Восхождение к Шамбале

Глава 21

Холодный ветер дул в лицо, глаза нехотя открылись, вокруг – пустота, но холод наполняет ее содержанием. Медленно, как мозаика, стало собираться лицо ламы, затем его фигура полностью, фон за ним был в пустоте, но спустя некоторое время и он стал окрашиваться красками. Я хлопал глазами, ничего не понимая, не осознавая, что происходит. Пустота наполнилась содержанием, было ощущение, что сначала из моей головы слили мозг, а потом аккуратно все вернули обратно. Состояние было не из лучших. Меня слегка мутило, но гула в ушах не было. Лама приветливо улыбался.

– Нам осталось перейти вот этот хребет, – он загадочно улыбнулся уголками губ, его глаза светились ярким огнем, внушая мне, что все хорошо и бояться больше нечего.

Дороги не было, монах шел по небольшим выступам, ища пологий подъем. Сейчас меня не беспокоила высота, страха не было, одышка исчезла, в душе воцарились полное спокойствие и только одно желание – идти дальше. После пустоты подсознание было просто отключено. Подъем был довольно крутым, но усталости не чувствовалось. Тучи нависали прямо над нами. Сделав несколько рывков наверх, мы полностью погрузились в темно-серое облако, плотный туман укрыл все вокруг своим пушистым воздушным покрывалом. Сразу запахло сыростью, но мне уже было все равно, пройдя самое страшное испытание, на все остальное я просто не реагировал.

Мы все выше и выше ползли в густом тумане, казалось, этому пути не будет конца. Лама шел где-то рядом, я ощущал его присутствие по теплой энергетике, которая придавала мне силы. Через несколько шагов мы достигли вершины хребта. Теперь путь пролегал вниз, но спускаться было намного сложнее, чем подниматься: в тумане не видно абсолютно ничего. Ты опускаешь ногу в неизвестность, покрытую мраком, вдруг камни срываются из-под ног, и тебе приходится цепляться за любой выступ в скале, лишь бы не соскользнуть вниз. Странный теплый поток воздуха вдруг поднялся снизу, становилось жарко. Как такое может быть на этой высоте? В моей голове это не укладывалось.

Постепенно туман стал рассеиваться, облака исчезли, вокруг простиралось голубое небо. Это было невероятно. Только что нависали серые, напитанные влагой тучи, и вдруг все изменилось. Посмотрев вниз, я едва не потерял дар речи. Круглая долина открылась перед нами яркой панорамой, вокруг белели вершины ослепительных гор, больше напоминавшие частокол, закрывавший неведомую землю от посторонних глаз. Яркие краски поражали, здесь все утопало в тропической изумрудной зелени, множество садов, лесов, полей, повсюду цветы, покрывающие землю красными, желтыми и сиреневыми тонами. Они покрывали невысокие горы, расположившиеся в центре долины и походившие на старинные колонны, которые светились неоновыми огнями. «Скорее всего, это мираж! Горная болезнь сделала свое дело, лишила мозг кислорода, и мне стал мерещиться весь этот пейзаж», – подумал я. Медленно спускаясь, старался лучше разглядеть долину.

Только сейчас заметил силуэты зданий. Они были воздушными, нереальными, как будто подсвеченными огнем, в ярких лучах солнца казались легкими, абсолютно неземными, готовыми, как воздушные замки, взмыть в небо. «Это сон, а не реальность. Такого не может быть! Все это плод моих фантазий, попытка принять желаемое за действительное!» Я ущипнул себя за щеку, стараясь проснуться и прийти в чувство, но ничего не изменилось. Рядом шел лама. Монах остановился перед широким каменным выступом. Вся долина была пронизана многочисленными прозрачными трубками, в которых, мелькая, проносились огоньки. Величественные высотные здания, сделанные из материала наподобие стекла, устремились в небо, крыши домов были покрыты густой растительностью, улиц как таковых не было. Город был настолько прозрачным, что сквозь эту чистоту не было видно ничего, взгляд просто пролетал через стекло и исчезал в пространстве, не оставив в памяти следов. Долина светилась разными красками, манила к себе, звала какой-то скрытой красотой, все здесь было легким, воздушным, нереальным. Одно дуновение ветра – и все эти здания могут исчезнуть, как белый утренний туман.

Я протер глаза. «Это мираж? Такого здесь, в этом заброшенном Богом месте, не может быть! Откуда в горах, на этой высоте парки, благоухающие сады, сияющие нежной зеленью? Как могли возникнуть на этих высотах такие огромные ультрасовременные здания, эти сверхсложные коммуникации?» – сам себе задавал я вопросы. Мне стало жарко, пришлось расстегнуть куртку. На всякий случай потрогал голову: а не поднялась ли у меня температура? Только сейчас я заметил каменные ступеньки, ведущие в долину. Лама улыбнулся, его открытое лицо излучало спокойствие и умиротворенность, он вновь стал тем монахом, которого я впервые встретил в средневековом монастыре. Его лицо не выражало и тени волнения, сомнений, испуга, лишь теплая энергия ручейком струилась от него, зовя меня в путь.

Спускаться по ступенькам было одно удовольствие, легко и приятно, прыгая, как маленький мальчик, я вспомнил свое детство, доброе, светлое и очень познавательное. Шестилетним ребенком я так же прыгал по ступенькам, спускаясь с провала, который так любил посещать Лермонтов. Ступенек было не так много, около двухсот, но для маленького мальчишки это был огромный путь. На душе потеплело от добрых воспоминаний, огорчало лишь то, что тех дорогих людей, крепко державших меня за руки, на этом свете уже не было. Мне их сильно не хватало.

Ступеньки поворачивали в сторону, разворачивались вокруг огромных валунов и опять устремлялись в долину, желая открыть нам что-то новое, еще более потрясающее. Лама с легкостью перешагивал через три ступеньки, порой казалось, что он парит над лестницей и катится на неведомых воздушных лыжах. Ступеньки подвели к огромному камню в форме женской головы, почтительно смотревшей вдаль. Ее высота была метров десять, вырубить в скале такую скульптуру было невозможно. Удивительно тонкие черты лица говорили о том, что создателями этого образа были талантливейшие скульпторы. Я спешил за ламой, боясь отстать и заблудиться в этом огромном оазисе неизвестности и загадочности. На пути возникла еще одна скульптура, я никак не мог сообразить, кого она мне напомнила, в памяти всплыли какие-то образы, потом все рассеялось. Однако внутреннее чутье подсказывало мне, что я уже встречал этот образ ранее. Лестница не заканчивалась, она разветвилась на три части. Лама уплывал по ступенькам с большой скоростью, и мне пришлось ускорить шаг.

Вслед за курткой пришлось снять свитер: стало нестерпимо жарко. Такая погода характерна для Индии в период пассатов, когда дождей нет, но воздух все равно наполнен влагой. Через некоторое время мы оказались в прохладной тени, и только тогда я заметил, что нахожусь в тропическом лесу. Высокие деревья, раскинув далеко в небе широкие кроны, сбрасывали вниз своеобразные канаты, которые, достигнув земли, начинали прорастать, давая жизнь новым стволам, это был баньян, его заросли преобладали в лесу. Множество пальм тонкими стволами рвались в небо, внизу, не высовываясь особо высоко, росли ротанги и пальмы-лианы. Они тянулись метров на триста-четыреста в длину, закрывая проходы в лес. Тут же торчали кустарники диких бананов, тонкие лианы с большим количеством мелких листьев, виляя по стволам и веткам деревьев, создавали зеленую завесу. Мой слух уловил журчание ручья. В лесу было много валунов, покрытых ярким изумрудным мхом, больше похожим на мягкий ковер, бережно уложенный заботливой рукой матери-природы среди деревьев и кустов. Небольшой каменный мост пролегал над оврагом, внизу, среди множества камней, деревьев и кустов, бежала маленькая речушка. Лучи солнца пробивались сюда тонкими струйками, создавая необычайную панораму загадочного, волшебного леса, пронизанного множеством ярких гирлянд в теплых тонах, еще немного – и из-за деревьев появятся феи и другие сказочные персонажи.

Однако долго любоваться времени не было, надо было спешить. Мы спускались по ступенькам все ниже и ниже. Тропический лес бушевал вокруг нас. Мы прошли через несколько каменных мостов, пересекая речки, которые становились все полноводнее. Яркие птицы с фантастически ярким оперением пролетали над головой, все наполнилось шумом живого леса. Ступеньки стали не такими крутыми и постепенно перешли в мощеные дорожки. Через несколько минут лес закончился, открыв нашему взору широкие луга. Поля были сплошь усеяны лавандой, переливающейся красно-сиреневым цветом, который переходил в оранжево-сиреневый и светло-сиреневый оттенок. Луга раскинулись на покатых склонах, а дорожка вела дальше, к невысокой полуразрушенной скале, со всех сторон поросшей небольшими кустарниками, корни которых старались как можно сильнее зацепиться за камни. Никаких строений рядом не было. «А где же ультрасовременные здания, где улицы, транспорт, и вообще, где местные жители?» – невольно подумал я. Вокруг ничего. Обогнув гору, дорожка вывела нас к длинному мосту. Надеясь выйти к людям, я поспешил за ламой. Но ничего не указывало на присутствие здесь человека. Создавалось впечатление, что весь этот мир заброшен много лет назад и застрял здесь навсегда. Осмотревшись, я окончательно убедился, что мы здесь одни.

– А где же город, который мы видели?

Лама стоял на мосту, любуясь течением реки.

– Ты как раз идешь по нему.

– Как?

Я стал озираться по сторонам, но никаких признаков пребывания здесь человека не заметил.

– Посмотри внимательнее, и ты увидишь нечто иное, чем то, что предстало перед твоим взором.

Мне стало немного обидно, монах откровенно насмехался надо мной. Кроме реки, травы, далеких гор, нескольких валунов и каменного моста вокруг ничего не было. Разочарование отразилось на моем лице.

– Это просто оазис, но только в горах, я часто видел их в Сахаре: среди безжизненной, сожженной безжалостным палящим солнцем пустыни в расщелине появлялся зеленый островок жизни. Видимо, мы оказались в таком же оазисе, но только в горах. Но где же город? Или это был мираж? – Все в моей голове перепуталось, мне стало трудно осознавать реальность того, что меня окружало. Высокие воздушные здания, горы, леса, множество прозрачных труб, яркие цветы, птицы – все это смешалось в одну большую мозаику. В голове все крутилось и вертелось: летели самолеты, мчались скоростные поезда, автобусы, машины, компьютеры, линии электропередачи. От головокружения меня пошатывало, боясь упасть, я сел на землю, от нее, к моему удивлению, исходило тепло. Все вокруг ходило ходуном. Мозаика раздваивалась, закручивалась в некую спираль, я практически потерял сознание. В этот момент знакомая теплая рука легла мне на голову. Лама озабоченно смотрел на меня. Позитивная энергия начала мягко проникать в мое сознание, очищая все от сумбура и полной неразберихи. Мозаика постепенно преобразовывалась в новую панораму. Огромные, едва заметные здания и прозрачные трубы исчезали в небе, их силуэты с большим трудом различались на голубом фоне. Содержимое зданий и трубопроводов не было видно, прозрачные стекла впитывали свет, но не отражали его, взгляд проникал вовнутрь, но не различал ничего. На самом верху в подвешенном состоянии находились растения. Осмотревшись, я убедился, что зданий много, но людей в них нет.

Лама снял руку. Видение сразу исчезло, я в недоумении сидел на теплом каменном полу.

– Это была Шамбала? – единственное, что я смог спросить у своего спутника.

И вновь монах развел руками.

– Шамбала не может предстать в том виде, как ты ее себе вообразил. Мир этой страны закрыт надежными вратами таинств. Двести мудрецов – представителей двадцати национальностей охраняют секреты Шамбалы. После гибели Атлантиды лишь немногие из них остались в живых, самых талантливых ученых, великих мудрецов, лучших представителей расы удалось переправить в Тибет. Атлантида ушла под воду, затопив весь мир гигантской волной, и только Гималаи остались нетронутым островком в бушующем океане всемирного потопа. В этой страшной катастрофе шансов на выживание практически не было. Лишь на вершинах гор сохранились некоторые представители животного мира. Долгие годы планета восстанавливалась, начиная новый этап своей жизни. Земля залечивала раны, нанесенные планетарной трагедией, но Атлантиды, передовой высокоразвитой цивилизации, уже не было, как и самого человечества. Шамбала сохранила представителей Лемурии и Атлантиды до настоящего времени.

– Но они не могли сохраниться! Прошли миллионы лет, за это время даже камни превращаются в пыль! – В моем воспаленном сознании никак не укладывалось, что можно что-то сохранить в течение такого продолжительного времени.

– В обычной жизни все действительно ограничено временными рамками, колесо времени стирает все на своем пути, оставляя после себя лишь пустоту. Но что такое время? Это энергия. Она постоянно переходит из одного состояния в другое. Но, как и всем остальным, временем тоже можно управлять при помощи силы пяти элементов. На это способны махатмы, приближенные правителя Шамбалы, они останавливают время для отдельных людей внутри их Вселенной. Особо избранными в истории человечества были Великие Учителя Рас из числа арийцев, они несли знания, посылая на Землю миссионеров, чтобы дать людям шанс на выживание. Лемурия погибла, Атлантида исчезла, но их представители оказались здесь. Они могут жить сто, тысячу и даже миллионы лет, все зависит только от их нахождения в состоянии сомати.

– А что это?

– Сомати, – лама сложил ладони перед собой, – это полная остановка времени для отдельного человека. Допустим, тебе немногим больше тридцати и ты решил уйти в состояние сомати. Сейчас двадцать первый век. Махатмы при помощи пяти элементов останавливают твое время. Материальная энергия времени сворачивается и сжимается, она прекращает движение в твоей личной Вселенной, звезды застывают на месте, энергия внутри тебя останавливается, прекращая питать организм. В своем пространстве ты способен перемещаться, но материальной сущности у тебя не будет. Твоей задачей будет защита Шамбалы и ее тайн. Мы проходили с тобой через город стражей, ты чувствовал их присутствие, но они были лишены оболочки. Это совсем другая субстанция. Ты, как страж, так же должен будешь защищать все, что связано с Шамбалой. Эту страну постоянно ищут множество авантюристов, шпионов, посланников тиранов и царей, просто любопытные личности, которые хотят узнать тайну в своих корыстных целях. Для стражей не важно, кто идет: мужчина, женщина, старик или молодой, красивый или нет. Они чувствуют только душу. Чистая, открытая, добрая душа спокойно проходит по всем тропам, ведущим к тайной стране. Стражи, конечно, наводят на всех страхи, пугая землетрясениями, лавинами, мощными порывами ветра. Но чистым, болеющим душой за все человечество людям они оставляют шанс на продолжение пути. Если человек идет с плохими намерениями или ради любопытства, в корыстных целях, стражи обязательно остановят его всеми доступными им потусторонними способами.

Ты пробыл в состоянии сомати тысячу лет, и махатмы решили вернуть тебя в мир. Твое тело бережно хранится в особом сосуде, и твое время опять начинает движение, в личной Вселенной просыпаются звезды. Энергия, как весенний ручеек, понеслась по клеткам мозга, давая телу возможность вновь почувствовать прелесть движения. Ты оказываешься в тридцать первом веке. Но все, что было в состоянии сомати, стирается навсегда.

В моей голове тучами стали возникать вопросы.

– Скажи, а зачем ты привел меня сюда? – Мне было интересно узнать мотивацию ламы, почему он показал мне все эти таинства. Лама немного смутился, задумался и отвернулся, было видно, что он не хотел отвечать на мой вопрос. – Но все-таки зачем?

– Хорошо, я отвечу, но только потом. У нас осталось не так много времени.

– Почему? Разве мы куда-то спешим?

От мягкой улыбки ламы в моей груди возникло щемящее чувство, природу которого я никак не мог понять.

– Шамбала не существует в привычном для нас понимании. Ее нельзя потрогать, пощупать или увидеть, она покорится только через восприятие нечто большего, вход в запретную страну лежит через собственную Вселенную, очищенную от всего негативного, эгоистического, лживого. Наша внутренняя Вселенная питается высшей энергией, и каждый из нас выполняет волю этой Божественной силы, ведущей нас в этом мире. Но наша Вселенная засоряется множеством сорняков, которые заполняют наше подсознание, меняя нашу чистую сущность, заставляя поступать вопреки высшей воле. Нарушая законы мира, человек утрачивает чистоту и силу. – Слова ламы вливались в сознание, пробуждая в нем нечто очень тонкое, едва постижимое, задевая чувствительные струны души.

– Но как очиститься от всего того хлама, который за долгие годы накапливается в голове? – Я чувствовал себя засыпанным огромной кучей мусора, и от этого слезы наворачивались на глаза.

– У тебя, конечно, есть недостатки, но твоя душа сопереживает людям, ты обладаешь очень сильной чувствительностью, она часто не дает тебе покоя, болью отдается в душе, ты переживаешь чужие страдания и поэтому не можешь найти успокоения, постоянно мучаясь. Ты не веришь в Бога, но это не беда, ты никогда не просишь помощи у других, рассчитывая только на себя. Но у тебя есть один очень важный дар! – в голосе ламы зазвучали загадочные интонации. Опустив голову, я покорно слушал. – Ты чувствуешь Божественную силу, ведь это она привела тебя сюда?

Я растерялся и не знал, что ответить. Признаться в том, что меня действительно тянула сюда неведомая сила, значит подтвердить, что у меня что-то не то с головой. Опровергнуть его слова – значит солгать и тем самым закрыть мощный канал, связывавший нас во время путешествия. Я молча слушал слова ламы.

– Люди тратят много времени на просветление, посещают храмы, посылая молитвы в небеса, обходят священные места, стараясь задобрить высшие силы. Медитация – самая мощная возможность увидеть в себе то, что открывает путь к просветлению. Но она не дает того результата, на который рассчитывает человек. Важно, чтобы он обладал чувствительностью к боли других, умел понимать людей. Энергия Вселенной объединяет все живые существа тонкими нитями, притягивая их друг к другу. Они соединяются в единый живой организм сверхтонкой материей, едва заметным пучком энергии, называемой чувствительностью. Я ощутил ее еще задолго до того, как ты вошел в храм. Нить, влекущая тебя к таинству, прошла через меня. Каждый день я ожидал твоего появления. И однажды ворота монастыря открылись. Моя миссия заключается в том, чтобы проводить тебя туда, куда позвала тебя самая мощная на Земле сила. В голове у меня зашумело, и я потерял сознание.

Глава 22

Открыв глаза, я заметил бледный свет, пробивавшийся через стены, легкая дымка прозрачным, еле заметным облачком спускалась с потолка. В полумраке было сложно понять, где я нахожусь. Осторожно приподнявшись, я огляделся. Вокруг были бронзового цвета стены с огромным количеством светящихся огоньков, которые не раздражали глаза, чистый воздух освежал затуманенную голову. Окон и дверей нигде не было. Я лежал на квадратном ложе, аккуратно заправленном неким материалом, мягким и твердым одновременно. Немного придя в себя, я встал. Чувствовал себя неуютно. «Что я здесь делаю? И где лама?» Оказаться в незнакомом месте без окон и дверей в полном одиночестве, и при этом не зная, как ты сюда попал, – не лучший вариант. Однако страха не было, от проникающего в помещение света я ощущал тепло. Пытался вспомнить, что случилось и как я оказался здесь. Невидимый луч тепла мягко вибрировал, я не видел его, но чувствовал почти физически, он то затухал, то вновь вспыхивал, напоминая огонь в печи.

Боясь нарушить тишину, я осторожно встал и направился к стене, туда, где вибрировало тепло. Стена поначалу показалась мне сделанной из бронзы, но на ощупь оказалась мягкой и теплой. Обойдя всю комнату, убедился, что дверей и окон здесь нет, не понимая, в чем дело, я вернулся на ложе. В это время одна из стен растворилась в воздухе и в комнату вошел лама. От радости я едва не расплакался.

– Где ты был? – в порыве чувств я обнял монаха. Потом опомнился, нельзя столь фамильярно относиться к священнослужителям, смутился, осторожно выпустил его из объятий.

– Я вижу, ты пришел в себя и у тебя все нормально! – на его лице светилась улыбка.

– Где мы? – Вопросы были готовы обрушиться мощным потоком на моего спутника.

– Сейчас в пещере, – лама продолжал улыбаться.

– Нам еще долго идти?

– Нет!

– Значит, мы пришли туда, куда хотели? – На душе было неспокойно. – Получается, мы закончили свой путь?

– Нет, настоящее путешествие только начинается, но этот путь тебе придется пройти самому, я не смогу дальше быть рядом.