Подставленный

Подставленный
Илья Деревянко

«Настороженно нюхая воздух маленьким черным носиком, ежик спешил по своим делам. Он знал – скоро наступит зима и тогда под снегом не сыщешь пропитания. Придется до весны отлеживаться в заранее подготовленной норке, что, правда, не так уж и плохо. Однако сейчас нужно как следует потрудиться. Внезапно зверек на мгновение замер и привычно свернулся в колючий клубок. Человек! От него всегда одни неприятности!..»

Илья Деревянко

Подставленный

Не рой другому яму, сам в нее попадешь.

    Русская народная пословица

И мы осуждены справедливо, ибо достойное по делам нашим приняли.

    Евангелие от Луки (гл. 23, пс. 41)

Пролог

Настороженно нюхая воздух маленьким черным носиком, ежик спешил по своим делам. Он знал – скоро наступит зима и тогда под снегом не сыщешь пропитания. Придется до весны отлеживаться в заранее подготовленной норке, что, правда, не так уж и плохо. Однако сейчас нужно как следует потрудиться. Внезапно зверек на мгновение замер и привычно свернулся в колючий клубок. Человек! От него всегда одни неприятности!

Человек между тем не шевелился и не подавал признаков жизни. Это был высокий, широкоплечий парень, в перемазанной грязью, окровавленной и изодранной одежде. Он лежал ничком на пожухлой траве, обхватив руками затылок. Рядом, привлеченная запахом запекшейся крови, вяло жужжала сонная осенняя муха. Человек вдруг застонал, затем с трудом поднял голову. Первое, что он увидел, – потемневшее от времени бревно, покрытое местами зеленой плесенью мха, а также еловую ветку, на которой ярким золотым пятном выделялся опавший лист орешника. Человек попытался сесть и тут же громко охнул: все тело пронзила острая боль, в глазах помутилось, к горлу подкатила тошнота. Он вновь бессильно распластался на земле. «Сам виноват, – просочилась в затуманенное сознание на удивление спокойная мысль. – Сам!..»

Глава 1

Приятели приканчивали вторую бутылку коньяка и с усмешкой посматривали на телевизионный экран, где вдохновенно кривлялись «маски-шоу», когда на журнальном столике властно зазвонил телефон. Сергей Соловьев, чертыхнувшись, снял трубку.

– Я слушаю, – недовольно буркнул он.

– Здравствуй, Сережа, – сказал на другом конце провода приятный баритон. – Быстрее приезжай, ты мне срочно нужен.

– Не могу сесть за руль, – попытался отмазаться Сергей, – много выпил!

– Ничего, я пришлю машину, – ответил баритон, и в трубке послышались короткие гудки.

– Что случилось? – полуобернулся к товарищу Юра, уже порядком окосевший.

– Шеф вызывает!

– Пошли его куда подальше!

– Нельзя, работа!

– Работа! – презрительно скривился Юра. – Стахановец хренов! Надо ведь и отдохнуть в кои-то веки!

– Заткнись, дурак! – обозлился Сергей. – Мне за это деньги платят! Причем немалые!

Зарабатывал он действительно прилично. Николай Васильевич Шабанов, преуспевающий бизнесмен, а в далеком прошлом, до отсидки, не менее преуспевающий хозяйственник, несмотря на природную скупость, своему доверенному телохранителю платил щедро. Шабанов занимался куплей-продажей в широких масштабах, имел мебельный цех, небольшую гостиницу и множество врагов, поэтому обойтись без личной охраны никак не мог. Сергея он нашел случайно три месяца назад. В тот день Шабанов, с раннего утра мотавшийся по делам и лишь к вечеру выкроивший время поесть, заехал в небольшой частный ресторанчик, уселся за столик, заглянул в меню и разочарованно сморщился. Ассортимент не соответствовал вкусам избалованного буржуа. Цены же, наоборот, кусались. Николай Васильевич собрался уже уходить, как вдруг внимание его привлек шум в противоположном конце зала. Трое подвыпивших кавказцев, недовольных то ли качеством блюд, то ли скоростью обслуживания, то ли просто обнаглевших, гортанно ругались, размахивали руками, а один тряс за отвороты рубашки перепуганного официанта. Немногочисленные посетители делали вид, будто ничего не замечают, что еще больше распаляло джигитов. Неожиданно из кухни вышел молодой широкоплечий повар, наскоро вытирающий руки о замызганный белый халат.

– Перестаньте буянить, – спокойно сказал он детям гор, – или сейчас выкину отсюда!

– Ай-вай! – взбесился самый здоровый из кавказцев. – Русский свинья! Я твой мама…

Договорить джигит не успел. Кулак повара врезался ему в челюсть, и массивная туша с грохотом обрушилась на пол.

– Кто еще хочет? – хладнокровно поинтересовался парень.

Вопрос остался без ответа. Два других южных гостя скромно помалкивали.

– Тогда расплачивайтесь по счету, забирайте эту падаль, и чтоб я больше здесь вас не видел!

– Можно тебя на минутку? – вежливо спросил Шабанов.

– Ну?

– Присядь, пожалуйста!

Повар подошел к столику, но остался стоять.

– В чем дело? – довольно недружелюбно осведомился он.

– Я хочу предложить тебе хорошую работу. Платить буду намного больше, чем ты получаешь здесь. Подожди! Не торопись отказываться! Вот моя визитная карточка. Надумаешь – позвони!

Соловьев колебался недолго. По правде сказать, ему до смерти опротивело париться на кухне возле плиты, выслушивать постоянные попреки сварливого метрдотеля. В эпоху социализма работа в ресторане считалась престижной, сулила хорошие доходы, а теперь… При капитализме труженики сферы обслуживания мгновенно утратили былое величие…

За окном послышались нетерпеливые гудки присланной Шабановым машины.

– Юра, побудь тут, я скоро вернусь, – сказал товарищу Сергей и, накинув куртку, вышел на улицу.

* * *

Николай Васильевич сидел в мягком кресле, курил сигарету и мрачно разглядывал мастера мебельного цеха. Мастер – худощавый мужчина средних лет, ежился под взглядом хозяина, нервно барабанил пальцами по столу, однако продолжал упорно настаивать на своем:

– Ребята уже три месяца зарплату не получали, а у них семьи, имейте совесть. Нельзя ведь так! Побойтесь Бога!

Бога Шабанов не боялся, совести не имел, а на семьи рабочих ему было глубоко плевать. Деньги же из фонда заработной платы он пустил в оборот, закупив большую партию низкосортного, но дешевого коньяка «Наполеон», изготовленного в Польше. По вышеуказанной причине Николай Васильевич кипел от ярости, с нетерпением дожидаясь приезда Сергея.

– Мужики не хотят пахать забесплатно! – продолжал между тем работяга. – Какая, к черту, работа, если дома жрать нечего?!

– Потерпят! – лаконично отрезал Шабанов. – На государственных предприятиях люди по полгода денег ждут, и ничего с ними не случается.

– Да вы… да вы… – только и смог произнести, задыхаясь от возмущения, мастер.

Коммерсант презрительно усмехнулся:

– Чего заглох? Продолжай! Ну, кто я?!

– Сволочь! – хрипло ответил мастер. – Наглая, пузатая сволочь!

Шабанов на секунду опешил и сперва даже не поверил собственным ушам.