Список врагов: Бог

Моут уже вышел из тёмного помещения храма и направлялся к выходу через маленькую прихожую, освещённую окном и фонарями. Как вдруг, путь ему пригородила рука мужчины, стоявшего в прихожей, на которого до этого момента Моут не обращал никакого внимания. Он был одного роста с Моутом, но чуть более полным. На вид ему было лет 28, гладковыбритое лицо и чёрные волосы средней длинны. Моут испугался. «Надеюсь, он никак не связан с тем блондином…»

– Моут Лиднарт? – тихо спросил мужчина, державший левую руку у груди Моута.

После этого вопроса из головы Моута вмиг вылетели все сомнения и мысли. Не рассуждая ни секунды, он тряхнул правой рукой, вытащив из рукава свою трость, и обратным движением сильно ударил преградившего ему путь человека прямо в нос. Тот, издав, короткий глухой вскрик, упал на пол, держась за лицо. Моут спрятал трость обратно в рукав, уперев её для этого в колено, выбежал из храма и побежал на восток, в сторону своей сегодняшней миссии, стараясь как можно больше вилять по улицам, чтобы сбросить возможный хвост.

На очередном повороте, Моут перешёл на шаг и стал переводить дыхание. Он хотел было, потянуться в рюкзак, чтобы сменить парик и одежду, но вспомнил, что всё осталось в тайнике под кирпичами. Сейчас, когда адреналин стал спадать, он почувствовал боль в руке и ноге, которые дали о себе знать из-за последних резких движений.

«Кто были эти люди? Как они меня обнаружили? Если хотели на меня напасть, почему не сделали это исподтишка? Неужели у них были добрые намерения? Про Хизира я тоже так думал и ни чем хорошим это не закончилось. Я не стал рисковать, и правильно».

Моут обнаружил, что уже вечереет и пошёл к своему заданию не спеша, примерно рассчитав время, за которое он доберётся таким темпом. Идя к цели, он продолжал думать о том, что только что произошло.

«Любопытно, что они вдвоём появились сразу после моей молитвы. Могу ли я расценить это, как знак Неилины? Может, это было послание от Неё, а я его отверг? Но если Неилина знает меня и моё положение, разве ей не разумнее было послать мне такой знак, который я буду в состоянии принять? Или она ждёт от меня безоговорочного доверия её воле?»

Чем больше Моут думал, тем больше вопросов без ответа у него оставалось. Тем временем, он уже подходил к месту сегодняшней операции.

«Ладно, пора включаться в дело. Надеюсь, у фейерверка достаточно большой фитиль, чтобы я успел обежать дом».

Когда Моут подошёл к дому, на улице было уже достаточно темно, чтобы от охраны можно было прятаться в тени. Моут аккуратно выглядывал из-под забора, наблюдая за охраной. Чуть поколебавшись, он подождал, пока большинство из них отвернётся и перелез на участок, стараясь вытянуться как можно горизонтальнее, чтобы над забором не было видно человеческого силуэта. Приземлившись, он подождал несколько минут, чтобы перевести дыхание, успокоить бушующий страх и удостовериться, что его никто не видел. Эти минуты паузы показались Моуту мимолётными секундами. Наконец, решившись, он начал действовать: достал из рюкзака фейерверк, распаковал его, направил хлопушки прямо в сторону дома, оперев на ближайший камень, и стал поджигать фитиль. К его счастью, фитиль был достаточно длинным. Моут не запомнил, сколько времени у него ушло на поджёг, поскольку понимание того, что как только появится вспышка, он полезет в дом, сильно ускоряла время, заставляя надеяться в глубине сознания, что относительно безопасный процесс возни с огнивом продлиться ещё чуть дольше. Но вспышка, всё же появилась, после чего Моут быстро перелез обратно через забор, используя здоровую руку, и побежал к другой стороне дома.

«Пока никто не заметил. Хорошо», – думал Моут, в ожидании первого взрыва.

И взрыв прогремел! Он был таким громким, что испугался даже Моут – единственный, кто этого взрыва ожидал. Уж не говоря обо всех остальных обитателях. В дом со страшным грохотом стали лететь красные и синие лучи, взрываясь прямо возле окон. Охранники, в диком недоумении попадали на землю и стали отползать с «линии огня». Дом, как будто-бы находился под настоящим артиллерийским обстрелом.

Моут, в это время, уже не боясь быть замеченным, быстро перелез через забор и стал вскарабкиваться по водосточной трубе, стараясь как можно быстрее проносить между держателями единственную руку, которая сейчас могла ему помочь. Труба издавала очень громкий, звонкий стук. Но сейчас, под праздничным обстрелом, этот стук был едва слышен даже Моуту, и уж тем более, жителям дома, которые сейчас, наверняка, пытаются понять, что происходит, опасаясь за свою жизнь. Именно на это и был расчёт. Моут вскарабкался на самый верх и залез в незастеклённое чердачное окно на крыше. Когда он, почти в полной темноте нащупал проход вниз, фейерверк уже закончился.

Первым делом, Моут увидел закрученную деревянную лестницу и тускло освещённую комнату, в которой, кроме этой лестницы и белых стен больше ничего не было. Следующая, такая же лестница вела на первый этаж, но туда Моуту не было нужно. Он прошёл в единственный проход и стал идти по длинному коридору. Коридор был хорошо освещён люстрами и имел голубую отделку стен и потолка. Внутри дом выглядел ещё богаче, чем снаружи. Прямо по коридору, в метрах 10-ти от Моута, были видны люди, в шоке стоявшие у окон и гадающие о том, что сейчас произошло. Пересекаться с ними не было ни единого желания, так что Моут повернул направо, в спальню.

Долго искать не пришлось. Часы висели на видном месте, на стене. Те самые, которые описывал Венон. Белый циферблат, позолоченная оправа в виде сложных узоров. Ни секунды не медля, Моут снял часы со стены и стал одной рукой засовывать их в рюкзак, в котором как раз освободилось место после фейерверка. Не успел Моут застегнуть рюкзак, как понял, что справа от него, в двери стоит человек, смотря на него с выпученными глазами. Это был низкий пухловатый мужчина с красным лицом, покрытым морщинами. На вид ему было лет 50. Он был одет в рубашку и светло-голубой халат. Видимо, ему очень нравился этот цвет. Его голову покрывал белый парик. Ещё две секунды они с Моутом остолбенело смотрели друг на друга, после чего мужичок закричал:

– Все сюда! Он здесь!

Моут от испуга прыгнул в окно, даже не задумываясь о том, насколько там высоко. Прыгнув, он зацепился за выступ правой рукой и повис на окне со стороны улицы. Охрана кричала со всех окон, чтобы его бежали перехватывать. Он, тем временем, отпустил руку, надеясь также зацепиться за уступ над нижним окном, прежде чем прыгать вниз. Но ему не удалось удержаться на одной руке, и, задержав себя на долю секунды, он устремился вниз. Ему удалось приземлиться на ноги, но не до конца зажившая левая нога пронзила Моута острой болью. Но сейчас на страдания не было времени. Моут перелез через забор и побежал вперёд, в сторону севера, стараясь игнорировать боль. Впереди его ждал неровный участок, засеянный деревьями, который слева и в ста метрах впереди заканчивался дорогой для повозок. Моут слышал, как за ним бежит охрана, приказывая друг другу, с какой стороны его надо обежать.

Моут бежал, что есть мочи, стараясь по дороге придумать план, как скрыться от преследователей. Но пока ничего не приходило в голову, ему оставалось только надеяться, что он будет бежать быстрее охраны. Хотя, с больными конечностями и тяжёлыми часам в рюкзаке, на это не приходилось рассчитывать. Шаги охраны с каждой секундой слышались всё сильнее. Моут даже не заметил, как пробежал зелёный участок и стал выбегать на дорогу. Тем временем, один из преследователей подобрался уже настолько близко, что протянул руку, надеясь схватить Моута за рюкзак в ближайшие секунды. Моут приготовился доставать свою скрытую трость, как вдруг услышал слева грохот лошадей, бегущих с огромной скоростью по направлению от обворованного дома и заворачивающих прямо на Моута. Лошади были запряжены в красную застеклённую повозку, завешанную изнутри шторой. На секунду Моуту показалось, что миссия уже провалена. Если против одного наёмника он мог хоть что-то сделать, то против здоровой повозки, запряжённой лошадьми, уже не махнёшь тростью и не убежишь.

Но, к большому удивлению Моута, эта повозка в самый последний момент свернула чуть правее, и, остановилась, сбив бежавшего охранника с ног. Это было очень странно, но Моут решил, что времени на то, чтобы останавливаться и обдумывать это – нет. Он повернул налево, забежав в новые заросли. Сзади себя он слышал крики наёмников и ржание испуганных лошадей. «Не думай об этом! Беги вперёд!».

Через несколько минут бега, он увидел впереди резкий песчаный спуск, который упирался в густопоставленные дома. Здесь заканчивался пляжный квартал и начинался город. Моут обрадовался, поскольку на узких улочках сбросить преследователей куда проще, чем на широкой дороге, или между деревьев. Хотя и после поворота с дороги ни одного преследователя сзади видно не было, перестраховаться было не лишним. Моут стал вилять по улочкам, перейдя на быстрый шаг, чтобы не привлекать внимания. Впрочем, гипотетического внимания было немного – уже была полноценная ночь и по улицам мало кто гулял.

Сделав 5—6 поворотов в разных направлениях, Моут решил, что сделал достаточно для того, чтобы оторваться, и присел на ближайшую лавочку, чтобы перевести дыхание.

«Одна странность за другой. Что это была за повозка? Неужели, она проезжала там случайно и помогла мне ненамеренно? Тогда почему она так неслась?»

Моут, вдруг, отметил, что у него нет сил даже на то, чтобы предположить ответ на свои вопросы. Сегодня был день, по своему сумасшествию уступающий разве что нападению Неилины под мостом. Сначала заварушка на рынке, потом в церкви, потом погоня. С раннего утра и до ночи, он был в движении и несколько раз потревожил больную ногу. Так что сейчас, слегка чувствуя в ней боль, Моут направился в одно из своих убежищ – то самое заброшенное здание, где он оставил всю свою маскировку. Эта ночь пронеслась для него незаметно, подарив крепкий, восстанавливающий сон.

Глава 5. Плата за ночлег

Наутро Моут проснулся в приподнятом настроении. Венон выделил ему на задание двое суток, а он справился всего за одни. Так что, до завтрашней встречи у него был целый свободный день, который можно было провести по своему усмотрению. Сегодняшний план был такой: Сходить к шалашу на дереве и забрать оттуда свой фонарь, уложив его в дополнительную сумку; пройти по району чуть южнее, чтобы следующую ночь провести поближе к месту встречи с Веноном, на чердаке одного из общих жилых домов; сходить вечером к озеру, помыться и постирать одежду, развесив её в своём ночлеге; перевязать руку; и, конечно же, думать. О Неилине, о странных людях, следящих за ним, о том, что произошло у дома при выполнении задания.

«Были ли эти люди посланниками Неилины? С одной стороны, кажется, что я отверг Её руку помощи, а с другой – вдруг, это было простое совпадение, и если бы я остался с ними, они бы набросились на меня? В любом случае, мне не хватает информации. Я должен ещё раз зайти в храм Неилины и попытаться снова»…

«Вот, что странно: вчера, когда меня заметили в комнате с часами, тот старик крикнул „Он здесь!“. Если бы мой визит был неожиданностью, он крикнул бы что-то вроде „Здесь кто-то есть!“. Неужели, он ждал меня? Или, может быть, он поставил охрану от кого-то другого и спутал меня с ним? Завтра спрошу об этом у Венона»…

«Что за повозка мне помогла? Если в доме меня ждали – может меня ждал ещё кто-то, кто хотел мне помочь? Или они сами спасли меня от себя же? Возможно, это станет понятно после разъяснений Венона»…

Сегодняшний день прошёл для Моута без неприятностей. Он выполнил все пункты своего плана и беспрепятственно заночевал там, где хотел. Следующее утро он провёл, читая Откровения Неилины, сидя у окна тёмного чердака. Когда настало время, он взял сумку с часами, оставив всё остальное в тёмном углу, и направился на встречу с Аверлардом. Когда он проходил по одной из улочек, на пути у него стоял человек, раздающий прохожим листы бумаги. Видимо, он раздавал какие-то короткие новостные сводки. Обычно такие люди активно кричат, чтобы привлечь интерес людей и закончить работу побыстрее, а этот, почему-то, стоял молча. Моут не собирался сейчас читать, поэтому решил ничего не брать. Когда он поравнялся с вестником, тот протянул ему лист, который достал, почему-то снизу остальной стопки, а не сверху, как раздавал остальным. Моут сделал вид, что не заметил и продолжил идти вперёд. Но вестник стал идти с каменным лицом спиной вперёд рядом с ним, продолжая держать листовку возле лица. От неловкости, Моут раздражённо выхватил лист из рук, чтобы он наконец отстал. Пройдя пару шагов, Моут посмотрел на листок. На нём был только текст, написанный от руки:

«Вчера в храме ты ударил человека, который хотел тебе помочь. Если бы мы желали тебе вреда – давно бы причинили. Если хочешь знать, что с тобой произошло под мостом – иди за мной».

Моут остановился и поднял голову на человека, протянувшего ему это послание. Тот, в свою очередь, медленно развернулся и пошёл по улице в другую сторону.

«Что же делать? Откуда они знают, что произошло под мостом? Может, они действительно желают мне добра, а может это просто уловка, чтобы схватить меня тихо, не делясь королевской наградой с кем-то другим? Нельзя рисковать!»

Ещё несколько секунд Моут смотрел в затылок уходящему незнакомцу, после чего развернулся и побежал, что есть мочи в другую сторону, как обычно, стараясь вилять по улицам.

Через несколько минут, уже перейдя на шаг, Моут подходил к пирсу, где его ждал Венон. Моут всё ещё тяжело дышал от последней пробежки и пугающих мыслей о том, что за ним постоянно следят.

– Мистер Аверлард! – поспешно начал Моут. – За мной следят!

– Сейчас? – озабочено спросил Венон.

– Возможно…

Моут рассказал ему всю историю, связанную с блондином, ударом в нос и вестником. Венон задумался на несколько секунд, после чего развернулся и молча пошёл к пирсу. Моут проследовал за ним. Аверлард прошёл по деревянному помосту, чуть ли не расталкивая стоявших по пути людей, и сел в лодку, стоявшую на воде и привязанную к краю. Тут же, стоявший неподалёку хозяин лодки возмутился:

– Куда полез?!

Венон небрежно сунул руку в карман, достал оттуда несколько золотых раксов и кинул их на помост, к ногам рыбака. На эти деньги можно было купить пару таких лодок, а он бросил их столь небрежно, что часть монет скатилась с пирса, упав в воду. Рыбак, не ожидавший такого поворота, промедлил пару секунд, а потом, видимо поняв, какие деньги сейчас лежат у него под ногами, стал подбирать их, не вполне понимая, что происходит. Венон, не удостоив его ни словом, ни даже взглядом, посмотрел на Моута и махнул головой, приглашая его в лодку. Моут повиновался. Сев в лодку, он посмотрел в глаза Венону и по взгляду понял, что грести придётся ему. Моут взял вёсла и стал грести по направлению к центру маленького озера.

Тишину прервал Аверлард:

– Здесь нас не должны услышать. Моут, я понятия не имею, кто за тобой следит. Но ты полностью прав в том, что не ведёшься на их призывы. Если и говорить с ними, то на твоей территории и на твоих условиях. Пока тебе неизвестны их намерения, доверять им нельзя. Твоё самое важное задание начинается сегодня. Нам нельзя допустить, чтобы с тобой что-то случилось.

Моуту показалось, что Венон не закончил фразу: «…чтобы с тобой ничего не случилось до тех пор, пока ты не выполнишь задание». За последний месяц Моут стал относиться к Венону чуть ли не как к отцу. И подобные моменты, напоминающие ему, что Аверлард считает его обычным орудием, всегда болезненно опускали его с небес на землю. Тем не менее, Аверлард не имел обыкновения сглаживать углы, и, как правило, говорил в лоб всё, что думал. И то, что он сейчас старается показать, что заботится не только о задании, весьма настораживало. Что же это за задание, что Венон Аверлард перед ним пытается задобрить, а не запугать?

Тем временем, Венон продолжал:

– Для следующего задания я дам тебе денег, охрану и повозку. Чтобы ты мог безопасно добраться до места и остановиться в гостинице.

– А куда мне нужно будет добраться?

– Об этом я расскажу. Сначала, итоги предыдущего задания. Ты принёс часы?

– Да. Вот, – Моут протянул сумку Венону.

– Отлично. С фейерверками и повозкой ты прекрасно придумал.

– Откуда Вы знаете про фейерверки и повозку? – удивлённо спросил Моут. Он хотел добавить, что повозка не была его задумкой, но решил обсуждать вопросы по очереди.