Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

Отдых в императорской семье

Каждая эпоха рождает свои формы отдыха и развлечений. Они органично вырастают из соответствующих возможностей и традиций. Если говорить об императорской семье, то под отдыхом мы будем рассматривать те формы досуга, которые связаны с пребыванием семьи вне Петербурга. Именно с целью отдыха и развлечений. Хотя, безусловно, для императора, стоящего во главе огромной государственной машины, само понятие отдыха имело весьма относительный характер. Также, говоря об отдыхе, мы затронем и эволюцию средств передвижения, которые делали само понятие «курорт» более доступным.

У российских императоров, естественно, были свои предпочтения в том, что они понимали под отдыхом. Поэтому положение и возможности монархов превращали отдых в самостоятельную сферу дворцовой жизни и обслуживавшей ее инфраструктуры.

Те или иные формы отдыха российских монархов, безусловно, оказывали влияние на российскую аристократию, делая их модными среди петербургского бомонда. В результате российская аристократия, вольно или невольно, начинала отдыхать именно в императорской манере.

Старый дворец в Ливадии

Следует также иметь в виду, что на формы отдыха накладывали отпечаток традиционные сезонные переезды российских императоров из одной резиденции в другую. Как правило, зиму российские императоры проводили в Петербурге, в Зимнем или Аничковом дворцах. Только с 1881 по 1894 г. Александр III зимой жил в Гатчине, периодически переезжая в Аничков дворец. Весной семья могла несколько дней прожить на Елагином острове, а затем, во второй половине мая, перебиралась в Царское Село. В июле, с наступлением летней жары, переезжали «на море» – на побережье Финского залива, в Петергоф. В конце июля – начале августа мужчины либо переселялись в Красное Село, где начинались традиционные маневры, либо регулярно ездили туда из Петергофа

. Осенью вновь наступал черед

Царского Села, где жили до глубокой осени, возвращаясь в петербургские резиденции только в конце октября – начале ноября. Со времен Александра II осенью, в бархатный сезон, царская семья стала периодически выезжать в свою крымскую резиденцию – Ливадию.

Хобби

Одной из форм отдыха российских монархов было то, что сейчас мы называем «хобби». Этим разнообразным занятиям, дающим возможность отвлечься от череды бесконечных дел, они посвящали некоторую часть своего времени. Характер этих увлечений был очень разным. Присутствовали почти обязательные увлечения, связанные с расширением коллекций Императорского Эрмитажа и Кунсткамеры. Но наряду с этими весьма затратными пристрастиями существовали и «пустяки» (собирание коллекций марок и монет), которые более рельефно показывают личностные особенности российских императоров.

В 1822 г. император Александр I устроил ферму в Царском Селе. Для этого он выписал быков и коров тирольской, венгерской, швейцарской, английской, голландской, холмогорской и малороссийской пород. Всего 62 головы и 100 мериносов. Конечно, он сам не занимался уходом за племенным стадом, но с удовольствием посещал ферму и гордился тем, что сукно его мундира было выработано из шерсти «его» мериносов

.

Жена Николая I – императрица Александра Федоровна, страстно любя живопись и поклоняясь таланту Рафаэля Санти, могла позволить себе оформлять покои картинами из Эрмитажа. Периодически их заменяли новыми работами, которые императрица хотела видеть на своей половине. Но при этом даже императрица не считала себя вправе оставлять картины на своей половине навсегда, поэтому Николай I «заказал для нее копии тех картин, которые она особенно любила»

.

В свою очередь Николай I положил начало «мужской» коллекции приватного собрания предметов эротического искусства. Это увлечение в той или иной степени продолжили Александр II, Александр III и Николай II. Результатом этого увлечения стало формирование обширной и уникальной «эротической коллекции», включавшей в себя как гравюру и живопись, так и декоративную пластику.

«Первая охота»

С момента появления Великого княжества Московского и на протяжении многих веков охота считалась самой достойной формой проведения досуга российских монархов. Зачастую охота как забава для высшего дворянского сословия совмещалась и с обсуждением и решением важнейших государственных и внешнеполитических вопросов

.

Регулярная охота на зверя и птицу была не только древнейшей составляющей повседневной жизни русских царей и императоров, но и традиционным отдыхом. Как и любая другая царская забава, охота имела своих страстных поклонников. С одной стороны, из российских монархов XIX – начала XX в. к охоте более чем спокойно относились Александр I и Николай I. С другой стороны, их преемники – Александр II, Александр III и Николай II были страстным любителями охоты.

У каждого из них имелись свои охотничьи предпочтения. Так, Александр II с молодых лет привык ходить на крупного зверя. Достаточно рано его начали приучать к охоте, которую он полюбил на всю жизнь. По свидетельству воспитателя цесаревича К. К. Мердера, он уже в десятилетнем возрасте владел техникой ружейной стрельбы. С тринадцати лет охотился на уток и зайцев, в четырнадцать впервые принял участие в охоте на волков, а в девятнадцать лет убил своего первого медведя

. Именно при Александре II медвежья охота вошла в моду при императорском дворе.

В Гатчинском арсенале хранится коллекция охотничьих рогатин, с которыми Александр II лично ходил на медведей

. Этот вид охоты всегда считался весьма рискованным. И Александр II не раз подвергал свою жизнь реальной опасности. Во время охотничьего сезона 1872 г. произошел достаточно серьезный эпизод. Охота проходила в Малой Вишере. Раненый медведь бросился на Александра II, и только меткость унтер-егермейстера И. В. Иванова и расторопность рогатчика спасли жизнь императору. Позднее Иванов был награжден специально отчеканенной в единственном экземпляре золотой медалью на Владимирской ленте с надписью «Благодарю», а рогатчик – медалью «За спасение».

Александр III, как и его отец, был страстным охотником. Он рано включился в эту царскую забаву. Еще мальчишкой он охотился на птицу, а подростком – уже на более серьезную дичь. Двадцатилетним юношей охотился на медведей. В 1860-х гг. Александр II охотно брал с собой подросших сыновей на охоту. В апреле 1865 г. на одной из высочайших охот великие князья Александр и Владимир Александровичи убили по первому медведю

.

Особенно ценил Александр III охоту в Беловежской пуще. Именно там для императора в 1880-1890-х гг. был построен дворец, единственный новый дворец за все тринадцать лет его царствования. Следует отметить, что Беловежская пуща как охотничий заказник использовалась с начала 1860-х гг. На ее территории для организации поистине «царской» охоты десятилетиями проводилась селекционная работа. При Александре III в Беловеж были завезены зубры с Кавказа. При этом еще в 1870-х гг. поголовье зубров в Беловеже составляло 400–500 голов. Зимой зверей подкармливали.

Следует отметить, что и для самого царя, и для его окружения существовали довольно жесткие неписаные правила охоты. Так, запрещалось стрелять по зубрихам, лосихам, диким козам, маткам оленей и ланей. Конечно, случались и ошибки. Когда министр императорского двора и близкий соратник Александра III граф И. И. Воронцов-Дашков по ошибке застрелил зубриху, то Александр III счел своим долгом сделать ему резкое замечание. Опасаясь гнева царя, несмотря на очевидный риск, охотники старались подпустить зубров как можно ближе, чтобы не допустить ошибки с полом животного

. В императорском имении на территории Царства Польского – Спале разрешалось бить только тех оленей, у которых было не менее десяти отростков на рогах. Можно только представить, что испытывали охотники, которые должны были в стрессовой ситуации отличить корову от самца или успеть посчитать отростки на рогах у матерого оленя, мчащегося на них. Тем не менее результатом последовательной селекционной работы и довольно строгих правил охоты стало то, что к концу XIX в. поголовье зубров в Беловежской пуще составило уже 1400–1600 голов. И это несмотря на достаточно внушительные итоги каждой из царских охот. Например, в последнюю осень императора Александра III в 1894 г. в Беловеже было убито 36 зубров, 37 лосей, 25 оленей, 69 козлов

. При Николае II размах царских охот был полностью сохранен. Так, осенью 1897 г. в Беловежской пуще царственные охотники и их гости (всего 15 человек) убили более сотни зубров

.

Существовали и свои традиции. Например, в Спале охотники, убившие первого и последнего оленя за охотничий период, должны были разом выпить рог шампанского, вмешавшего целую бутылку

.

Николай II, как и отец и дед, был страстным охотником. Он охотился везде, где была такая возможность. В дневнике он непременно фиксировал свои охотничьи успехи. В 23 года, 8 декабря 1891 г. цесаревич Николай Александрович убил двумя пулями своего первого лося: «Радость была огромная, когда я его повалил!»

Активно охотились и в пригородах Петербурга. О размахе пригородных охот дает представление дневник Николая II, в котором он тщательно фиксировал спутников по охоте, ее обстоятельства и итоги.

1895 г. 19 июля: «Охота на уток была очень удачна; всего убили 360 штук, выстрелов сделали 911». На этой охоте Николай II убил 72 утки. Для него это было более чем скромно. Количество дичи, убитой лично Николаем Александровичем, составляло десятки, сотни и тысячи штук. Например, английский посол Дж. Бьюкенен упоминал, что рекорд был поставлен на одной из охот, когда царь лично настрелял за один день 1400 штук фазанов

.

Если привести все выписки из дневника Николая II, посвященные охоте за 1904 г., то вырисовывается следующая картина.

11 января. Охота в Гатчине в фазаннике, близ ремиза: «Охота была весьма удачная – всего убито 879 штук. Мною: 115 – 21 куропатка, 91 фазан, беляк и 2 кролика». 18 января. «Охота была в том же фазаннике и вышла очень удачною. Всего убито: 489. Мною: 96–81 фазан и 14 куропаток и беляк». 20 апреля. «В час ночи поехал на ток около Гатчины и убил 2 глухарей». 27 апреля. «Ночью поехал в другой глухариный ток за дер. Замостье.

Николай II на охоте

Погода была теплая, но ветреная. Убил 2 глухарей». 7 октября. «В 9 час. отправился на охоту за Гатчину в Елизаветинскую дачу. Знакомые круги по облавам в 1895 г. Со мною поехали д. Алексей, т. Михень, Ники, Борис, Фредерикс, кн. Г. С. Голицын, Гессе, Гирш. Погода стояла отличная, тихая, без солнца. Завтракали в новом домике. Всего убито:

490 штук. Мною: 10 тетеревей, рябчик, куропатка, 2 русака и 45 беляков, вальдшнеп, всего – 60.

Очень наслаждался этим, проведенным на свежем воздухе. Вернулся в Царское в 6?. Принял доклад Будберга и читал до 8 час.». 14 октября. «В 7? выехал почти с теми же на охоту. У Егерской слободы вышли из поезда и отправились в Туганицы. Облава была очень удачная, летала масса пера. Погода была серая, тихая и приятная. Всего убито: 210 штук. Мною: 11 тетеревей, с[ерая] куропатка, вальдшнеп, рябчик, 3 русака и 10 беляков; всего 27». 21 октября. «В 8 час. отправился на облаву под Петергофом. Взяли загоны от жел. дор. к Марьино, где утопали в болоте. Завтракали у д. Ольгино в палатке и оттуда дошли загонами за дорогу из Бабигона в Настолово. Погода сделалась серая, и задул свежий ветер. В 6? вернулся в Царское. Всего убито: 511. Мною: 6 фазанов, 5 тетеревей, сова, 3 русака и 35 беляков – итого 50». 4 ноября. «В 7? отправился по жел. дор. в Красное Село, оттуда с другими охотниками, прибывшими из города, в Ропшу. Охота была вокруг Глядина. Ветер сначала дул очень сильно, мороз был небольшой. Завтракали в чайном домике. Всего убито: 670 штук. Мною: 4 фазана, 2 тетерева, 9 сер. куропаток, 7 русаков и 25 беляков – итого 47 штук». 11 ноября. «Поехал в Петергоф. Охота происходила в Знаменском фазаннике; принимали участие: т. Михень, д. Алексей, Петюша и Галл. Погода стояла очень приятная, тихая, серая оттепель. Охота началась в 10? и кончилась в 3 часа, с часовым перерывом для завтрака в домике конторы охоты. Убил 144 фазана; всего убито: 522. Фазанов 506, зайцев 16». 18 ноября. «В 12? отправился по новой Моск. – Винд. Рыб. жел. дор. на наши охотничьи места. У переезда за первой станцией сел в сани и поехал прямо к кругу. Взяли один большой загон, весьма удачный по результату. Я убил двух хороших лосей на месте, Димка Голицын – большого быка». 24 ноября. «В 12? поехал на охоту в Царско-славянский лес. Погода была скверная, дуло, и шел мокрый снег. Убил лося с хорошими рогами, но всего с 4-мя отростками». 30 ноября. «После обычных докладов отправился на охоту на лосей. Взяли два круга, но стрелять не пришлось, так как быки прорвались назад, вышли на линию только коровы».

Это достаточно типичная подборка записей в дневнике Николая II о его охотах. Во-первых, следует отметить, что выезды на охоту не были столь уж частым делом. В относительно спокойном 1904 г. (война с японцами началась в январе этого года) царь охотился в зимний сезон – четыре раза и осенью – восемь раз. Всего за год он сумел выбраться на охоту только двенадцать раз. И это при том, что все зависело только от его желания, поскольку организацией охот занималось целое придворное подразделение. Во-вторых, обращает на себя внимание тщательная фиксация итогов охоты вообще и своих личных результатов. В-третьих, царь с удовольствием фиксировал чрезвычайные происшествия на охоте. Конечно, все то, что выбивалось из запланированного круга событий, оставалось у него в памяти. В-четвертых, Николай II тщательно перечислял всех участников этой забавы – это выработанная годами привычка. В-пятых, обращает на себя внимание периодически зашкаливающее за все разумные пределы количество убитой дичи. Как правило, дичь в таком количестве убивалась в царских «зоопарках» под открытым небом – в так называемых зверинцах, когда животных просто гнали под выстрел императора. Следует отметить, что это также было частью дворцовых традиций, зародившихся еще в XVIII в., когда императрица Анна Иоанновна буквально наваливала горы дичи своей меткой стрельбой.

В последующие годы аналогичные записи повторялись каждый сезон. Какими бы ни были тревожными политические события, Николай II старался ежегодно вырваться на столь любимую им охоту. Но в записях попадались и вариации. Так, с 1905 г. к традиционным местам охоты добавились и финские шхеры, где стала отдыхать императорская семья. Охота в шхерах носила импровизированный характер (что царь особо отмечал в дневнике), но от этого была не менее масштабной. Так, на импровизированной охоте в финских шхерах 5 сентября 1905 г. в качестве загонщиков было задействовано 125 матросов. Правда, результаты охоты оказались мизерные. На этой охоте царь убил одну (!) тетерку, а один из офицеров – лисицу и зайца. Но при этом все получили массу удовольствия, поскольку погуляли «по делу» и при этом постреляли.

Примечательно, что в очень тяжелые и тревожные дни осени (октябрь – ноябрь) 1905 г., когда в стране полыхала первая русская революция, и охрана фактически изолировала Николая II в его резиденциях, тем не менее он достаточно регулярно продолжал выезжать на охоту. Любопытно, что по перечислению спутников на царской охоте можно с уверенностью фиксировать появление новых фаворитов. Так, 6 января 1906 г. Николая II впервые сопровождал на охоту генерал Д. Ф. Трепов, назначенный в октябре 1905 г. дворцовым комендантом и оказывавший огромное влияние на формирование внутренней политики этого периода.

По перечисленной дичи можно сделать вывод и о степени квалификации Николая II как ружейного охотника. Например, 16 января 1906 г. три охотника (Николай II, Д. Ф. Трепов и великий князь Петр Николаевич) застрелили в процессе «весьма удачной охоты» в Петергофском Знаменском фазаннике 626 штук дичи, из них – 601 фазан. Из этого количества дичи на долю Николая II пришлось 90 штук (86 фазанов, русак и три беляка). То есть на его долю пришлись весьма скромные 14,37 %. Иногда царь так и упоминал в дневнике: «Стрелял плохо». Хотя следует отметить, что количество дичи для Николая II было на охоте не самым главным делом. В дневнике он подчеркивал, что «погода была удивительная, все наслаждались и радовались»; «как всегда чувствовал себя после охоты бодрым». С 1906 г. в организации охоты появилось весьма существенное изменение. На охоту начали выезжать на «моторах», то есть автомобилях. Это было не только данью моде, но и отвечало требованиям усиления личной охраны царя в условиях массового политического террора.

За организацию царской охоты отвечал довольно обширный персонал. Как структурное подразделение императорского двора эта служба возникла еще в 1742 г. С 1882 г. по 14 апреля 1917 г. она действовала под названием Управление императорской охоты Министерства императорского двора

. В ведении императорской охоты был довольно широкий круг задач: организация императорских охот; приобретение и содержание собак и лошадей; наблюдение за выездкой верховых лошадей, натаскивание собак; обучение персонала охотничьему делу; покупка и ремонт ружей; истребление хищных зверей в окрестностях загородных дворцов; надзор за частными лицами, производящими охоту. Во главе этого подразделения стояли обер-егермей-стеры. Среди них были известные личности, десятилетиями отвечавшие за организацию царских охот. Например, около двадцати лет (с 15 сентября 1852 г. по 12 января 1871 г.) подразделением руководил П. К. Фрезен, облик которого запечатлен придворным художником М. Зичи на «охотничьей» колоде карт, подаренной художником Александру II. Почти тридцать лет (с 6 ноября 1889 г. по 28 марта 1917 г.) во главе подразделения стоял князь Д. Б. Голицын

.

Собственно организацией охот ведала Охотничья часть. Ее персонал с 1857 г. базировался в Гатчине в Егерской слободе, расположенной поблизости от дворца. До настоящего времени сохранилось несколько домов, отстроенных еще в XIX в., с наличниками, богато украшенными резьбой. Охотничья команда в полном составе кроме дневальных и дежурных включала в себя: егерей – 19 человек, стременных – 10 человек, доезжачих – два человека, выжлятников – восемь человек, тенетчиков – 15 человек, конюшенных – 13 человек, наварщиков – один человек, корытничих – два человека, кучеров – два человека, лесников – два человека. Всего 74 человека