Храм ада. Восстание лжи. Книга третья. Цикл «Октаэдр. Золотой аддон»

Она ступила под тень ближайших деревьев и попыталась слиться с мраком. Теперь уже можно было отчетливо различить, о чем говорят люди.

– Мы должны принять какие-то меры, иначе эта зараза будет распространяться и дальше, – выкрикнул кто-то из толпы.

– Нет, мы просто покинем это место, иначе все здесь умрем.

– Не говори так, сын мой.

Скорее всего, голос принадлежал священнику, так как все сразу притихли и, затаив дыхание, стали ожидать, что же им скажет настоятель.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Смерть, прокатившаяся по деревне, не дает тебе покоя, как и всем нам, но эта болезнь есть наказание Господа за все наши грехи.

– Это не за грехи, – послышалось слева, – это проклятье Сорши и ее выродков.

Мариша проглотила подкативший к горлу комок и, сжав кулаки, закрыла глаза.

– Не гневи Всевышнего! Они уже искупили свои грехи, представ перед смертью.

– Да, они предстали, но их мучения не до конца удовлетворили жителей Сеш. Они даже не признались в своих злодеяниях, что уж говорить об их покаянии.

– А ведь я настаивал на том, чтобы не лишать так рано их жизни, а предоставить палачу еще больше власти над их бренными телами.

– Ты заблуждаешься, сын мой!

– Ты не мой отец, старик. Ты такой же, как и они.

– Мы собрались здесь, чтобы решить нависшую угрозу смерти, а не еще больше рассеивать ее семя в уже достаточно богато удобренную землю.

– Ты не смеешь мне указывать, старик!

– Разве ты забыл, что я сделал ради вас, когда впервые появился в этих местах. Вы ничто для меня и, тем не менее, я продолжаю заботиться о вас.

– Это ложь! – закричал человек стоящий рядом со священником, по всей вероятности староста, хотя Мариша могла и ошибаться. – Ты не помог нам, ты никогда не помогал нам, ты желаешь, чтобы Сеш исчезла, стерлась с лица земли.

– Да как ты смеешь…

– Хватит, довольно, мне надоело слушать твои глупые объяснения.

Мужчина схватил священника за робу, заглянул в испуганные глаза и, достав нож, погрузил в тело. Человек дернулся, вцепился руками в убийцу и медленно осел на землю.

Жители Сеш издали подобие победного клича, затрясли факелами и вновь зашумели, перебивая, и перекрикивая друг друга.

Мариша вздохнула и присела на траву. Ее одеяние пропиталось влагой. Она посмотрела вверх, на усиливающийся дождь и по лицу поплыли капли. Зло, ненависть и проклятье медленно уходили в прошлое. Ее семью убили те, кто жил в одной деревне, те, кого считали соседями… друзьями… близкими. Болезнь. «Эпидемия! – догадалась она. – Так им и нужно». Все приобретало прежнее очертание. «Убийство – самый страшный грех из всех существующих. Но с другой стороны они убили мою семью, распяв мать при выходе из Сеш. Из-за чего? Не выяснив всех обстоятельств… Я уже хотела обратить их в прах. Боже, дай мне сил сохранить спокойствие и хладнокровие!»

Толпа, минуту назад бушевавшая на главном тракте, в мгновение разбежалась в разные стороны.

Девушка подняла глаза и посмотрела по сторонам. Теперь деревня казалась опустевшей, как будто все разом покинули это место, ища лучшую землю. Мариша не понимала, что послужило причиной подобного поведения, но не стала узнавать подробности.

Церквушка стояла рядом, в десятке ярдов от того места, где она притаилась. Осторожно перейдя улицу, девушка шагнула под тень навеса и прижалась спиной к стене. Где-то далеко послышались чьи-то голоса, но они пропали так же внезапно, как и появились. Мариша толкнула дверь и та, к ее удивлению, отворилась назад. Секунда потребовалась для того, чтобы скрыться внутри и еще меньшая часть, чтобы тихо закрыть за собой дверь.

Помещение встретило ее таинственным светом горящих свечей. Как оказалось, здесь было не так уж много места. Она прошла небольшой зальчик и оказалась в жилой части церквушки. Повсюду стояли горы книг. Некоторые покрылись пылью, другие просто лежали открытыми на середине. Одежда находилась только на грубой кровати и почти не замечалась среди всего этого. Запрокинув голову, девушка заметила многочисленные паучьи сети, раскинувшиеся почти на всем потолке. «Очевидно, местный священник не особо заботился о своем жилище, если содержал все в беспорядке». Шагнув в сторону, девушка зацепилась обо что-то торчащее в деревянном полу и, налетев на стопку книг, с шумом их опрокинула. Зашептав про себя молитву чтобы успокоиться, она посмотрела под ноги, и различила большое кольцо, скрытое под тряпкой. Отшвырнув ее в сторону, девушка потянула кольцо на себя, и открыла проход в подземелье церквушки. Оттуда повеяло холодом и чем-то давно заплеснувшим. Она поднесла в ту сторону подсвечник с горящей свечой, но ветер, взвыв с новой силой, загасил пламя и наполнил помещение едким запахом. Мариша встала, продолжая вглядываться во тьму уходящих вдаль ступеней, и подошла к еще одному подсвечнику, замасленному и проржавевшему во многих местах.

Взяв его в руку, ее взгляд вдруг упал на одну из открытых книг. Похоже, это была летопись настоятеля. Кривые буквы расползлись в разные стороны и обрывались где-то в середине листа. Поставив свечу на место, она осторожно взяла в руки книгу, отлистала немного назад и вышла из плохо освещенной комнаты.

Зал самой церквушки ярко освящался и играл язычками пламени многочисленных свечей. Большая икона Спасителя занимала почти весь центр стены. Потолок был во фресках, а мозаичный пол придавал церквушке какое-то странное очертание. Между окнами, на противоположных стенах были изображения ангелов, держащих в руках какие-то свитки.

Мариша только скользнула по всему этому взглядом и уже более внимательно стала изучать написанное.

«Первая половина лета. Первая неделя.

Сорша и ее семья все-таки начали использовать колдовство. Эпидемия не случайно набросилась на нашу деревню. Всевышний покарал нас за то, что такие люди как она, пользуются запретными знаниями. Я буду добиваться сожжения их всех на костре.

…

Вторая неделя.

Мы не знаем что это за болезнь. Тела покрывают многочисленные язвы, и мы не можем ничего сделать. Сорша схвачена и находится под стражей. Многие умерли… Скоро будет казнь!

…

Третья неделя.

Смерть поглотила половину Сеш. Вся семья кроме Сорши сожжена. Болезнь продолжает господствовать над нашей землей.

…

Пятая неделя.

Гонец вернулся из Элии. Скоро здесь появятся воины барона. Люди в полном отчаянии. Их ненависть достигла предела. Мы не сумели дождаться появления воинов. Решено было распять Соршу и вынести ее на кресте за пределы деревни.

…

Шестая неделя.

Скорее всего, воины не придут. Барон испугался чудовищного размаха болезни. Теперь мы точно обречены. Вечером сего дня у церкви на главном тракте будет решаться дальнейшая судьба Сеш».

Девушка подняла голову на Спасителя и по ее щеке покатилась слеза.

Она открыла начало книги и посмотрела на кривые ряды непонятных символов и знаков.

«Я узнал некоторые странные и одновременно загадочные сведения. Если кто-нибудь посторонний найдет эту книгу, мне не суждено будет дожить до рассвета.

Наш мир представляет собой большую бабочку. Это увидено мною недавно, в одном из бессвязных снов. Малая бабочка также существует в мире, но вот только в каком! Она находятся явно не в…»

Стекла церквушки треснули и рассыпались переливающимися от падающего света свечей, осколками. От неожиданности, Мариша выронила из рук книгу и обернулась.

Деревянный домишко оказался охвачен огнем. Языки пламени врывались в разбитые окна и начинали слизывать одиноко стоящие столы со свечами и книгами. С потолка, сквозь щели в грубо отесанных досках стал просачиваться едкий запах дыма. Девушка бросилась к двери, но и оттуда потянуло сероватым полупрозрачным туманом. Она на мгновение остановилась, боясь подойти ближе и тут, прямо над головой, что-то затрещало, зашумело и, издав некое подобие скрипа, обвалилось прямо на то место, где она недавно стояла.

Путь оказался отрезанным. Мариша подняла голову на горящую дверь и повернула обратно. Спасительный, обнаруженный вход в подземелье оказался как нельзя кстати. Тем не менее, она очень медленно и осторожно стала спускаться по скользким ступеням. Прикрыв за собой дверцу, девушка закрыла глаза и начала продвигаться вперед.