Отель «Забытие»

Отель «Забытие»
Илья Андреевич Финк

Маленький неприметный городишко, старый отель. Мужчина по фамилии Разумов пытается понять, о чем говорят ему все посетители, с которыми он знакомится. Грядет судный день, никому не спрятаться от его натиска. Подозрительные постояльцы, разговорчивый швейцар, скрывающий страх, оперная певица, не раскрывшая свой потенциал, женщина, страдающая шизофренией – что объединяет всех этих людей, почему они находятся под одной крышей чахлого отеля? Что представляет из себя некий «Конец», почему все боятся прихода «Жнецов смерти» и почему Разумову никогда больше не покинуть этого места.Драма в тринадцати разговорах, меняющая сознание и открывающая глаза на взаимоотношения, скучную жизнь и боязнь перемен.

Илья Финк

Отель "Забытие"

"Где есть надежда, там есть жизнь. Она снова наполняет мужеством и придаёт силы"

Анна Франк

Разговор 1.

Разумов ворочал в руках стеклянный шарик с раскрашенными в красную краску стенками. Стоя у ресепшена неприятного на вид отеля, он пытался понять, что конкретно не дает ему проникнутся духом этого мелкого городишка.

– Одноместных номеров нет. Разобрали всё, когда узнали о надвигающемся «конце», надеются спрятаться.

– Простите?

Длинный худой мужчина стоял перед стойкой администратора и, выпучив глаза, пытался собрать мысли.

– «Конец» близко, вы что, не знаете? Он заберет всех, вот они и пытаются спрятаться.

Пожилая женщина в красном мундирчике объясняла посетителю ситуацию, которую ждал весь этот чахлый город. Останавливаясь после каждого предложения и делая небольшую передышку, она объяснила, что каждый год в один и тот же день в город приходят «Жнецы смерти», забирая кого-то из жителей. Этот день прозвали «Концом». Разумов попал сюда в самое неподходящее время.

– Поселите меня хоть куда-нибудь. Я готов ночевать с кем угодно и где угодно, только дайте мне ночлег. На улице очень холодно.

– Вы не понимаете. Город через несколько часов сойдет с ума, вам нельзя тут оставаться. Вам нужно уезжать!

– Я не могу уехать, я нужен здесь. Меня пригласила одна дама, только я могу ей помочь.

– Как вы собрались ей помогать, какая вообще ей нужна помощь?

– Понимаете, – он завернул ворот рубашки. – я психолог. У той дамы, которая ко мне обратилась, невероятно тяжелая судьба. У нее куча проблем в голове, я попытаюсь ей помочь.

Женщина-консьерж посмотрела на Разумова, закатила глаза и продолжила:

– Грядет «Конец», и с вашим описанием, конечно, извините, но не думаю, что она выживет. Таких забирают в первую же очередь.

– Да что такое этот ваш «Конец», почему людей вообще должны куда-то забирать, почему люди идут куда-то добровольно?

– У них нет другого выхода. Это судьба. Если за тобой пришел жнец, то ты обречен, абсолютно без права на спасение. Все уже решено за тебя.

К внимательно слушающему мужчине подошел швейцар. Смуглый мальчишка лет девятнадцати поравнялся с краем стойки, выпрямился и дотронулся до плеча Разумова:

– Ваш чемодан я разместил в 413 номере, мистер. Двухместный стандарт. Ваш сосед – какой-то нерусский, вроде француз, я так и не разобрал. Пройдемте?

Разумов посмотрел на консьержку, кивнул и проследовал за швейцаром. Женщина немного наклонилась, чтобы половина тела свисала с ресепшена и закричала вслед:

– «Конец» близко, никто не спасется.

Разговор 2.

Разумов шел по узкой лестнице за парнишкой в черном мундирчике. Когда они прошли второй этаж мужчина заговорил:

– Ты тоже боишься этого «Конца»?

– Все его боятся, только кто-то больше, кто-то меньше. Я пережил в этом городе уже пять таких дней. Пять лет подряд я молился, чтобы меня не забрали

– Пять лет… почему ты не уехал отсюда? Зачем ждать собственной смерти? Это же абсолютно неразумно!

– А зачем куда-то уезжать? Смерть все равно рано или поздно настигнет. У каждого свой путь, у кого-то короткий, у кого-то длинный. Заберут в судный день – на то воля божья. Смирился я уже. Так-то городишко хороший, маленький такой. Летом дышится легко, не представляете как. А вот зимой, конечно, хоть в пять шуб зашивайся, все равно холодно будет. Еще и «Конец» этот. После второго такого я даже и ждать уже перестал. Ну день и день, умереть и не в него спокойно можно, а если выпадет так, и жнец придет, то я только рад буду, что так уйду.

– Абсурд какой!

– А по-другому и не бывает, это не объяснить иначе. Мирятся люди, понимают, что ничего не сделать.

– Уехать, почему нельзя просто уехать?

– Да объясняю же, незачем. Людям и тут хорошо, зачем что-то менять? Не нужны перемены никому, все уже привыкли к таким устоям.

– Абсурд, чистой воды абсурд.

– А вы, мистер, откуда вообще будете?

– Из Москвы я, проездом тут у вас на несколько дней.

– Это вы конечно, удачные деньки выбрали, для проезда-то. Не боитесь не вернуться?

– Я абсолютно не понимаю всего этого вашего «Конца», в голове не укладывается, чтобы люди добровольно шли на собственную смерть! Бред, какой бред!

– Ну, не скажите, мистер. Для кого-то бред, для кого-то целая жизнь. А вот и ваш номер, кажется. Дошли.

Парень отворил Разумову дверь в 413 номер, потянуло портвейном. Швейцар протянул мужчине руку:

– Надеюсь к утру застать вас живым, мистер. Приятно было поболтать.

– Спасибо, тебе тоже удачи. Хоть и не верю во все это я.

Швейцар пожал руку Разумову, развернулся и зашагал вниз по лестнице. Мужчина же шагнул внутрь номера.

Разговор 3.

– Ох, уи! Приветствую вас, синьоре!

Молодой француз лежал на койке справа от входа и смотрел на своего нового соседа.

– Меня зовут Луи, а вы как?