На последний шанс меньше

– Боже мой… – еле вышептал он. – О господи… только не это… Только не это! Нет! – Мысли его вспорхнули и растерялись, как стая встревоженных птиц. – Так-так-так, ага… – Никита схватился за голову. – Так, спокойно! Без паники! Ещё не всё потеряно…

Прошаркали шаги. Никита тут же принял непринуждённую позу, насколько вообще может выглядеть непринуждённым человек в мокрой, резко воняющей потом одежде. За спокойным видом он приготовился в любой момент бить или бежать – мышцы насторожились в ожидании команды. В проходе показался тот самый воришка, минуту назад так категорично распрощавшийся и ушедший. По стенам прокатилось эхо урчания из его живота: там словно бы запели киты! Пусть и с напускной жёсткостью, лицо его всё же выдало обыкновенное любопытство. Увидав его, Никита чуть растянул губы и отпустил как-бы в шутку:

– Что, за наградой пришёл? Так за меня много не дадут…

– Ты сказал, что тебе нужна помощь. Ну, просто, типа, местного что ли?.. – Парень старался говорить на пределе безразличия. – Просто по городу пройтись? Или как?..

Никита ответил с деловым спокойствием:

– Типа того. Спросить там про всякое. Поинтересоваться…

– А сколько платишь?

Повисла пауза.

– Зависит от того, как помочь сумеешь. Ну а вообще… – Никита пожал плечами. – Если я свои проблемы с твоей помощью решу, то деньгами не обижу. В разумных пределах, конечно же…

– Так… эм… – Парень замялся, его пальцы нервно сжались и разжались в кулаки, кадык скакнул вверх-вниз. – И каковы же эти пределы?..

– Ну… – Никита почесал затылок, ещё раз оценивающе пригляделся к парнишке, его поношенной одежде, ветхой обуви. Внимательно изучил голодное лицо. – Скажем… тысяч тридцать тебя устроит?

– Тридцать тысяч? – парень недоверчиво скривился. – За работу гида? В самом деле?..

– За важную информацию… – Никита важно поднял указательный палец. – Ты не думай, что я тебя спрашивать буду, где у вас тут Макдональдс находится. Но и ничего совсем уж особого мне не потребуется, не волнуйся. Так… указать на одного, максимум двух нужных людей. Это почти всё.

Воришка прищурился, облизал губы.

– Почти… А что ещё?

– Всего ничего, – Никита улыбнулся. – Надо будет мне где-то остановиться на пару дней. Думаю, что переночую я у тебя.

Парень медленно кивнул, опустил взгляд и прижал пальцы к губам. В этот момент подул свежий ветерок и Никита вздохнул свободнее – запах пота уж больно назойливо лезет в нос, неприятно напоминает о погоне.

– Ага… – парень покачал головой. – Ну и даёшь же ты, мужик… Откуда ты такой вылез? Мы знакомы от силы пять минут. Я попытался умыкнуть твои шмотки да вместе мы от ментов убежали, а ты общаешься со мной, словно мы друзья. Не глупо ли с твоей стороны? Не слишком ли доверчиво?..

Никита выслушал это с твёрдым спокойствием.

– Не глупо ли, спрашиваю?! – повторил парень громко. – Ты ведёшь себя наивно!

– Знаешь… – вымолвил Никита сдержано, – мой отец служил в полиции. Я тоже служил. Только он работал через документы, а я всё больше через оружие и кулаки. Хочешь верь, хочешь нет, но я могу разобраться в человеке за одну минуту. Я столько людей повидал… всяких разных. Врунов, хитрецов, хулиганов, дураков… Умных, смелых, наивных… Весёлых, грустных… Не пересчитать. Чтобы узнать человека, мне не нужно жить с ним год. Достаточно, чтобы он просто раскрыл при мне рот и что-нибудь сказал.

– И что? – парень недоверчиво вскинул брови, – Ты и меня раскусил? Что, уже всё про меня понял?

– Ну, может, не так уж чтоб и всё… – Никита покрутил неопределённо ладонью, – но кое-что могу сказать с уверенностью. И даже если ты будешь отрицать, я всё равно в своём останусь уверен.

Парень ухмыльнулся, гордо поднял голову. Он расставил ноги шире и вызывающе выпятил грудь.

– Так и что ты обо мне скажешь?..

– Ну… ты мелкий преступник. – Никита примирительно улыбнулся, его взгляд как бы потеплел. – Не обижайся ни на первое, ни на второе, но ты явно не крупная рыба, и уж точно не честный труженик. Я не могу сказать точно, чем ты промышлял – был закладчиком, продавцом, перевозчиком… Но точно что-то из этой сферы. Воровства и грабежей ты не касался. Дальше… – Никита прищурился и ткнул пальцем в сторону воришки. – Ты уж точно не убийца. Нет, может, в качестве защиты ты мог бы кого-нибудь шлёпнуть, но специально за деньги убивать ты не станешь, да и при возможности кровопролития всегда избежишь. У тебя к тому же должны быть какие-то связи… Или нет, точнее, ты наверняка знаешь нужных людей для решения разных вопросов – с кем можно договориться, кого подмаслить и при помощи кого можно что-то провернуть.

Парень слушал с напряжением и вроде бы хотел перебить, но так и не решился. Никита следил, как округлились его глаза от услышанного, как дрогнули пальцы на одном слове, как участилось дыхание на другом.

– Ну и главное, – продолжил он с уверенностью, – сейчас ты, дружище, в полной заднице! Твоя одежда либо одолжена у кого-то, либо взята с чьего-то пыльного чердака… а то и украдена у бездомного! Ты давно не ел, хотя видно, что со сном проблем не имеешь. Ты, я думаю, прячешься, как и я, от людей, что могут схватить тебя и… навредить.

Никита смолк и упёр кулаки в бока. Этот жест мог бы показаться высокомерным, но у него получилось очень даже скромно.

– Если я где-то не прав, то ты поправь, я не против, – разрешил он.

Новый знакомый разинул рот, как громом поражённый. Хотя он и попытался изобразить спокойствие, но лицо его стало, как у ребёнка, которому показали волшебный фокус. Никита заметил себе, что совсем забыл про его возраст: молодые всегда впечатлительны, на них легко произвести эффект.

Несостоявшийся воришка сконфуженно протянул:

– Ну-у… половину этого я и сам тебе рассказал… Хотя, признаю, ты кое-что в самом деле угадал. Не совсем точно, конечно. Но близко, ага…

– Дружище! – Никита сделал шаг навстречу. – Я не могу терять время! Думаю, на счёт тебя я не ошибся, но если ты пас, то я пошёл. У меня дело горит! Меня зовут Никита. – Он подошёл к парню вплотную и протянул ладонь. – Либо называй своё имя и соглашайся, либо мы расходимся. Решай.

Парень взглянул на протянутую руку, потом перевёл взгляд на лицо такого необычного, выбивающегося за все рамки незнакомца. Сделав так несколько раз, он тяжко вздохнул, приложил пальцы ко лбу и, крепко зажмурившись, помассировал его.

– Если ты попытаешься меня кинуть, то сильно об этом пожалеешь… – Он снова открыл глаза. – Ты не смотри, что справился со мной. Я обид не прощаю!

Никита молчал и глядел прямо. Парень взял его ладонь и сжал даже сильнее, чем можно было бы от него ждать.

– Меня зовут Паша.

– Да-а-а… Беда не приходит одна… – прошептал Паша, выглядывая из-за угла. – Нет, им там что – мёдом намазано? Какого чёрта они там трутся?..

Никита лишь скрестил руки на груди и оперся плечом о стену дома, за которым они спрятались. Рядом, в каких-нибудь ста шагах у забора одной заброшенной деревянной избушки стоит патрульная машина, а вокруг неё пятеро мужчин в форме. И они травят анекдоты!

– Они должны улицы патрулировать, а не на месте торчать! – не унимался Паша, и вправду, по-видимому, разозлённый бездействием служивых.

– Закон подлости ещё никто не отменял… – произнёс Никита философски. – Нам вообще крупно повезло, что ты умудрился схватить рюкзак, когда драпал. Я вот не схватил… И повезло вдвойне, что менты не заметили, куда ты его кинул.

– Много ли тут везения? – Паши приподнял бровь. – Бежать с рюкзаком на руках задачка та ещё. Я просто, когда момент нашёл, швырнул его, куда попало! Скажи и за то спасибо: мог бы и ментам под ноги кинуть…

– Спасибо, – произнёс Никита честно. – Иначе искал бы я сейчас пятый угол…

Паша вздохнул и ещё раз выглянул за стену. Собрание служивых расходиться и не думало.

– Блин, ещё и встали именно около этого забора! Будто знают…

– Не думаю, что это засада, если ты об этом, – рассудил Никита с сомнением. – Никто не будет заниматься подобным ради парочки хулиганов…

– А что там у тебя в рюкзаке? – Паша взглянул на нового «друга» с любопытством. – Нам что, в самом деле обязательно его доставать, так рискуя оказаться в крестах?

– Оказаться в крестах?.. – Никита усмехнулся. – Что ты имеешь ввиду?

– Ну, мы же рискуем присесть… – взгляд Паши стал неуверенным, в нём застыл вопрос. – Если я загремлю хотя бы в обезьянник – всё, мне кранты…