Трудные дороги освобождения. Третья битва за Харьков

Обеспечение операции с юга будет возложено на 6-й гвардейский кавкорпус с направления – Уразово, Двуречная, Шевченково, Андреевка, Алексеевское, ст. Беспаловка.

18 ск в составе трёх сд, двух сбр с фронта ст. Чернянка, (иск.) Валуйки будет готов к наступлению с целью обеспечения 3-й танковой армии справа – с 28 января. Направление удара – Волоконовка, Волчанск, Непокрытое, Харьков.

3. Войска правого крыла фронта (60, 40-я армии) в составе одиннадцати сд, двух сбр, трёх лыжных бригад, 4 тк, трёх отдельных танковых бригад – после окончания Воронежской операции будут готовы к наступлению на Белгород, Харьков главными силами с рубежа р. Оскол – 30 января.

38-я армия в составе четырёх сд после окончательного завершения Воронежской операции будет в дальнейшем использована для обеспечения удара 60-й и 40-й армий со стороны Курска.

4. Удар подвижной группировки правого крыла фронта наносить в направлении Стар[ый] Оскол, Боброво-Дворское, Белгород, Уды, северо-западная и западная окраины Харькова.

Состав подвижной группировки: 4 тк, северная группа из трёх тбр, три лыжные бригады.

Главный удар стрелковых дивизий 60-й и 40-й армий (всего десять сд и одна сбр) наносить с фронта Ястребовка, Казачек в общем направлении на Белгород, Харьков с расчётом выхода на сев.-зап. окраину Харькова на 9 – 10 день.

С выходом стрелковых дивизий 60-й и 40-й армий на рубеж Марьино, Александровский, Алексеевка – 38-ю армию развернуть для удара в направлении Ивни с целью обеспечения фронта операции со стороны Курска.

5. Общей задачей предстоящей операции иметь – овладение районом Белгород, Харьков и на 15 – 20 день операции – выход на рубеж Медвенское, Ракитное, Грайворон, Богодухов, Валки, ст. Власовка для дальнейших действий на Полтаву.

6. Необходимо:

а) установить разгранлинии Воронежского фронта с Брянским: Задонск, Касторное, Тёплый Колодезь, Обоянь, Воложба; из них первые два – для Воронежского, остальные для Брянского фронта включительно; с ЮЗФ – Верхний Мамон, Покровское, Купянск, Шевченково, Змиев, Полтава (все пункты для ЮЗФ включительно);

б) одновременно нанести удар левым крылом Брянского фронта в общем направлении на Курск с выходом на линию Курск, Обоянь;

в) усилить Воронежский фронт одной артдивизией и одной дивизией РС;

г) в связи с тем, что выделенные фронту 100 шт. танков «россыпью» идут на укомплектование только 3 ТА, просим отпустить фронту дополнительно 100 шт. танков «россыпью» для доукомплектования отдельных танковых бригад.

7. Просим рассмотреть и утвердить план.

МИХАЙЛОВ

(условная фамилия А.М. Василевского – И.Д.)

ФИЛИППОВ

(условная фамилия Ф.И. Голикова – И.Д.)

ФЁДОРОВ

(условная фамилия Ф.Ф. Кузнецова – члена Военного совета Воронежского фронта – И.Д.)

ИЛЬИН

(условная фамилия М.И. Казакова – начальника штаба Воронежского фронта – И.Д.)» [37; 274 – 275].

Как видим, план был составлен и направлен в Ставку ВГК ещё до окончания Острогожско-Россошанской операции и начала Воронежско-Касторненской операции. Т.е. командование Воронежского фронта мыслило на перспективу. Тем не менее процитированный документ также показывает, что данное перспективное планирование осуществлялось по прямому приказу Ставки Верховного Главнокомандования: фраза «выполняя Ваши указания» в самом начале документа в увязке со всем остальным текстом пункта 1 однозначно об этом свидетельствует.

С.М. Штеменко в своих мемуарах «Генеральный штаб в годы войны» так рассказывает об этом:

«А в Ставке и Генеральном штабе к тому времени уже созрели соображения относительно дальнейшего наступления. Мыслилось использовать резкое ослабление противника на рубеже Касторное, Старобельск для стремительного овладения Курском, Белгородом, Харьковом и так необходимым стране Донбассом.

В сочетании с операциями войск Южного и Северо-Кавказского фронтов на Нижнем Дону и в предгорьях Кавказа развитие наступления Воронежского фронта на Курск, Харьков и Юго-Западного в Донбассе, по общему тогда мнению, неизбежно должно было привести к разгрому всего южного крыла противника» [48; 91].

Ожидаемый Ставкой ВГК план наступления на Харьков был ей утверждён директивой № 30022 от 23.01.1943 года:

«23 января 1943 г.

00 ч. 30 мин.

1. Представленный вами план операции в части, касающейся Харькова, утверждён Ставкой Верховного Главнокомандования.

2. Операцию эту впредь именовать «Звезда».

3. Начало операции – согласно предоставленному плану 28.01.

ВАСИЛЬЕВ

(условная фамилия И.В. Сталина – И.Д.)»

[37; 33].

Кстати, о названии операции – «Звезда». В этом названии нет ничего идеологического, как можно было бы подумать. К.С. Москаленко поясняет в своих воспоминаниях:

«План наступательной операции, получивший условное название «Звезда»… Своим названием… был обязан тому, что намечал концентрический удар на Харьков по сходящимся направлениям» [29; 416 – 417].

Т.е. удары, которые должны были наносить советские войска, представляли собой как бы лучи звезды. Центром же этих лучей, точкой их схождения был Харьков.

Поговорим теперь о наряде сил, которыми Воронежский фронт должен был наступать и взять Белгород и Харьков. Разговор этот необходим в связи с тем, что фактический наряд сил был несколько отличен от запланированного докладом в Ставку ВГК № 00179/оп от 21 января и утверждённого ею 23-го числа. Одна из причин такого отличия выше уже называлась – советское командование несколько «импровизировало» в связи с затяжкой окончания Воронежско-Касторненской операции. Вторая причина заключалась в проведении наступления на брянском направлении, в результате планирования которого войскам Брянского фронта были поставлены иные задачи.

Главное отличие факта от плана заключалось в том, что 60-я армия И.Д. Черняховского на Харьков не наступала, а должна была наступать на Курск. Как помним, доклад № 00179/оп предполагал, что в направлении Курска будет действовать 38-я армия. При этом цель взятия города ей не ставилась, она должна была лишь обеспечить Белгородско-Харьковскую операцию со стороны Курска (см. выше). А задачу взятия Курска, судя по всему, должны были решить войска Брянского фронта: «б) одновременно нанести удар левым крылом Брянского фронта в общем направлении на Курск с выходом на линию Курск, Обоянь» [37; 275]. Но, с одной стороны, войска 38-й армии к 1 февраля физически не могли обеспечить прикрытие наступления на Харьков со стороны курского направления, поскольку решением командования фронта именно на них возлагалась задача ликвидации окружённой в ходе Воронежско-Касторненской операции группировки противника. Кстати, в ходе боевых действий с окруженцами соединения 38-й армии оказались южнее 60-й армии, хотя накануне операции более северной была как раз 38-я армия. С другой стороны, войска Брянского фронта задействовались в наступлении на брянском направлении. Поэтому-то именно 60-й армии И.Д. Черняховского было поручено наносить удар на Курск (как говорится, ей сам бог велел; веление это обрело земное выражение в директиве Ставки ВГК № 30030 от 26.01.1943 года [37; 40]).

Для овладения Курском генерал-майор И.Д. Черняховский создал две ударные группировки. Одна, в составе двух стрелковых дивизий и танковой бригады, должна была наступать на город с севера, вторая, в составе одной стрелковой дивизии, обходила его с юга [21; 113].

Таким образом, для наступления на Харьков с северо-востока с целью его охвата с северо-запада и запада предназначалась теперь всего одна армия – 40-я К.С. Москаленко. Правда, в неё из 60-й армии были переданы две стрелковые дивизии – 303-я и 100-я. Кроме них в состав 40-й армии к 1 февраля входили 25-я гвардейская, 107, 183, 305, 309-я и 340-я стрелковые дивизии, 129-я стрелковая и 4, 6-я и 8-я лыжные бригады. Средством усиления армии были 4-й танковый корпус, отдельные танковые бригады (96-я и 116-я), три отдельных танковых полка, 10-я артиллерийская дивизия, 4-я дивизия РС и 5-я дивизия ПВО [29; 418 – 419; 420].

В целом по стрелковым и танковым соединениям, наступающим на Харьков с северо-востока, советская группировка уменьшилась по сравнению с первоначальной (плановой): по сд – на три (с одиннадцати до восьми), по сбр – на две (с двух до нуля), по отбр – на одну (с трёх до двух). Зато в составе 40-й армии стали действовать три отдельных танковых полка, наличие которых, по плану от 21 января 1943 года, в её составе не предполагалось. Т.е. группировка получилась всё-таки менее сильной.

К этому надо прибавить ещё и то, что в связи с ликвидацией немецких войск, окружённых в ходе Воронежско-Касторненской операции, не все соединения 40-й армии смогли принять участие в наступлении на Харьков с самого его начала. Выше этот вопрос затрагивался, но всё-таки напомню и скажу дополнительно: 25-я гвардейская, 107, 303-я стрелковые дивизии, 129-я стрелковая, 96-я танковая бригады и 4-й танковый корпус продолжали действия по ликвидации окружённой группировки противника. В итоге, как пишет К.С. Москаленко, «107-я и 25-я гвардейская стрелковые дивизии… лишь 5 – 6 февраля получили возможность присоединиться к остальным силам армии, наступавшим уже на харьковском направлении.

4-й танковый корпус смог сделать это ещё позднее – 8 февраля» [29; 419].

Надо отметить, что указанные К.С. Москаленко даты присоединения 25-й гв. сд, 107-й сд и 4-го тк к остальным силам армии несколько условны и означают либо получение ими приказа на соединение с наступающими на Харьков войсками 40-й армии, либо их выступление, согласно этому приказу, либо, в лучшем случае, присоединение к наступающим каких-то частей данных соединений, но не соединений целиком. Так, Н.Г. Штыков, командир 73-го гвардейского стрелкового полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии, даёт такую хронологию вступления его полка в бои на харьковском направлении:

– Поздно вечером 5 февраля получение полком приказа на выдвижение из Горшечного за остальными силами армии, в направлении Белгорода, в районе которого надлежит быть только 10 февраля.

– 6 и 7 февраля полк, продвигаясь в заданном направлении, вёл бои с отдельными группами прорывающихся из окружения немцев.

– 9 февраля, находясь в посёлке Скородном, отбитом им у немцев, полк получил пополнение.