Судьбы вещей. Сказки-крошки

Это действительно была Книга (с большой буквы). Во-первых, это была очень давняя книга (она, как и всякая женщина, не любила слова «старая»). Тем не менее, она была столь давняя, что даже не помнила, как её звали – титульный лист потерялся, а в дни её юности ещё не было моды писать имя прямо на обложке. Нет! У нашей Книги была строгая обложка из хорошей кожи (ведь в те времена кожа была только настоящей).

Во-вторых, Книга тоже была настоящей, потому что в ней события были описаны так, как происходили на самом деле. Это многим не понравилось тогда, не нравилось и позже. Сначала Книгу даже хотели предать Огню, и она вынуждена была долго скрываться в сыром подвале, отчего чуть не заболела грибковой плесенью. Прошли десятилетия, прежде чем гнев поутих, и она перебралась в библиотеку, но не в читальный зал или на абонемент, а в спецхран. Позднее к ней стали относиться настолько толерантно, что даже появились её переиздания. Эти молодые книги-клоны были совершенно бесстыжими. Они воспроизводили Книгу не целиком, а с многочисленными купюрами. И Книга чувствовала, что такое избирательное клонирование гораздо страшнее Огня.

Шли годы (может быть, века) – в старости иногда теряешь счёт времени, особенно когда спрятан от мира за железными дверями с ржавым засовом. До Книги с воли доходили слухи о том, что современные молодые клоны (она их и родственниками-то не считала – так, литературная нежить) совсем потеряли совесть. Мало того, что в них изначально правда присутствовала выборочно (это случалось и раньше), но теперь каждый новый тираж мог выйти с дополнительными правками. А в последнее время появились совсем молодые книги – электронные, которые вообще могли изменить содержание в любой момент, как хамелеон окраску. Но старая книга была неуступчивой. Именно в силу возраста её нельзя было исправить, не учинив явного насилия, а значит, не повредив.

Но это стало мало кому и нужно. Со временем о ней просто забыли. На дверях бывшего спецхрана повесили табличку «Редкие книги» и стали пускать к жильцам гостей. Но наша Книга перестала кого-либо интересовать. «Слишком поздно: они насытились копиями», – думала Книга о людях. Только равнодушная тряпка уборщицы ежедневно ёрзала по ней, словно хлестала Книгу по щекам. Ох уж эта тряпка! Её холодное равнодушие было оскорбительнее былой ярости Огня. «Слишком поздно», – с горечью думала Книга. Людей перестали интересовать те давние события, ведь они всегда озабочены повседневными делами. Вот сотрудница библиотеки уткнула напудренное личико в гламурный журнал (хочет узнать, как избавиться от лишнего веса). Вот студент за столиком читального зала спешит поскорее разделаться с курсовой и приступить к чтению спортивного журнала, где написано, как увеличить этот самый вес тела за счет накачки мышц. А вот увеличить свои знания о прошлом не спешит никто…

Только мотается туда-сюда тряпка уборщицы: «Шорх-шорх». И в её шуршании слышалось: «Слишком поздно». Молодая книжица, которую звали «Волшебные мыслеформы», предлагала ей заклинать успех повторением придуманных ею же фраз (мыслеформ), но Книга сдержанно благодарила и молчала. Особенно тяжко было накануне праздников и выходных, когда люди, казалось, забывают о самом существовании библиотеки.

И всё-таки однажды на неё обратили внимание. Это сделала молодая, симпатичная и очень трудолюбивая сотрудница. Сначала она долго, не спеша перебирала карточки в каталожных ящиках, а затем обратила свои внимательные карие глаза к полкам. Каждая книга очень хотела, чтобы выбрали именно ее, ведь девушка готовила выставку-презентацию. Она должна была стать и сценой, и подиумом для самых достойных. Молодые книги прихорашивались, стряхивая с себя пыль, новая знакомая Книги громко бубнила мыслеформы, но сама Книга уже ни на что не надеялась: «Слишком поздно, – подумала она как раз в тот момент, когда над ней склонился гибкий стан и нежные руки осторожно погладили Книгу, а затем подняли и понесли ее на книжный подиум.

Яркий свет слепил старые, привыкшие к полумраку глаза. Но это были не отблески Огня, а лишь мягкое, обволакивающее внимание. Приятный голос рассказывал людям о трудной судьбе Книги (только отдельные моменты, ведь разве расскажешь всё пережитое за долгие годы в короткой презентации?). «А людей собралось всё-таки не мало», – удовлетворённо думала Книга.

Именно после этой презентации в гости к Книге пришёл Он. Встретившись с Книгой, он тоже любовно погладил старую, потрескавшуюся кожу ладонью. И это прикосновение было настолько чувственным и каким-то «понимающим», что Книга доверилась именно ему и рассказала давно оберегаемое Послание. Беседовали они долго, не один день и не одну неделю. Ведь те, кто долго ждали встречи, никак не могут наговориться.

Теперь счастливая Книга спокойно стояла на своём месте и думала о том, что каждая книга должна быть услышана рано или поздно. А разве бывает поздно, если тебе действительно есть что сказать?

ПРАВИЛЬНЫЙ ПОДХОД

У нее был действительно тяжелый характер. Об этом знали все, кто так или иначе был с ней знаком: от безусого, худосочного новичка до матерого, известного всей стране супермена: сколько пролито пота, сколько лет отдано каторжному труду и борьбе! И всё очень часто напрасно! Она была безразличной к истерикам и нервным срывам проигравших; оставалась холодной и неподатливой к тем, кто лишь «отбывал с ней номер»; отвечала болью и увечьями заносчивым, решившим добиться всего и сразу. Некоторые думали, что она нарочно высасывает силы из крепких на вид мужиков, решивших свести с ней знакомство, и питается их энергией, но это было не так. Она казалась такой просто потому, что не могла позволить себе жалость (хороша была бы железная леди!). Она лишь хотела встретить достойного, настоящего…

Среди тех, кто искал ее расположения здесь, таких не наблюдалось. И она возвышалась на своем помосте в гордом одиночестве. Не каждый мог дерзнуть пообщаться с ней. Ещё бы: ДВУХСОТКИЛОГРАММОВАЯ ШТАНГА!!!

Вначале он тоже только почтительно ходил вокруг да около, с уважением поглядывая на увесистую матрону, а та в ответ лишь надменно поблескивала металлом своего грифа да немигающим взглядом смотрели огромные глаза съёмных дисков. Юноша отнюдь не пытался сразу добиться главного. Он начал ухаживания ненавязчивые и неспешные: не трогал диски, которые здесь почему-то называли «блинами», а лишь согревал ладонями холодную сталь грифа. Такая робость бывалую леди только смешила. Но мальчик (а он был почти ребёнком) действительно обожал штангу и проводил вблизи предмета страсти всё свободное время: когда его руки не касались снаряда, он делал разминку или растяжки, беседовал с тренером или ветеранами. Как и всякая дама, штанга была польщена такой преданностью, хотя не догадывалась, что и, находясь от неё вдали, мальчишка думает о ней и много читает об искусстве общения с ней в Интернете…

Время шло – юноша всё более уверенно подходил к штанге, навешивая на гриф сначала самые лёгкие, а затем всё более тяжёлые «блины». И вот настал тот день, когда он прямо предъявил свои притязания на неё. Громко, в присутствии толпы зевак и журналистов юноша дерзнул заявить, что является именно тем, кого эта увесистая леди примет как достойного.

Для того, чтобы договориться со штангой, каждому из претендентов на ее железную руку предлагалось три попытки, которые здесь называли подходами. Юноша провел уже достаточно много времени со штангой, но еще никогда не претендовал на нее полностью – на все 200 килограммов! Штанга гордо возвышалась на помосте и недоверчиво посматривала на слишком, как ей казалось, молодого и щуплого претендента. Он два раза подходил к штанге, оба раза отрывал железную леди от пола, рвал вверх и одновременно подседал под нее. Несколько мгновений он крепко держал штангу как девушку на плечах согнутыми руками. Потом медленно, с натугой поднимался вместе с партнершей во весь рост и толкал ее еще выше, пытаясь выпрямить руки. Но своенравная матрона упрямо не хотела идти на высокую поддержку, словно партнерша в танце, боясь, что ее уронят.

Настал день последнего третьего подхода. Тут парень рассердился и решил: пусть она так и не поддастся ему, он не будет умолять, а уйдет отсюда с высоко поднятой головой. Решив так, он подошел к своей богине без трепета, уверенно поднял штангу с помоста, подсел, выпрямился, а посылая партнершу вверх, гордо выпрямил спину, и… ОНА послушалась, почувствовав характер не мальчика, но настоящего мужа.

Теперь на полке серванта в доме, где проживает юноша, который надо сказать, очень возмужал и повзрослел, пока тянулся наш недолгий рассказ, между рюмками и кофейным сервизом стоит красивый, но совершенно непрактичный кубок. Из него никто никогда не пьёт. Соседи гадают о его предназначении: ведь бокалы и кофейный сервиз каждый по-своему поднимают настроение хозяевам, одним своим видом как бы говоря: «Веселитесь! Жизнь легка и прекрасна!». А кубок? О чем говорит он? Возможно о том, что даже к тем, у кого действительно тяжёлый характер, можно в конце концов найти ПРАВИЛЬНЫЙ ПОДХОД.

ЗВЕЗДА

Читатель может спросить: не слишком ли масштабную тему избрал на этот раз автор? Прежние рассказы были о чашке, конфетах, свече и т.д. Но …звезда!?

На это автор может ответить, что наша звезда не так уж и велика: всего около тонны (согласитесь, это совсем не много для звезды). Кроме того, наша звездочка очень необычна: она сделала себя сама, зажглась благодаря собственной целеустремлённости и поистине железной воле. Конечно, как и бывает в таких случаях, постарались и ее воспитатели – учёные, инженеры и конструкторы. Они ее не просто создали, а долго совершенствовали и переделывали. Будущая звезда тщательно следила за весом, стараясь избавиться от каждого лишнего грамма.

В конце концов получилась очень гламурная, сверкающая металлической обшивкой звездочка, начинённая современной аппаратурой. Единственным её недостатком было то, что она не могла зажечься самостоятельно, т.к. была слаба как настоящая женщина. Но она хорошо знала, что когда-нибудь встретит своего могучего Носителя, и Он поднимет звезду на достойную её космическую высоту.

И однажды наступил день их знакомства, ведь когда во что-либо веришь по-настоящему, это обязательно происходит. Она никак не могла запомнить, как его зовут, но это было не главным. От рослой и мускулистой фигуры ракеты-носителя веяло такой мощью, что звездочка не могла не влюбиться. «Вот уж ОН сделает из меня настоящую звезду», – подумала звёздочка (может быть, ей только показалось, что это любовь, но звезды не умеют любить иначе).

Она щебетала ему о том, какой прекрасной должна быть родная голубая планета с той высоты, на которую он должен её поднять. И носитель решил подставить ей плечо, т.к. звёздочку невозможно было не полюбить, а носитель тоже умел любить только по-своему. Дальше всё было как у людей: они слились воедино и стали одной плотью.

Носитель стал готовиться к старту, накачивать свои стальные мускулы жидким топливом, а звездочка прихорашивалась и осматривала окрестную степь с его верхушки, на которой была закреплена.

И вот носитель так напряг своё исполинское тело, что земля вокруг стартовой площадки задрожала, отделился от земли и пошёл вверх: сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее, любовно прижимая к себе будущую звёздочку. Горизонт стал закругляться, а небо чернеть. Чтобы звёздочка не боялась, носитель прижимал её к себе с такой силой, что едва выдерживали их стальные тела. Работа была такой тяжёлой, что даже исполинские силы носителя подошли к концу. Но их усилия увенчались успехом: тандем достиг, наконец, первой космической скорости, достаточной чтобы зависнуть над Землёй на космической высоте. Теперь для людей звездочка стала не нагромождением металлоконструкций, а маленькой светящейся точкой на ночном небе. Звёздный миг наступил.

Но в этот самый момент, а может, чуть раньше (ведь звезды очень предусмотрительны) их отношения и дали трещину. Носитель отделился и поплыл, сокрушённо покачиваясь в околоземном пространстве, а звезда с удовольствием расправила затекшие антенны и солнечные батареи и занялась передачей движущихся изображений в разные концы Земли. Это было то самое поприще, к которому её с детства готовили; для этого она впитывала в себя лучшие достижения науки и боролась с лишним весом. Благодаря ей люди по всему миру смотрели красочные шоу и сводки новостей, учились и общались в скайпе с друзьями на другом конце планеты. Миссия её была благородной и гордой.

А что же носитель? Каждый ведь понимает, что если масса носителя значительна, а топлива совсем не осталось, он мог затормозить полёт звезды. Она просто не имела права пожертвовать делом, ради которого родилась, ради носителя-неудачника. По-научному, всё это называлось «отделением первой ступени». А вы что подумали?

Звезда, соединявшая людей в разных концах Земли, смешившая, развлекавшая и огорчавшая их, пользовалась заслуженным восхищением землян, многие из которых высматривали в ночном небе своего кумира. Она отвечала им холодным синим блеском. В этом блеске люди читали несгибаемую волю и умение подчинить каждый миг жизни намеченной цели. Её свет рассказывал всем зрителям о долгих годах труда и борьбы, бесконечных переделках и мозговых штурмах.

И только самые проницательные из них могли подумать ещё и о том, что если вы сгораете дотла от жертвенной любви, изо всех сил стараясь поднять кого-то ввысь, то вполне можете оказаться лишь отработанной ступенью.

КЛЮЧИК

Он был обыкновенным ключиком, отнюдь не золотым. Простым ключиком жёлтого цвета. У него даже не было своего брелока, в него была вставлена лишь облупившаяся зелёная скрепка. И открывал он не закрытую холстом волшебную дверцу, а самую обыкновенную дверь в служебное помещение в одной организации. Никто не считал ключик важным членом рабочего коллектива, ведь он открывал не сейф какой-нибудь, не кабинет директора, ну я не знаю, не зал заседаний, даже не столовую. Он открывал … не будем уточнять что именно. Поэтому у ключика даже домика своего не было. Сотрудники сначала отыскивали его наощуп, пошарив рукой по столу, а затем, открыв и закрыв с его помощью нужную дверь, просто бросали его обратно. И ни «Спасибо!» никто не скажет, ни «Будьте любезны!»

С коллегами-предметами ему тоже не очень повезло: сотрудничать приходилось со старой скрипучей замочной скважиной. Она проворачивалась плохо, часто заедала, всё время ворча при этом что ей не хватает смазки, и что масло, которым её смазывали в былые времена, было куда лучше. Но между нами, ей просто давно было пора на пенсию.

Особенно пренебрежительно относился к ключику один молодой сотрудник. Начиналось всё с того, что левой рукой как попало вставив ключик в замок, юноша начинал поворачивать им, и если замочная скважина (она же секретка) заедала, он вместо того, чтобы притянуть к себе дверь и как следует её попросить, начинал с силой и раздражением вертеть ключом. Ключик всё время утешал себя, думая, что человек делает так не со зла, а просто ему никто не объяснил, как надо. Молодым ведь всегда надо втолковывать, как следует обращаться со старшими! Потом он точно так же, почти насильно закрывал дверь. Вернувшись, он с размаху швырял ключик на стол, а иногда ещё куда-нибудь, забывал в кармане или в замочной скважине. Ключик всегда старался зазвенеть, уколоть человека под брюками, броситься в глаза, чтобы о нём не забыли.

Так и летели часы, за ними бежали дни, шли недели, незаметно ползли месяцы и годы. Секретка всё хуже ворочала язычком замка, а люди всё меньше обращали внимание на ключик. У людей были важные производственные задачи, да и зачем тратить внимание на то, что всегда под рукой? Поэтому ключик со временем научился не чувствовать обиды. Иногда, когда движение в офисе было особенно активным, он очень уставал. Жадные людские руки хватают его и беспрестанно теребя, несут к вожделенной двери. Потом приходится, как всегда долго уговаривать скважину сначала открыть, а затем закрыть замок, а нетерпеливый человек в это время выходит из себя и всё сильнее нажимает на ключик. Потом путь обратно по длинному коридору и жёсткое приземление на стол. Затем снова

человеческие руки, коридор, старушка-скважина, снова коридор и удар о крышку стола.

Однажды вся эта суета и, особенно, общение с нервным и невнимательным сотрудником так ему надоели, что ключик спрятался. Он залез между двумя папками и притаился. Вы понимаете, что на языке трудового законодательства это называется «взять незапланированный отгул без согласия начальства». Люди сначала очень удивились, что не могут нащупать ключик на прежнем месте, затем стали энергично осматривать всё вокруг, и, наконец, запаниковали. Ведь ключик позарез нужен, и вот ведь недавно ещё был здесь! Особенно расстроился и даже разозлился молодой сотрудник, ведь ему все говорили: «Это ты брал ключик последним. Это после тебя он исчез. Да ты вообще никогда не кладёшь его на место!» Молодой человек бегал по офису, переворачивая всё вверх дном. А ключик гулял, точнее лежал на том же столе, только не на открытом месте, а между папками, и наполнялся чувством собственного достоинства: он уже чувствовал себя не просто ключиком, а Ключом От Самой Важной Двери....

Конечно же, слишком долго это не продолжалось. Ключику надоело бездельничать, и он вернулся из своего отгула. Сотрудники, а особенно один из них, обрадовались, и всё в конторе пошло по-старому. Читатель спросит: а стоит ли описывать такое мелкое происшествие и посвящать ему целый рассказ? Ведь это же не запуск искусственного спутника, не спортивный рекорд, и даже не приключения шприца в тёмном подъезде! Может быть и так, но ведь всё пошло не совсем по старому: люди стали аккуратнее класть ключик на место, молодой сотрудник перестал бросать его где попало и с силой ковырять им в замке, и, даже, старушка-секретка старалась меньше вредничать и перестала доставлять всем столько хлопот. Ведь ценят только то, чего можно лишиться…

А вам, дорогие читатели, мы с ключиком желаем никогда не терять никаких ключей, особенно от Сердец Близких Людей. А то ведь под какой папкой их потом искать?

ДИКАЯ ОРХИДЕЯ

Вы даже представить себе не можете, сколько на свете цветов! Всем известна Роза – королева гламура и всеобщая любимица. Её успеху завидуют все, даже строгая, немного суховатая Гвоздика, делающая вид, что её не интересует ничего, кроме различных политических и общественных мероприятий. Популярностью пользуется также изысканный голландский принц Тюльпан, но многим более по душе бесхитростный и весёлый украинский хлопец Барвинок. Интригует пришедшая как говорят из иных миров Астра. Подкупает искренностью деревенская простушка Ромашка. Держит на дистанции своей холодной самовлюблённостью Нарцисс. Сразу же располагает к себе искренностью юный Подснежник. Надолго врезается в память манящая синева Незабудки. А ещё больше не раскрученных рекламой, но оттого не менее обаятельных цветов: сотни имён, известных лишь знатокам, сотни загадочных характеров. К каждому надо найти свой подход, или, если угодно, подобрать свой ключик.

Этим и занимаются любители цветов. Они соединяются с тем цветком, который полюбили, в уютной городской квартирке либо создают сельскую идиллию во дворе дачного домика; старательно ухаживают за своим избранником, поливают и подкармливают и даже исполняют прихоти. Некоторые недалёкие люди считают, что всё сводится к материальным факторам: мол, кого лучше поливают да удобряют, тот цветок и растёт лучше, и благодарит человека своей красотой. Но это далеко не так. На самом деле весь секрет в ЛЮБВИ. Опытные цветоводы знают, что одни и те же растения при одинаковом уходе, поливе и освещении могут цвести совершенно по-разному. То, которому хозяин (хотя бы мысленно) будет говорить слова любви и пожелания добра, будет лучше и расти, и цвести, а то, которому посулит сгоряча чего недоброго, начинаёт страдать депрессией и может вовсе зачахнуть. Ещё бы, ведь сердце у цветка не камень! Вот и стараются любители цветов и поливать, и подкармливать, и пересаживать во время своих любимцев, а всё для того, чтобы цветы чувствовали, что они ЛЮБИМЫ!

Но и самая преданная любовь к цветку не гарантирует ответных чувств со стороны растения. Ведь любовь – штука односторонняя, она не предполагает каких-либо ответных эмоций, это просто дар со стороны любящего, который могут не только не принять, который могут даже не заметить. Можно сказать, что любовь – это абсолютная несправедливость. По-вашему, я преувеличиваю? Тогда я расскажу Вам историю Дикой Орхидеи.

Вы не знакомы с Дикой Орхидеей? Тогда, может быть, Вы хотели бы с ней подружиться? Скажу по секрету: с того далёкого уже времени, когда люди впервые увидели Орхидею, её высокий тоненький стебелёк, причудливые цветы, похожие на застывших тропических бабочек, свели с ума многих и многих цветоводов. Её разыскивали в нехоженых джунглях, везли через моря и океаны в другие страны и континенты.

У себя дома они помещали Орхидею в просторный и уютный горшок и с любовью ухаживали. Орхидея росла, пускала новые побеги и, по-видимому, чувствовала себя неплохо. Но напрасно хозяева ждали, чтобы она порадовала их своими прекрасными цветами – Орхидея оставалась сдержанной и неприступной. Чего только они не перепробовали!? Часто и обильно поливали, покупали дорогие, богатые минеральными солями удобрения. Если появлялся хоть малейший намёк на то, что Орхидее тесно – её корни начинали вылезать из горшка – её тут же пересаживали в ещё лучшее, ещё более просторное вместилище. Садоводы улучшали освещение, переставляя цветок с одного подоконника на другой, делились неладами в доме со знакомыми. Всё без толку! Было тем более обидно, что многие из незадачливых любителей знакомились с Орхидеей как раз во время цветения, а переселившись в их дом, она начинала скучать, невзирая на все их усилия. Чего же не хватало этому капризному цветку, чтобы он кокетливо расправил свои изысканные лепесточки?

Герой нашего рассказа вначале был всего лишь одним из многих, попавших в плен к этому удивительному растению. Но ему удалось соединить страстное желание с наблюдательностью. Прежде чем пригласить Орхидею в свою страну или хотя бы в свой дом, он решил разузнать о цветке всё: где любит жить в родных местах, какие почвы предпочитает, когда и при каких условиях зацветает. Он жаждал постигнуть саму душу нежного растения: как оно мыслит, что чувствует, какие сказки нашёптывает ему горячий ветер в джунглях тропической родины.

Юноша истратил все свои деньги на книги, но спустя годы учёбы убедился, что в книгах нет ответа на волновавшие его вопросы. Тогда он отправился в непроходимую сельву на берега реки Ориноко, в одно из мест, где можно повстречать кокетливый и неприступный цветок. Молодой человек плыл штормовым океаном, пробирался нехожеными тропами по кишащим опасностями джунглям, тонул в малярийных болотах. Естествоиспытатель узнал, что Орхидея отнюдь не пускает корней в землю своей родины. Она создаёт союз с большими тропическими деревьями, забираясь на их мощные стволы, словно на могучие плечи. С этими исполинами делит орхидея и тепло жаркого тропического солнца и соки матушки-земли. «Деревья поднимают Орхидею к солнцу и питают её своими соками, а она скрашивает их одинокую жизнь очарованием цветения», – думал учёный, поглаживая отросшую за десятилетия странствий бороду. Он без устали зарисовывал Орхидею (специально для любимого цветка долгое время брал уроки живописи) и даже применил к делу недавно изобретённый фотографический аппарат. Это было даже сложнее, чем рисовать с натуры: сначала нужно было вырубить в непролазных зарослях место для треножника, потом навести объектив на цветок и держать в нужном положении не менее получаса, ведь у первых фотоаппаратов была очень большая выдержка. Но у нашего профессора выдержка была ещё больше! Он терпеливо записывал влажность, температуру, количество осадков и другие погодные условия, сопровождавшие цветение Орхидеи или его отсутствие.

В результате многолетних исследований он выяснил, что Орхидея не радовалась мягкой почве – считала её ненадёжной; её корешки должны были почувствовать твёрдое, хотя и неласковое плечо могучего дерева. Нет столько влаги, как в противной грязи внизу, но зато как приятно смотреть на сельву с высоты! Пусть к моменту цветения станет даже чуть холоднее обычного – не беда – важно чувствовать себя на плечах Дерева. Так, казалось пожилому уже профессору, думал своенравный цветок, влюблённый в грубоватую массивную кряжистость спутника жизни.

Корифей науки о растениях (который, как мы видели, по жизни отнюдь не был «ботаником») жил предвкушением того дня, когда его любовь так же как Орхидея войдёт в пору своего цветения. Изучив все капризы цветка, пожилой учёный был уверен, что может дать ему всё… всё, чего цветок так хотел! И жестковатую почву, напоминающую кору дерева, и как бы оставшиеся на свободе корни, и лёгкий голод (ведь основное количество соков дерево при всей любви к цветку всё же оставляет себе).

Пусть бурным и коротким тропическим ливнем пролилась его молодость, пусть от постоянного чтения и письма в неподходящих условиях почти совсем исчезло зрение, он как никогда был близок к цели! Вот, вот он даст любимой Орхидее всё, чего не сможет дать никто другой и она выкажет ему высшее доверие – зацветёт в его доме.

Забыв о возрасте, учёный суетился, подыскивая для Орхидеи подходящее место, любовно изучал изготовленный по специальному заказу горшок (больше ощупывал, чем осматривал). В нём гостья будет чувствовать себя как на коре дерева – не будет раздражающей её податливой влажной, будто заискивающей перед ней, почвы, а корни будут находиться в воздухе. Как мальчик бегал профессор по смежным комнатам, закрывая окна и двери, ведь Она, как настоящая принцесса панически боится сквозняков! Близкие удивлялись, как он не натыкается на предметы: ведь уже почти ничего не видит!