Небесные врата

Привёл могучие полки,
Разграбил Лавру и соборы,
Монастыри предал разору,
Монашки плачут от позора,
Так поглумились мужики.
А на пригорке у реки
Крестясь, стенали старики.
Спалили град как степняки,
Набрасываясь дикой сворой.

Вот так же Варвар и Вандал
Рим уничтожили когда-то.
Но в чём столица виновата?
На разграбление солдатам
Мать русских городов отдал.
Неужто ты не осознал,
Что так обычно поступал
Степной бессовестный шакал,
Святыни, осквернив булатом.

От этих слов вспылил Андрей:
– Меня сравнил со степняками.
Да я их этими руками
Разил на Волге и на Каме.
Я защищал своих детей.
Степняк – разбойник и злодей,
Забрал в полон моих людей.
Отец твердил: «вора убей,
Вонзившись в половца зубами».

Я ненавижу басурман,
Они совсем не верят в Бога.
Их юрта хлипка и убога.
Но их на свете очень много,
Их кони бродят по лугам.
Страдают ратники от ран,
Не покорившись их мечам.
Дозоры бродят тут и там
Южней днепровского порога.

– Но ты же сам из половчан,
В тебе немного крови русской.
Твои глаза как щели узки,
А все селенья как улуски.
Твой дед был половецкий хан,
И прадед тоже басурман,
Носил со стрелами колчан.
Андрей внимал Петра речам,
И скалился в улыбке грустной.

Ответил князь: – я поднял Русь,
Уделы все объединяя.
На свете нет обширней края,
Сильнее, чем страна родная.
Пускай, похожа на улус,
Я спорить с этим не берусь.
Теперь врагов я не боюсь.
Возможно, прав ты, ну и пусть.
Мощней державы я не знаю.

И мы давно не степняки.
Отец мой град воздвиг когда-то.
Стоят кремлёвские палаты
В красивом тереме богатом
На берегу Москва – реки,
Всем разговорам вопреки.
В них басурманам не с руки.
При этом очень далеки
Все иноземные солдаты.

Господь велел владеть страной,
Доверил трон под звон литавры.
И я имел на это право.
Всё для величия и славы
Рождён когда-то под Луной.
Я никогда не знал покой,
Шагал дорогою прямой.
Собрал уделы под рукой
В одну могучую державу.

Мощнее всех мой отчий стол,
Отсюда Русь пойдёт по свету.
Ведь никого могучей нету.
Чтобы сложить к ногам планету
Пойдёт вперёд за полком полк.
Апостол вдруг рукой повёл,
Своим вопросом уколол:
– Какой в стремленье этом толк,
Зачем нужны потуги эти?

Ты сам придумал этот ход? —
С улыбкой Пётр развёл руками,
Тряся седыми волосами,
Андрея, поразив словами, —
Какой изящный поворот
Всех убедить, что Бог даёт
Престол, и не щадя живот
Обязан слушаться народ
Того, кто послан небесами.