Чистая нота

– Но почему?!

– Обычно не знают почему, за что, когда … Я знаю. Помнишь, ты меня и маму с 8 Марта поздравил?

Ничего не понимая, я смотрел на неё, не зная, что сказать.

– Не помнишь. Ты подъехал тогда на своей красивой золотистой машине к дому…

– Пассат, – машинально сказал я.

– Может быть, я не разбираюсь в них. Подъехал и начал выгружать огромный букет роз и пакеты. Таких букетов я не видела никогда – охапка. Своих спешил поздравить. Мы с мамой на этой же лавочке сидели. Мама моя возьми, да и скажи громко: «Вот дочка, найдёшь мне зятя хорошего и нас в этот день поздравлять будут.» Ты услышал. Взял из машины два красивых букета, у тебя там много было, коробку финских конфет – я никогда не ела таких – Гейша. Очень дорого, а мы без отца живём, мама немного получает. Подошёл, поздравил, счастья пожелал, а меня потрепал по плечу и сказал: «С такой-то красавицей у вас принц зятем будет» Помнишь?

– Так это ты была? …

– Я и была. Выросла просто. Ты убежал своих поздравлять, а мама сказала: «Счастливая Ольга, повезло». Вот с тех пор я и … Я люблю тебя, Игорь. Безответно, знаю. Тут уж ничего не поделаешь. А ты себя не казни – не ты, так другой, не вчера, так завтра. Я хотела, что бы это был ты.

Взрослая, совсем взрослая девочка. Такая открытая … Чем тут поможешь?

Она тряхнула головой, словно отгоняя мысли и продолжила:

– А ты сильный, не ожидала даже. Надо же, на четвёртый этаж меня на руках нёс.

– Что, правда? – я ошарашено смотрел на неё.

– Правда, почти. До третьего донёс. Соседка с третьего нас увидела. Она и доложила, наверное … Сильный. И ласковый. Я не думала даже. Что пьяный – видела, мне показалось не слишком. Разговаривал нормально… Но какой же ты ласковый. Даже не знала, что столько тепла можешь дать. Когда ты … я словно таяла, не почувствовала даже…

– Так, Лена, давай закроем тему, – попросил я, краснея.

– Давай, – покорно ответила она.

– Теперь вот что, ты можешь просто быть моим другом? Согласна дружить?

– Да я … конечно, зачем спрашивать.

– Других отношений у нас не будет. А вот друзья делают друг другу подарки.

– Игорь, не надо…

– Не обижай меня. Поехали.

– Куда?

– Из Золушки принцессу делать.

– Куда?!

– К твоей тёзке. Поехали.

Я повёз её в магазин «У Лены». Там мы выбрали несколько платьев, свитера, джинсы, обувь, какие-то кофточки, блузки, бельё. Она, не противясь, примеряла одежду – на её фигурке всё сидело на пять. Потом она осторожно тронула меня за руку: «Игорь, а вон ту косуху можно? Я так мечтала!» … Косуху она так и не сняла, ехала в ней, оглаживая тонкую кожу и улыбаясь.

С кучей пакетов я отвёз её домой, помог поднять обновки до квартиры. Поцеловал в щёку, – «Иди. И давай без реверансов.» Она кивнула, прошептала, – «Спасибо» и убежала.

Вечером я рассказал Ляле о своём поступке и беседе. Она задумчиво посмотрела на меня, кивнула, – «Молодец». И больше не вспоминала этот случай.

Мы ещё часто встречались с Леной во дворе, здоровались, иногда трепались не о чём, никогда не касаясь той темы.

Через два года Лена бросит институт, выйдет замуж за итальянца и он увезёт её в Милан. Больше мы не встретимся.

Жизнь никогда не стоит на месте. С нами или без нас, она продолжает свой упрямый бег, не замирая, не давая нам времени нажать на паузу, постоять и подумать.

С Лялькой у нас было сложно. Иногда казалось, старые отношения вернулись и всё выровнялось. Но через день тепло вымораживалось, и наступал ледниковый период. Я понимал, Ляля не умеет притворяться, она не пытается наказать меня – она просто естественна, как сама природа.

На Новый год Ленку увезли за город, мы остались одни. Ехать и встречать с родителями не захотели – отговорился делами. Телефон я отключил – гори оно ясно.

Лялька накрыла шикарный стол, готовила сама. Всегда с фантазией. Моей плебейской сущности достаточно было бы оливье, огурчиков и селёдочки под шубой, но она наделала всяких модных салатов. Запекла мясо в фольге. Достали холодную водку, Ляле её любимый «Ирландский крем», шампанское она не пила. Сели. Уютно… Неожиданно меня захлестнула такая теплота и нежность – дыхание перехватило. Она словно почувствовала. Улыбнулась: «Ну что, родной, будем встречать Новый год?»

Мы сидели вдвоём, хорошо сидели. Как раньше болтали, смеялись, пили-ели и снова болтали. Тихо бормотал новогодним огоньком телевизор. Я его выключил. Поставил Криса Айзека. Зазвучала «Грязная игра» – наша песня. Пригласил на танец. Она охотно поднялась. Мы начали танцевать и мир, словно закружился вокруг нас. Ведь с самого лета я не обнимал её, не целовал…

Волшебный Новый год …

Никогда у нас не было такой близости. Даже в первый год. Мы не могли насытиться друг другом, отрываясь от любви только для того, что бы немного поесть, попить и сбегать под душ. Засыпали, любя, а проснувшись, начинали сызнова.

Лялька, даже до свадьбы была подкована теорией – увлечение Востоком сказывалось. Теперь она стала неуёмной, ненасытной, способной разжечь желание даже у телеграфного столба.

Через два дня мы вышли на воздух. Стоял чудный зимний день, январь порадовал пушистым снегом и тишиной. У нас дрожали ноги, тело не слушалось. Мы бездумно смеялись над ерундой и шли по улице, держась за руки.

Через час вернулись домой. Позвонили Ленке, узнали как у них. Выпили горячего чая, глянули друг на друга и марафон продолжился ещё на день. Больше мы уже не выдержали. А ещё через день Ленка вернулась домой. Праздник кончился.

Я надеялся, после такого Нового года отношения наладятся. Но очень скоро Ляля замкнулась. Снежная королева вернулась.

Иногда, мы ещё быстро, словно украдкой, любили друг друга ночами, но это был жалкий эрзац, за который утром становилось стыдно. Такие мгновения случались всё реже и реже. Раз в неделю. Потом в месяц, потом в два… Мы ещё спали в одной постели, но каждый уже жил своей жизнью. Разлом в отношениях продолжался, а навстречу любимому мы не шли.

У меня появились женщины в поездках. Знакомство начиналось ещё в самолёте – два-три обещающих взгляда достаточно. Туристы на этих рейсах не летают.

Это были особые женщины – сильные, властные, деловые, ухоженные. Знающие, чего они хотят от жизни и как это взять. У каждой было своё дело, каждая ехала в поездку решать вопросы по бизнесу. У большинства дома были дети, мужья. Встречались и незамужние. Иногда они открыто звали за собой – один раз, не уговаривая, не обижаясь отказу. Всё честно.

Им нужно было выплеснуть накопившееся – посидеть спокойно в ресторане, потанцевать, поговорить откровенно обо всём, о всех проблемах не стесняясь и не скрывая истинные мотивы поступков. Выслушать совет и дать совет мне. По любым вопросам. Словно на исповеди – с чужим гораздо легче. И закончить вечер в чужом номере, чтобы в любой момент можно было встать с постели и уйти. Им нужно было снять напряжение от этой суматошной жизни, пожирающей саму жизнь. Никакой привязанности, обязательств. Никаких телефонов, встреч в будущем. Никаких чувств – только механика. Но мы были нужны друг другу и нас такие отношения устраивали.

Часто видел, как такую боярыню в Пулково встречал муж с цветами, она ласково целовала его и они шли к машине, обнявшись. Я свою машину оставлял на стоянке аэропорта. Раньше Ляля всегда встречала меня, но это было раньше …

В конце зимы Сашка ушёл от Марины. Ещё перед новым годом я отвозил её с ребёнком во Всеволожск в их большой новый дом на холме. Девочка у них часто болела, слабенькая. Марина всю дорогу молчала, кутаясь в свою тёмную лису, хотя в машине было жарко, хмурилась мыслям. Когда довёз её, сказала:

– Спасибо, Игорь… Ты можешь ответить, только честно – он её любит? Если не можешь, лучше молчи.

Я знал, что у них последнее время нелады в отношениях, но в чужую жизнь не лез.

– Мариша, я вижу, кошка чёрная между вами пробежала. Но я Сашу не расспрашивал, неудобно лезть в чужую жизнь. А он не рассказывал.

– Не рассказывал… – задумчиво протянула она. – Вот и мне… Ладно, извини. Спасибо ещё раз. С наступающим.