Хроники Запятнанных могил

Хроники запятнанных могил
Илья Фогелль

Сборник мистических рассказов, объединённых одним сквозным сюжетом. Рассказ 1 – Молодой человек, похороненный заживо, не совсем тот, за кого себя выдает. Парень попадает в сложную ситуацию, и выбраться из нее не так-то просто. Рассказ 2 – История девушки Инны, попавшей из потустороннего мира в реальный. Память девушки частично стерта, и ради своего спасения она должна вспомнить, что же с ней произошло. Содержит нецензурную брань.

Илья Фогелль

Хроники запятнанных могил

Рассказ 001

Знаете, говорят, что умирать страшно. Но я вам точно могу сказать: жизнь после смерти может быть ещё более жуткой, чем её бренный аналог. Ведь ты никак не можешь ожидать, что, открыв глаза, поймёшь – ты очнулся лёжа в кромешной темноте в собственном гробу. Именно так, не понимающим, что происходит, почувствовал себя наш герой, Захаров Семён Александрович. Сначала была паника, он метался по маленькому деревянному ящику, любезно обитому мягким бархатом, что, естественно, никак не повлияло на внутреннее состояние Семёна. Более того, он даже не оценил мягкости подушки, которую аккуратно положили ему под голову, чтобы ему было удобно. Хотя, может быть, он и заметил все эти приятные мелочи, если бы не стал задыхаться. Из-за того, что парень принялся паниковать, воздух, вернее его остатки, быстро заканчивались. Лёгкие уже начинало обжигать невкусным углекислым газом, что, в свою очередь, нисколечко не помогало психологическому состоянию покойного, или бывшего покойного уже. С этими внезапными воскрешениями не ровен час и совсем запутаться; короче, молодой человек в невероятных мучениях, через силу вдыхая ставший тяжелым, словно свинец, воздух, в итоге потерял сознание и скончался опять.

Но не тут-то было. Природа-мать – та ещё шутница и маленькая проказница. Через несколько часов Семён Александрович вновь пришёл в чувства. Сознание на этот раз возвращалось к нему быстрее, чем до этого, и он немедленно осознал, где находится.

С первым вздохом его глаза наполнились ужасом. Тяжёлый воздух опять потёк в лёгкие, обжигая их. Прекрасно понимая, что времени у него ещё меньше, чем в прошлый раз, перед тем как он вновь потеряет сознание, Семён принялся колотить слабеющими с каждой секундой руками по крышке новенького гроба. Увы, его последнее пристанище было собрано очень качественно и не оставляло никаких шансов вскрыть его изнутри. Через несколько минут парень потерял сознание ещё раз.

Кто знает, сколько бы ему пришлось провести дней или лет, прежде чем рассудок полностью оставит его, сделав бессознательным бессмертным овощем, который изредка будет просыпаться, не осознавая, что происходит, и умирать вновь спустя несколько минут. Неожиданно для всех в этом странном мероприятии решила поучаствовать Госпожа Вселенная, которая время от времени направляла заблудших из тени в нужном направлении. Это и произошло в ту самую ночь, на пятый день после похорон. Некто по прозвищу Щеколда забрёл на то самое кладбище, чтобы поживиться каким-нибудь “свеженьким”, и, блуждая по узким дорожкам промеж различной степени запущенности кладбищенских участков, он набрёл на могилу нашего героя.

– Хм, ты посмотри-ка. Всего лишь пятый день! – радостно заметил Щеколда и, скинув с плеча тяжёлую лопату, воткнул её в землю перед ограждением, чтобы внимательно изучить место погребения.

Его интересовали весьма необычные вещи для простого обывателя этого мира: определённые символы, амулеты и прочая утварь, способная тем или иным способом навредить таким существам, как он – могильным-падальщикам. Внешне существа были очень сильно похожи на обычных людей, только рожи у них были чрезвычайно страшные. Здоровые носы, густые, длинные, толстые брови, нестандартно большие глаза, в которых всё пространство занимал огромный чёрный зрачок, и, будто бы вишенка на торте, – ярко выраженная заячья губа, обнажающая гнилые, кривые передние зубы. Худое, сухое тело могильные-падальщики скрывали, как правило, под плащом, но могли, как Щеколда, украсть одежду у трупа – он любил джинсы и спортивные олимпийки. Из-за длинных, толстых жёлтых ногтей на ногах могильные-падальщики не носили обувь, зато они могли использовать свои ногти – которые, к слову, на руках были не меньше – как оружие.

Несколько раз осмотрев участок, где покоился наш герой, Щеколда убедился, что на этой могиле нет никакой защиты, и её можно смело вскрывать. Стоит отдать должное, эти существа чаще всего действовали очень осторожно, восстанавливая внешний вид могилы, чтобы никто не заподозрил неладного. Конечно, они поступали так только по одной причине: чтобы сторож или родственники покойных не заметили, что кто-то периодически лакомится трупами, в противном случае могли появиться охотники и прекратить деятельность Щеколды и других представителей его вида.

– Пора, – хриплым голосом выдавил из себя падальщик и, иногда оглядываясь, приступил к раскопкам.

Несмотря на хилый внешний вид, могильные-падальщики обладали нечеловеческой силой. К слову, они были способны при необходимости нанести очень серьёзные раны, даже сквозь одежду, или же сломать человеку конечность и впоследствии оторвать её. Но чаще всего они не любили открытых конфликтов, бросаясь наутёк при каждом удобном случае. Лишь загнанный в угол падальщик мог вступить в схватку. Основное применение этой силы было не для драк, а чтобы раскапывать могилы. Это требовалось сделать быстро, после достать тело, закопать всё обратно, а далее с трупом нужно было ещё уйти. На всё это уходило много сил, но зато по приходу домой всем семейством садились за стол полакомиться любимым блюдом и, возможно, пригласить друзей, заглянувших на огонёк.

Спустя каких-то сорок минут опытный копатель могил, спустившись в яму, уже счищал с крышки гроба остатки земли, чтобы вскрыть заветное сокровище. Крышка, к большому удивлению падальщика, была очень плотно закрыта. Лишь после того, как он приложил все имеющиеся у него силы, ему удалось открыть гроб. Семён тем временем лежал без очевидных признаков жизни, восстанавливаясь после очередной смерти.

– Так, что тут у нас? – оценивающе посмотрел на парня Щеколда. – Молоденький и, на удивление, очень свеженький. Хм… Как по мне, слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Падальщик задумался, параллельно выглянув из ямы, внимательно осмотрел ночное кладбище. Подобная удача показалась ему странным явлением. Он подумал, что это, может быть, ловушка, подготовленная охотниками.

– Чёрт с ними. Если нападут, убегу, – хрипящим шепотом чертыхнулся Щеколда спустя несколько минут внимательного изучения ближайших кладбищенских окрестностей. – Иди сюда, сладенький мой. Хм, и одёжка на тебе неплохая! Вот свезло так свезло. – В один прыжок покинув яму вместе с телом Семёна, падальщик положил его за ограждением участка, а сам принялся закапывать могилу.

Обратная операция не заняла много времени, и уже через несколько минут Щеколда, со свеженьким на одном плече и лопатой на другом, не спеша топал в сторону своего дома. Чаще всего могильные-падальщики жили на самих кладбищах, с которых и питались. Но таких быстро отлавливали охотники, или же могли появиться куда более серьёзные противники, например гули или вурдалаки. Более умные и опытные общины падальщиков находили себе безопасные места внутри человеческих районов – в подвалах многоквартирных домов, канализациях или же заброшенных складах и стройках. Время от времени они мигрировали в другие места, тем самым сокращая шансы быть замеченными.

– А-а-а-а-а-а! – Крик Семёна был настолько неожиданным, что Щеколда отбросил тело и, перехватив лопату обеими руками, со скоростью пули бросился к ближайшему кустарнику.

Удивлёнными глазами падальщик смотрел на то, как его ужин вскочил с земли и, опасливо озираясь, бросился куда глаза глядят. Вы можете справедливо заметить, что бегать ночью по кладбищу – не самое безопасное занятие, и будете абсолютно правы. Уже несколько метров спустя Семён со всего ходу влетел в появившееся из ниоткуда заграждение; перевалившись через него, он кубарем докатился до гранитного надгробия и, смачно приложившись лбом, остановился. Слегка поскуливая от полученного ранения, Семён схватился за голову руками и, покачиваясь, сидя на земле, запричитал что-то неразборчивое.

Не менее испуганный Щеколда, наблюдавший эту картину со стороны, с неподдельным интересом задумался: кто мог закопать живого человека? А учитывая, что на него до сих пор не накинули ловчую сеть, это точно были не охотники. Решив, что новый ужин он найти и выкопать не успеет, падальщик осторожно приблизился к потирающему ушибленное место Семёну и лихо огрел его по голове лопатой. Парень, не ожидающий такого подвоха, свалился на бок, словно мешок с картошкой. Постояв перед телом с минутку, держа лопату на изготовке, Щеколда в конечном итоге поднял в очередной раз отбросившего коньки Захарова и, перекинув его через плечо, решил на этот раз ускорить шаг, от греха подальше.

Место, где скрывалась семья Щеколды, находилось в подвале давно заброшенного торгового центра. Когда-то это чудо инженерной мысли раскинуло свои площади на целый квартал. Но беда пришла откуда не ждали. Застройщик, по совместительству владелец, собрав все необходимые средства с инвесторов, пропал, а сам проект здания заморозили на неопределённый срок. В итоге шестой год стоит этот памятник погибшим деньгам, являясь вместилищем разнообразных жителей тени.

– Листва! – закричал влетевший на полном ходу в подвал Щеколда. – Скорей тащи кандалы! – Из дальнего конца коридора послышалось недовольное ворчание и звонкое шарканье, словно о бетон скребли чем-то металлическим.

Тем временем добытчик, зайдя в ближайшую комнату, положил всё ещё мёртвого парня на пол и, отбежав к входу, принялся ждать, когда медлительная Листва всё-таки соизволит принести ему кандалы.

– Давай быстрее уже! – ни на секунду не сводя взгляда со своей добычи, Щеколда пытался хоть немного поторопить свою спутницу жизни.

– Мог бы и сам взять. Ишь ты, какой хитрый выискался! Подай, принеси! – Листва явно была недовольна подобным к себе отношением, но всё равно принесла мужу то, что он просил. Её противно скрипящий голос тем временем продолжал извергать различного рода ворчание, но Щеколда его не слушал. Он торопливо заковал руки трупа в железо, попутно протянув цепь через единственную толстую канализационную трубу, которая пронизывала комнату насквозь снизу вверх.

– Так, теперь нужно подождать, – отстранённо сказал Щеколда и перевёл взгляд на неожиданно замолчавшую, с позволения сказать, женщину. – Что с тобой, дурная ты баба?

– Ты зачем живого-то поймал?! Совсем сдурел, что ли?! – принялась разоряться она.

– Да ты не ори только, – грубо приструнив Листву, принялся объяснять он. – Я его из гроба достал, а он ожил, прямо у меня на руках, когда нёс я его.

– Тем более, зачем он тут? – всё так же недовольно, но тем не менее уже гораздо тише продолжала гундеть женщина. – Мало ли кто он такой на самом деле, а ты его домой приволок.

– В том-то всё и дело! Если он тот, о ком я думаю, то нам больше не придётся бояться и прятаться. – Сказав это, Щеколда немного задумался. Поток его мыслей перебила Листва.

– Конечно не придётся, он сам нас и прибьёт. Давай лучше съедим его, и все дела, они же такие вкусные, когда свеженькие, – жалобно и с некоторой долей детской наивности добавила она.

– Ладно, чёрт с тобой, – грустно улыбаясь, согласился Щеколда. – Может, ты и права, не стоит рисковать, дольше проживём.

– Всё верно, давай свежуй его, а я пока за тазиком для мяса схожу. Ты мой кормилец, такую вкусняху принёс. – Расхваливая супруга на все лады, Листва ушла прочь.

Устремив погрустневший взгляд в пол, Щеколда вернулся в комнату, где был прикован пленник. Он не сразу заметил, что тот, вместо бездыханного существования, молча и слегка жутковато пялился на вошедшего в тёмную комнату могильного-падальщика.

– Ты кто такой? – Захаров говорил не громко, но из-за того, что комната была пустой, звук эхом отразился от голых бетонных стен. Не ожидая такого, Щеколда резко отпрыгнул к дверному проёму и внимательно уставился на парня.

– Зачем так рано очнулся? Теперь опять придётся тебя убить, – на удивление разочарованно подытожил падальщик.

– Мужик, погоди, может лучше не надо меня убивать, я же тебе ничего плохого не сделал. – Захаров столько раз испускал дух за прошедшие пять суток, что успел немного привыкнуть к этой странной его способности.

– Прости, конечно, но мне семью кормить надо, а здесь ничего, кроме тебя, на ужин подать не получится, так что увы, но даже если бы мне не хотелось, выбора у меня немного. – Сняв с пояса острый тесак, он не спеша подошел к пленнику и, присев на корточки, прислонил заострённую часть лезвия к горлу парня.

– Подожди, я могу дать тебе взамен себя двоих сразу, и, может, ещё троих позже. – Захаров предпринял ещё одну попытку выбраться из плена людоедов.

– Ловить живых рискованно в любом случае. А тем более в таких количествах, одним разом. Увы, у тебя нет вариантов, кроме как расслабиться и принять последнюю смерть.

– Послушай, я хочу отомстить им за то, что меня похоронили заживо. Я точно знаю, кто за этим стоит, у меня было достаточно времени, чтобы подумать. – Искренний смех Щеколды, завершивший фразу Захарова, вызвал у последнего непонимание.

– Если ты об этом, то можешь так не стараться. Очень сильно вряд ли, что кто-то из твоих смертных друзей в этом замешан. Более того, ты, скорей всего, и вправду был мёртв, когда тебя хоронили. Первое пробуждение у таких, как ты, проходит дольше, чем все последующие. Именно поэтому в списке испуганных тобой нет врачей, работников морга и всех остальных, которые были уверенны, что ты самый настоящий труп.

– А кто, по-твоему, я такой? – с неподдельным интересом спросил Захаров. – Может, я не совсем чего-то понимаю?

– Поверь, ты очень многого не понимаешь. – Падальщик параллельно с этой фразой выдавил из себя грустный хриплый смешок. – Я бы мог тебе рассказать, но только что это изменит? До рассвета ты уже не доживёшь.

– Может, уважишь моё любопытство, раз уж всё равно решил убить, – с досадой заметил Захаров. – Меня, кстати, Семён звать.

– Щеколда, – представился падальщик и, картинно сняв воображаемую шляпу, поклонился.

– Странное имя, хотя о чем это я вообще? – Положение нашего героя и впрямь было несколько страннее, чем какое-то, невесть откуда взявшееся, прозвище старого могильного-падальщика.

– Послушай, мне не то чтобы доставляет удовольствие делать это с твоим видом, но, в конце концов, я же не убиваю живых. По крайней мере специально, в отличие от гулей, например, и других различных существ.

– Но ведь я-то живой! – воскликнул Захаров, и даже слегка приподнялся на локтях. Подняться выше ему не позволяла цепь, зажатая внизу трубы арматурой.