Уральская мастерица

– И правда, помоги, Вероника, – век за тебя молиться буду, скажи, с какого боку подойти к ней!

– Ладно, слушай, молодец, и как следует запоминай, – два раза повторять не буду. Перво-наперво подари ей бриллиант с куриное яйцо, да не простой, а зелёный! Бабы сказывали, в столице такие есть. Узумруд, кажись, называется. Сможешь такой достать? – хитро улыбнулась Вероника. – Хотя что это я спрашиваю, – ты точно сможешь!

– А без изумруда никак? Может, какой поменьше камушек сгодится? – спросил совсем уж погрустневший Иван.

– Нет, без узумруда никак нельзя. Без узумруда Машка и разговаривать с тобой не станет. А вот я и без узумруда согласная! Что ты на это скажешь?

Видя, как Иван совсем растерялся, весёлая Вероника снова принялась хохотать, говоря при этом:

– Какие же вы легковерные, мужики, – что вам баба не наговорит, – всему верите, как дети! Да придуриваюсь я, – не нужны твоей Машке никакие узумруды! А если серьезно, то любит Маша красоту разную. Ты ей такой подарочек сделай, чтобы и красиво было, и чтобы больше ни у кого такой вещицы не было. Думай давай, а я, так и быть, про тебя словечко замолвлю, только ты долго не пропадай, а то, сам понимаешь, пока будешь свои узумруды искать, кто-то раньше подсуетится, и поминай как звали нашу Машу. Ну ладно, заболталась я с тобой, – пора мне уже. Давай, пока! – улыбнулась Вероника, и через секунду пропала из виду, не на шутку озадачив Ивана.

"Трогай!" – сказал он кучеру, и повозка двинулась в долгий путь, а Иван погрузился в размышления после всего того, что ему наговорила весёлая Вероника.

А Вероника тем временем скоренько побежала к подруге своей Маше, – уж очень сильно ей не терпелось рассказать про разговор с Иваном. Найдя Марию, сидящую на лавочке и грустно смотрящую на резвящихся возле дома поросят, Вероника поняла,что подруга ее влюбилась не на шутку в проезжего молодца.

– Ну что грустная такая, аль приключилось что? – спросила она Машу.

– Вроде нет, только грустно что-то, не пойму почему.

– А я, кажется, знаю, – почему. А ещё я знаю, как твоё настроение поднять! Вот, знаешь, кого я сегодня утром встретила? Ни в жизнь не догадаешься!

– А я все-таки попробую! – ответила Маша. – Неужели сам генерал-губернатор в нашу деревню с экскурсией препожаловал?

– Не угадала!

– Ну, тогда какой-нибудь певец оперный из столицы проездом в Париж остановился у нас?

– Опять не то. Ладно уж, скажу! Помнишь, вчера хлопец один к нам приблудился, когда мы песни вечером распевали? Так вот, – его я утром и встретила. Сидит такой весь из себя в экипаже, чемоданов с добром не счесть, а как увидел меня, так сразу и давай про тебя расспрашивать, – кто ты, да чего ты.

– Ну а ты что? Набрехала про меня, как всегда, с три короба?

– Конечно, нет! Мы же подруги! Сказала только, что парни тебе нравятся высокие, здоровенные, не как этот Иван.

– Да ты что наболтала, дурища такая, с ума сбрендила? – чуть не упав со скамейки, возмутилась Маша. – Кто тебя просил вообще с ним разговаривать?

– Да не боись, – все нормально, – наш будет! Я всё устроила. Вообще, что бы ты без меня, своей подруги, делала?

– Ну ладно, рассказывай, что ты узнала. И вообще, как он тебе, понравился?

Весело болтая, девушки уселись рядышком на лавочке, и принялись обсуждать события последнего дня. В их жизни, довольно монотонной и однообразной, приезд столичного купца, к тому же неженатого, – был событием из ряда вон выходящим, тем более что Вероника решила, что во что бы то ни стало сведёт свою подругу с Иваном.

Тем временем Иван, трясясь в экипаже по дороге в город, размышлял о том, что поведала ему весёлая Машкина подруга: "Надо что-то такое подарить, что Маша сроду не видывала! Такой подарок, от которого она точно не устоит." Но на ум почему-то ничего не шло, кроме каких-то ботинок, туфлей и тому подобной ерунды.

"Ну куда она в этих туфлях ходить будет, – на скотный двор, что ли? Да и что она, туфель не видела,что ли? – думал Иван, весь аж вспотев от напряжения. – Нет, обувка не годится! А что тогда? Разве что косынку, или зеркальце? Нет, – всё не то! Не годятся такие подарки. Вот подруга её сказала, что Мария любит всё красивое, а где тут красивое? Прям беда, хоть плачь, ничего в голову не лезет."

Совсем загрустил Иван, но тут ему пришла в голову хорошая мысль. "Надо с кем-нибудь посоветоваться!" – решил он, и сразу же воспрял духом и повеселел, особенно когда вспомнил про сестру свою Елизавету. Вот кто ему поможет!

Приехав в город и выгрузив товар, Иван прямиком направился к сестре домой, чтобы, не мешкая, спросить у неё про подарок. Сестра его Елизавета была замужем, поэтому, как казалось Ивану, толк в подарках должна была знать.

Приехав к ней, он застал её за любимым занятием, которому она посвящала большую часть своего свободного времени: придумывала разные новые блюда, а потом проверяла их на муже своем Фёдоре, чему он был не всегда рад. Обычно получалось неплохо, но пару раз Фёдор чуть не откинул копыта, попробовав что-то типа селёдки со сметаной, и ещё что-то в этом духе.

– А вот и братец мой родный пожаловал! Что-то давненько ко мне не захаживал. Аль случилось чего? Опять, наверное, за советом пришел, как с девками своими амуры крутить? Или опять кто жениться заставляет? – крепко расцеловав брата, спросила Лизавета.

– Зря ты так, Елизавета, на меня наговариваешь! Не тот я нынче, – девки теперь по боку! Кажись, влюбился я! – молвил в ответ Иван, чем немало повеселил сестру свою, которая хорошо знала своего братца, и поверить в это ей было трудновато.

– Ну ладно, рассказывай скорее, а то некогда мне с тобой лясы точить! Занятая я, не видишь? Ладно, шучу я, – проходи, садись, – рассказывай, что приключилось. А потом я тебя угощу чем-то вкусненьким! Сегодня новый рецепт придумала!

– Да нет, уж, спасибо, – я ещё жить хочу. Это ты муженька своего угощай, – желудок у него лужёный, – не только гвозди переварит, но и твою стряпню!

– Какой ты всёж-таки грубиян, братец, вот попробуешь – пальчики оближешь! Ну да ладно, – бухти давай, что там у тебя, – так уж и быть, помогу, – а то сами вы, мужики, не знаете, как с нами бабами, правильно себя вести, чтобы баба сразу растаяла.

– Ну так вот, такое дело. Был я тут проездом в одной деревушке, и встретил там барышню одну, Марией кличут. Вот хочу сделать ей подарок, да такой, чтобы она так и одурела, и замуж за меня пошла.

– Да уж, вот это новость! Что-то ты раньше не заморачивался по поводу подарков своим бабам, – неужели и вправду так зацепила девка нашего Ваню? Ну да ладно, а сам-то придумал, что подарить? Есть какие-никакие идеи? Или опять я должна за тебя думать? –спросила Лизавета.

– Есть кое-какие. Вот если подарить ей, к примеру, половник деревянный расписной? По-моему, хорошо. И красиво, как она и любит, и в хозяйстве пригодится. Ну,что скажешь?

– Да, братец родный, молодец! Хорошо придумал!

– Тебе правда нравится? – обрадовался Иван. – Брат твой не дурак, – знает, что подарить!

– Конечно же, – нет! Я вот что думаю – как ты в купцы-то выбился? Балбес ты, хоть и брат мне. Стыдно мне за тебя!

– А что не так-то? – удивился Иван. – Ну ладно, не нравится половник, можно подарить, к примеру, самовар. Вот это подарок так подарок!

– Все это не годится! Мы на Урале живём, поэтому всякие самовары, малахитовые шкатулки и прочая дребедень у нас в каждом доме валяются! Нашёл, чем девку удивить! Надо такую штуку ей преподнести, чтобы в наших краях её не было, а ещё лучше, – что-нибудь заграничное! Вот слышала я, что есть за границей такая хреновина, – лисапед называется… Сама эта байда на двух колесах, с седлом, – садишься на это седло, как на осла вроде, – и давай ногами от земли со всей дури отталкиваться! Вроде бежишь, а вроде и сидишь! Мне как рассказали, – так я со смеху чуть не померла, как представила мою подругу толстую Наталью верхом на этой бесовской машине! Ни за что бы не села на неё, тем более я подумала, если на таком узком седле сидеть, да ещё и ногами сучить, как бешеная, – можно ведь там себе так натереть, что потом месяц к мужу близко не подойдешь, – прости Господи! Ну вот, – это я для примера тебе рассказала, а дальше сам думай. Ты вот через неделю в Париж собрался, – вот там и присмотришь подарок своей Марии. Эх, вот мой бы муженёк хоть раз бы так заморочился о подарке для меня! А то подарит свистульку деревянную, а то ещё миску да солонку! Засунуть бы ему эту свистульку в одно место, – пусть свистит себе, сколько хочет!

Поговорив ещё немного о том, о сём, брат с сестрой расстались, и Иван успокоился. Хоть в Париже он ни разу не был, но из рассказа сестры понял, что много там продаётся диковинных вещей, и подарок там он непременно найдет, даже если ему придётся этот самый Париж вверх дном перевернуть.

Через несколько дней Иван вернулся с Урала в Москву и тут же отправился в Париж. Приехал он туда на поезде, и, хоть дорога от Москвы до Парижа была долгой, но очень увлекательной, потому что Иван первый раз в жизни уезжал так далеко от Москвы, а из России так вообще первый раз за границу выбрался. Разместившись в гостинице, поужинав и приняв ванну, Иван сразу завалился спать. Хотя ему и очень хотелось прогуляться по этому городу, похожему и непохожему на Москву одновременно. Пока он видел Париж только из пролётки, которая привезла его с вокзала в гостиницу, но город уже поразил его своей красотой и великолепием.

На следующее утро, проснувшись ни свет ни заря, Иван решил немедленно отправиться на поиски подарка для своей возлюбленной, и заодно прогуляться по улицам Парижа, этого огромного города, который вчера вечером он особо рассмотреть и не смог.

Разглядеть город ему довелось не сразу, но вот его ароматы Иван услышал, как только вышел из дверей гостиницы. В то время вонь на городских улицах стояла невероятная, о её причине Иван догадался как только прошёл метров сто по тротуару. Тут же откуда-то сверху на него выплеснули ведро помоев, от которых он едва успел отскочить в сторону. Оказывается, это было принято в Европе, – выливать отходы на голову прохожим. Ивану всё это, конечно, было в диковинку, потому что в Москве тоже не везде пахло духами и цветами, но на голову сверху прохожим ничего не выливали. В общем, чудом увернувший от свалившейся на него напасти, Иван отправился дальше, размышляя о том, удастся ли ему вернуться домой целым и невредимым после нескольких дней пребывания в этом городе, если через пять минут после начала знакомства с Парижем, он едва не лишился своего нового выходного костюма.

Однако вскоре Иван обнаружил, что у Парижа с Москвой много общего, например, – по улицам города ходило много уличных торговцев, которые продавали всякую еду и питьё, прямо как в Москве. Но когда Иван увидел людей с рекламными афишами на спине, которых и сейчас немало ходят по улицам наших городов, и мы их называем люди-бутерброды, он был удивлён, и это зрелище немало его повеселило. Но не просто так Иван стал удачливым купцом, – он сразу решил, что когда приедет домой в Москву, обязательно сделает что-то такое же и у себя в лавке. Пусть ходят людишки туда-сюда по улице и рекламируют его товар.

"Да, не зря я сюда притащился за тридевять земель, кое-что полезного у этих французов можно и позаимствовать," – подумал Иван, продолжая идти по улице и, уже по привычке, поглядывая то и дело наверх с опаской.

Увидев раскошный экипаж, который неторопливо проезжал мимо него, Иван устремил любопытный взор к окошку, в надежде поймать взгляд какой-нибудь юной красавицы. Но вдруг увидел такое, от чего удивлению его не было предела. Из окна выглядывала не молодая красотка, а голова ослицы, которая глупым взором созерцала всё, что видела из окна кареты. Иван даже зажмурился, не поверив собственным глазам, но снова открыв их он убедился, что это действительно была ослица, едующая в экипаже, на котором красовалась яркая надпись "Молоко ослиц, вскормленных морковью". Наш герой знал немного французский, поэтому смог понять смысл рекламы. Иван чуть не рассмеялся, представив, если бы в Москве посадили осла в карету и возили по городу, написав "Молоко" или "Табак", или что другое.

"А ведь чем чёрт не шутит, глядишь, – и покупать стали бы больше, ведь ни у кого такого нет," – подумал Иван, удивляясь придумке и предприимчивости парижан.

Продолжив дальше идти по улице, Иван увидел разнаряженную публику, которая прогуливалась по тротуару и показывала свои яркие и богатые одежды. "Но это и у нас в Москве имеется, не обязательно было для этого переться в Париж, – подумал Иван. – Богатые, наверное, везде одинаковые, любят покрасоваться перед публикой своими нарядами."

Увидел Иван и такие милые его сердцу трактиры, которых здесь было видимо-невидимо, и дорогие рестораны, в которые он заходить боялся, хоть в Москве любил зайти в приличное заведение, а не в какой-то там кабак. Но вот что действительно поразило и удивило Ивана, так это длинные экипажи, в которых сидело человек 15-20. Как он потом узнал они назывались омнибусами. Такого в Москве, конечно, не увидишь. И вообще, столько интересного увидел он за первый день прибывания в Париже, что чуть не забыл о цели своего гуляния по городу – ему нужно обязательно найти подарок для Марии, да чтоб он был таким, от которого она сразу расстаяла и проявила к нему благосклонность и теплоту.

Подумал Иван и решил, что довольно просто так бродить по городу и глазеть на диковинную парижскую жизнь, пора и делом заняться, а именно приступить к поискам подарка. Краем уха он слышал, что в основном торговля в Париже была сосредоточена в так называемых пассажах – крытых проходах между двумя параллельными улицами. Пассажи представляли собой ряды лавок, ресторанов и кафе. Это была как бы улица, но с крышей сверху, и в дождливую погоду по ним можно было прогуливаться без зонта, рассматривать витрины магазинов или расположиться за столиком кафе за бокалом холодного пива. Долго искать такой пассаж не пришлось и, едва попав туда, Иван очумел от обилия магазинчиков разнообразных товаров. Глаза разбегались от разных сувениров, одежды, обуви и чёрт знает чего ещё.