Поголовье

– Смогу.

– Огонь по готовности, я прикрою.

Мамедов выстрелил, вражеский снайпер выронил винтовку и уткнулся лицом вниз. Молодец, шлёпнул поганца! Выстрел капитана удачно вплёлся в трескотню боя, гремевшего внутри здания, поэтому другие снайперские группы не обратили на него внимания. Оставшийся в живых второй номер снайперского расчёта, укрылся за вентиляционной трубой и рыскал стволом штурмовой винтовки по сторонам, не понимая, откуда прилетела пуля.

– Этот мой, – предупредил я капитана, справедливо полагая, что если Мамедов не сможет попасть в него с первого раза, то враг поймёт откуда ведётся огонь, и вступит с нами в бой. Это обстоятельство будет для нас неблагоприятным фактором, так как, возможно, противник, находящийся на других позициях, заподозрит что-то неладное, и это повлияет на ход операции. Стрелковые качества напарника проверять было некогда, поэтому я решил взять уничтожение второго номера снайперского расчёта на себя. Одно дело пристрелить в спину неожидающего выстрела, а другое, укрывшегося и готового к активным действиям противника.

Вражеский корректировщик снайперского огня, убедившись, что опасности рядом нет, пригнулся и стал приближаться к своему мёртвому первому номеру, наверное, чтобы проверить жив ли тот. Я выжал спуск и винтовка тяжело лягнула меня в плечо, выплёвывая двадцатимиллиметровую гранату. Противника разорвало пополам, в области талии, причём нижняя его часть осталась лежать на крыше, а верхняя, исполнив в полете сложный кульбит, упала в низ.

Капитан Мамедов посмотрел на меня круглыми от удивления глазами и поднял вверх большой палец. Я и сам поразился мощи моей вновь приобретённой винтовки. Осталось ещё три вражеских снайперских расчёта, один на крыше медико-санитарной части, а два других на крыше столовой. Хорошо, что пока о нас и наших планах относительно них, они не догадываются. Я отлично видел врага в прицел, оснащённый функцией ночного видения. Ещё я видел, как по всей территории войсковой части, поодиночке и группами, бродили зомбированные. А кое-где, в основном рядом со зданиями, на четвереньках, туда-сюда, сновали, те опасные, юркие твари, троих из которых мне за сегодня удалось прикончить. В принципе, вся часть была как на ладони и замечательно простреливалась, за исключением разве что автопарка и складов, которые располагались слева, в восьмистах метрах, за зданием медсанчасти и были скрыты небольшим холмом, на котором густо разрослись хвойные насаждения. В выборе позиции я не ошибся. Снайперские группы, находящиеся на крыше столовой, вели бой. Они стреляли в направлении административного здания, находящегося метрах в двухстах слева от штаба части. По-моему, это была солдатская баня или прачечная, точно сказать не могу. А группа на крыше медсанчасти бездействовала. Вот в отношении неё я и решил провести дальнейшие, так сказать, контрснайперские мероприятия.

Дав напарнику указания по обеспечению прикрытия, я переместился ближе к левому краю крыши, передёрнул затвор и прильнул к оптическому прицелу.

Перемещая перекрестье оптики с корректировщика на стрелка и обратно, я выбирал с кого начать экзекуцию. Оба лежат спинами ко мне, снайпер смотрит через прицел в сторону плаца, а наводчик шарит прибором наблюдения по лесопосадке. Выбор пал на второй номер расчёта, больно уж серьёзно вооружён: пулемёт, ручной гранатомёт, на голове шлем с ПНВ, а за спиной ещё и штурмовая винтовка. Рядышком так лежат ещё, засранцы, кучно. Оно и хорошо, выстрелю в одного, второму тоже достанется, всё-таки разрывной осколочный снаряд это не пуля, радиус поражения осколками до пяти метров, как ни как.

Боеприпас попал помощнику снайпера в спину и взорвался, оставив обоих неподвижно лежать на крыше здания. К сожалению установить степень повреждений, которые я им нанёс не представлялось возможным: всё-таки отсутствие освещения и приличная дальность до цели; но то, что оба мертвы, я не сомневался. В зеленоватом свете режима ночного видения, было отчётливо видны лужи крови, растекающиеся под обоими вражескими бойцами.

Я поменял позицию так, что бы было удобнее вести огонь по крыше столовой и перезарядил оружие, не хватало ещё чтобы в нужный момент кончились боеприпасы.

– Ринат, валим этих мудаков, – я кивнул головой в сторону столовой, – дозаряди оружие и стреляй по группе справа. Как только я закончу с группой слева, помогу тебе огнём. Понял?

– Понял…

– Тогда огонь!

Скрытничать теперь смысла не было, потому что завалить сразу четверых у нас бы не вышло, а значит нужно действовать оперативно и нагло, не давать опомниться врагам.

Справа ухнул выстрел, затем второй и третий, Мамедов добросовестно работал по своим целям. Я прицелился и плавно нажал на спусковой крючок. Взрыв прогремел рядом с первым номером расчёта, похоже ему оторвало какую-то конечность, то ли руку, то ли ногу, не разобрать. А второй номер, прихрамывая отбежал от места взрыва и укрывшись за каким-то элементом конструкции крыши, начал поливать меня из штурмовой винтовки. Понял падла, откуда я веду огонь. Несколько пуль ударили в борт крыши рядом со мной, а одна, громко дзинькнула о металлическое ограждение, прямо над головой. Я перекатился вправо и приподнялся, что бы угостить неприятеля ещё одной гранатой, но на нашей позиции прогремел взрыв. Я вжался в поверхность крыши и посмотрел в ту сторону откуда он прогремел. Это сработала граната, которую я подпёр люком.

– Капитан! Люк! – заорал я, а сам заполз за вентиляционную трубу, встал и прижался к ней спиной, укрываясь от огня из столовой. Мамедов пулей метнулся к выходу на крышу и заглянул в проем. Послышался одиночный выстрел, Ринат отпрыгнул назад, приземлившись на пятую точку он выхватил из кармана гранату, сорвал кольцо и закинул в люк, а сам развернулся и, быстро работая всеми четырьмя конечностями, отполз подальше. Взрывом сорвало остатки люка и выкинуло наружу куски строительного мусора, бесформенные фрагменты тел и экипировки.

Огонь с крыши столовой прекратился, я осторожно выглянул из-за своего укрытия и осмотрел вражеские позиции через оптику винтовки. Ага, три трупа. Один на правой стороне крыши, а два на левой. А Мамедов то стрелок о-го-го! Уцелевшего не видно, прячется, наверное, сука, или свалил. А нет, не свалил, вот же он. Оставшийся в живых, лежал за бортом крыши, примерно в трёх метрах от места расправы над группой целей капитаном Мамедовым и, похоже, перезаряжал оружие. Я прицелился и выстрелил. Граната взорвалась меньше чем в полуметре от противника, как вдруг ночь озарилась громадной вспышкой, и прогремел мощнейший взрыв. Я инстинктивно упал и закрыл голову руками. От взрыва выпущенной гранаты, похоже, что-то сдетонировало на крыше столовой, скорее всего у диверсанта по которому я стрелял, был с собой добрый запас взрывчатки. Если так, то очень, нет, о-о-очень не осмотрительно и беспечно с его стороны. Других объяснений этому грандиозному «фаершоу» у меня не было. Привстав и посмотрев в оптический прицел на солдатскую столовую, я поразился мощи взорвавшегося заряда и причиненным, в результате этого разрушениям. Крыша и второй этаж с левой стороны здания были сильно разрушены, процентов на тридцать пять наверное.

– Что это было Олег!? – охрипшим голосом спросил капитан.

– Хрен его знает, – ответил я поднимаясь и подтаскивая к себе за ремень выроненное оружие, – но рвануло от души.

– Прицел разбил мля, – сообщил Ринат, вертя в руках снайперскую винтовку, – что со снайперами?

– Все трупы, – ответил я и, указывая на люк кивком головы спросил, – у тебя что там?

– Тоже трупы…

И правда, признаков того, что кто-то живой остался в штабе тыла не было, внутри были слышны лишь мычание и рычание нежити. Скорее всего, уцелевшие после боя с нами, а потом с зомби, решили уйти на крышу, но там их ждал сюрприз, в виде вставленной под люк гранаты. Потом ещё Ринат добавил туда же вторую гранату. Так и полегли все у спасительной лестницы.

Мы с капитаном Мамедовым привели в порядок оружие и снаряжение, дозарядили магазины. Я вставил осветительный заряд в подствольный гранатомёт, навёл его в небо и выстрелил.

Глава 11

Запись телефонного разговора между

генералом Пентагона и

сенатором США.

07 мая 10 часов 30 минут

– Приветствую Вас сэр, как поживаете?

– Отложим любезности Ричард, давайте ближе к делу.

– Группы готовы к выполнению задач.

– Хорошо, но мне стало известно, что режим секретности нарушен и русские могут догадываться о наших планах.

– Оснований для опасения нет, сэр. Имеются небольшие утечки общей информации, но они слишком ничтожны.

– Какая работа проводится русскими по предотвращению проведения нашей операции?

– Это мне не известно, господин сенатор.

– Очень плохо, генерал! Козырь всей нашей операции это внезапность и неподготовленность противника к проведению нами активных действий в его тылу! А что, скажите мне на милость, случится, если русские вдруг окажутся готовы, а? Провал операции? Да, именно! Порой я начинаю жалеть, о том, что руководство нашей страны назначило вас курировать военную сторону операции!

– Меня назначили сэр, потому что я профессионал! В моем послужном списке…

– Вы профессионал, который не перестаёт разочаровывать своего руководителя, то есть меня! Почему вы не сообщили мне об утечке информации сразу?

– Сэр, я узнал о ней буквально пару часов назад, от Донахью, курирующего вопросы секретности. И я не понимаю, почему вы отчитываете меня за то, что не входит в мою компетенцию. Моя задача это, как вы заметили, военная сторона вопроса. Разведка, безопасность и режим секретности поручены другим ведомствам. Ваш племянник Донахью должен был докладывать вам о нарушении режима секретности, а не я.

– Утечка информации произошла по вине балбесов, из которых состоят диверсионные группы! А они подчиняются вам, генерал. И не стоит приписывать сюда мои родственные связи. Вам ясно?

– Утечка произошла по вине кого-то из руководителей операции, но не военного ведомства точно.

– Сейчас, генерал, вы просто выгораживаете своих дуболомов.

– Сейчас, сенатор, вы выгораживаете своего родственника и пытаетесь сделать виноватым меня. Мои подчинённые не дуболомы, а отличные парни, прошедшие семь кругов ада во всех конфликтах, в которых наша страна принимала участие. И ваши нападки, сэр, мне не понятны. Тем более, что активация вещества сведёт к минимуму попытки русских помешать достижению цели! А ещё превентивный ядерный удар…

– Замолчи дурак!? Если русским в руки попала какая-нибудь информация, они обязательно начнут её разрабатывать. Это первое. А второе, насколько нам всем известно, у русских есть некое средство, которое способно свести к нулю наш боевой вирус. А по поводу превентивного удара, я так скажу, вам больше чем мне известно, что российская ядерная машина, способна нанести ответный ядерный удар по агрессору, даже если от Москвы до Владивостока не останется ни одного русского, способного нажать кнопку запуска. Вспомните слова их президента: «Агрессор должен знать, что возмездие неизбежно, что он будет уничтожен. А мы, жертвы агрессии, мы как мученики попадём в рай, а они просто сдохнут».Агрессор должен знать, что возмездие неизбежно, что он будет уничтожен. А мы, жертвы агрессии, мы как мученики попадём в рай, а они просто сдохнут».

– Помню сэр. Но я бы попросил вас не переходить на личности и не опускаться до оскорблений потому что…

– Напомните мне, генерал, в какой последовательности должен осуществляться ход операции «Поголовье».

– Ход операции сэр, должен проходить следующим образом: диверсионные группы прибывают к местам хранения русских биологически активных веществ, и несут с собой наше биологическое оружие, которое в определённое время автоматически активируется. К этому времени, вблизи хранилищ, группами устанавливается «режим полной тишины». Сразу после активации, когда начнёт распространяться заражение, наши группы должны захватить необходимые объекты и взять их под свой контроль, что бы не допустить деактивации нашего средства поражения. После того, как заражение населения достигнет 90-95%, на территорию, под видом помощи погибающему народу России, вводятся дополнительные силы. Эти силы, при поддержке групп, уже находящихся там, берут под контроль ядерные объекты врага и исключают возможность ядерной атаки. За тем, они имитируют запуск ракетных ядерных носителей и уходят со своих точек. США делает вид, что системы противоракетной обороны сделали своё дело и наносит по отдельным объектам русских ядерные удары, а потом вводит свои войска…

– Достаточно генерал, теорию вы знаете отлично, а вот на практике… Что будет, если у диверсионных групп возникнут проблемы? Что если русские разгадают наши планы, хотя бы частично? Они не дураки и будут искать способы спасти себя, а нам это не на руку, понимаете? Я боюсь, что от этой, как вы говорите, незначительной утечки информации, будет сорвана операция. И я, как руководитель мероприятий, обязан учитывать всё. В случае провала, виновных буду назначать я. Как вы думаете, кого я сделаю виноватым? Вы мне не нравитесь, Ричард, и я открыто заявляю вам об этом. Наше с вами взаимодействие это просто необходимость, вызванная обстоятельствами. Я считаю вас тупым солдафоном и выражаю вам своё презрение.

– Я понял, сэр, но вы опять оскорбляете меня и я буду вынужден…