Как Стенька Разин по Волге ходил…

В толпе городских охотников до кулачного боя – шапки всё бобровые, рукавицы кожаные, кафтаны добротные.

Староста науськивал: «Окружай, братцы, и бей в бока… В одиночку не одолеть!.. Кто в засаде, не спать!»

– Эй, родные, ушибу, не встанешь! – призывно орал толстый купец в шубе, подбадривая посадских. Те угрожающе поднимали кулаки и вперевалочку, будто разбуженные медведи, притоптывали да выкрикивали угрозы в сторону соперников. Городские не отставали: «Берегись, деревня! Побьём жиденьких!»

То из одной, то из другой гудящей толпы выскакивали мальчишки и дразнили друг друга. От посадских застрельщиками выступали Гришка и Николка. С городскими были Фёдор и Мишка.

– Эй, выходи, побью! – угрожал Николка.

– Зашибу, не замечу! – выкрикнул Фёдор.

– Эй, сунься, нос расквашу! – кричал Гришка.

Мальчишки бросились в драку и колотили друг друга. Фёдор схватился с Гришкой. Николка с другими подростками. Мишка получил по лбу, отчего присел и очумело замотал головой.

Взрослые с обеих сторон выстроились в стенку и начали сближаться. Разгорячённые, они нетерпеливо топали ногами и воинственно размахивали руками. Раздалась команда вожаков: «Лежачего не бьём!.. Сходись! Даёшь боя!» Свияжскую округу потряс рёв и топот! Гришка, размазывая рукавицей по лицу кровь, поспешно пятился, но увидел Мишку, который не соображал, куда бежать. Гришка бросился к нему, схватил за рукав и потащил сквозь бегущую толпу.

Все смешались в одну оглушительную ораву – и страшную, и весёлую одновременно. Мужики колотили друг друга кулаками.

Гришка стоял в стороне рядом со своими противниками. Ни у кого никакой злобы и в помине не было. Фёдор сказал:

– Спасибо за Мишку!

– Ладно! – ответил Гришка, утирая всё ещё идущую из носа кровь.

Чем закончится бой, и кто одержит верх, подросткам было не так важно. Их переполняла гордостью, что они сами дрались и не уступали ни в чём друг другу.

– Гришка, ты был в Москве? – спросил Мишка.

– Слыхал только.

– Я тебе привезу оттуда картинку. На Пасху поеду к тётке.

– Привези, – ответил Гришка с довольной улыбкой, толкая Мишку плечом…

Глава 10

В апреле ясным днём царь Великий князь Алексей Михайлович был на соколиной охоте на Девичьем поле. Он слыл страстным охотником. Царские сокола держались на потешных дворах под Москвой. Их количество было невероятно велико – не менее трёх тысяч птиц каждый день кормили отборным мясом.

Солнце в этот день грело радостно – по-весеннему; снег низинами ещё лежал, речки уже вскрывались ото льда и разливались в поймах, ожидая настоящего тепла, чтобы уступить место луговому разнотравью. Охота как всегда была многолюдной, шумной, весёлой. В этот раз царь Алексей Михайлович кроме сокольников, придворных и бояр пригласил иностранных послов и путешественников. Наряды, в которые были одеты охотники и гости, поражали роскошью: цветные кафтаны с вышитыми на груди двуглавыми орлами, окантованные золотой вязью; шапки из бархата и соболей; сапоги с загнутыми носками. На спинах сокольников развевались на ветру цветные ленты из шёлка. Лошади украшены позолоченной бахромой с кистями. Вся эта разноцветная конница, скачущая по полю, издали походила на гигантскую сказочную царь-птицу, которая вот-вот взлетит над землёй.

– Великий государь Алексей Михайлович, – обратился к царю старший урядник, приструнивая своего коня, – кажись, серые цапли прилетели.

Все остановились. Царь всматривался в прозрачную лазурь весеннего неба, где, плавно размахивая широкими крыльями, летела длинношеяя птица.

– Молодцом, урядник! Будет славная охота! – Алексей Михайлович снял клобучок[25 - Клобучок – колпачок, надеваемый на голову ловчим птицам.] с головы крупного кречета, который сидел у него на руке. Ударили барабаны, послышались призывные крики, залаяли собаки.

– Ай, мой красавец, Иван Грозный, – Алексей Михайлович снял с птичьих лап кожаное кольцо с ремешком, богато украшенное серебром и жемчужинами. На лапах кречета остались маленькие серебряные бубенчики.

Каждой птице Алексей Михайлович давал имя. Этот большой сокол получил царское имя из-за своего особенно острого и кривого клюва.

– Государь, с Богом! – напутствовал урядник.

– Возьми! Гой! Гой! – царь поднял руку, напуская сокола на добычу.

Зазвенели бубенчики, уносясь с хищной птицей высоко в поднебесье.

– Хорошая ставка, – сказал урядник, провожая птицу взглядом.

– Иван Грозный – редкий охотник! Подарок польского короля, – Алексей Михайлович неотрывно следил за полетом любимого кречета.

Сокол поднялся так высоко, что стал едва приметной точкой. На мгновение он застыл в воздухе.

– Замер! – прошептал урядник.

– Взгоняй, сейчас падёт! – закричал царь.

– Падё-от!

Урядник сделал рукой знак: застучали барабаны, раздались ружейные выстрелы, охотников охватил необыкновенный азарт, со всех сторон послышались возгласы и крики. Алексей Михайлович стегнул коня и помчался вперёд, не отрывая глаз от сокола. Топот копыт, лай собак, которые кинулись вперёд всей кавалькады, смешались в какой-то неимоверный воинственный гул. Сокол, замерев на мгновение, начал падать вниз и стремглав кинулся сверху на свою добычу, ударил её крепкими когтями и отлетел в сторону, наблюдая за падающей цаплей и кружа вокруг нее до самой земли.

Когда приблизились охотники, сокол стерёг добычу, вцепившись в нее когтями. Урядник остановился, призывая остальных к тому же:

– Государь, чую я – с полверсты справа, в той синей низине, стая куропаток.

– Взгоняй!.. Гони собак! Напускать всем! – приказал разгорячённый царь и нетерпеливо поднял руку. К нему подбежали сокольники с шестом, на котором сидели соколы. Царь выбрал белого кречета и поскакал вслед за собаками. За ним устремилась вся пёстрая свита.

Над полем взвилась большая стая куропаток. Раздался барабанный бой, крики, выстрелы, задорное ржанье коней. Первым взлетел белый кречет, следом ещё несколько. Охота была в полном разгаре: летали перья, кружили птицы, звенели колокольчики.

Алексей Михайлович пребывал в прекрасном настроении: охота, действительно, захватила всех.

Когда подсчитали добычу, вокруг царя собралась вся свита. Все восхищались его охотничьим искусством. Он надел на белого сокола кожаную шапочку:

– Ах, Соловей-разбойник, хорош! В Фомино воскресенье пойдём в угон на зайца.

– Великий государь, вот голландский посол в необычайном, говорит, удивлении от вашей сноровки и ловкости, – сказал боярин Матвеев. – Да и я не менее восхищён!

– Что ж сам-то, Артамон, от птицы шарахаешься, как от литовского посольства?

– Меня, государь, в какую службу сунешь, в ту и полезу, хоть с немчинами договариваться, хоть с персиянами. А с птицей договориться – познаний не хватает.

– То ведомо царю, Артамон! Сокол – птица вольная! Не велик, а грозен!

– Вот, государь, этот соколик – истинный Стенька Разин.

– Что вспомнил казачьего разбойника?

– А то, великий государь, воеводы пишут – бегут к нему простолюдины с Волги на Дон.