Законы улиц. сборник

– Работают жестко, – высказался Колокольцев.

– Жестко, но вот этот какой-то фраер. – Аксенов нажал на паузу и ткнул в монитор на бандита, у которого охранник, ударив его локтем в лицо, отбирал ружье. – Фигово работает, как лох последний. Дал себя разоружить.

– Ну и что? – проворчал Колокольцев. – Теперь мы знаем, что у Жилы в подельниках не спецназовцы, а обычные бандосы.

Колокольцев был прав – запись они просмотрели множество раз. Но зацепок не было.

Криминалисты в гараже управления тщательно изучили сгоревшую «киа». Вытирая руки тряпкой, криминалист покачал головой:

– Ничего. Следов ДНК никаких, само собой, пальцев тоже – все сгорело к е… ням.

– Фигово, – вздохнул Фокин. – А как они машину подпалили?

– Да как обычно. Смочили в бензобаке тряпку, оставили ее там и подожгли.

Никаких зацепок не было.

Аксенов и Колокольцев, продолжая изучать записи, сосредоточились на наружной камере: она запечатлела машину бандитов. И суетливо ерзающего в водительском кресле четвертого члена группы. Щурясь, Аксенов пытался разглядеть его лицо, проматывая запись снова и снова. Это был человек в бейсболке. Худощавый, но возраст было назвать сложно – очевидно, средних лет. Запись отправили криминалистам. На следующий день Колокольцев принес Аксенову заключение.

– Вот все, что они смогли вытянуть.

Колокольцев, жуя бутерброд, передал Аксенову подборку снимков. Это были 2—3 кадра, увеличенные в разных масштабах – в два раза, в три-четыре раза и так далее. Просматривая снимки, Аксенов раздраженно вздохнул – лицо было неразличимо.

– Ничего не видно. Просто пятно и все. Нам нужно лицо ихнего водилы, блин. Он один был без маски.

– Эксперты говорят, у камеры слишком маленькое разрешение, они и так сделали все, что можно, – развел руками Колокольцев.

Зацепок не было и здесь.

Света после посиделки с подругой на следующее утро едва не опоздала на работу, чем весьма позабавила оперов из наружки. А вечером она отправилась не домой, а села на автобус. Света вышла на Донецкой, накупила два полных пакета продуктов и отправилась к одному из жилых домов.

– Второй, объект вышел из магазина, нагрузилась жратвой по полной. Идет по Донецкой в сторону Дзержинского.

– Седьмой, у нее в доме 40 родители живут, – подсказал в эфире опер из страхующей группы. – Мы пару дней назад вели ее туда же.

– Все так. Объект заходит во двор, дом 40. А что родители, это точно?

– У нас все установочные на руках, – пояснил диспетчер. – Не расслабляйтесь там. Задание четкое, фиксировать все.

Вздохнув, опер наружки поднял фотоаппарат и заснял подходящую к одному из подъездов Свету.

Слежка продолжалась, казалось, целую вечность. Но никаких следов контактов Светы с ее сбежавшем из колонии любовником по-прежнему не было.

Иными словами, у полиции не было ничего.

Аксенов возвращался домой поздно, уставший и раздраженный. Уставший – потому что с утра до вечера практически рыл землю, пытаясь найти хоть что-нибудь на Жилу. Раздраженный – потому что вся эта работа не приносила результата. Но расслабиться дома оперу не удавалось – Ольга каждый день возвращалась домой в подавленном настроении. Вот и сегодня она мыла посуду, нарочито громко гремя тарелками.

– Ты ничего не приготовила?

– Я сама только что вернулась, – огрызнулась Ольга.

– А посуда откуда?

– Со вчера оставалась. Это что, допрос? Если есть хочешь, пельмени свари. Воду поставить?

– Я сам, – буркнул Аксенов. – А ты чего злая такая?

– Я не злая, – отрезала Ольга. Но желание поделиться оказалось сильней. – На работе меня достали все… Честное слово – извлекли просто!

– Ты же только устроилась!

– И что? Там все свои, понимаешь? Все давно друзья-подружки.

– Пошушукаться не с кем? – не удержался Аксенов, но, встретив оскорбленный взгляд Ольги, заткнулся.

– Дело в работе. Если в приемную звонят насчет рекламы, секретарша знаешь, что делает? Соединяет с нашим отделом. Но к телефону просит только своих подружек. А если их нет, она просто просит клиента перезвонить. Скотина.

– Их тоже можно понять, – дипломатично отозвался Аксенов, мягко отстраняя Ольгу от крана, чтобы налить себе в кастрюлю воду. – Своя рубашка ближе к телу.

– Ну а мне что делать?

– А просто искать клиентов? Обзванивать, например? Как ты раньше делала?

– А-то я не догадалась! – всплеснула она руками. – В том-то и дело, там тоже все занято! Я только за телефон сяду, как все эти стервы начинают. «Ты куда звонишь? Туда не звони, это мой клиент!». «А это мой клиент, они мне обещали в следующем месяце рекламу», – с обидой и злом Ольга передразнила, вероятно, самую неприятную ей коллегу: – «У нас тут все перспективные клиенты заняты давно, но ты можешь обзванивать мелкие фирмы!». Сучка…

Ставя кастрюлю на плиту, Аксенов лишь вздохнул. Ольга работала на новой работе меньше недели – но негатива было больше, чем на прошлом месте. И Аксенов начинал подозревать, что дело тут вовсе не в коллегах.

На следующий день в разбойный отдел заехал Долгов – поделиться полным отсутствием подвижек.

– Фигня какая-то, – признался он. – Знаете, я розыском беглецов не первый год занимаюсь. У каждого преступления, по сути, есть свои методы расследования. Побег из тюрьмы не исключения. Все беглые делают одни и те же вещи – скрываются, не бывают в людных местах, ищут деньги, выходят на контакт с кем-то из родни или корешей… Но этот Жила, б… дь, у меня как кость в горле. Ничего!

– То же самое, – невесело согласился Аксенов. – По разбою у нас никаких зацепок. Агентура молчит. Полный швах.

– Наша контора решила вознаграждение за Жилу объявлять. Сто тысяч рублей пока. Сегодня по телеку должны показать.

Фокин насторожился, мгновенно подумав – знает ли об этом его знакомый журналист? Немедленно решил, что знает – ведь у ФСИН есть собственная пресс-служба.

– Не самые большие бабки.

– Умный, да? Можешь свои добавить.

Фокин закурил, открыв форточку. Аксенов думал над словами Долгова и самой идеей вознаграждения за информацию.

– Никто из корешей и подельников Жилу сдавать не будет, это ясно. Они только на первом разбое полмиллиона подняли. Плюс они теперь все по мокрухе проходят. А обычные люди… Жила наверняка не высовывается, нигде не светится. Иначе мы бы его уже отловили.

– Иногда чудеса случаются, – пожал плечами Фокин.

– Ну вот смотрите. У нас за две недели так ничего и не сдвинулось по сути с мертвой точки, – сказал Аксенов. – С чем были, с тем и остались. А с чем мы были? У нас есть Света.