Восточный ковер

Емельянов заметил, что его собеседник заметно побледнел.

– Налейте себе воды, – предложил комиссар. – Теперь вернемся к вам. Вы, в отличие от вашего отца, имеете паспорт СССР. Это дало вам право остаться в Баку и заниматься преподавательской деятельностью. Вы были женаты. Ваша бывшая супруга тоже гражданка СССР. После развода у вас осталось трое несовершеннолетних детей.

– Все верно, – холодная вода из графина помогла Рустаму прийти в себя.

– Вы прекрасно разбираетесь в искусстве Древнего Востока. В совершенстве владеете русским, азербайджанским и фарси. Неплохие отзывы с места работы. Вы никогда не шли против Советской власти, не имели связей с иностранной агентурой, одним словом, не работали во вред Советскому Союзу. Это вас прекрасно характеризует. – Емельянов снова посмотрел на бумаги, разложенные на его рабочем столе. – Ежов уже не нарком НКВД, а у нашей страны сейчас появились новые задачи, продиктованные духом времени. Одна из таких задач – усиление позиции СССР на южных рубежах, то есть в Иране. На вашей исторической родине. И мы надеемся на помощь таких товарищей, как вы, Керими.

– Что я должен сделать?

– Учитывая ваши данные, мы хотим, чтобы вы работали в нашем дипкорпусе в Тегеране. Именно в Тегеране, потому что ваше знание фарси поможет в установлении контактов с высокопоставленными чиновниками-персами. Нам позарез нужны свои люди в окружении премьера, министра иностранных дел Ирана. Оттуда первым рейсом все новости. Ваше искусствоведческие способности также будут способствовать налаживанию связей с другими персонами, включая американцев и англичан, где вам необходимо будет выявить круг лиц, заинтересованных в сотрудничестве с Советским Союзом, а также в готовности предоставлять нам необходимую информацию, если доступ к таковой они будут иметь.

– У меня нет опыта разведчика, Степан Федорович. И причем тут искусство Древнего Востока?

– Э-э, не скажите, Рустам, любят они всякого рода штучки. Ковры расписные, кувшины золотые, кинжалы серебряные с бриллиантами. Кто, как не вы, можете им предоставить такие подарки и раскрыть их историю? Может, кому-то поднос золотой с брошками ротик и приоткроет. Понимаете? – Емельянов хитро прищурился.

– Вполне.

– Согласен, работа сложная, может быть, даже порой на грани жизни и смерти. Но перед вашей отправкой в Иран вы пройдете минимальный курс разведчика, который будет необходим в вашей работе за границей.

– Я буду работать исключительно в Тегеране? – поинтересовался Рустам.

– Ни в коем случае. Вся катавасия произойдет в Южном Азербайджане. У вас будут частые поездки в Тебриз, Ардебиль и другие города Северного Ирана. Мы полагаем, что должность помощника посла по культурным вопросам будет вам весьма кстати.

– Атташе по культуре?

– Да. Мы проинформируем посла СССР в Иране Андрея Смирнова о вашем прибытии незадолго до вашего официального назначения.

– Какую подготовительную работу я должен пройти? Сколько времени для этого понадобится и в чем она будет заключаться?

– Мы пристроим к вам Якова Привольнова и еще нескольких специалистов. Они вам все объяснят подробно и доходчиво. Подготовка будет проходить каждый день, кроме воскресенья, хотя, если понадобится, вас будут вызывать и по праздникам. Примерное время вашей отправки в Тегеран – минимум через полгода. Крайний срок – десять месяцев. За это время вы многому должны научиться. Оружием владеете?

– В школе нас водили на стрельбище, и еще несколько раз приходилось стрелять из маузера по пустым бутылкам.

– Вот как раз Яков вам и напомнит, как надо стрелять, – Емельянов сделал многозначительную паузу и добавил. – По пустым бутылкам.

– Степан Федорович, – Рустам несколько замялся. – Я готов служить Советской власти и рисковать ради нее своей жизнью, только…

– Только? – грозно переспросил комиссар.

– Мне сообщили, что я больше не работаю в институте. Это единственная моя работа.

– Ах да, конечно, – просветлел Емельянов. Деньги – это не отказ и даже не проблема, требующая решения, а не более чем технический вопрос. И вряд ли здесь надо искать что-то крамольное. – Партия по достоинству оценит ваш труд, Керими. Считайте, что вы уже на работе, и ваша зарплата в несколько раз будет превышать зарплату учителя искусств. Дальше – больше. Работайте над собой, Керими, полгода пролетят очень быстро. Яков вас отвезет обратно домой.

Первая встреча с комиссаром завершилась. Впечатления были намного лучше, чем ожидал Рустам. То, что он был нужен властям, уже вселяло в него определенную гордость. Человека без опыта дипломатической работы берут на должность помощника посла! Он никогда не мечтал стать шпионом, но он им станет. С соседочкой он свою любовь не разделит, но хороший подарок, за высокий денежный оклад дипломата, сделает. За все ее труды: стирку, глажку, уборку. Его вовлекают в большую игру, ради этого стоит научиться стрелять по пустым бутылкам.

Глава 5

    Лондон. Октябрь 1940.

Молодой лондонский плотник, с прозаичным именем Том, вырезал дугу на краю письменного стола из красного дерева. Он получил размеры и уже доделывал работу в самом домашнем кабинете премьер-министра Соединенного Королевства. Работенка не трудная, но вполне ответственная. Ибо в эту деревянную дугу в самый раз должен был помещаться объемистый живот одного из величайших англичан всех времен, нового премьер-министра, сменившего на этом посту Артура Чемберлена, гениального и массивного Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля. Ничто не должно было отвлекать премьера от решения жизненно важных задач Великобритании, даже неудобство от края стола, который впивался в плотную жировую прослойку этого эксцентричного государственного деятеля. Ради трезвого расчета Черчилль мог пойти иногда на немыслимые, порой неоднозначные бытовые и политические поступки. И этот столик с полукругом – не самый больший каприз сэра Уинстона.

– Как успехи, Том? – Черчилль тихо вошел в кабинет, в сопровождении супруги и советника по военным вопросам Хастингса Исмея.

Плотник, увлеченный работой, вначале не заметил широкую фигуру премьера, но, увидев хозяина кабинета, заулыбался и радостно отрапортовал на диалекте кокни:

– Все в порядке, сэр. Осталась мелочь. Небольшая шлифовка на месте.

Черчилль подошел ближе, всматриваясь в размер дуги, поверхность стола, ножки, в большое, массивное кресло. Ничто не должно было стеснять движения премьера, что по причине объемного тела было весьма проблематичным делом. Премьер-министр Англии не любил сковывающих рамок, и видимых, и тех, которых нельзя было потрогать руками, но можно ощутить всем своим гениальным сознанием. Комфорт помогает здраво рассуждать и принимать самые верные решения. Сигара и хороший коньяк – не исключение.

– Думаешь, я сюда влезу? – он снова обратился к плотнику.

– Я все делал по размеру, указанному в документе, который мне предоставил ваш секретариат, сэр. Лично мистер Колвилл, как бы оправдываясь, отвечал плотник, хотя никакой ошибки в расчетах и самой работе мастера не было. Черчилль к рабочему инструменту относился так же педантично, как и к политической ситуации в мире, скрупулезно рассчитывая каждый шаг своих союзников и врагов. Ведь именно на этом столе он должен был решать запутанные мировые конфликты.

– Немаловат ли для старого морского волка? Как думаешь, Клементина?

– Лучше всего сесть и самому проверить, – разумно отвечала супруга. – Твой живот непредсказуем.

– Да, конечно, лучше проверить сейчас, – посоветовал плотник Том. – Если вас не устроит величина дуги, я лично внесу изменения и все подправлю. Увеличить полукруг несложно, и это не займет много времени, сэр.

Водянистые глаза Черчилля прошлись по доброму мастеру Тому в синем комбинезоне взглядом требовательного папаши, смотрящего на старательного сына. Все стало для Черчилля вокруг гармоничным и полным логики, когда он занял свое рабочее место. Живот премьера расплескался по длине полукруга, как желе.

– Мне думается, наш Том постарался на славу.

Похвала Черчилля не заставила себя долго ждать. Плотник был счастлив и широко улыбался. Секретарь премьер-министра мистер Колвилл в расчетах не ошибся. Мастер по дереву эти расчеты удачно претворил в жизнь. В ближайшее время его не будут беспокоить по поводу изменения величины полукруга. Тем не менее до конца премьерства Черчилля дуга на его столе не раз претерпит изменения в сторону прогресса.

– Спасибо, сынок, – Черчилль, сидя в кресле, пожал плотнику руку и подмигнул Клементине. – Через полгода, возможно, мы тебя еще раз вызовем.

Том попрощался и вышел. Клементина, Хастингс Исмей стояли около двери, ожидая дальнейших приказов сэра Уинстона Черчилля. Как раз он вспомнил про шкатулку с сигарами, которая опустела еще вчера вечером.

– Клементина, в шкатулке, кажется, ничего нет.

Клементина, мудрая проницательная женщина, была настоящей парой своему супругу. Она понимала, что должна оставить его наедине с советником, но, конечно, не забыв при этом принести его любимые сигары.

– У нас есть много чего для тщательного анализа ситуации, не так ли, Хасти?

– Положение усугубляется с каждым днем, сэр, – Исмей еще не раскрыл перед шефом географические карты нескольких регионов, хранящихся в его портфеле. – По данным, полученным от нашей разведки в Италии и Германии, Гитлер собирается напасть на Советский Союз уже летом.

– Есть точная дата?

– После 15 июня и до начала июля.

– Сталин не верит, что Гитлер попытается напасть на Советы, не разобравшись с нами. Пакт Молотова-Рибентропа опьянил его не хуже красного вина.

– Источники говорят обратное. Гитлер хочет до наступления зимы разобраться с Советским Союзом, и тогда уже ничто на свете не помешает ему господствовать над всем миром. Перспективы рисуются не самые радужные. Он верит, что потенциал немецкой армии позволит Германии раздавить русского медведя в его же берлоге. И если одновременно с Германией с востока СССР атакуют японцы, то мировой порядок претерпит существенные изменения, и англосаксы в нем будут играть отнюдь не первые роли.

– А что же Япония?

– Информация противоречивая. Некоторые источники склоняются к мысли, что они начнут войну против русских, другие, близкие к Кремлю, это отрицают.