В поисках врат Стылой Тени

Серебристо белое сияние, вертикальным столбом поднимающееся из глубины зеленого камня с черными прожилками, лежащего в темной луже. Рельефный звук падающих капель и сладковатый металлический запах. Запах свежей крови.

После завтрака начинающий артефактор опять спустилась в каюту, прикрыла дверь, зашторила иллюминаторы.

Видение серебристого светового столба не покидало ее. Это определенно ответ. Только вот и ответ нуждается в расшифровке. Ну, собственно, никто же и не обещал, что будет легко. Опять надо думать, напрягать мозговую мышцу, как любил говаривать преподаватель искусства распознавания плетений причинно-следственных связей. Напрямую к магии и артефакторике эта дисциплина отношения не имела, скорее она способствовала упорядочиванию сознания и очень помогала в организации и рационализации мыслительного процесса, тем самым значительно повышая его эффективность.

Итак, во сне она видела камень, кровь и свет. Причем, если попробовать интерпретировать увиденное с точки зрения как раз возникновения причинно-следственных связей, то гораздо вероятнее возникновение света из глубины камня, нежели крови. Кровь, это всё-таки субстанция, более характерная не для камня, а для живого организма. Отсюда вывод – появление крови – причина, а появление света – следствие. И связующим, промежуточным звеном в цепи, предметом, на который должна воздействовать причина, и посредством чего должно проявиться следствие, является камень-артефакт. Если следовать этой логике, то нужно окропить кровью этот зеленый камень – и возникнет свет. Ну, или произойдет какое-нибудь событие, которое сможет способствовать раскрытию тайны камня. Или камень приобретёт какие-нибудь дополнительные свойства, которые облегчат доступ к хранимой им информации. Хотя это было бы слишком просто. Практически неизбежно то, что еще придется много думать и искать варианты.

Вот сразу первый и, наверное, самый важный, определяющий вопрос. А чья, собственно, кровь то должна быть? От правильного ответа на этот вопрос может зависеть сама возможность проведения с артефактом каких-либо действий. Итак, первая вилка возможностей – либо любое живое существо, либо только человек. Вторая вилка – если человек, то любой человек или именно оператор артефакта? Обе эти вилки сводятся к одной основной – донор (жертва?) или оператор? Размышляем дальше. Если достаточно любой крови, то пойдет и животное и человек. Тут опять возникает интересный вопрос – а нужна просто кровь, или необходима смерть жертвы? С животным то ладно – можно особо не расстраиваться. Хотя и это нехорошо попахивает. А человек – это, вообще, ни в какие ворота не лезет. Вернее, учудить то можно вообще, всё, что угодно. Но последствия могут быть самыми непредсказуемыми. И это мы ещё не рассматриваем морально-этический и юридический аспекты.

Надо отметить, что магия крови, она от некромантии вовсе и не так уж и далеко. Эта магия и в обрядах некромантов присутствует, и в призывах демонов бывает задействована – но это скорее исключение, нежели правило. Но как раз при использовании магии крови в обрядах некромантии или демонологии требуется смерть жертвы (или чаще жертв – и, как правило, это люди). Смерть и кровь жертвенных животных же, обычно бывает задействована в шаманских обрядах, направленных на призыв духов предков, природных сущностей и духов-лоа. Это, конечно, совсем не говорит о том, что в шаманских обрядах не используются человеческие жертвы. Нет. Просто жертвоприношения животных, как правило, не применяются в работе с артефактами.

Ага, теперь с людьми надо разобраться. Обряды, связанные с умерщвлением разумных, служат тому, что бы произвести энергетическую накачку творимых заклинаний (некромантия, некоторые другие разделы Тёмных искусств) за счет жизненной силы жертв, или привлечь демона (демонология) эманациями страдания, боли и смерти.

И даже если в обряде с принесением человеческих жертв задействован какой-либо артефакт, то обряд этот вряд ли направлен на извлечение какой либо информации из артефакта. Скорее всего, это будет, опять-таки, либо вызов демона, либо проведение операций со значительными энергиями. Это, очевидно, не наш случай.

Остается одно – это вариант с оператором. Вполне себе вероятный, даже наиболее вероятный вариант. Окропление кровью оператора артефактов в магии крови используется в двух случаях. Во-первых – это идентификация пользователя артефакта, генетическая или энергетическая, или комплексная, оценивающая сразу несколько уникальных параметров идентифицируемого лица. Но в этом случае успех маловероятен. Предположим, в артефакте уже содержатся некие шаблоны характеристик возможного пользователя или пользователей. В этом случае вероятность того, что параметры идентификационной информации, содержащиеся в крови случайно выбранного претендента на пользование артефактом, впишутся в ограничения, заданные шаблоном пользователя артефакта, весьма мала. Хотя всякое может быть.

И, во-вторых. Это наиболее сладкий вариант. Дело в том, что у большинства артефактов, содержащих какую-либо информацию или обеспечивающих доступ к информации или операционным возможностям, помимо механизма проверки уже имеющихся допусков операторов, существует механизм обнуления этих допусков. Этот механизм используется в случае, если артефакт не используется в течение длительного времени. На протяжении этого промежутка времени имеющий допуск оператор наверняка уже покинул сей бренный мир. Тогда все имеющиеся допуски уничтожаются, и новые допуски формируются, исходя из оценки каких-то базовых критериев, которые, как правило, формируются с целью оценки физической возможности потенциального оператора полноценно работать с артефактом. Но и тут могут быть задействованы некие не вполне очевидные критерии. Например, принадлежность к какой-либо расе или народу, или ещё что-нибудь, вплоть до определенного цвета волос. Да и вообще, следует отметить, что у артефакторов древности было весьма затейливое воображение и, зачастую, весьма специфические взгляды на то, кто, вообще, достоин пользоваться их изделиями.

– Ну, что ж, будем попробовать? – мысль эта внезапно возникла в мозгу.

Нтанда решила, что да, хватит колебаний. Уже надо действительно что-то делать. Все, что можно было предусмотреть – предусмотрено. И нет смысла в дальнейшем топтании на месте. В конце концов, попытка – не пытка, как однажды мрачно пошутил один государственный деятель.

Она достала изящный стилет, подаренный ей отцом на совершеннолетие, поставила перед собой большой бронзовый поднос, отполированный до зеркального блеска. На поднос осторожно поместила тот самый артефакт, мысли о котором ей не давали спокойно спать на протяжении достаточно долгого времени. Тонкие пальцы обхватили рукоять стилета…

Сталь готовится упасть на беззащитную кожу запястья левой руки.

Вот сталь пришла в движение и с лезвия клинка срывается вниз, на зелёную с чёрными прожилками поверхность, первая темно-красная капля… В воздухе появляется, и с каждым мгновением становится более явным, сладковатый металлический запах…

Глава 2

Род Ситоле когда то был сильным и многочисленным. Но во времена Третьей смуты, затянувшейся на более, чем двадцать лет, глава рода принял решение встать под знамена одной из сторон, претендовавшей на власть в Империи Кенин – великого клана Нтули.

Великий клан Нтули проиграл – и прекратил свое существование. Все члены этого клана, включая несовершеннолетних детей, были захвачены войсками победившего великого клана Фири, доставлены в столицу Империи и принародно умерщвлены путем усекновения голов на празднике, посвященном восшествию на престол нового императора Кенин – Чибузо Первого.

Ситоле же, в процессе развития конфликта, были вынуждены, вслед за сюзереном, оставить сначала центральные области метрополии, где находились их основные владения, а после разгрома объединенных сил Нтули в генеральном сражении у Шипящих скал и вовсе бежать на территорию сопредельного королевства Н’Гиро. Тут с давних времен роду принадлежал небольшой участок земли, на котором стояла фактория, используемая, как база снабжения для исследовательских и торговых экспедиций на север. Кроме этого клочка каменистой земли род потерял все.

Много воды утекло с тех пор в священной реке Самнези, многое изменилось за более, чем триста лет, прошедших с момента окончания битвы у Шипящих скал. Но время не смогло затянуть раны Ситоле. Все это время род медленно умирал.

И сейчас захиревший род ютился все там же – на северном побережье полуострова Спящих. Осталось только два представителя рода: глава рода по имени Симба и его молодой племянник. Главе рода было уже за пятьдесят, но он был по-прежнему крепок и полон энергии. Племянник же был чуть менее, чем вдвое его моложе, и сейчас учился в столичном Императорском университете на медицинском факультете.

На принадлежащем роду участке располагалась центральная усадьба – трехэтажное здание, сложенное из блоков песчаника, где, собственно, и обитал Симба Ситоле, немногочисленная прислуга и наемные работники, занятые в приусадебном хозяйстве и на производстве. К центральной усадьбе жались хозяйственные постройки и небольшие цеха, угольная яма, соседствовавшая с котельной и энергоузлом. Чуть поодаль возвышалась причальная мачта, к которой швартовался единственный дирижабль рода.

Всю остальную площадь участка занимал крааль, в котором содержались тяки[10 - Длинношёрстные крупные парнокопытные.]. Наряду со скотоводством, весомый вклад в бюджет семьи вносила и охота. Наличие дирижабля, пусть и не новейшей модели, позволяло добывать уфаву – крупных ластоногих, обитающих на холодных побережьях безлесных, насквозь продуваемых свирепыми северными ветрами островов. Шкуры и жир уфаву ценились на материковых рынках. Шкуры животных обрабатывались тут же, тут же тушилось и консервировалось мясо тяков – в специализированных цехах на территории усадьбы. Консервированное мясо тяков, жир уфаву и кожа – вот эти нехитрые товары и позволяли держать на плаву утлое суденышко финансов рода.

– Аккуратнее сгружайте, неумехи,– беззлобно покрикивал старший механик Уоссва Пегий на двух одетых в фиолетово-синие комбинезоны увальней из транспортной компании, сгружавших баллоны с газом иланга, без которого ни один дирижабль не поднимется к облакам.

Пегим Уоссву звали уже давно, хотя родился он черноволосым. Причиной же возникновения прозвища явилось то, что однажды он неравномерно и внезапно поседел. Теперь все выглядит так, как будь то на его идеально-белую шевелюру, ляпнули несколько пятен черной краски. Столь оригинальная расцветка досталась ему после того, как изрядно наглотавшись вараги он, очевидно пребывая в беспамятстве, забрел в Урочище Каменных Хороводов – это место такое, нехорошее, над берегом моря, в двух небольшим километрах от усадьбы. Там из огромных гладких серых валунов, неизвестно кем и неизвестно когда, выложены круги, внутри которых не растет трава и иногда по ночам загораются и пляшут холодные нездешние огни. А если взглянуть на этот участок земли с высоты птичьего полета, то отдельные валуны, канавки и окружности складываются в какие-то затейливые геометрические фигуры, слишком крупные, что бы быть распознанными непосредственно с поверхности.

По словам Уоссвы, протрезвел он мгновенно, когда из сгустившегося ночного воздуха, в нескольких метрах от него, материализовался полупрозрачный дух-умойя[11 - Злой дух, нападающий на людей и выпивающий душу] и, раскрыв объятия, неспешно поплыл к нему, намереваясь, вероятно, крепко обнять, как старого друга после долгой разлуки.

Как потом рассказывал наш потерпевший, никогда в жизни, ни до, ни после, он не бегал так быстро. И так долго. На территорию усадьбы он вполз, когда серый рассвет уже предпринимал робкие попытки разогнать липкие клочья ночного тумана. Обессилевший, грязный, и… пегий.

Все когда-нибудь заканчивается. Вот и разгрузочные работы завершились, а баллоны с газом обрели свое место в сарайчике около причальной мачты. Фиолетово-синие сотрудники транспортной компании погрузились в кабину видавшего и лучшие времена фиолетово-синего же грузовичка, который, окутавшись облаками пара, натужно шипя и позвякивая, потихоньку двинулся по бетонным плитам дороги, уводящей его прочь из усадьбы.

А Уоссва Пегий, широко и с наслаждением зевнув, извлек из одного из многочисленных карманов песочного цвета рабочего комбинезона увесистую связку ключей, мечтая о том, что вот сейчас он обеспечит сохранность вверенных ему материальных ценностей и пойдет вздремнуть пару часиков. Но не сложилось.

– Не закрывай – сейчас все равно к вылету готовиться будем, – механик вздрогнул от неожиданности и обернулся. Со стороны котельной к нему широко, размахивая руками, бодро шагал рослый пожилой человек, одетый в светлую рубаху с закатанными рукавами, серые брюки-галифе и высокие рыжие сапоги. Глава рода и по совместительству капитан родового дирижабля «Алигета» Симба Ситоле. Если бы не аккуратно постриженная шкиперская бородка и спокойные серые глаза, то морщинистое лицо его, покрытое северным загаром, очень напоминало бы тщательно вырезанную из темного дерева маску демона Пембе. Из тех немногих, сохранившихся до наших дней, масок, использовавшихся в кровавых ритуалах демонического культа Куокоа Укатили. Этот древний мрачный культ достиг пика своего могущества в середине Сумеречной эпохи, и был полностью уничтожен позднее, в эпоху Светлеющих Небес, адептами и ныне процветающей религии Мунгу Ва Утату.

– Господин Симба, так третьего дня только причалили же, только-только разгрузились, – вежливо выразил свое удивление старший механик, хотя связка ключей, как по мановению волшебной палочки, тут же исчезла в глубинах объёмистого кармана. А это говорило о том, что Уоссва Пегий готов без каких бы то ни было возражений незамедлительно исполнить любое распоряжение капитана. И не только, и даже не столько потому, что любое промедление, если оно будет иметь место быть, чревато неприятными последствиями, а, скорее, по причине того, что старший механик, как, впрочем, и любой другой член небольшого экипажа «Алигеты», глубоко уважал своего начальника.

– Отдых отменяется, к сожалению, – Симба оценивающе глянул на стойки с газовыми баллонами, – нужно в спешном порядке готовиться к вылету – так что, дорогой Уоссва, засучите рукава, обеспечьте рабочее давление в баллонах «Алигеты», проверьте двигатели, ну и вообще, готовьтесь… Времени у нас – примерно до середины завтрашнего дня. И найдите старшего помощника, я буду ждать его в своем кабинете через полчаса.

Пока Симба ожидал прибытия старшего помощника, в голове его роились невесёлые мысли о том, что пора бы уже привыкнуть к тому, что суровая реальность вносит свои беспощадные коррективы в процесс воплощения наших планов в жизнь. Так и сейчас, верный человек из приморского города Энайола сообщил, что одна из торгово-промышленных гильдий Империи снарядила и отправила экспедицию в Северные моря. Мало того, корабль уже, наверное, с неделю, как покинул порт.

А ведь это, скорее всего, не случайность. Да, никаких предположений о том, где и как могла произойти утечка сведений о его поисках, нет. Он был предельно осторожен, но… это определенно не случайность. Тем более, вовсе не обязательно, что именно сгенерированный его поисками информационный шум явился причиной жгучей заинтересованности гильдии «Черное золото» в изучении земель, лежащих севернее самых северных пределов материка Бара. Возможно, у них есть и свои источники информации, а уж квалифицированные аналитики для обработки и интерпретации этой информации у них должны быть обязательно.

В предоставленной этим же агентом аналитической записке упоминается о том, что гильдия эта за последние пять лет снарядила и отправила, как минимум, три серьезные экспедиции в труднодоступные уголки планеты. А это говорит о том, что поисковая деятельность проводится системно, с размахом, и, видимо, инициаторы этой активности рассчитывают в итоге получить профит, позволяющий окупить произведенные затраты и с лихвой вознаградить себя за приложенные усилия.

Обидно будет, если наши интересы пересекутся – в открытом противостоянии с хорошо вооруженной, полностью экипированной и укомплектованной гильдейской экспедицией, шансов почти никаких. А ведь до сегодняшнего дня все шло если и не быстро, то сравнительно гладко. И никаких конкурентов не просматривалось…

Полгода назад он получил ответ на свой запрос из открытой части архивов податного ведомства империи. И ответ этот содержал окончательное подтверждение того, что найденные им в студенческой молодости, при подготовке работы по истории развития имперской торговли, упоминания об одной странной экспедиции, с высокой долей вероятности могут привести к обнаружению еще одного нетронутого храмового комплекса секты Милеле Нжиа. Да, никто из тех, кто полтора века назад отплыл из морского порта города Бадд – самого северного города Империи на западном побережье материка Бара, не вернулся назад. Добротный ледовый фойст «Бокари», принадлежавший гильдии Бережливых из города Бадда, так и затерялся где-то там, в бескрайних ледяных полях. А в год, следующий за годом отплытия «Бокари», грянуло крестьянское восстание, позднее названное историками восстанием Трио Блаженных. Восстание, как, впрочем, и все крестьянские восстания, ему предшествовавшие, было жестоко подавлено имперскими импи, но север Западного побережья материка был надолго превращен в пустыню. Не миновала чаша сия и Бадд, разграбленный и сожженный дотла озверевшими селянами. Но если портовый город через десяток лет хоть и с трудом, но поднялся из руин, то память о гильдии Бережливых, о ее успехах и неудачах стёрлась, как будто ничего этого и не было вовсе. Поэтому нет ничего странного и в том, что немногочисленные документальные свидетельства факта отправки ледового фойста «Бокари» на север безмолвно погрузились на самое дно пыльных имперских архивов.

Годы ожидания ответов на осторожные запросы. Годы пристального изучения ветхих документов из немногих открытых архивов гильдий, годы кропотливого просеивания огромных информационных массивов в поисках тех немногих записей и свидетельств, что помогали пролить свет на то, какие цели ставили перед собой руководители той экспедиции и какими маршрутами они предполагали воспользоваться для достижения этих целей… Наконец-то этот этап позади. Сопоставлено и верифицировано множество событий и фактов. Мозаика сложилась.

Скорее всего, главной целью поисков был храмовый комплекс Милеле Нжиа – загадочной секты мистиков, хранителей невообразимых знаний. Знаний, которые, наверное, вообще не должны были появиться в этом мире. В народе адептов этой секты считали магами невероятной силы, способными утопить во всепожирающем колдовском пламени целый город, исцелить от неизлечимых болезней, летать без каких либо технических средств, убивать словом и взглядом и многое другое. В сказках и легендах эти таинственные мистики наделялись зачастую прямо таки божественной силой. Но они исчезли, ушли из мира, растворились во времени. Причем исчезли они ещё задолго до наступления Сумеречной эпохи, оставив храмы, каменные стеллы с нанесенными на них угловатыми знаками и многие другие следы своего существования. От того, что они оставили в населенных местах, остались только полуразрушенные стены. И странно было бы, если бы это было иначе – людям свойственно присваивать или уничтожать все, что не имеет сильного хозяина, и особенно, если сделать это можно совершенно безнаказанно.

Казалось бы, все это сказки для легковерных, ищущих чудеса там, где их быть не может. Но ведь столичная гильдия алхимиков «Братство реторты» заложила фундамент своего финансового благополучия два с небольшим десятка лет назад именно благодаря приобретению у группы безвестных авантюристов странной книги. По словам этих самых авантюристов, артефакт был ими найден в заброшенном храме, спрятанном в каменных лабиринтах экваториальной части хребта Нимх, что пересекает весь западный материк с юга на север. Переплёт этого тома был изготовлен из матового, чёрно-синего металла, а многочисленные тончайшие страницы – из гладкого материала цвета зрелого цветочного мёда. И покрыты эти страницы были какими-то схемами, чертежами и значками, удивительно напоминающими знаки на каменных плитах храмов Милеле Нжиа. Кроме того, бросалась в глаза удивительно высокая степень сохранности этой, явно антикварной, вещи, изготовленной из совершенно никому неизвестных материалов.

Стоит отдельно отметить, что вышеупомянутые авантюристы в полном составе, то есть все пятеро, трагически погибли при внезапном пожаре столичного постоялого двора «Тембо» в ночь после совершения выгоднейшей сделки с «Братством реторты». Их тела, до неузнаваемости обезображенные огнем, были похоронены на городском кладбище. Кладбище для бедных. Расследование, проведенное столичными подразделениями фойса[12 - Органы охраны общественного порядка в Империи Кенин.], установило, что причиной пожара стал несчастный случай.

А немногим меньше, чем через два года после описываемых событий, эта гильдия алхимиков представила рынку свой новый товар, который буквально перевернул всю экономическую жизнь планеты вверх дном.

Это был малогабаритный нагреватель. Одного нагревателя хватало на то, чтобы поддерживать непрерывную работу паровой турбины, вырабатывающей энергию для полноценной работы трехтонного электромобиля в течение суток.

Это событие неизбежно повлекло за собой революцию на транспорте, в энергетике, и, опосредованно, практически во всех иных сферах человеческой деятельности.

Само собой, секрет изготовления нагревателей удалось сохранять очень недолго – лишь в течении семи с небольшим лет. Затем аналогичный нагреватель был воссоздан в королевстве Меридиан Королевским алхимическим обществом. А к настоящему времени производство компактных нагревателей освоено алхимическими гильдиями шести мировых держав, являющимися признанными лидерами мировой науки и экономики.

Но за эти семь лет гильдия «Братство реторты» буквально озолотилась. Она значительно нарастила собственные производственные мощности и, мало того, вложила весьма крупные средства в производство паровых турбин и поршневых паровых двигателей, специально адаптированных для использования компактных нагревателей. Проектно-конструкторская и производственная деятельность осуществлялась и по сей день осуществляется на производственной базе имперской гильдии «Механом». Кроме того, ходили невнятные слухи о том, что источником грандиозного размера инвестиций, полученных оружейной имперской гильдией «Ассегай» является казна все того же «Братства реторты». Но это всего лишь слухи. А вот то, что «Ассегай» развернул масштабное проектирование и производство скорострельных пароэлектрических орудийных комплексов[13 - Стационарные многоствольные мало- и среднекалиберные скорострельные пушки, с несколькими стволами на вращающемся барабане (инженерное решение напоминает пулемёт Гатлинга). Вращение барабана осуществляется электродвигателем, а электричество для него вырабатывается интегрированной в состав комплекса паровой турбиной.], неотъемлемыми компонентами которых являются специализированные нагревательные элементы, произведенные «Братством реторты» – это уже состоявшийся факт.

И, что весьма удивительно, ученый-лингвист Фарэй Илунга, расшифровавший знаки Милеле Нжиа, мировой знаменитостью так и не стал, хотя и приобрел значительный вес в академических кругах криптофилологов и труды его теперь можно найти в любой, мало-мальски уважающей себя, научной библиотеке.

Замок, стоявший на берегу реки Дэви, видел всякое. Видел и кровавые революции, сметавшие с трона древние династии, и реставрации, возводившие на древний трон скороспелых, но харизматичных и решительных аристократов-авантюристов. Видел и опустошительные бунты городской черни, неизменно кроваво и жестоко подавляемые герцогскими дружинами, и виселицы на обочинах Форт Хеол и Долл, стоявшие чаще, чем ставят осветительные фонари. И пышные торжества в честь коронаций, и религиозные шествия, собиравшие бесчисленное количество народу – тоже видел. Большая часть истории королевства Меридиан[14 - Королевство Меридиан занимает острова архипелага, состоящего из множества островов, протянувшегося почти от Южного полюса планеты до Северного. Архипелаг расположен западнее материка Бара и лежит на нулевом меридиане.] так или иначе связана с этим замком. Замок был древним. Плющ взбирался по его стенам, ища и находя опору на выщербленных камнях карнизов и декоративных завитушек, а красноватый гранит цоколя был затянут мягким пледом буро-зеленого мха.

Но все такими же неприступными выглядели башни и стены королевской твердыни, окутанные вечным туманом, которым славился климат острова Кымру. И, как и столетия назад, на шпиле замковой башни, возвышавшейся над городом Мэхинлэт, полоскался государственный флаг королевства Меридиан, красный дракон на зелёно-белом поле. Да, старинный замок был своеобразным символом незыблемости королевства, символом нерушимости традиций, которые являлись становым хребтом общества островного государства.

Напротив величественного замкового комплекса, на противоположной стороне Форт Хеол и Долл, вымощенной рыже-красным булыжником, были видны кованные ворота, за которыми можно было рассмотреть засыпанную мелким гравием дорогу, петлявшую мимо аккуратно подстриженных кустов и идеальных газонов. Дорога вела к едва заметному в глубине парка трёхэтажному зданию с многочисленными декоративными башенками и балкончиками, окружённому вековыми липами. Такие архитектурные формы были особенно популярны в последней трети эпохи Светлеющих небес. Это говорило о том, что здание тоже может похвастаться солидным возрастом, хоть и не дотягивающим до возраста королевского замка.