Говночист

Влетаю в приоткрытую дверь и тут же скидываю грузовую раму на пол. Одним движением расстёгиваю кобуры обоих коротышей и выскакиваю на встречу бегущим меня людям.

– Прикрою, отходите!

Меня слепят фонари группы, но тут шлем предлагает регуляцию света. Соглашаюсь. Забрало немного приглушает входящий свет. Становится видно чуть лучше. Ага. Четыре фигуры, одна чуть в стороне – вероятно Стоун. Двое тащат одного, что-то с ногой. Кто есть кто, времени понимать нет, да это и неважно. Кидаюсь вперёд, чтобы прикрыть – стрелять со своей позиции я попросту не могу. Гарантированно попаду в людей, а вот, что попаду в больдов – не факт.

Моментом проскакиваю около тридцати метров и едва оказавшись за спинами людей, ору в шлем: «Все фонари на максимум!» Становится ярко. Я вижу накатывающую на меня волну больдов, здесь их несколько десятков, до меня им тоже метров 30, не больше. БАХ! БАХ! БАХ! БАХ! Четыре ствола поочерёдно вносят сумятицу в первые ряды. Перезарядка! БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!

Теперь к двери! Пожалуй, немного времени я выиграл… ЧТО БЛЯДЬ СУКА?!! Крайне неприятный сюрприз. Дверь закрыта! ГЕРМОДВЕРЬ ЗАХЛОПНУТА! Я дёргаю за ворот. Тщетно, монолит. Позади меня катится свора больдов, злорадно хихикая, завывая, подвывая, хрюкая, гогоча. Я оборачиваюсь, успеваю перезарядится, но не стреляю. Засунув в кобуры дробовики, я выхватываю катану. Может я здесь и сдохну, но сдохну сука я не один. Идите сюда ублюдки!

На звериный рык бегущего первым огромного самца, я отвечаю ещё более свирепым рыком, от которого несколько зверей отшатываются. Прыжок вперёд, сильный косой удар и отсечённая башка самца летит куда-то в гущу больдов позади. Оттяжка и широкий удар веером перед собой, несколько раненных больдов отшатываются с громким воем. Первая кровь алыми брызгами разлетается по стенам и падает на пол.

* * *

– Откройте дверь! – кричит бьющаяся в истерике Юлия. – Он же погибнет там! Из-за нас! Как вы его могли оставить! Он же вышел прикрыыыть!

Стоун и Макс с трудом оттаскивают девушку, не давая есть схватится за ворот и стопор двери. Возле грузовой рамы лежит Каунас, потирая сильно подвёрнутую ногу.

– Я это… я случайно… Я думал она тяжёлая, так сразу не закрыть. А я дёрнул… А она тут же бах, закрылась… Я блин не хотел.

Только Стоун внешне сохраняет спокойствие, можно сказать, на его лице даже нечто вроде удовлетворения. Не сильно заметного, но всё же что-то такое проскальзывает. Какое-то время ещё продолжается борьба возле двери, после чего девушка бессильно обмякает, и брат усаживает её в нескольких метрах у стены.

Через толстое железо доносится едва слышные звуки борьбы. Рычание, визг, иногда долетает очень громкий, чуть ли не львиный рык. Неужели больды способны издавать такие звуки? Юлия немного успокаивается, а затем бросает прямой взгляд на Стоуна.

– Но ему же можно сейчас помочь!

– Девочка, он уже мёртв, – вполне искренне говорит мужчина. – Теперь они беснуются над его телом, возможно дерутся за еду. За его труп, то есть. Поэтому и шум до сих пор стоит. Выжить там не смог бы никто. Ни я, ни Ворон. Теоретически, мог бы скажем опытный гвардеец. В экзе. И с хорошим вооружением.

Заплаканные глаза Юлии обращаются к грузовой раме.

– Он даже, даже… Не бросил раму…. А мыыы… – девушка опять рыдает, закрыв лицо руками.

– Чёрт, но может действительно посмотреть, что там? – Макс тоже видно, что чувствует себя не в своей тарелке. – Мы же натурально человека на смерть просто обрекли. При том, что он нас прикрыл, сука, выиграл время, пока мы до двери дойдём.

– Да, он погиб геройски, – важно кивает Стоун, на всякий случай, не отходя от двери. Вдруг эти полоумные реально кинуться её открывать? – Обменял свою жизнь на наши. С нашей стороны было бы очень глупо сейчас делать то, что поможет больдам до нас добраться. Эту дверь нельзя открыть на чуть-чуть, чтобы вы понимали. Приводы толкнут её, там будет щель с метр. Каунас ранен, я один боюсь могу и не справится. Тогда вся эта орава, все эти сотни тварей хлынут в эту щель. И всё! И мы разделим участь этого го… ой, этого парня, как его там звали…

– Оскар, его звали Оскар, – тихо шепчет сквозь слёзы Юлия.

– Я не хотел… Я не думал, что дверь закроется так легко, – всё причитает Каунас. Именно он навалился на дверь, смог закрыть её не смотря на свою повреждённую ногу.

– Не вини себя, Каунас. Соберись! – громко одёргивает Стоун. – Это несчастный случай. Парень знал, на что шёл. Все мы рискуем. Просто, кому-то везёт, а кому-то нет! А ещё, нам надо уходить. Мы не можем тут оставаться, хрен знает этих больдов, возможно они знают, как пробраться сюда не через дверь.

– Нет! – категорически кричит Юлия.

– Нет! – вторит ей Макс.

– За вашу безопасность отвечаю я! – повышенном тоном почти кричит Стоун. – А сейчас тут вообще нахрен не безопасно!

– Мы должны убедится, может быть забрать останки, – вскакивая на ноги решительно отвечает девушка. – Мы не звери, чтобы так просто бросить тело и уйти!

Стоун смотрит на Макса, но тот хоть и молчит, по нему заметно – он на стороне своей сестры. А грёбаный Каунас слишком занят своей ногой, чтобы сказать хоть что-то в поддержку! Может оставить всех этих дураков тут и свалить по-тихому? Но нет, нельзя, чёрт побери. Кому как не ему – Стоуну знать, что в таком случае будет слишком много вопросов. Ситуацию с грабанувшимся говночистом ещё удастся замять, а вот эти двое – это полноценное разбирательство. И даже если он сам чудом выкрутится, потом хрен кто в группу пригласит какую. Хана репутации полностью. Бля!

– Хорошо, мы подождём немного и…

БУХ. БУХ.

За дверью звучит пара выстрелов. Стоун вытягивает руку с поднятой ладонью – молчите, мол. И приникает ухом к двери. Судя по звукам, свара там продолжается, но она сместилась куда-то дальше от двери. Звуки борьбы раздаются более приглушённо.

– Он жив? – недоверчиво глядя на дверь спрашивает Юлия.

– Да это не реально, Юлия! Я думаю, один из больдов зубами прокусил патроны и они детонировали, – поясняет Стоун. – У него были на бёдрах патронташи.

Девушка и Макс косятся на мужчину недоверчиво, затем тоже приникают ушами к двери, вслушиваясь. Вой, рычание, но теперь уже в намного меньших масштабах, похоже немного удаляется от двери.

– Хищники разодрали труп, – тихо поясняет Стоун. – И уходят.

БУХ. БУХ. БУХ. БУХ.

Вой, но теперь уже даже через дверь понятно, это не то триумфальное вытьё, хихиканье, гогот и прочее. В этом вое скорее безысходность и отчаяние.

– Опять патроны в зубах? – с издевательской усмешкой отстраняясь от двери вопрошает Макс. – И прям ровно по количеству стволов?

Лицо Стоуна передёргивается. Неужели сопляк-говночист каким-то хреном там не подох? Да это нахрен, попросту невозможно. В дохлой райдерке, со своей нелепой железякой самурайской и дерьмовым огнестрелом против нескольких десятков больдов. Бред! Наверняка там происходит что-то другое. Может подошла какая-то другая группа, на которую и переключились твари? Вот это вполне может быть.

– Открываем! – зло шипит в лицо безопасника Юлия и хватается за стопор механизма открывания.

Стоун отрывает её руку, но теперь Макс на стороне сестры и люди толкаются какое-то время у двери, под страдальческим взглядом Каунаса, который кажется вообще выбыл из игры. Стоун зло отталкивает Макса, а затем выдыхает:

– Хорошо! Мы откроем. Но все наши смерти в случае чего, на вашей совести. Приготовьте свои пукалки. Каунас твою мать! Ствол в руки, позицию займи. Проверим, что там.

Стоун расставил людей у двери, сам занял позицию так, чтобы в случае чего можно было сбежать. Репутация, криптоны, прочая хрень, это всё конечно хорошо и важно. Но, не важнее жизни. Трупу это всё без надобности как-то.

– Макс, открывай! – командует Стоун.

Механик навалился на стопор, а затем несколько раз прокрутил механизм двери. Щелчок и тяжёлая дверь открывает свой створ, образуя полутораметровый проём. Вся группа наставила оружие на эту щель, но за дверью нет движения. Виден лишь бездыханный больд у стены… И тишина.

Выждав несколько секунд, Стоун сдавленно матерясь движется вперёд. Аккуратно выглядывает наружу. И испуганно охреневает от картины. Что тут напало на этих больдов? Такое ощущение, что гон напоролся на какое-то чудовище, которое их растерзало. Вон тварь без башки. Вон вообще разрубленная напополам. Тяжёлый запах бойни, кровище на стенах и полу. Но тела говночиста не видно.

Стоун машет рукой и проходит в дверь, остальные, кроме Каунаса, выходят следом. На бойню каждый реагирует по-своему. Макс белеет лицом и тихо матерится себе под нос. Юлия с трудом сдерживая рвоту прикрывает глаза.

– Что это там? – шепчет Макс.

Стоун и Юлия переводят взгляды. В статике побоища коридора, видна динамика. Согнутая фигура Оскара, припавшая на одно колено, и напротив неё – приближающаяся к ней тварь. Сейчас больд сделает рывок и обессилевший, возможно уже смертельно израненный парень умрёт. Стоун, Макс и Юлия вскидывают оружие почти одновременно.

– Не стрелять, – командует Стоун.

Больд, матёрый крупный самец с глубокой раной на лбу уходит из зоны видимости, «закрываясь» от стрелков спиной парня. Больд прыгает, одновременно с этим охает Юлия. Стоун повторно прощается с парнем – не успели, буквально на секунду…

Хрясь!