Законы улиц. сборник

– Погодите.

– Что?

– Кажется… Ну да, точно. Он.

– Видели?

– Только он сейчас без волос, лысый. И с усами и бородкой, вот я сразу и не признала. Квартирант он.

– Чей? – замер Аксенов. – Кибиревых?

– При чем здесь Кибиревы вообще? Кажется, в 89—й живет, на шестом этаже. У нас в подъезде только там квартиру сдают. А, ее хозяйку, кстати, Настя зовут. Подружка Светкина.

Это уже было что-то. Догадка на глазах выстраивалась в стройную и логичную версию. Встрял Долгов:

– Настя? Анастасия Тимошкина? Она еще на красной машине ездит?

– Не знаю, на чем она ездит, она замуж выскочила и съехала отсюда, – огрызнулась соседка. – Мне мусор надо выкинуть уже, пока весь подъезд не провонял. Я могу уже пойти?

Поднимаясь по лестнице на пятый этаж, опера перешептывались.

– Фига се, – не мог поверить Фокин. – Он здесь! Подруга детства, с которой они росли вместе, выходит замуж, а хату сдает. И Света уломала ее сдать хату ей. И девчонка просто якобы ходит к предкам в гости! Идеально!

– Стопудов, это Жила придумал, – отметил Долгов. – У Кибиревой мозгов не хватит. Ну? Что делать будем?

Они решили подняться наверх, на шестой этаж. Квартира номер 89 располагалась прямо у лестницы, крайняя справа на площадке. Проходя мимо, опера не задержались ни на секунду, но успели внимательно осмотреть дверь. Могучая железная дверь, выпуклый глазок, крепкие петли, два замка… После чего продолжили движение вверх, словно просто проходили мимо.

Никто из них не знал, что глазок в двери был непростым.

Сидя перед телевизором и попивая пиво, Жила – бритоголовый, с усиками и бородкой, которые он отращивал, чтобы хоть как-то изменить внешность – изредка косился на дисплей ноутбука. Компьютер стоял на столе в паре метров от Жилы, повернутый к нему дисплеем. На экран транслировалась картинка с видеоглазка.

В этот момент он не смотрел на ноутбук, но движение на дисплее заметил боковым зрением. Скосив взгляд, Жила оцепенел.

На дисплее были видны трое мужчин, проходящих мимо и уходящих верх по лестнице.

Один из них был в камуфляжной куртке.

Жила метнулся к ноутбуку. Щелкнув мышкой, промотал видео, которое транслировалось на экран в режиме реального времени и одновременно записывалось на жесткий диск, Жила посмотрел последние несколько секунд.

Когда троица проходила мимо, каждый из них пялился на его дверь.

Но не это было главное.

Жила нажал на паузу и всмотрелся в лицо одного из них.

Он вспомнил его. Пять лет назад. Память на лица у Жилы была феноменальной – он не забывал ни одного человека. Пять лет назад этот тип, в бронежилете и с пистолетом, был в квартире Светки, когда его, Жилу, захватил вооруженный до зубов СОБР.

«Пакуйте, – тогда сказал он. – Его бабу тоже».

После этого Жила видел опера много раз. На допросах. На очных ставках. На опознаниях. Даже в суде. Но сейчас он вспомнил именно тот первый раз.

– Мусора, – процедил Жила. А его мозг уже лихорадочно работал, просчитывая варианты.

Опера остановились на средней лестничной площадке между шестым и седьмым этажами – отсюда, если выглянуть из-за перил, была видна дверь в квартиру Жилы.

– Он дома, – сказал Аксенов. – Телек работает.

– Дверь железная, замки крутые, петли крепкие, – добавил Фокин.

– Одним не обойтись, – резюмировал Долгов. – Надо вызывать спецов. Пусть блокируют хату и окна и выкуривают урода.

Долгов поднялся на седьмой и вызвал лифт, на котором спустился вниз, после чего вышел из подъезда. И только здесь набрал номер.

– Товарищ подполковник, это Долгов, – возбужденно сказал он. – Я нашел Жилина. Он в городе, прячется в квартире на Донецкой. Нужен спецназ.

Жила оделся мгновенно: натянул куртку и брюки, в карманы запихал все имеющиеся деньги, за пояс сунул пистолет. Напоследок прихватил охотничий «свинорез», который ему купил Молот. И выскользнул на балкон.

Внизу простиралась улица. Наверх никто из редких прохожих не смотрел. Жила перемахнул через балкон и, ухватываясь за выступы в кирпичной кладке и торчащие между балконами углы бетонных плит, спустился на нижний этаж. Спрыгивая, он едва не свалился наружу, но в последний момент ему удалось зацепиться обеими руками за край балкона. Жила подтянулся, и уже через секунду он был на балконе соседей снизу.

Сжав нож обратным хватом, Жила скользнул внутрь. Ему повезло – квартира была пуста – хозяева отсутствовали. Жила скользнул к входной двери и припал к глазку.

В подъезде была тишина. Но это был обман, Жила знал – как знал и то, что медлить нельзя – уже через несколько минут дом может быть блокирован ментами.

В замочной скважине ключа не было. Чертыхнувшись, Жила принялся искать его в прихожей. Проверил ящик, крючки для вешалок – и наконец обнаружил ключ от квартиры на вбитом в стену дюбеле.

Очень тихо и осторожно Жила открыл дверь. И, пряча нож под полой куртки, бесшумно побежал вниз.

Фокин и Аксенов ждали на площадке между шестым и седьмым. Фокин нервничал.

– Ствол с собой?

– Всегда с собой.

– Может, хм, мы это… сами?

Аксенов вспомнил слова Крылова. «Не лезь на рожон. Я не хочу тебя хоронить». А вслух сказал:

– При первом захвате он чуть не положил трех человек. При втором раскроил лицо бутылкой спецназовцу, хотя квартиру штурмовала группа в человек десять… Серег, ты уверен, что ты настолько крут?

Фокин промолчал.

Выбегая из подъезда, Жила буквально налетел на Долгова. Изумленно шарахаясь, Долгов метнул руку к кобуре и одновременно открыл рот, чтобы закричать.

Он не успел сделать ничего. Одним рывком Жила перерезал ему горло, чувствуя, как лезвие рассекает ткани до позвоночника. После чего Жила со всех ног бросился бежать.

Долгов конвульсировал, чувствуя, как его умирающее тело наполняет последняя эмоция – священный ужас перед смертью. Он не мог дышать, слышал противный свист в районе горла и чувствовал, как кровь заливает его легкие. В глазах все плыло, и Долгов проваливался в небытие. Он сжал руками горло, но пальцы провалились внутрь. Взгляд расфокусировался окончательно, Долгов видел перед собой лишь пляшущие пятна.

Дрожащей окровавленной рукой умирающий Долгов дотянулся до кобуры. С трудом смог выудить пистолет…