Жаворонки. Часть первая

– Его надо, во первых – подкормить. Во вторых – научить долго и значит далеко бегать. В третьих – обучить рукопашному и ножевому бою, чтобы он уверенно мог противостоять трём-четырём противникам. И самое главное – развить его морально-волевые качества и интеллект до уровня хорошего человека. И вот, тогда, – Сергей поднял указательный палец жестом перенятым у командира, – его будут бояться наши враги, даже невооружённого. А если они узнают, что он ещё и с автоматом к ним едет, да ещё на танке… О-о-о! – Сергей опять поднял палец.

– А, что-же ОНИ тогда по нам бомбами х..нули! – солдатик был рад, вставить шпильку своим утренним обидчикам.

Сергей засмеялся:

– А ОНИ узнали, что ты худой, не умеешь быстро и далеко бегать, не можешь противостоять трём-четырём противникам, – он указал рукой на своих ребят и развёл руки подтверждая свои слова, – и вообще скотина и разложенец.

– Зато ТЫ у нас такой офигенный! Чожь они полезли? – солдатик не сдавался и полез в перепалку растопыривая пальцы.

Сергей нагнулся указывая на своё плечо:

– Видишь? Нет погонов! Вот! – опять поднял палец. – И они не видят. И всегда так. Лезут воевать с армией, а огребают от всего народа! Всегда так было и сейчас так случилось, так, что продолжение вам известно и чем всё закончится, вы можете и сами понять. Опыт предков вам поможет.

Сергей приобнял солдата за плечи:

– Так, что, не ссы! Языки учи, тебе ещё европейских девок растлять! А то, не сможешь словами очаровать, применишь силу и тебя опять отмудохают или грохнут!

– При таких движняках, я и без слов очарую, была бы тушёнка!

Сергей опять засмеялся:

– Вот, а будешь языками владеть, скажешь барышне, культурно так, мол – «Дорогая фрау, а не желаете ли бурю секса за две банки тушёнки?» А она скажет – «Конечно, мой дорогой KOZAK!» – и выдаст тебе за старания две банки тушёнки. – на этот раз, смеялись уже все.

Так, занимаясь пропагандой здорового образа жизни и культуры, скоротали время до ужина. Солдатик присоединился к ним, как и несколько его товарищей и компания получилась куда как весёлой. Оканчивая физические упражнения, Сергей выгнал всех на улицу, босиком на снег, растираться, а потом все пошли на ужин. Только солдаты строем по дороге, а Сергей с компанией, по тропинке между сосен.

Ужин прошёл хоть и в хорошей атмосфере, но очень спокойно, даже скучно. А вот после ужина стало интереснее. Пара офицеров дождалась Сергея с ребятами на выходе из столовой. Оказалось, они сгоняли после совещания у командира в магазин и не смогли оплатить покупки карточкой. Также, они спросили у продавцов, когда те ожидают подвоз товара, на что получили смешки, томные взгляды, вздохи и не менее томный ответ:

– В шесть часов вечера после войны! – Офицеры пришли в ужоснах, в ярости устроили топот и крик, не позволили молодым продавщицам с собой заигрывать в столь серьёзный момент и тем более насмехаться, довели тех почти до слёз и получили уже вполне определённый ответ:

– Не знаем! – И вот теперь, они хотели получить дополнительные пояснения от Сергея, желательно прямо сейчас.

Сергей уже начал привыкать к положению акына, освобождённого от сбора кизяков, а акыну положено вечерами развлекать своих кормильцев. Как раз и смеркалось. Сергей, учитывая серьёзность темы, предложил пройти в казарму и там продолжить общение в ленинской комнате. Офицеры согласились и все двинулись в казарму, к ним присоединился ещё один офицер выходящий из столовой и тоже оказавшийся взволнованным затронутой темой.

Проходя через казарму, собрали с собой ещё нескольких попавшихся бойцов, оказавшихся в расположении и ничем полезным не занятых. Все разместились за столами в ленинской комнате, а Сергей вышел к доске и внимательно осмотрел собравшихся, четверо его парней, да три офицера из столовой и четверо рядовых бойцов. За тем, достаточно подробно и стараясь подбирать простые слова, повторил описываемые утром процессы, проходящие в их обществе по средствам электронной связи и теперь, после обвала этой самой связи остановившиеся. Отметил, что остановившийся процесс мгновенно превращается в ничто, а когда есть только ничто, денег ждать не следует.

– Погоди! Так, могут же наличкой привести. Пусть наш город разрушен, но есть же другие города. Там есть банки, деньгохранилища и должны же, конце-то концов обеспечивать их – военных. И если они прямо в этом месяце ничего не получат, то может начальство с неразберихой справится за месяц-два и начнёт отправлять в часть наличные деньги. А то, может и систему связи запустят? – офицеры оказались едины во мнении и качая головами требовали от Сергея ответа на их вопрос.

– Ну, может быть, конечно, всё и наладится. И система заработает, и деньги пойдут и продукты повезут… Но, что-то сомневаюсь! – Сергей тоже покачал головой. – Ломают, как правило, не для того, чтобы строить точно такое-же.

– Но, просто деньги привозить из банка, смогут ведь? – офицеры наседали.

– И отдавать, эти привезённые деньги вам? – Сергей начал злиться на офицеров, не хотящих смиряться с новой реальностью и восхитился командиром, не только быстро понявшим ситуацию, но и успевшим принять какие-то меры, ему уже было известно о зарплате в калашах.

Офицеры меж тем, смотрели на него очень серьёзно и ожидали ответной серьёзности. «Акына могут разжаловать и послать за кизяками.» – подумалось Сергею и он начал основательно доносить до собравшихся своё видение:

– Хорошо! Допустим, в ближайшем городе есть банковское хранилище, в котором хранится около семидесяти тонн денег и это только в крупных купюрах. Плюс, в этом городе есть действующие органы государственной власти, которые в создавшейся ситуации остались на рабочем посту, собрали волю в кулак и решили налаживать жизнь. И они, эти органы, убедили банковских служащих отдать деньги, все семьдесят тонн, им в управление! И эти, кристально честные и высокоморальные люди, решили выплачивать заработную плату бюджетникам, производить выплаты пенсионерам и вам, военнослужащим. Угу? – Все завороженно слушали, пока ход мыслей докладчика всем нравился. – Ну, пусть даже, производить выплаты не в полном объёме, а в размере пятидесяти процентов, чтоб на дольше хватило денег. Нормально-же? – офицеры воодушевлённо закивали. – Вот! – Сергей опять поднял палец, – А дальше как? Когда все семьдесят тонн денег будут розданы? Как деньги попадут обратно в банк? – Расстройство читалось на лицах офицеров очень четко, также как и немой вопрос.

Сергей встал, подошёл к доске и продолжил беря в руки мел:

– Деньги вводятся в оборот государственным органом! – Нарисовал кружочек с буквами ГО.

– Входя в оборот от государственного органа, деньги попадают гражданам, которые могут являться пенсионерами, бюджетниками, военнослужащими и всякими другими гражданами, – ещё один кружочек появился на доске с буковками Гр. От первого кружка тянулась стрелочка ко второму, – а теперь скажите куда эти деньги девают граждане? – И сам, себе ответил:

– Граждане покупают колбасу и прочие предметы потребления! То есть, они отдают свои деньги производителю колбасы и производителям прочих предметов потребления!

Сергей поднял палец вверх:

– Кто скажет, что граждане отдают деньги не производителю колбасы, а в магазине тетенькам, получит по лицу и будет считаться долбо.бом!

На доске, ниже первых двух, показался ещё один кружок с буквами К+ к которому шла стрелочка от кружка Гр.

– Итак, деньги в конце цепочки оказались у производителя колбасы! Он получил их в качестве вознаграждения за свой труд. Эти деньги называются прибыль! А сам производитель колбасы у нас кто? Капиталист! И он со своей прибылью может делать, что захочет. И он точно не захочет отдавать её обратно государственным органам! – Сергей прочертил стрелочку от кружочка К+ к ГО и зачеркнул её, повторив:

– Не бывает!

– Капиталист на полученную прибыль покупает рябчиков, ананасы, ну и несёт какие-то расходы, платит заработную плату своим сотрудникам, платит колхозникам за мясо, энергетикам за свет, но основная прибыль аккумулируется у него и хранит он её как правило в банке. – ещё один кружочек разместился в верху схемы, на этот раз в кружочке была буква Б и к этой Б шла стрелочка от кружочка с К+.

– Итого, деньги принадлежат капиталистам и хранятся в банке. На деле, все гораздо сложнее, так как капиталисты непрерывно участвуют в гонке за прибылью, со своими конкурентами и должны брать кредит в банке, чтобы успеть обогнать своих конкурентов в этой погоне. А банки, в свою очередь забирают часть прибыли у капиталистов в качестве ссудного процента. Но, общей картинки это не меняет, – Сергей потыкал в схему на доске, – деньги остаются у капиталистов и банкиров. А государство…, – Сергей развёл руки не находя приличных слов и не решаясь использовать не приличные.

– При использовании этой схемы, очевидная её невыгодность становится всем. У государства нет денег, оно не может платить гражданам, а граждане не могут купить колбасу у капиталиста, а капиталист остаётся со своей колбасой один на один! Банкиры при этом сидят со своими бумажками, в необходимости которых народ уже начинает сомневаться и капиталист уже готов отдавать свою колбасу в обмен на девственниц и борзых щенков. Всё, кризис, но чтобы сдвинуться с мёртвой точки, чтобы выжить и остаться в операторах процесса, банкиры делают финт ушами – предлагают деньги государству в долг и заверяют, что не будут спешить с требованием его возврата. Всё, цикл повторяется!

Сергей начертил стрелочку от кружочка с буквой Б, к кружочку с буквами ГО и подписал сверху название схемы – капитализм.

Собравшиеся в ленинской комнате военные несколько обескуражены, все сидят в тишине и тут слышится голос:

– А по другому никак?

– Можно по другому, наши предки решили для себя эту задачу, построили и передали нам страну с социалистическим устройством.

Сергей нарисовал рядом с первой схемой вторую, точно такую-же, но без кружочка с буквой Б и в нижнем кружочке вместо К+ было НД. На этой схеме, стрелочка денежного потока, от нижнего кружочка НД шла в верх, к кружочку обозначающему государство и возле стрелочки было написано – прибыль.

– Вот. Точно такая же схема, только учитывая, что при социализме все средства производства принадлежали государству, а не частникам капиталистам, и предприятиями управляли наёмные директора, – Сергей потыкал в буквы НД, – и вся прибыль шла обратно в государственную казну – Закрома Родины. И оттуда, деньги снова шли людям, которые снова покупали колбасу и схема эта была очень устойчива сама по себе и работала без сбоев, и позволяла инвестировать средства в новые проекты простой эмиссией денег, позволяла снижать цены на колбасу, поднимать зарплату работникам, снижать продолжительность рабочего времени трудящихся граждан и директорам тоже хватало.

Замолчав, Сергей принялся писать сверху второй схемы – Социализм!

Обернувшись, Сергей увидел задумчивые лица молчавших товарищей. Тишину нарушил голос удалого бойца, любителя часов, считавшего себя уже корешем новой компании и задавшего сейчас вопрос Сергею:

– А коммунизм?

– Говорят, дедушка Ленин сказал, – «Коммунизм – это Советская власть, плюс электрификация всей страны!» – Сергей улыбнулся своей памяти, – Но, если пристально разбираться, коммунизм происходит от латинского слова общий, а социализм, от французского слова – общественный. То есть, это по сути, слова синонимы. А значение этих слов и идеи которые эти слова обозначают, наверное потому так близки русскому человеку, что тысячелетиями наши люди жили при общинном строе, который начали рушить не так уж и давно, в начале 20 века. Но, этот общинный строй, до сих пор сохранил свои отголоски в некоторых местах нашей страны.

– Наши предки, а как не крутите, мы все или советские люди, или, кто по моложе, дети советских людей, под коммунизмом понимали идеальный общественный строй. Строй свободного труда и всеобщего равенства. Своего рода мечту к которой надо стремиться и которую мы могли бы достичь, пожалуй могли бы достичь, проживи дедушка Сталин на тридцать-сорок лет дольше. Ну, или если бы его дело продолжил приемник, схожий с ним по взглядам.

Вот так не замысловато, в крошечной воинской части затерянной в Уральской глуши, в пятидесяти километрах от ближайшего города, появилось одиннадцать социалистов. Социалистов верящих в то, что счастье возможно, его надо строить, к нему надо стремиться. Социалистов – дружно считающих идею коммунизма идеалистической блажью.

Вопрос опять задал боец часолюб:

– А как вы могли прос.ать СССР, страну с таким хорошим общественным строем?