Дочь небес. Боги и гады

Дочь небес. Боги и гады
Илья Гутман

Эпоха античности. Целеустремлённая девушка-патрицианка едет в другую страну, в недавно открытую Академию получать техническую специальность. Там она столкнётся со следами высокоразвитой цивилизации из-за пределов родного мира, заговором, связанным с рептилоидами-змеелюдами, откроет тайну собственного происхождения и некоторые тайны происхождения человечества. И найдёт любовь.Действие книги происходит в той же вселенной, что и у произведения «Неприкаянный. Красный мессия».

Дочь небес

Боги и гады

Илья Гутман

© Илья Гутман, 2022

ISBN 978-5-0056-1619-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дочь небес
Том первый. Боги и гады
Лясе посвящается

Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жёны, какую кто избрал.

Книга Бытия 2:6

Глава 1

Многократно я видела один и тот же сон.

Пьянящая звёздная ночь раскрывает крылья над берегом. Огромная перламутровая луна неспешно плывёт по матово-синему небу, усыпанному бриллиантами ярких крупных звёзд. Лёгкие волны ласково бьются о берега залива. И море, и небеса, и пальмы, и горы на острове – всё это дышит величием. И историей. Многие века различные царства и империи сражались за эти земли. Полководцы приводили сюда армии и флотилии, а сейчас побережье превратилось в мирную гавань. В предвкушении чего-то великого я, облачённая в серебристое платье, иду вдоль моря к южному берегу, над котором возвышается гора, проросшая огромными сияющими башнями. Я миную фонтан и статую русалки, расположенные недалеко от пирса. Таинственные башни влекут и манят, морские брызги омывают моё лицо. В них обитают небожители, и встреча с ними сулит множество чудес.

Солнечный диск выглядывает из-за морской глади, и тёплый лучик светит мне прямо в лицо. Слишком ярко, слишком сильно. И я… просыпаюсь.

С детства я регулярно видела эти сны о сияющих башнях на горе, где должны жить боги, словно эти видения они мне и послали. Я с тех пор и заинтересовалась религией родного края, историями о наших богах.

Судя по высоте солнца, я спала как обычно – около четверти суток. Такова одна из особенностей моего организма – мне нужно спать пять-шесть часов вместо восьми, которые требуются большинству людей. Трое рабов, лежавших рядом со мной в моей большой кровати, продолжали дрыхнуть без задних ног. Утомились, несчастные, после вчерашней оргии. Коль у меня есть рабы, я предпочитаю использовать их по полной, хотя и не распространяюсь об этом. Наше общество полно двойных стандартов, мол, если господин спит с рабынями, это нормально, а вот госпожа с рабами – нехорошо. Кто-то говорит, что не царское это дело вынашивать детей от рабов, и, если кто узнает, они от рождения будут плебеями.

Только у меня есть дар. Я с детства могу контролировать своё тело. И знаю, что не могу забеременеть, если не захочу. Откуда? Непонятно. Я просто знаю это, как и то, что у меня две ноги и две руки. И если рабы – здоровые мужчины, почему бы их не запрячь как следует? Моя мать, как говорил дядя, пила какие-то микстуры, позволявшие не забеременеть, поэтому у меня нет ни братьев, ни сестёр. У неё было много мужчин, но по-настоящему любила она только одного, о чём я расскажу потом. Похоже, от неё я и унаследовала свою любвеобильность. Рецептов этих микстур не осталось, но мне они не особо нужны.

Меня зовут Тамира, что в переводе с древневилленского значит «Пантера» или «Тигрица». Моё родовое имя Тиррен, мне девятнадцать лет, и я патрицианка. Мои близкие называют меня Тама или Мира. «Тама» – это «лиса» на языке наших предков. Но в детстве мама ласково называла меня Ляса, именно так. Потому что уже девочкой я сильно отличалась от других детей. Прозвище «Ляса» подчеркнуло индивидуальность. Я была очень активным и любознательным ребёнком, сбивала окружающих с толку своей чрезмерной подвижностью и неугомонностью, про таких детей говорят, что у них шило в одном месте. Тем не менее, если мне была интересна книга, я могла засесть за неё и чуть ли не часами игнорировать внешний мир.

Мама отправилась в чертоги Смерти, когда мне только стукнуло семь, её забрала эпидемия чумы. Отца своего я не знала, только его имя – Элхаран из Ар-Мицеха, что он знатный воин и офицер и что бывал в Сагире. Именно его моя мать, как говорила, и любила по-настоящему. Как говорил мой дядя, она, когда была с ним, не пила противозачаточную микстуру. Она хотела вынести ребёнка от Элхарана. Она мечтала родить сына, такого же героического, как и он сам. Однако, на свет появилась я, и она периодически сокрушалась, что я не родилась мальчиком.

Родового имени отца я не знала. Меня вырастил дядя Бейнус, брат матери, и когда я на шестнадцатый день рожденья встретила совершеннолетие, то вступила в права наследства на винодельню, оставшуюся от моей родительницы. Она приносит мне приличный доход.

Мои бабушка и дедушка оставили этот мир лет за десять до моего рождения, и, по идее винодельня, пастбище и несколько поместий должны были достаться дяде. Однако, Император издал новый указ, согласно которому женщины тоже могут вступать в права наследства, в итоге пастбище и одно из поместий достались дяде, а винодельня и другие поместья – матери. А потом и мне.

Тяжело в детстве пережить кончину близкого человека. Осиротев в семь лет, я пережила слишком сильный шок, обернувшийся кратковременной потерей памяти. Неделя оказалась как будто вычеркнута из моей биографии. Однако, придя в себя, я поняла, что моя собственная жизнь продолжается.

С ранних лет я увлекалась математикой и физикой. В гимнасии[1 - Гимнасий – школа в эпоху Античности] я оказалась первой девочкой, которая добилась, чтобы её брали на классы по этим предметам. Не без помощи денег дяди Бейнуса.

Ещё в пять лет, играя с азбукой на кубиках я самостоятельно научилась читать и вскоре прочла множество книг. Когда мне исполнилось семь, незадолго до того, как мама покинула этот мир, она подарила мне книгу про священную гору Талактию, куда с небес снисходили боги построили и собственный город. Небожители создали стражей, которые не должны были допускать в город смертных, кроме тех, кто получил особые приглашения. Боги выковали искусственных людей из металла и вдохнули в них души, коими стали молнии. Они назвали своих стражей автоматонами[2 - Автоматон – заводной механизм (автомат), внешне напоминающий человека или животное. Первые автоматоны изготовлялись в глубокой древности, практического применения не имели, оставались занимательными игрушками. Согласно античной мифологии, автоматоны – искусственно созданные богами металлические люди, солдаты и рабочие. В фэнтези автоматон – механизм, оживлённый магией, своего рода волшебный робот.]. В книге имелась иллюстрация: высокий серебристый воин в бронзовых доспехах, похожий на гоплитов[3 -

 Гоплит – античный пеший тяжело вооружённый воин, в доспехах, со щитом и копьём.], с копьём, щитом и висящим в ножнах мечом. Его глаза сияли золотым огнём, и казалось, художник будто бы сам его видел, до того сие изображение вызывало чувство восхищения и трепета. С тех пор мне захотелось самой создать автоматонов, искусственных людей, которые могли бы заменить рабов, что дало бы им свободу. А заодно и солдат на войне, чтобы живые люди более не погибали в бою. Мама, когда слышала, как я рассказываю о своих мечтах, грустно улыбалась: говоря, что я простая смертная девочка, а не богиня, и наивно думать, что я смогу сама создать автоматона.

С тех пор, как в детстве я загорелась идеей создать искусственного человека, я и увлеклась техникой и разобрала подаренные мне дядей Бейнусом на девятый день рожденья настольные часы. Потом собрала их, и, о чудо – они работали. Я решила стать механиком. Закончив гимнасий с отличием, я принялась искать мастера, готового меня выучить. Правда, в Вилленской империи нет механика, который взял бы в ученики девушку. Я думала, как подрасту, переодеться мужчиной и пойти учиться в академию Теора, величайшего мастера в Виллене. Но потом у меня выросла слишком большая грудь, и от идеи с маскарадом я отказалась.

Однажды я пыталась найти отца и наняла человека, который мог бы его найти. Оказалось, впустую: отыскать в Ар-Мицехе мужчину по имени Элхаран – всё равно что найти нужную песчинку в Сагирской пустыне. Дядя Бейнус в целом негативно отнёсся к моей идее найти отца. Как и к моему желанию изучать механику и к увлечению религией. Сам дядя атеист, и говорит, что люди придумали богов, когда ещё не имели достаточно знаний о мире. Однако я слышала немало свидетельств от людей, говоривших, что видели богов, которые спускались с небес, что они внешне не отличались от нас, что они сверхсильны, способны усыпить смертного или поразить его молнией.

Дядя Бейнус рассказывал, что был хорошим товарищем с моим отцом, и тот с одним другом-лекарем исцелил его от страшной болезни под названием вроде бы кобид, правда, он не особо хочет вдаваться в подробности той истории.

С детства я интересовалась не только точными науками и религией. Я больше любила играть не с подругами в куклы, а с мальчиками в солдатики, военные и спортивные игры, а также часто дралась с ними. Став постарше, я поняла, что с мальчиками необязательно враждовать, с ними можно заниматься и другими, более интересными и приятными вещами.

Помнится, однажды я переспала с сенатором. Его жена, узнав об этом, подкараулила меня и ударила со спины обухом топора по плечу. По счастью, у меня с рождения крепкие кости, поэтому я себе ничего не сломала. Зато сопернице – руку, потому что ещё в отрочестве хорошо научилась драться. Моё левое плечо на некоторое время превратилось в кровавое месиво, но довольно быстро зажило и приобрело вполне приличный вид. Чтобы прикрыть шрам, пришлось сделать татуировку в виде розы, с ней я ещё больше нравлюсь мужчинам.

Правда, на этой же левой руке, недалеко от плеча у меня ещё в детстве появился ещё один шрамик, после смерти матери. Как раз в тот период, что стёрся из моей памяти. Поранилась и забыла как.

Я посмотрела на своё отражение в зеркале. Привлекательная молодая смуглая женщина с вороными кудрявыми волосами чуть ниже плеч, бровями полумесяцем и чёрными глазами, чем-то похожая на жительниц восточных провинций Империи. Неудивительно, ведь мой отец оттуда. Сама себе я напоминала Таэру, нашу богиню любви и красоты. Возможно, мать назвала меня Тамирой, потому что это имя звучит похоже на имя богини.

Последние десятилетия в Империи права женщин расширяются. Но во многие профессии путь нам закрыт. Возьмём медицину: одним из столпов этой науки у нас является Храм Луны, хотя за последние годы его влияние ослабло. В Храме лекарским делом занимаются только жрецы, мужчины. Они говорят, что в стародавние времена сама богиня Луны, Сэрена, научила их врачевательству. Жрецы охраняют рецепты и методику лечения от простых смертных. Хотя я читала в книгах по историям богов, что изначально Сэрена учила врачеванию и женщин тоже, но мужчины забрали эту область себе. Гицей, основавший медицинскую академию в Виллене, сам – бывший жрец Луны, но он получил дозволение на практику от самого Императора.

Рассказывают, что незадолго до моего рождения какой-то лазутчик из имперского легиона похитил из Храма книгу с рецептами лекарств и передал её народу. Появились новые лекари, открывшие клиники в окрестностях столицы. Хотя, из-за влияния Храма доступ туда нашей сестре всё равно закрыт.

Я всегда стремилась к справедливости: меня беспокоили не только собственные проблемы, но и проблемы других групп общества: пришлых инородцев и рабов. Пускай формально пришлые и были гражданами Империи, фактически они не имели всех прав. Я выступала против жестокого обращения с рабами. В Империи дети рабов, достигнув совершеннолетия, обычно получают свободу, что справедливо: они не должны быть невольниками лишь потому что их родители оказались в долгах или в плену. Я же начала давать вольную детям рабов с рождения, их воспитателем становился управляющий моей виллы.

Медициной я тоже всегда интересовалась – для общего развития. Один из великих лекарей наших дней – Мефир-Анум, живущий на юге-востоке, в жаркой стране песков – Сагире. Он изучал врачебное дело разных стран более тридцати лет и совершил множество невероятных открытий. Он, используя изобретённые сагирскими оптиками микроскопы, открыл существование микробов, миниатюрных созданий, существование которых связал со многими болезнями. Изучив внутренние органы, он открыл понятие гормонов. Мефир-Анум развил гигиену и фармацию. Он ввёл в Сагире систему прививок, которые стал ставить с младенчества, понизив в стране смертность.

Мефир-Анум написал несколько книг по медицине, которые продаются и в Империи. Книга – дорогое удовольствие, но я могу его позволить. Я читала книги Мефир-Анума, а также труды его друга Шимдара, великого сагирского физика и математика, тангарца по происхождению, откуда узнала про десятичные дроби, степени, корни, отрицательные числа, теорию тяготения. У нас открылись и учебные заведения, где обучают механиков по написанным Шимдаром учебникам.

До меня дошли слухи, что в Виллене всё-таки появилась женщина-механик. Училась она где-то за пределами Империи, и наши власти дозволили ей работать у нас, оказывается, хотя из-за влияния вездесущего храма Луны учиться у нас женщина не может, но если уже выучилась в другой стране, то может стать практикующим механиком.

Стало вполне очевидно, что и я могу выучиться на механика в том же месте, благо, голова у меня работает, а денег на учёбу хватит. Однако, следовало сначала пообщаться с нашей специалисткой. Слухи говорили, что её мастерская находится в верхнем квартале Виллена, и она продаёт часы и прочую технику за очень большие деньги. Решила, что надо поговорить с ней и узнать, где она училась и как туда можно поступить на учёбу. Поначалу я испугалась, что женщина-механик ничего мне не скажет, так как не заинтересована в конкурентах. Потом дошло: я же живу в паре часов езды от столицы, в городе Эсквилл, и мои клиенты не будут пересекаться с её, что я непременно озвучу, если не захочет рассказывать.

Я поехала в Виллен на колеснице, запряжённой двумя белыми конями по знаменитой Кирровой дороге, одной из первых крупных дорог нашей державы, созданной по приказу императора Кирра между Вилленом и Эсквиллом, параллельно построенным тем же государем акведуком[4 - Акведук – разработанный в эпоху Античности водопровод.]. Мои кони цокали копытами синхронно по белой плитке Добравшись до города, я проехала около мили и увидела верхний квартал на холме, отгороженный белой кирпичной стеной от остального города. Извилистая дорога располагалась в тени олив. Величественные башни с теми же символами, что и на храмах вилленских богов, не видные за высокой общей крепостной стеной города, вздымались над кварталом.

Простолюдинов не пускали в верхний квартал, только патрициев, богачей и офицеров легиона. Меня сразу по одежде распознали как патрицианку. Я проехала на колеснице сквозь арку. Помимо башен в квартале располагалось множество магазинов и лавок, в которых продавали драгоценные камни, свитки и книги, алхимические реагенты, лекарства и артефакты вроде волшебных амулетов, которые дядя Бейнус называет шарлатанством, потому что не верит в магию, как и в богов. Проезжая на колеснице я увидела под кипарисами и обильно располагающиеся дома богатых столичных жителей, выполненные из красного дерева. И по пути от торговых лавок к домам я заметила здание мастерской, высотой в два этажа. Перед дверью висела табличка с надписью «Чудесные механизмы» и двумя нарисованными шестерёнками. От здания отошёл молодой черноволосый и кучерявый стражник с аккуратно подстриженной бородкой, облачённый в пластинчатый доспех с красным плащом – и направился ко мне.

– Зачем вы прибыли сюда, госпожа? – спросил он, – хотите купить что-то?

– Я хочу овладеть ремеслом механика. И слышала, что одна женщина научилась этому искусству.

– Верно. Это госпожа Люцерна, и это её лавка.

– Я могу поговорить с ней?

– Разумеется, госпожа, – стражник отошёл с прохода. Я зашла внутрь. У входа стоял металлический человек, ростом как настоящий. Как только я закрыла дверь изнутри, он помахал мне рукой. Я вздрогнула и в ужасе взвизгнула. Настоящий автоматон! Заводной человек из металла! Я лишь читала, что самые искусные механики Империи способны создать их, словно боги, когда-то сотворившие металлических людей. И вот вижу такого перед собой!

Чуть отдышавшись, я услышала рядом тихие смешки. За прилавком стояла высокая женщина с прямыми чёрными волосами. Цвета глаз я разглядеть не смогла из-за надетого на глаза щитка с двумя синими стёклами. Её серый хитон был покрыт промасленным фартуком, а руки – перчатками. Я присмотрелась к её лицу: молодая, лет всего на шесть-семь старше меня.

– Я вас слушаю, госпожа, – сказала она, приподняв щиток, и я увидела, что её глаза зелёные, – желаете что купить? Рекомендую несколько разновидностей настенных и настольных часов, – она показала на названные предметы в шкафу за прилавком, – если интересует экзотика, есть заводные кошечки, собачки, которые бегают, мяукают и лают. Есть поющие заводные соловьи.