Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Завтрак с Машиахом
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Завтрак с Машиахом
Илья Николаевич Баксаляр
Владимир Максимофф
Перед силой стихий и трудностью жизни люди всегда искали спасение в высших силах. Обращаясь к небесам, человечество искало избранных Богом посланников и находило пророков. Многие века и тысячелетия устами Всевышнего избранные Богом вели людей к священной цели. В их знаниях хранилась великая тайна всего человечества, дар Всевышнего людям, Ковчег Завета, обладающий самой огромной силой во Вселенной, способный изменить жизнь на Земле. История уходит корнями в глубокую давность и неожиданным образом врывается в современность своеобразным открытием, несущим угрозу существованию человечества. Желая сковать весь мир в своих коварных цепях, могущественные кланы жаждут овладеть величайшей тайной. Волею судьбы обычный молодой человек оказался на их пути. Чем закончится это борьба, можно узнать, прочитав роман "Завтрак с Машиахом". Только тебе, читатель, удастся заглянуть в тайну дара Бога и открыть самый могущественный подарок людям, посланный нам высшими силами.
И явится отпрыск дома Ишая (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE_%D0%98%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D0%BE) (отца царя Давида, слав. Иессея (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B5%D0%B9)), на нем почиет дух Господа (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B2%D1%8F%D1%82%D0%BE%D0%B9_%D0%94%D1%83%D1%85), как дух мудрости, храбрости и веры, который будет править в страхе Божьем, опоясав свои чресла справедливостью и верностью (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)11:1–3, 5 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). Он не станет вести войн, чтобы побеждать народы, и все орудия войны будут уничтожены (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)9:4 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). Его единственным желанием будет установление справедливости среди своего народа (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)9:6 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8); 4 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). И плодами его справедливого правления будет мир и порядок в его владениях. И не станет ягненок бояться волка, а змея мирно уляжется рядом с дитятей. И на святой горе не будет процветать тирания и насилие, ибо вся страна будет полна познания Господа, подобно водам, покрывающим море (ср. Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)32:1, 2, 16 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). Народ перестанет увлекаться политическими успехами и будет вести идиллическую жизнь (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)32:18–20 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). В идеальных условиях страна будет процветать и перестанет бояться нападений других народов (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)9:6 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8); 32:15 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). Новый отпрыск Иессея будет маяком для других наций, и они будут приходить к нему на суд и на совет (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)11:10 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). «…и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира» (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)9:6 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)).
Глава 1
Огненный шар неспешно плыл по бледно-голубому небосклону в направлении темных силуэтов старинных стен, оберегавших город с западной стороны. Повсюду стояла невыносимая жара. Раскаленная земля потрескалась и походила на безжизненную твердь пустыни. На обжигающие каменные мостовые невозможно было ступить ногой, даже облаченной в сандалии. Улицы опустели. Люди укрылись в домах, стараясь без лишней надобности не покидать свои жилища. Нельзя было спастись и в маленьких темных переулках древних кварталов Иерусалима. Пекло выжаривало город на протяжении последних двух недель. Торговцы, скрывшись в глубине своих лавок, степенно попивали чай и мысленно обращались к Богу с просьбой смилостивиться и ниспослать на город прохладу. Порой они собирались кучками, чтобы обсудить торговлю, ставшую для них тяжким бременем из-за несносной погоды. Вопреки угнетающий жаре где-то в затихших переулках нет-нет да и мелькали тени вездесущих туристов и паломников, принадлежавших к различным конфессиям, которые приехали в столицу трех религий со всего света. Однако сувенирные лавки они обходили стороной, оставляя торговцев без столь желанного барыша, видимо, спешили к святым местам, ради которых и прибыли в Иерусалим.
На Храмовой горе, прямо над Стеной Плача, сияя исполинским золотым куполом, величаво возносилась к небу мечеть Куббат ас-Сахра, поодаль от которой располагалось скромное, но более важное в исламском мире архитектурное сооружение – мечеть Аль-Акса. Несмотря на палящий зной, в этот час в ней, на удивление, было много народу. Завершив вечернюю молитву, имам Амин аль-Хусейн провожал прихожан, желая им мира и добра и неторопливо направляясь вдоль длинного ряда колонн к выходу. Все восемнадцать лет своей службы аль-Хусейн всегда соблюдал меры предосторожности, и когда последний посетитель покинул мечеть, он закрыл двери и внимательно осмотрел засовы. Мечеть нередко становилась яблоком раздора между иудеями и мусульманами, поскольку располагалась на месте самого священного для всех евреев храма, некогда разрушенного могущественными римскими завоевателями.
Имам едва заметно волновался – предстояло провести ремонт, заменить все изношенные полы в большом молельном помещении. Покрытия полов протерлись во многих местах до дыр и имели весьма непотребный вид, несвойственный столь величественному убранству мечети. Он не любил, когда в храме появлялись посторонние люди, но починку надобно было проводить, и, несмотря на свою неприязнь к пребыванию чужаков в священном месте, Амин аль-Хусейн повернулся к залу и громко крикнул: «Все ушли, выходите!»
Несколько мужчин среднего роста торопливо засеменили из соседнего помещения. Они были в белых круглых шапочках и без обуви. Богобоязненно оглядываясь по сторонам, рабочие окружили имама, почтительно склонив перед ним головы.
– Надо убрать старые ковры, унести их во двор, а затем вывезти за город на свалку. Новые покрытия лежат вон в той комнате, – аль-Хусейн рукой указал на узкий проем в одной из стен. – Времени у нас не так много. Все должно быть закончено в кратчайший срок, дабы наши правоверные братья возрадовались, увидев новое покрытие во время следующей молитвы. Только ко всему относитесь бережно, – Амин аль-Хусейн поднял указательный палец вверх, подчеркивая важность своих слов. – Этой мечети тринадцать столетий, и она занимает третье место по значимости во всем мусульманском мире, – голос имама зазвучал громче, вызывая у рабочих благоговейный трепет. – Здесь, у обрыва Храмовой горы, полторы тысячи лет назад оказался сам пророк Мухаммед, спустившись с небес после беседы с Богом, чтобы сделать этот город одним из главных центров ислама в мире. – Амин аль-Хусейн хотел продолжить речь, но вспомнив, что времени на ремонт осталось очень мало, произнес: – Приступайте к работе и не гневите Аллаха, ибо Он за всеми вами смотрит с небес. – Рабочие покорно выслушали наставления и почтительно поклонились.
Что-то смутное и неясное тревожило имама, и он напоследок внимательно окинул взглядом большой зал. Его центр был освещен ярким светом лучей заходящего солнца, пробивавшихся через многочисленные окна под куполом. Все было как обычно, и, успокоившись, Амин аль-Хусейн что-то проговорил про себя и поспешил в библиотеку, чтобы побыть наедине со своими главными друзьями – книгами. Серый силуэт человеческой фигуры, находившейся в тени колонн, остался незамеченным имамом.
Рабочие, впервые оказавшиеся в столь священном месте и от этого пребывавшие в сильном замешательстве, наконец пришли в себя и рьяно приступили к работе. К утру полы в мечети были заменены, даже раньше срока.
***
– Так ты говоришь, под полом были обнаружены рисунки, которые относятся к раскрытию тайны Ковчега Завета? – начальник управления могущественной разведки «Моссад» Кейла Овальская с холодным недоверием в глазах, едва заметно сжав чувственные губы, внимательно следила за лицом молодого агента из Восточного Иерусалима Менахема Овадьи.
Овальская по праву считалась одним из лучших аналитиков Израиля, о ее даре находить закономерности в хаотичной информации, которая обычному обывателю, да и не только обывателю, но и многим профессионалам, казалась лишь набором случайностей, ходили легенды. Но для Кейлы не было случайностей, любые сведения являлись своего рода знаками, которые она читала как открытую книгу, восстанавливая всю цепочку причинно-следственных связей. И когда самые известные аналитики вскидывали руки вверх с возгласом: «Разве здесь можно что-то понять?!», могущественные руководители Израиля, будь то министр обороны или министр иностранных дел, а порой даже и сам премьер-министр, спешили к директору «Моссада», чтобы он помог разобраться в бессмысленной путанице. А уж директор «Моссада» с улыбкой на лице, не задумываясь, отправлял всех к Кейле.
В своих рассуждениях Овальская большое внимание уделяла проверке изначальной информации, из которой ветвями вились ее умозаключения. Однако произнесенные сейчас слова «Ковчег Завета», даже ее, матерого аналитика, застигли врасплох.
Ее вмиг перестала беспокоить интифада, священная война, накануне объявленная палестинцами и накалившая обстановку в городе до такой степени, что штаб-квартира «Моссада» на некоторое время перебралась из Тель-Авива в Иерусалим, дабы быть поближе к Кнессету. Палестинские смертники один за другим взрывали себя в местах скопления израильтян в разных районах Иерусалима, забирая на тот свет десятки невинных душ. По неподтвержденным сведениям, нити всех этих преступлений вели к мечети Аль-Акса, и нужно было действовать незамедлительно и решительно, чтобы потушить огонь террора и ужаса, огонь, который вновь разгорался на Ближнем Востоке.
– Я своими глазами видел эти изображения и непонятные надписи! – спокойно ответил Менахем Овадья.
– А почему ты решил, что это относится к Ковчегу Завета?
– Потому что на одном из рисунков был изображен Ковчег Завета.
– Надеюсь, ты сфотографировал их? – умные глаза Кейлы впились в лицо оперативного сотрудника.
Молодой агент едва заметно усмехнулся:
– Нет, конечно. Вокруг было много людей.
Лицо Овальской омрачила тень разочарования:
– Скверно, – процедила она. – Эта информация очень нужна, ты и сам это понимаешь.
– Да, понимаю, и поэтому я все запомнил, босс, – невозмутимо ответил молодой человек, на которого удручающее настроение руководителя не произвело никакого эффекта. – И если вы будете так любезны и предоставите мне бумагу и ручку, то я могу все изобразить.
Когда Менахем Овадья воспроизвел увиденные им изображения на листках бумаги, Кейла Овальская склонилась над рисунками и принялась изучать загадочные символы. Через мгновение она спросила:
– Кто еще это видел?
– Только рабочие, которые меняли полы.
– А они доложили имаму об этом? – в голосе Кейлы слышалась несвойственная ей озабоченность.
– Думаю, нет. Им было не до этого. Они очень торопились закончить свою работу.
– Мда!.. – Кейла Овальская незаметно для себя стала накручивать на тонкий длинный указательный палец локон своих черных с каштановым отливом волос. Накручивание волос на палец было ее забытой детской привычкой. Она уже давно так не делала, с тех самых пор, как стала взрослой. И только один человек на свете, ее отец, знал, как сильно была встревожена Кейла в этот момент, раз принялась за старое. Казалось, Овальская была где-то далеко. Голос Овадьи вывел ее из раздумья:
– Босс, – Менахем знал, что Кейле не нравилось, когда ее называли боссом, но он почему-то продолжал к ней так обращаться и еще сопровождал это слово своей приятной и в то же время издевательской улыбкой, – хотел вам сообщить относительно моего задания: утром я видел, как к имаму в библиотеку входили несколько палестинцев. На мой взгляд, они пришли обсудить проведение новых терактов в Иерусалиме. Это не первая такая встреча, я уже докладывал вам об этом. После каждой из них в городе звучали взрывы, об этом вы тоже знаете. Я прошу вас наконец арестовать Амина аль-Хусейна как одного из предполагаемых организаторов интифады, – голос Менахема стал беспристрастным, он изучающе смотрел на руководителя.
– Интифада, говоришь? Что такое интифада по сравнению с Ковчегом Завета?! Если верить вашим рисункам, Менахем, сейчас Израилю, и не только Израилю, но и всему миру, угрожает куда большая опасность, чем интифада.
– Рисунки рисунками, а имам аль-Хусейн продолжает благословлять террористов, – Овадья отодвинул стул и встал, продолжая испытывающе смотреть в глаза Овальской. – Ваша медлительность, босс, заставляет меня лично доложить руководителю «Моссада» о вашей бездеятельности.
– Сядь! – голос Кейлы прозвучал так громко, неожиданно и по-военному, что Менахем невольно отпрянул, но продолжил стоять, не подчинившись.
Все агенты, которые работали в управлении Овальской, с глубоким уважением относились к ней и не могли даже помыслить о таком дерзком поведении, которое позволял себе молодой агент. Кейла была не из тех, кто плел интриги и сводил мелкие счеты, но все-таки она решила преподать Овадье небольшой урок и дать ему сложновыполнимое задание.
– Ты, Менахем, не очень разбираешься в угрозах, которые могут возникнуть, – сказала Овальская мягким голосом с чуть заметной улыбкой на губах. – Вот что, Менахем! Мне необходимы данные о рабочих, которые меняли полы той ночью в мечети! И нужно все это сегодня вечером.
– Разрешите идти? – сухо спросил Овадья.
– Идите! Жду вас с информацией.
***
В свои сорок пять лет Кейла Овальская завораживала ослепительной красотой. Черты ее лица были чувствительны и необычайно притягательны. Выразительные темные глаза временами излучали неуловимую поэзию, а временами обдавали холодом. Чувственные губы иногда обнажали белоснежную улыбку, но чаще были решительно сжаты, демонстрируя непреклонность характера Кейлы. Порой вздернутые вверх уголки губ и огонек в глазах придавали ее образу очаровательное озорство. Темные волнистые волосы изящно ниспадали на плечи. Притягательность фигуры Кейлы подчеркивала узкая талия. Стройные ноги и полная упругая грудь, почти всегда спрятанная под деловой блузкой, довершали обворожительный образ Овальской. Но жизнь имеет своеобразное чувство юмора, и трудно было сказать, существовал ли хоть один человек в «Моссаде», который бы воспринимал женственную красоту Кейлы. Скорее все воспринимали ее как безупречную машину, которой несвойственно ничто человеческое.
Знала ли Кейла, как она относится к самой себе: как к женщине, которая нуждалась во внимании и заботе, или же как к бескомпромиссной защитнице родного Израиля, готовой пожертвовать всем, в том числе своим счастьем, ради долга перед Отечеством. Время от времени какое-то смутное ощущение так сдавливало Кейле грудь, что она не выдерживала и вечером надевала какое-нибудь изящное платье, которое придавало ей неотразимый сексуальный вид, а затем отправлялась в непубличный бар, чтобы за столиком растопить леденящее одиночество бокалом мартини. Порой она чувствовала, как живительная теплота расползалась внутри нее, и душевная боль притуплялась.
Мужа и ребенка Овальская потеряла несколько лет назад, а самый близкий для нее человек, ее отец, покинул этот мир недавно. Его звали Аввакум Леви, он принадлежал к знатной ветви левитов, род которых шел по мужской линии, и был примерным семьянином, страстно желающим завести сына. Но, видимо, у Бога были свои планы, и каждый раз он одаривал Леви девочкой. И когда в очередной раз в роддоме Аввакуму Леви сообщили, что у него родилась девочка, он решил, что так тому и быть, и выбрал для нее имя Кейла, что означало на идише «совершенный сосуд». Аввакум полностью посвятил себя воспитанию младшей дочери, он нанимал лучших преподавателей и педагогов, и, когда пришло время, именно Аввакум Леви настоял, чтобы его дочь профессионально служила в армии. Казалось, военная служба была ремеслом, созданным специально для Кейлы, все у нее получалось лучше всех: рукопашный бой, снайперское ремесло, военно-тактическое планирование и разведывательная деятельность. Но в чем Кейла действительно превзошла всех, так это в анализе информации, ее наблюдательность и выводы были настолько гениальны, что легендарный боевой генерал Моше Шамон, командовавший тогда армией Израиля, порой лично советовался с ней.
***
Как только Менахем Овадья скрылся за дверью, Кейла схватила трубку телефона внутренней связи, а уже через два часа находилась в просторном кабинете директора «Моссада» Эфраима Галиви. Руководителю самой могущественной разведки мира было под семьдесят, и всю свою сознательную жизнь он всецело посвятил защите интересов Израиля от многочисленных злейших врагов. Будь то заговор арабских стран, желавших потопить еврейское государство в крови силой своих объединенных армий, или террористы Ясира Арафата, захватившие израильских спортсменов на Олимпийских играх в Мюнхене. А когда Ирак задумал создать ядерное оружие, люди Галиви проворно убрали ведущих ученых, остановив тем самым проект иракского диктатора по доминированию на Ближнем Востоке. Узнав об аналогичных разработках Ирана, сотрудники «Моссада» дали точные наводки на сверхсекретные лаборатории по обогащению урана, и боевые самолеты Израиля в течение пятнадцати минут уничтожили многолетние попытки иранцев разработать ядерную бомбу, которая угрожала в первую очередь еврейскому государству.
Худой, с большой лысиной на голове, Эфраим Галиви, казалось, был всегда спокоен и невозмутим. Практически никому не удавалось вывести его из состояния вечной внутренней гармонии. Однако сейчас его лицо исказила нервозная улыбка.
– Кейла, значит, по твоей информации Ковчег Завета может находиться в мечети Аль-Акса?
Овальская никогда не видела своего невозмутимого руководителя столь взволнованным.
– Полковник Овальская, вы понимаете, что это значит?!
Илья Николаевич Баксаляр
Владимир Максимофф
Перед силой стихий и трудностью жизни люди всегда искали спасение в высших силах. Обращаясь к небесам, человечество искало избранных Богом посланников и находило пророков. Многие века и тысячелетия устами Всевышнего избранные Богом вели людей к священной цели. В их знаниях хранилась великая тайна всего человечества, дар Всевышнего людям, Ковчег Завета, обладающий самой огромной силой во Вселенной, способный изменить жизнь на Земле. История уходит корнями в глубокую давность и неожиданным образом врывается в современность своеобразным открытием, несущим угрозу существованию человечества. Желая сковать весь мир в своих коварных цепях, могущественные кланы жаждут овладеть величайшей тайной. Волею судьбы обычный молодой человек оказался на их пути. Чем закончится это борьба, можно узнать, прочитав роман "Завтрак с Машиахом". Только тебе, читатель, удастся заглянуть в тайну дара Бога и открыть самый могущественный подарок людям, посланный нам высшими силами.
И явится отпрыск дома Ишая (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE_%D0%98%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D0%BE) (отца царя Давида, слав. Иессея (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B5%D0%B9)), на нем почиет дух Господа (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B2%D1%8F%D1%82%D0%BE%D0%B9_%D0%94%D1%83%D1%85), как дух мудрости, храбрости и веры, который будет править в страхе Божьем, опоясав свои чресла справедливостью и верностью (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)11:1–3, 5 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). Он не станет вести войн, чтобы побеждать народы, и все орудия войны будут уничтожены (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)9:4 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). Его единственным желанием будет установление справедливости среди своего народа (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)9:6 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8); 4 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). И плодами его справедливого правления будет мир и порядок в его владениях. И не станет ягненок бояться волка, а змея мирно уляжется рядом с дитятей. И на святой горе не будет процветать тирания и насилие, ибо вся страна будет полна познания Господа, подобно водам, покрывающим море (ср. Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)32:1, 2, 16 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). Народ перестанет увлекаться политическими успехами и будет вести идиллическую жизнь (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)32:18–20 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). В идеальных условиях страна будет процветать и перестанет бояться нападений других народов (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)9:6 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8); 32:15 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). Новый отпрыск Иессея будет маяком для других наций, и они будут приходить к нему на суд и на совет (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)11:10 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)). «…и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира» (Ис. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)9:6 (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B0_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B0_%D0%98%D1%81%D0%B0%D0%B8%D0%B8)).
Глава 1
Огненный шар неспешно плыл по бледно-голубому небосклону в направлении темных силуэтов старинных стен, оберегавших город с западной стороны. Повсюду стояла невыносимая жара. Раскаленная земля потрескалась и походила на безжизненную твердь пустыни. На обжигающие каменные мостовые невозможно было ступить ногой, даже облаченной в сандалии. Улицы опустели. Люди укрылись в домах, стараясь без лишней надобности не покидать свои жилища. Нельзя было спастись и в маленьких темных переулках древних кварталов Иерусалима. Пекло выжаривало город на протяжении последних двух недель. Торговцы, скрывшись в глубине своих лавок, степенно попивали чай и мысленно обращались к Богу с просьбой смилостивиться и ниспослать на город прохладу. Порой они собирались кучками, чтобы обсудить торговлю, ставшую для них тяжким бременем из-за несносной погоды. Вопреки угнетающий жаре где-то в затихших переулках нет-нет да и мелькали тени вездесущих туристов и паломников, принадлежавших к различным конфессиям, которые приехали в столицу трех религий со всего света. Однако сувенирные лавки они обходили стороной, оставляя торговцев без столь желанного барыша, видимо, спешили к святым местам, ради которых и прибыли в Иерусалим.
На Храмовой горе, прямо над Стеной Плача, сияя исполинским золотым куполом, величаво возносилась к небу мечеть Куббат ас-Сахра, поодаль от которой располагалось скромное, но более важное в исламском мире архитектурное сооружение – мечеть Аль-Акса. Несмотря на палящий зной, в этот час в ней, на удивление, было много народу. Завершив вечернюю молитву, имам Амин аль-Хусейн провожал прихожан, желая им мира и добра и неторопливо направляясь вдоль длинного ряда колонн к выходу. Все восемнадцать лет своей службы аль-Хусейн всегда соблюдал меры предосторожности, и когда последний посетитель покинул мечеть, он закрыл двери и внимательно осмотрел засовы. Мечеть нередко становилась яблоком раздора между иудеями и мусульманами, поскольку располагалась на месте самого священного для всех евреев храма, некогда разрушенного могущественными римскими завоевателями.
Имам едва заметно волновался – предстояло провести ремонт, заменить все изношенные полы в большом молельном помещении. Покрытия полов протерлись во многих местах до дыр и имели весьма непотребный вид, несвойственный столь величественному убранству мечети. Он не любил, когда в храме появлялись посторонние люди, но починку надобно было проводить, и, несмотря на свою неприязнь к пребыванию чужаков в священном месте, Амин аль-Хусейн повернулся к залу и громко крикнул: «Все ушли, выходите!»
Несколько мужчин среднего роста торопливо засеменили из соседнего помещения. Они были в белых круглых шапочках и без обуви. Богобоязненно оглядываясь по сторонам, рабочие окружили имама, почтительно склонив перед ним головы.
– Надо убрать старые ковры, унести их во двор, а затем вывезти за город на свалку. Новые покрытия лежат вон в той комнате, – аль-Хусейн рукой указал на узкий проем в одной из стен. – Времени у нас не так много. Все должно быть закончено в кратчайший срок, дабы наши правоверные братья возрадовались, увидев новое покрытие во время следующей молитвы. Только ко всему относитесь бережно, – Амин аль-Хусейн поднял указательный палец вверх, подчеркивая важность своих слов. – Этой мечети тринадцать столетий, и она занимает третье место по значимости во всем мусульманском мире, – голос имама зазвучал громче, вызывая у рабочих благоговейный трепет. – Здесь, у обрыва Храмовой горы, полторы тысячи лет назад оказался сам пророк Мухаммед, спустившись с небес после беседы с Богом, чтобы сделать этот город одним из главных центров ислама в мире. – Амин аль-Хусейн хотел продолжить речь, но вспомнив, что времени на ремонт осталось очень мало, произнес: – Приступайте к работе и не гневите Аллаха, ибо Он за всеми вами смотрит с небес. – Рабочие покорно выслушали наставления и почтительно поклонились.
Что-то смутное и неясное тревожило имама, и он напоследок внимательно окинул взглядом большой зал. Его центр был освещен ярким светом лучей заходящего солнца, пробивавшихся через многочисленные окна под куполом. Все было как обычно, и, успокоившись, Амин аль-Хусейн что-то проговорил про себя и поспешил в библиотеку, чтобы побыть наедине со своими главными друзьями – книгами. Серый силуэт человеческой фигуры, находившейся в тени колонн, остался незамеченным имамом.
Рабочие, впервые оказавшиеся в столь священном месте и от этого пребывавшие в сильном замешательстве, наконец пришли в себя и рьяно приступили к работе. К утру полы в мечети были заменены, даже раньше срока.
***
– Так ты говоришь, под полом были обнаружены рисунки, которые относятся к раскрытию тайны Ковчега Завета? – начальник управления могущественной разведки «Моссад» Кейла Овальская с холодным недоверием в глазах, едва заметно сжав чувственные губы, внимательно следила за лицом молодого агента из Восточного Иерусалима Менахема Овадьи.
Овальская по праву считалась одним из лучших аналитиков Израиля, о ее даре находить закономерности в хаотичной информации, которая обычному обывателю, да и не только обывателю, но и многим профессионалам, казалась лишь набором случайностей, ходили легенды. Но для Кейлы не было случайностей, любые сведения являлись своего рода знаками, которые она читала как открытую книгу, восстанавливая всю цепочку причинно-следственных связей. И когда самые известные аналитики вскидывали руки вверх с возгласом: «Разве здесь можно что-то понять?!», могущественные руководители Израиля, будь то министр обороны или министр иностранных дел, а порой даже и сам премьер-министр, спешили к директору «Моссада», чтобы он помог разобраться в бессмысленной путанице. А уж директор «Моссада» с улыбкой на лице, не задумываясь, отправлял всех к Кейле.
В своих рассуждениях Овальская большое внимание уделяла проверке изначальной информации, из которой ветвями вились ее умозаключения. Однако произнесенные сейчас слова «Ковчег Завета», даже ее, матерого аналитика, застигли врасплох.
Ее вмиг перестала беспокоить интифада, священная война, накануне объявленная палестинцами и накалившая обстановку в городе до такой степени, что штаб-квартира «Моссада» на некоторое время перебралась из Тель-Авива в Иерусалим, дабы быть поближе к Кнессету. Палестинские смертники один за другим взрывали себя в местах скопления израильтян в разных районах Иерусалима, забирая на тот свет десятки невинных душ. По неподтвержденным сведениям, нити всех этих преступлений вели к мечети Аль-Акса, и нужно было действовать незамедлительно и решительно, чтобы потушить огонь террора и ужаса, огонь, который вновь разгорался на Ближнем Востоке.
– Я своими глазами видел эти изображения и непонятные надписи! – спокойно ответил Менахем Овадья.
– А почему ты решил, что это относится к Ковчегу Завета?
– Потому что на одном из рисунков был изображен Ковчег Завета.
– Надеюсь, ты сфотографировал их? – умные глаза Кейлы впились в лицо оперативного сотрудника.
Молодой агент едва заметно усмехнулся:
– Нет, конечно. Вокруг было много людей.
Лицо Овальской омрачила тень разочарования:
– Скверно, – процедила она. – Эта информация очень нужна, ты и сам это понимаешь.
– Да, понимаю, и поэтому я все запомнил, босс, – невозмутимо ответил молодой человек, на которого удручающее настроение руководителя не произвело никакого эффекта. – И если вы будете так любезны и предоставите мне бумагу и ручку, то я могу все изобразить.
Когда Менахем Овадья воспроизвел увиденные им изображения на листках бумаги, Кейла Овальская склонилась над рисунками и принялась изучать загадочные символы. Через мгновение она спросила:
– Кто еще это видел?
– Только рабочие, которые меняли полы.
– А они доложили имаму об этом? – в голосе Кейлы слышалась несвойственная ей озабоченность.
– Думаю, нет. Им было не до этого. Они очень торопились закончить свою работу.
– Мда!.. – Кейла Овальская незаметно для себя стала накручивать на тонкий длинный указательный палец локон своих черных с каштановым отливом волос. Накручивание волос на палец было ее забытой детской привычкой. Она уже давно так не делала, с тех самых пор, как стала взрослой. И только один человек на свете, ее отец, знал, как сильно была встревожена Кейла в этот момент, раз принялась за старое. Казалось, Овальская была где-то далеко. Голос Овадьи вывел ее из раздумья:
– Босс, – Менахем знал, что Кейле не нравилось, когда ее называли боссом, но он почему-то продолжал к ней так обращаться и еще сопровождал это слово своей приятной и в то же время издевательской улыбкой, – хотел вам сообщить относительно моего задания: утром я видел, как к имаму в библиотеку входили несколько палестинцев. На мой взгляд, они пришли обсудить проведение новых терактов в Иерусалиме. Это не первая такая встреча, я уже докладывал вам об этом. После каждой из них в городе звучали взрывы, об этом вы тоже знаете. Я прошу вас наконец арестовать Амина аль-Хусейна как одного из предполагаемых организаторов интифады, – голос Менахема стал беспристрастным, он изучающе смотрел на руководителя.
– Интифада, говоришь? Что такое интифада по сравнению с Ковчегом Завета?! Если верить вашим рисункам, Менахем, сейчас Израилю, и не только Израилю, но и всему миру, угрожает куда большая опасность, чем интифада.
– Рисунки рисунками, а имам аль-Хусейн продолжает благословлять террористов, – Овадья отодвинул стул и встал, продолжая испытывающе смотреть в глаза Овальской. – Ваша медлительность, босс, заставляет меня лично доложить руководителю «Моссада» о вашей бездеятельности.
– Сядь! – голос Кейлы прозвучал так громко, неожиданно и по-военному, что Менахем невольно отпрянул, но продолжил стоять, не подчинившись.
Все агенты, которые работали в управлении Овальской, с глубоким уважением относились к ней и не могли даже помыслить о таком дерзком поведении, которое позволял себе молодой агент. Кейла была не из тех, кто плел интриги и сводил мелкие счеты, но все-таки она решила преподать Овадье небольшой урок и дать ему сложновыполнимое задание.
– Ты, Менахем, не очень разбираешься в угрозах, которые могут возникнуть, – сказала Овальская мягким голосом с чуть заметной улыбкой на губах. – Вот что, Менахем! Мне необходимы данные о рабочих, которые меняли полы той ночью в мечети! И нужно все это сегодня вечером.
– Разрешите идти? – сухо спросил Овадья.
– Идите! Жду вас с информацией.
***
В свои сорок пять лет Кейла Овальская завораживала ослепительной красотой. Черты ее лица были чувствительны и необычайно притягательны. Выразительные темные глаза временами излучали неуловимую поэзию, а временами обдавали холодом. Чувственные губы иногда обнажали белоснежную улыбку, но чаще были решительно сжаты, демонстрируя непреклонность характера Кейлы. Порой вздернутые вверх уголки губ и огонек в глазах придавали ее образу очаровательное озорство. Темные волнистые волосы изящно ниспадали на плечи. Притягательность фигуры Кейлы подчеркивала узкая талия. Стройные ноги и полная упругая грудь, почти всегда спрятанная под деловой блузкой, довершали обворожительный образ Овальской. Но жизнь имеет своеобразное чувство юмора, и трудно было сказать, существовал ли хоть один человек в «Моссаде», который бы воспринимал женственную красоту Кейлы. Скорее все воспринимали ее как безупречную машину, которой несвойственно ничто человеческое.
Знала ли Кейла, как она относится к самой себе: как к женщине, которая нуждалась во внимании и заботе, или же как к бескомпромиссной защитнице родного Израиля, готовой пожертвовать всем, в том числе своим счастьем, ради долга перед Отечеством. Время от времени какое-то смутное ощущение так сдавливало Кейле грудь, что она не выдерживала и вечером надевала какое-нибудь изящное платье, которое придавало ей неотразимый сексуальный вид, а затем отправлялась в непубличный бар, чтобы за столиком растопить леденящее одиночество бокалом мартини. Порой она чувствовала, как живительная теплота расползалась внутри нее, и душевная боль притуплялась.
Мужа и ребенка Овальская потеряла несколько лет назад, а самый близкий для нее человек, ее отец, покинул этот мир недавно. Его звали Аввакум Леви, он принадлежал к знатной ветви левитов, род которых шел по мужской линии, и был примерным семьянином, страстно желающим завести сына. Но, видимо, у Бога были свои планы, и каждый раз он одаривал Леви девочкой. И когда в очередной раз в роддоме Аввакуму Леви сообщили, что у него родилась девочка, он решил, что так тому и быть, и выбрал для нее имя Кейла, что означало на идише «совершенный сосуд». Аввакум полностью посвятил себя воспитанию младшей дочери, он нанимал лучших преподавателей и педагогов, и, когда пришло время, именно Аввакум Леви настоял, чтобы его дочь профессионально служила в армии. Казалось, военная служба была ремеслом, созданным специально для Кейлы, все у нее получалось лучше всех: рукопашный бой, снайперское ремесло, военно-тактическое планирование и разведывательная деятельность. Но в чем Кейла действительно превзошла всех, так это в анализе информации, ее наблюдательность и выводы были настолько гениальны, что легендарный боевой генерал Моше Шамон, командовавший тогда армией Израиля, порой лично советовался с ней.
***
Как только Менахем Овадья скрылся за дверью, Кейла схватила трубку телефона внутренней связи, а уже через два часа находилась в просторном кабинете директора «Моссада» Эфраима Галиви. Руководителю самой могущественной разведки мира было под семьдесят, и всю свою сознательную жизнь он всецело посвятил защите интересов Израиля от многочисленных злейших врагов. Будь то заговор арабских стран, желавших потопить еврейское государство в крови силой своих объединенных армий, или террористы Ясира Арафата, захватившие израильских спортсменов на Олимпийских играх в Мюнхене. А когда Ирак задумал создать ядерное оружие, люди Галиви проворно убрали ведущих ученых, остановив тем самым проект иракского диктатора по доминированию на Ближнем Востоке. Узнав об аналогичных разработках Ирана, сотрудники «Моссада» дали точные наводки на сверхсекретные лаборатории по обогащению урана, и боевые самолеты Израиля в течение пятнадцати минут уничтожили многолетние попытки иранцев разработать ядерную бомбу, которая угрожала в первую очередь еврейскому государству.
Худой, с большой лысиной на голове, Эфраим Галиви, казалось, был всегда спокоен и невозмутим. Практически никому не удавалось вывести его из состояния вечной внутренней гармонии. Однако сейчас его лицо исказила нервозная улыбка.
– Кейла, значит, по твоей информации Ковчег Завета может находиться в мечети Аль-Акса?
Овальская никогда не видела своего невозмутимого руководителя столь взволнованным.
– Полковник Овальская, вы понимаете, что это значит?!
Другие электронные книги автора Илья Николаевич Баксаляр
Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее