сейчас, быстро дочери напишу. Прапорщик имитирует написание письма, а в это время в репродукторах идет озвучка письма
Письмо:
– Дорогая доченька! Прости меня, я был плохим отцом, мало уделял тебе заботы и внимания. Но я любил и люблю тебя, родной мой ребенок! Я ни задумываясь, отдал бы за тебя жизнь и судьба мне сейчас эту возможность предоставила. Прости меня и прощай.
Прапорщик отдает письмо сержанту. Быстро пишет адрес на листке бумаги. Сержант читает. Прапорщик рвет адрес на мелкие кусочки.
Сержант и солдаты отдают честь прапорщику, прапорщик отдает честь солдатам и они уходят. Прапорщик занимает боевую позицию за одним из валунов.
Прапорщик:
– Ну, все шакалы, теперь погутарим. Начинается бой (1—2 минуты). Идет имитация стрельбы прапорщиком. У прапорщика заканчиваются патроны, и он смотрит на автомат
Прапорщик:
– Ну все, похоже отвоевался. Эх мать пере мать будем духов в… мы драть (говорит с тоской в голосе). Похоже, пришло время Всевышнему отчет давать о жизни своей.
Достает гранату. Срывает чеку. Зажав ее в кулаке, подкладывает кулак с гранатой себе под голову. Сам опирается о камень, кулак с гранатой под головой. Ждет боевиков. Голос прапорщика из репродукторов (мысли).
Мысли прапорщика:
– Прости Господи, я знаю, что самоубийство это грех, но ты пойми, не хочется, что бы эти шакалы играли моей головой в футбол.
Эх, солнышко, солнышко, а я и не знал, как ты прекрасно, предательские слезы, застилают глаза. Но я не плачу, Господи, нет, не плачу, они сами. Я знаю, это моя судьба, это воля твоя, значит, время мое пришло. Укрепи душу мою Господи, что бы с честью перед тобой предстать и не суди меня строго, вроде бы конченым подлецом не был, а если где и ошибался, прости меня Отче. Я благодарен тебе Господи, ты позволил мне за этих пацанов желторотых жизнь отдать, это великая честь, значит, любишь ты меня. Может, чья – нибудь мать и помолится за меня.
На сцену забегают боевики 8—9 человек. Прапорщик разжимает кулак. Срабатывает запал. Граната не взрывается, она оказалась пустой. Боевики хватают с ненавистью прапорщика и поднимают его.
Боевик:
– Ну что, гоблин, настрелялся
Видит на земле лежит граната без чеки. Поднимает ее.
Боевик говорит остальным боевикам:
– Хотел в небо отправиться и нас захватить, но Аллах не позволил неверному это сделать.
Все боевики громко:
– Аллах Акбар!
Командир отряда боевиков подходит к боевику, забирает у него гранату. Смотрит на нее и говорит прапорщику
Командир боевиков:
– Что, русский, плохо Вас снабжает ваша армия, даже гранат Вам хороших не дает. Такой гранатой только орехи колоть. А нам ваши предатели, которых мы тоже презираем, лучшее продают.
Все боевики смеются.
Боевик: