Мир Опустел. Начнем Сначала!

Я спрашиваю ребят, как они насчёт небольшого морского путешествия, но никто на него не соглашается. Олег голодный, а Григорий просто хочет отдохнуть. Он достаёт из кармана телефон и фотографирует все подряд. Объясняет, что остальным будет интересно посмотреть.

Поднявшись обратно на верхний уровень, мы решаем не планировать дел, пока не устроим экскурсию на склад продовольствия. По дороге Олег сильно переживает, ворчит, что дверь, по закону подлости, окажется закрытой, но все обошлось. Лёгкое нажатие и мы внутри.

В первые секунды я ощущаю себя шестилеткой, забравшимся под новогоднюю ёлку. Бегаю от одного стеллажа к другому, разрезаю бока картонных коробок. Только вот подарки не радуют! Крупы и консервы, банки с соком и брикеты с киселем… Сложно понять, что именно я надеялся отыскать, но явно не это.

– Вот, почему Капитан Скелет застрелился, – Гриша залез на верхнюю полку и сбрасывает на пол коробки, – не выдержал местного меню!

– Да уж, – соглашается Олег, – я, признаться, ожидал большего от этого склада. Где, я не понимаю, крабы? Где икра и шампанское? Уверен, что эти стены не в первый раз слышат подобные вопросы!

Мы дружно смеёмся и хватаем, что придётся. Распихиваем по карманам консервы, засовываем за пояс сухой паёк.

– Стоп! – вдруг произносит Гриша, – а что, интересно, за той дверью? – он указывает лучом фонарика в дальний угол, где осталась не замеченной отдельная комната.

Роняя консервы, мы добираемся до неё и, осветив небольшое помещение, восторженно замираем.

От пола до потолка комната заставлена оружейными ящиками. Выбросив все из рук, мы подбегаем к первому контейнеру, и он являет нам то, что так долго берег – новенькие автоматы Калашникова.

Открываем следующий, и он полон блестящих автоматических пистолетов, один в один похожих на тот, что забрал у мертвеца Гриша. Мы находим патроны и магазины. Пулемёты и гранаты. А в одном, словно для интриги, спрятанном в самом углу ящике – настоящий гранатомёт. Тот, что в народе называют "гномом".

Мы счастливы, словно дети на заводе мороженного, хватаем и дергаем, примеряем и складываем. Хочется заиметь все и сразу. Олег нашёл на верхнем стеллаже снайперскую винтовку и теперь мучается в трясущемся свете фонаря, пытается прикрутить к ней оптический прицел. Гриша не выпускает из рук "гнома".

– Есть предложение! – Олег сияет, как сказочный самовар, – что, если нам все это богатство вытащить на улицу и хорошенько пострелять?

Идея приходится по вкусу, и в следующие 20 минут мы таскаем, помогая друг другу, тяжёлые ящики и расставляем их возле входа. Также, не забыв о необходимости ужина, тащим туда же коробки с тушенкой, сухими пайками и несколько банок абрикосового сока. Гриша открывает ножом тушенку и, поковырявшись в ней кончиком лезвия, ставит на землю:

– Есть невозможно! Мерзкий белый жир повсюду. Я схожу до деревьев, поищу дрова, а вы организуйте тут что-нибудь типа печки. Будем греть!

Парень уходит, а мы с Олегом спускаемся к морю, чтобы набрать на берегу камней для очага.

Когда печка готова, бежим на помощь товарищу, чтобы втроём, за один раз, принести побольше сухих веток.

Прошло всего несколько минут, а тусклое пламя уже облизывает край первой банки. Мясо нагрелось, и замечательно пахнет. Не выдержав, я макаю пресное галетное печенье в бульон и с аппетитом жую, мечтая о том, как зацеплю вилкой кусочек тушеной говядины.

Олег смотрит на часы, показывает их нам и, стукнув ногтем по сапфировому стеклу, сообщает, что время уже 19.20. Что до заката осталось полтора часа и пора бы уже определиться с отъездом и ночевкой.

– Да, Олег, – Гриша хитро улыбается, – заметить, что дело идёт к вечеру, можно и не глядя на твой золотой Вашерон Константин.

В банке отчаянно шипит забытая на огне тушенка, и я сбрасываю её на землю, прихватив нижним краем футболки. Уже пятая банка отправляется на костёр, а мы расспрашиваем Олега, единственного из нас, побывавшего в армии, как заряжать оружие и как из него стрелять. Эта наука оказывается совершенно не сложной. Стоит один раз разобраться и уже никогда не забудешь. Прямо скажем, не высшая математика. Я срываю крышку деревянного ящика с патронами калибра 5.45 и, вытащив из него один из двух прямоугольных цинков, вскрываю специальным консервным ножом.

– Да, – отшучивается, наш наставник, – армейская жизнь, она вся состоит из консервов. Сок в консервах. Мясо в консервах. Даже патроны приходится доставать открывашкой!

Наконец, я закончил. Положил на колени новый, пачкающий маслом руки АКС-74У, что расшифровывается как "Автомат Калашникова складной укорочённый" и принялся набивать рожок новенькими патронами. Аккуратно и вдумчиво, чтобы понять и запомнить последовательность, привожу оружие в боевую готовность. Выпускаю долгожданную очередь, и мои друзья, не ожидавшие такого шума, зажимают уши ладонями.

– Охренеть! – кричит Гриша, оторвавшись на секунду от изучения гранатомёта. Он почтительно вжимает голову в плечи и показывает жестами, что автомат – это сила.

Боеприпасы, выпускаемые длинной очередью, заканчиваются неожиданно быстро, и вот я снова сижу с магазином на коленях. Снова глухо стучат друг о друга патроны, наполняя рожок.

Прежде чем нажать на спуск, я сменяю режим стрельбы, на короткую очередь. Та-та-та!

Та-та-та!

Пули уносятся в сторону моря, с каждым разом ложась все ближе к выбранному мной камню.

На десятом рожке я ощущаю уверенность. Управляюсь с оружием, словно знаком с ним очень давно. Не зря говорят, что проще и надежнее, чем автомат Калашникова оружия ещё не придумано.

Хватаю успевшую остыть до нормальной температуры банку и цепляю крупный кусок говядины голыми пальцами. Отправляю его в рот, измазав губы горячим соком, и с наслаждением жую.

Длинный сегодня получился денёк. В который раз…

– Ну! – громко выкрикивает Гриша, – пришло мое время!

Он направляет в сторону леса дуло своего Гнома и силится удержать его одной рукой. Похожий на гигантский револьвер гранатомёт слишком тяжёл для этого и провисает дулом, не желая подниматься.

– Ты идиот! – беззлобно говорит Олег, – убери палец со спуска. Сейчас хернешь нам под ноги, и учения закончатся.

Гриша перехватывает оружие второй рукой, и вдаль со свистом, похожим на кипящий чайник, улетает первая гранта. Раздается сухой, не слишком громкий взрыв, и средних размеров дерево, шелестя листвой, заваливается набок. Парень, выкрикивая что-то гортанное, выпускает в эту же сторону ещё пять гранат. Взорвавшись друг за другом, они оставляют в лесу маленькую плешь метра в четыре, и Олег ворчит, что там, между прочим, мог жить безобидный барсук.

Гриша трясущимися от перевозбуждения руками заряжает в барабан новые выстрелы и язвит, что если барсук там и жил, то давно сдох при обстреле из крупнокалиберного пулемёта.

Я шлифую плотный ужин персиковым соком и возвращаюсь к автомату. С удовлетворением выясняю, что в ящике ещё почти две тысячи патронов и продолжаю упражняться в стрельбе.

Мы палим по сторонам уже не меньше часа. Целых деревьев в округе становится все меньше, и я даже испытываю стыд, но он запросто глушится громкими выстрелами, и мы продолжаем придумывать новые мишени.

– Все! – Олег ставит винтовку СВД к стене, – я устал. Вы, конечно, можете продолжать, но время, – мужчина снова поворачивает к нам часы, и они хищно сверкают на закатном солнце, – но время, – смеясь, продолжает Олег, – уже двадцать минут до заката… Настаиваю, что нам нужно определиться, где мы будем ночевать.

– Ехать домой по ночной трассе, как-то стремно, – честно размышляю я. – Предлагаю уже тут и ночевать.

– Угу, – Гриша кладёт "Гнома" обратно в ящик, – мило пожелаем друг другу спокойной ночи и разойдёмся по комнатам! Что-то это как-то страшнее, чем ночная трасса, не находишь? А что если, – парень картинно подпирает подбородок рукой, – нам переночевать в машине? Каждому в своей. Что, если каждому переночевать в своей собственной, новой машине?!

Мы, не сговариваясь, смеясь и отталкивая друг друга, бежим к стоянке.

– Чертов Ниссан Патруль в последнем кузове! – кажется, Олег нашёл себе что-то по вкусу, —всегда хотел этот автобус! Белая кожа, деревянный руль, хрен знает, сколько лошадей под капотом, – мужчина, словно школьник на выставке, прижимается лицом к затонированному окну, – будешь моим, конем? – спрашивает он, понизив голос и не дождавшись ответа, быстро идёт в сторону бункера, – сейчас найду от тебя ключи и будем знакомиться!

Я спокойно хожу между машин, тихо говорю сам с собой, пытаюсь сделать окончательный выбор.

"Седаны сразу нет. В новом мире низкая машина может погубить. Как минимум, больным в ней будет проще до меня дотянуться. Этот крузак хорош, но на крыше нет люка… А хотелось бы. Из него можно будет стрелять…"

Мой взгляд останавливается на огромном, шикарном внедорожнике Лексус. Кажется, он полностью подходит под мои запросы. Остаётся только отыскать ключ, посидеть внутри, чтобы понять атмосферу и можно брать. Я запоминаю автомобильный номер, состоящий из повторявшихся цифр и иду в сторону убежища. Мне навстречу торопится довольный Олег. Он хвастливо трясёт в воздухе ключом и показывает большой палец.

"Хороший день – думаю я, – продуктивный".

Выставив выбранные машины так, чтобы удобно было загружать в них ящики, мы суетимся, сталкиваясь и мешая друг другу. Принято решение успеть загрузить все полезное до наступления темноты, чтобы утром, как проснемся, сразу выехать.

Каждый раз, выходя из бункера на улицу, я радостно отмечаю, что наш новый автокортеж смотрится крайне внушительно. Гриша выбирал себе коня дольше всех, дольше всех искал ключи, которых не оказалось вместе с другими, но зато теперь, он гордый обладатель мощного Гелендвагена редкого бордового цвета. Выставленные в ряд наши новые автомобили выглядят так, будто мы не испуганные маленькие люди среди погибшего мира, а киношные боссы мафии, собравшиеся на совет.

Заполнив все три багажника ящиками с оружием и патронами, мы закинули ещё немного армейской еды и наконец набрали для Енота разных игрушек. Разложив салон так, чтобы можно было лечь спать, я нахожу его не слишком удобным и не ленюсь, вооружившись фонариком, сходить в жилые комнаты за матрасами и подушками. Конечно же, я беру их на всех… Друзья умиляются моей заботе и обещают когда-нибудь отплатить тем же.

Наконец, все приготовления закончены. Я укладываюсь на постель, в который раз проверяю, закрыл ли двери на центральный замок и, немного полежав, открываю на четверть окно для проветривания. Под боком уютно пристроился прохладный автомат, подушка попалась мягкая и приятная.