Мировая революция

Свет в салоне погас, потолок постепенно залил серый свет, самолет начал набирать скорость. Через мгновение он оторвался от земли. Серый фон потолка приобрел перламутрово-красный оттенок, а затем посветлел. Впереди красным заревом загорелся горизонт. На потолке появилось большое красное пятно, от которого расходились золотые лучи, заливая салон ярким солнцем, потом красный свет сменился голубым, поплыли легкие, воздушные облака. Стая журавлей заполнила весь салон самолета. Пассажиры, не понимая, в чем дело, пытались увернуться от взмахов их крыльев. Эти грациозные, прекрасные птицы летели рядом с людьми, завороженно наблюдающими эту необычайную картину, и курлыкали свою песню. Пассажиры забыли, что сидят в самолете. Они видели очертания земли, высокие сосны шумели у их ног, и люди вжимались в кресла, боясь, что верхушки деревьев их заденут.

Журавли улетели вперед, оставив пассажиров одних в этом огромном мире. Сбоку загорелась лампочка, и автоматическая система вежливо предложила:

– Егор Федорович, ваш кофе и любимый бутерброд с ветчиной.

Но не успел Красных отпить из чашечки, как из хвостовой части самолета в салон влетели гигантские альбатросы, они парили прямо в салоне, размахивая своими огромными крыльями, поднятый ими ветер обдувал лица пассажиров. Многие наклонялись, чтобы не попасть под крыло одной из этих фантастически красивых птиц. Кто-то пытался дотронуться до альбатроса, но они парили высоко в небе… Прошло еще некоторое время. Стая гордо улетела влево, и пассажиры проводили ее долгим взглядом, желая величественным птицам успешного полета в дальние края.

Неожиданно салон расцвел яркими красками. Это влетели большие попугаи самых разных расцветок, они подняли невообразимый шум, стараясь перекричать друг друга, перелетая с одного кресла на другое. Внизу простирался океан с голубыми лагунами. Сквозь прозрачную воду были видны загадочные коралловые миры, вот промелькнула стая белогрудых дельфинов. Через некоторое время в океане появился огромный кит, который нырял в воду, а потом снова поднимался и пускал такой фонтан воды, что пассажиры в страхе поднимали ноги, чтобы брызги не попали на них. Весь салон наполнился шумом моря и плеском волн.

Солнце стало клониться к горизонту, салон окрасился в сине-красные оттенки, послышались трели соловья. Солнце постепенно скрывалось, последние его отблески золотыми брызгами заполнили все вокруг. Еще немного – и небо стало красно-золотым, потом потемнело, и салон вдруг приобрел исходный серый цвет.

– Дорогой Егор Федорович, мы рады, что вы совершили полет на российском самолете Ил-555, который построен в лучших традициях советского авиапрома. Мы приземлились в аэропорту города Хабаровск.

Пассажиры в изумлении переглядывались. Казалось, только что взлетели, как же так? И что это было – журавли, альбатросы, попугаи, дельфины, деревья, солнце, небо? Из переднего сиденья выдвинулась полочка, рычаги положили на нее ручную кладь Красных.

Потом пассажиры услышали голос системы самолета:

– Ил-555 вмещает полторы тысячи пассажиров, управляют им всего три пилота, на борту дежурит врач и социальный работник, готовые в случае необходимости оказать помощь инвалидам и любому пассажиру, которому она потребуется. Крейсерская скорость самолета достигает трех тысяч километров в час, расход топлива в этом рейсе составил пять тонн воды. Лайнер не загрязняет атмосферы, это экологически чистая технология. С вами была уникальная психологическая программа адаптации к полетам.

Вскоре слух о чудо-самолете распространился по всей России. Все хотели попасть именно на этот рейс. В первый же год Ил-555 заменил большинство иностранных авиалайнеров. Низкая стоимость билетов, высокая скорость и удобство полета – эти преимущества стали решающими при выборе средства передвижения и вскоре вытеснили железные дороги с лидирующих позиций. Большинство россиян предпочитали летать самолетами народной корпорации «Новые российские технологии».

Глава 76. Искусственный интеллект и сокращение рабочих мест

Народная корпорация стремительно росла, поглощая все новые и новые рынки и отрасли, порождая страх банкротства у западных и азиатских конкурентов. Казалось, этот ненасытный удав проглотит всех кроликов одним махом. Это был настоящий бум, триумф автоматизации и искусственного интеллекта. Каждый житель страны получал дивиденды на сумму в десятки тысяч долларов. Но и у всякой медали есть оборотная, и именно это сейчас и беспокоило Тихомирова. Он попросил Василия срочно пригласить на совещание Дегтяреву, Любарского и Гадальцева.

– Я недавно просмотрел отчеты, – начал Тихомиров, когда все уселись за квадратный столик, – и меня поразило сокращение рабочих мест. Но в то же время, хотя рабочие места в таких областях, как водители, строители, уборщики и чиновники сократились, я не увидел роста безработицы. Такое впечатление, что почти все работают. Как это получается? – он с удивлением поднял брови.

Присутствующие расплылись в улыбках. Выходило, что единственным в этой комнате, кто не знал, что происходит, был сам Тихомиров. Дегтярева аккуратно кашлянула и спросила:

– Сергей Иванович, а вы посмотрели отчет по творческим профессиям, таким, как педагоги, писатели, музыканты, дизайнеры, ученые и актеры?

– Еще не успел, – виновато признался Тихомиров. – Но там нет, наверное, такого сюрприза. Искусственный интеллект еще туда не добрался.

– Искусственный интеллект не добрался, это верно, – согласилась Дегтярева. – Но сюрприз там еще какой.

Тихомиров выглядел растерянным.

– Понимаете, – продолжала Дегтярева, – в свое время Дмитрий Александрович сказал правильные слова. Что вы там сказали, Дмитрий Александрович? – и она оглянулась на Любарского.

– Я всегда утверждал, что искусственный интеллект надо рассматривать как новый уровень автоматизации и не более. И не надо им лезть в творческие профессии.

– Вот верно, – подхватила Дегтярева. – Теперь у нас почти восемьдесят процентов населения занимаются творчеством.

– Тогда я не понимаю вот чего, – озадаченно проговорил Тихомиров. – Все граждане получают достойные дивиденды от народной корпорации и, казалось бы, могут вообще не работать. Но они работают, судя по вашим словам. Почему? Им чего-то не хватает?

Дегтярева улыбнулась еще шире, ее глаза сияли.

– Когда я в свое время говорила, что надо начать именно с реформы образования, это ведь не просто так. И все, что сейчас происходит, лишь подтверждает мои слова. Извините, что нахваливаю себя. Вы просто недооцениваете новое образования, благодаря которому сейчас много центров переквалификации для взрослого населения и почти девяносто девять процентов учащихся находят себя как творческую личность. И становятся счастливыми. Очень счастливыми. Они хотят не просто работать. Они хотят творить. Работа превратилась для них в любимое хобби. Люди не могут сидеть дома и ничего не делать. Верно ведь, Дмитрий Александрович?

– Ксения Петровна права, – кивнул Любарский. – Мы наблюдаем, что открывается очень много маленьких творческих мастерских во всех сферах. Что удивительно, их общий доход можно даже сравнить с доходом Народной корпорации. Мы просто еще не успели подготовить для вас большой доклад. – И он виновато улыбнулся.

Но Гадальцев, не был бы Гадальцевым, если бы с прискорбным выражением не сообщил об угрозе.

– Мы в Вычислительном центре смоделировали реформу по развитию искусственного интеллекта. И вот к какому выводу пришли. Если бы система самого государства и общества не была бы перестроена, и осталась бы вертикаль власти, развитие искусственного интеллекта принесло бы большие проблемы. Люди были бы порабощены. И самое удивительное, что модель нашего общества, возможно, единственная, которая соответствует прогрессу и делает людей счастливыми. Мы сочетаем и капитализм, так как у нас самые лучшие условия для малого бизнеса, и социализм – бесплатное образование, медицина, жилье и та же народная корпорация, и даже анархизм, так как постоянно проводим референдумы и внедряем облачную крипто-демократию.

Глава 77. Центр управления народной корпорацией

Президента пригласили в центр управления народной корпорацией «Новые российские технологии». Тихомиров ожидал увидеть огромный небоскреб наподобие штаб-квартиры «Газпрома», хотя сейчас народная корпорация по уровню капитализации была в десятки раз крупнее газового монополиста России. Однако они подъехали к аккуратному трехэтажному дому небесно-голубого цвета в современном архитектурном стиле. Тихомиров с Любарским вошли внутрь. Никакой охраны нигде не наблюдалось. Пропускную систему полностью контролировала автоматизированная интеллектуальная программа.

Президент подошел к прозрачной двери, в которую был встроен небольшой монитор, в его центре светился красный круг.

– Добрый день, Сергей Иванович и Дмитрий Александрович, – прозвучал голос. – Рады видеть вас в центре управления народной корпорации «Новые российские технологии». Добро пожаловать!

Дверь автоматически открылась. Тихомиров оказался в широком коридоре, а через несколько секунд автоматизированная система пропустила и помощника президента. Перед ними возник человек с правильными чертами лица и идеальными пропорциями тела, на нем был изящный черный костюм.

– Здравствуйте, меня зовут Степан. Я дежурный по комплексу управления. Приглашаю вас на экскурсию. Следуйте за мной.

«Странно, – подумал Тихомиров, – почему он представился только по имени? Обычно сотрудники называют фамилию или имя-отчество. Президент подозрительно окинул взглядом дежурного. – Очень симпатичный молодой человек, вот только глаза немного странные».

Степан заметил смущение президента.

– У меня нет отчества и фамилии. Только имя – Степан, которое мне дали в честь моего разработчика.

Тихомиров совсем растерялся. Какой разработчик?

– Это ваш отец что ли?

– Нет. Мой разработчик Степан Андреевич Кирсанов – инженер-математик из новосибирского академгородка.

Президент еще раз осмотрел дежурного, подумав про себя: «Странный юмор». В это время Любарский стоял в стороне и с интересом наблюдал, как Тихомиров общается со Степаном.

– То есть Степан Андреевич Кирсанов – ваш отец, а вас зовут Степан Степанович?

– Нет. Меня зовут Степан. Я робот. Изготовлен на 3D-принтере, включая обувь, одежду, кожу, волосы, глаза. А Кирсанов – мой разработчик, он инженер-математик, и разработал для меня искусственный интеллект.

Тихомиров потерял дар речи.

– Вы робот?! – опомнившись, переспросил он.

Президент завороженно разглядывал дежурного, не веря глазам, что этот симпатичный молодой человек с хорошими манерами – робот. Степан бесшумно повернулся и двинулся по коридору. Остановился перед первой прозрачной дверью, мигнул, и она открылась. Президент с советником вошли внутрь. Большая светлая комната, отделанная белыми материалами, была пуста. Робот покрутил головой.

– Это центр контроля качества выпускаемой продукции.

– Эта комната – центр управления? – изумился президент.

– В эти стены встроена система контроля качества продукции, – продолжил Степан. – Сюда поступают сведения со всех предприятий корпорации. На выходе с предприятия вся продукция тестируется автоматизированной системой контроля качества, изделиям присваивается уникальный код, он заносится во встроенный датчик, расположенный внутри проверяемого продукта. Эти данные тут же отправляются в наш центр. Если произошло ЧП, и в изделии обнаруживается даже незначительный недостаток, код не присваивается, а продукт направляется на утилизацию. Но такие случаи крайне редки. Один на десять тысяч. Наша система предписывает автоматизированной системе ремонта проверить ту часть производства, где произошел брак. Интеллектуальная система останавливает работу цеха и быстро сканирует участок, где возникла проблема. Роботы-принтеры устраняют недостатки, через две минуты вновь проходит сканирование участка, после чего производство снова запускается. Бракованный товар не может выйти за пределы цеха, система его просто не пропустит. Вся продукция корпорации проходит через это помещение, оно контролирует качество и дает добро на ее использование. Не удивляйтесь его малым размерам. По алгоритму, разработанному учеными академгородка, здесь одновременно совершаются триллионы математических операций. Точность расчетов имеет погрешность одну миллиардную долю процента. Пойдемте дальше, друзья, – робот направился в коридор. Он подвел их к другой комнате, которая оказалась такой же пустой, как и предыдущая, но имела удлиненную форму. – Это центр управления продажами.

– И как это происходит? – поинтересовался президент.