Взломать графа

Глава 1. Шпион на пенсии

«Будет проще, если вы включите камеру».

«А вы включите?»

«Вам должны были объяснить, что нет. Вам не нужно знать обо мне ничего: ни мое имя, ни внешность, ни возраст, ни семейное положение. Мы не собираемся дружить домами. Но если вы сами желаете сохранить анонимность, не проблема. Это всего лишь будет дороже стоить»

«Как только вы займетесь нашим делом, тут же выясните, кто мы».

Ага, значит, вас уже минимум двое…

«Я выясню кто вы, до того, как займусь вашим делом. Это вы и оплачиваете – мою дополнительную работу»

Некоторое время окошко чата светилось пустотой: видно, по ту сторону переваривали его наглость. Он ожидал взрыва негодования, потом попытки поторговаться: за сохранение анонимности, за ее нарушение, или просто за деньги. И приготовился к переговорам: муторным и бессмысленным… которые он тоже поставит в счет.

Но вместо этого экран осветился. Он неопределенно хмыкнул: работать с умными клиентами лучше, они хотя бы не мешают… но проблемы умных людей всегда гора-аздо заковыристей, чем беды дураков. Он увидел комнату, открывшуюся в узком диапазоне веб-камеры, и двоих, тесно, плечом к плечу, сидящих на кровати, и мысленно даже не застонал, а взвыл.

– Сейчас он скажет, что частные сыщики не лезут в дела разведок, и отключится! – зло сказала девушка, и нервно ткнула пальцем в дужку, поправляя очки. Промахнулась, попав в стекло – с координацией движений у нее было не очень хорошо. Моргнула несколько раз, и даже не опустила, а уронила руки на колени, принявшись теребить слишком широкую штанину больничной пижамы.

Он говорил про умных людей и заковыристые проблемы? С его стороны умнее всего сделать как она сказала! Потому что проблемы такой степени заковыристости, как у этих двоих, ему точно не решить, а вот самому обзавестись нерешаемыми проблемами – проще простого. Он даже потянулся к мышке, собираясь одним щелчком избавиться от опасных клиентов… и нет, не щелкнул. Была ведь еще и репутация, построенная именно на вот таких делах, взять которые никто не осмеливался. И бешенные гонорары, которым завидовали коллеги по ремеслу, и… Он решительно отмел мысленную суету: привычка обманывать и уговаривать самого себя у него, конечно, была, как у всех, но он с ней жестко боролся. Ему просто до зуда в пальцах было интересно, чего хотят эти двое. В общем, он, конечно, умный – иначе не стал бы тем, кто он есть. Но сумасшедший. И смиримся с этим.

– Я успею сделать это и после того как вы изложите свое дело.

Если сейчас ее папаша скажет пафосную дурь, вроде «Тогда уже отключаться будет поздно!», отключится в самом деле. Потому что они все же дураки, и ничего интересного не расскажут.

Пожилой, слегка обрюзгший, лысоватый тип рядом с девушкой только усмехнулся понимающе и уставился прямо в камеру ожидаемо цепким, внимательным взглядом. Непонятно, правда, что он рассчитывал там разглядеть, кроме темного экрана и аватарки: толстопузого джентльмена с сигарой.

– Что вы о нас знаете? – слегка нахмурился пожилой.

– Ничего. – ответил он.

– Телевизор не смотрите, газет не читаете? – зло бросила девушка.

– Вы хотите, чтоб я судил о вашем деле по масс-медиа? – толстопуз на аватарке вдруг пожал плечами, заставив девушку с легким писком шарахнуться от экрана. – Ну что ж… Вас зовут Олег Гусляр, преподаете, сотрудничаете с русским культурным центром. Бывший шпион, хотя журналисты утверждают, что и нынешний, но расходятся во мнениях – чей именно. То есть, учитывая, что официально вы – шпион британский, все убеждены, что на самом деле – русский. А также приписывают вам работу еще на шестнадцать стран, включая Сомали и Гондурас.

– Сомали – это что-то новенькое. – пробормотал Гусляр.

– Три недели назад вы потеряли сознание на открытой веранде паба, после чего были доставлены в больницу. Утверждают, что вас… и вашу дочь отравили, причем отнюдь не пивом.

– Элен. – вроде как представилась девушка.

– Алена, я так понимаю. – вздохнул он. – Если по-русски…

– Говорите по-русски? – уточнил Гусляр.

– Ни единого слова. – отрезал он. Еще бы, попробуй произнеси эти самые слова с их шипящими звуками и постоянно меняющимися окончаниями. А понимает ли он по-русски, Гусляр не спрашивал.

– Но вы работаете с русскими агентствами? – продолжал настаивать Гусляр.

– Я сотрудничаю с агентствами во многих странах бывшего Советского Союза. – равнодушно обронил он. Это была и правда… и неправда. Сотрудничал он действительно со многими: в Москве, Санкт-Петербурге, Минске и других, больших и маленьких, неизвестных ни одному нормальному англичанину городах. Нанимал на разовые поручения, подряжал на слежку… А работал… Работал он лишь с детективным агентством с забавным названием «Белый гусь». Корпел над программами-следилками вместе с их хакером Вадимом, консультировался по делам финансовым с экономистом Севой. Знал о них так много… и не знал ничего. Не видел их лиц, не слышал настоящих голосов. Вопреки собственным правилам. И отчаянному, почти болезненному желанию. Встретиться. Узнать. Особенно об одном из компаньонов… Об одной. Рыжей девушке с неуловимо старомодным, слегка чопорным, английским, и чересчур, до неприличия, раскованным ником Pussy Cat. Хотя в русском языке вроде бы нормально звучит? Кис-онь-ка… Не выговорить! Не увидеть ее лица, лишь странные фотографии, где только абрис спортивной фигурки вдалеке, и копна рыжих волос… которые и в фотошопе нарисовать можно!

Иногда ему приходилось себя отчаянно сдерживать, чтобы не взломать файлы агентства. Но во-первых, с компаньонами так не поступают… а во-вторых, в самом начале их знакомства они с Вадом пытались друг друга прощупать. Половину техники потом менять пришлось!

Большой Босс раздраженно встряхнул головой – куда-то его занесло мыслями. Делом надо заниматься!

Гусляр тем временем тоже подобрался, поняв, что прелюдия к разговору затянулась. Только спросил:

– Как вас называть?

– Большой Босс. – обронил он, и прежде, чем Алена успела съязвить, все также равнодушно добавил. – Да, у меня мания величия.

– Алена! – шикнул отец и снова повернулся к камере. – Вы нам нужны, чтобы понять, что происходит!

– Вашим делом занимается полиция и контрразведка, их возможности несравнимы… – начал Босс.

– Свои возможности они используют для себя! Мы же знаем о собственном отравлении немногим больше, чем написано в газетах, а то, что знаем, вызывает… скажем так, недоумение!

– Поясните.

Кажется, начиналось интересное!

– Аленка прилетела за день до… происшествия. – начал Гусляр, явно подбирая слова.

Хочет быть точным или наоборот, боится о чем-то проговориться?

– Зачем? – уточнил он.

– Соскучилась! Что я, по родному отцу соскучиться не могла? – вызывающе бросила девушка.

Гусляр снова коснулся ее руки и покачал головой.

– Он еще не сказал, что займется нашим делом! – в ответ на эту немую укоризну хмыкнула она.

– Решать вопрос с работой. – пояснил Гусляр. – Мать Алены, моя бывшая жена, умерла. Алена там одна, я тут один в здоровенном доме… Я уже его продавать думал, но мы решили, будет лучше, если Алена переберется ко мне.

– В паб мы не про работу говорить пошли, а просто так! – буркнула неукротимая Алена. – У тебя полтора часа до лекции оставалось. Я предложила, мы пошли. Никого не предупреждали. Никто не мог знать, что мы туда пойдем!

– Никто. Если не считать, что как ты приезжаешь, мы туда обязательно ходим. Паб «Слон и гвоздь». Пиво вкусное и до университета недалеко, многие мои коллеги туда заглядывают. – мягко улыбнулся Гусляр.

Даже если поход в паб был внезапным, сообразить, куда эти двое направляются за полтора часа до лекции мистера Гусляра, ничего не стоило.

– Сидели около часа, выпили темного. Я помню, как мы выходим, как прощаемся: Алена собиралась домой, я – в университет. Помню, как посмотрел ей вслед… и увидел, что она падает. Потом темнота, и я очнулся в больничной палате. Представители полиции и британской контрразведки сказали, что меня отравили бывшие коллеги. Не университетские, сами понимаете.

– Хором сказали? – хмыкнул Большой Босс.

Алена вскинулась:

– Вы считаете, есть повод шутить?