Время Апельсина

Оранж посмотрела по сторонам и уже совсем собралась завопить, что багаж только что был здесь, но его украли, однако решила этого пока не делать, а спросила: «У вас в кассах евро принимают?»

Служитель аэропорта никогда не слышал такого вопроса за все свои четыре года работы здесь. Он не был уверен, легально ли проносить европейскую валюту на терминал локальных перелетов и вообще иметь их при себе в их штате. Параллельно с этой мыслью он припомнил лица беглянок из местной достопримечательности – женской тюрьмы строгого режима, свежие фотографии которых развесили у них в кафетерии вчера днем …несомненно –эта – одна из них… и одежда, как тюремная…, а вслух задал ей вопрос на засыпку: «А почему это у вас одежда не оранжевого цвета, как показывают в кино?»

Оранж доверительно положила ему руку на плечо и прошипела в самое ухо: «Ну ладно, вычислил ты меня, парень. Отведи теперь к международным кассам пожалуйста, чтобы я полет не пропустила.»

Служитель сделал вид, что ведет ее к международным кассам, а сам выискивал в толпе хотя бы одного полицейского и полу сознательно радовался вознаграждению, которое, вполне возможно, получит за поимку сбежавшей из тюрьмы узницы. В конце концов полицейский появился на горизонте. Служитель подскочил к нему, как ужаленный, показал на Оранж рукой и многозначительно сказал: «Она одна из них. Сама только что созналась – сказала, что я ее вычислил».

Как только полицейский оценил обстановку, так сразу улыбка на его лице расцвела салютным залпом из 20 орудий. Он участливо предложил Оранж, как даме, идти впереди себя и попросил ее держать сумочку закрытой, пока они не дойдут до места. Оранж поняла, что ее приняли за кого-то другого, но решила не устраивать публичных сцен с представителями властей, а все им разъяснить и показать документы, если уж спросят.

В помещении пикета полиции пахло уличной любовью. Оранж сразу определила этот запах – именно такое им давали нюхать дома на курсах. Все сходилось: полиция часто арестовывает проституток, которые пахнут именно так.

Первый вопрос полицейского был про оранжевый комбинезон – где он?

Она сказала, что оранжевое носит только по праздникам.

Полицейский тем временем рассматривал листовку с фотографиями арестанток, подорвавших из местной тюрьмы. У всех у них были довольно ущербные лица, как будто их специально загримировали для уголовной жизни, а его посетительница, хотя и была убойных размеров, имела миловидное, если не сказать привлекательное лицо и холеные руки. Ее лица в листовке беглянок не было. Воцарилось молчание, которое Оранж поторопилась прервать. Она сказала, что летела из Калорадо в Вегас на частном самолете, но с самолетом что-то случилось, и ее вышвырнуло из кабины в чем было. Она была, к счастью, с сумочкой на коленях. После этого она распахнула свою многострадальную сумочку и стала выгружать на поверхность стола пачки денег, какие-то грамоты, предметы женской гигиены и желтую пару балеток. Последним у нее в руках оказался паспорт, из которого следовало, что она жительница штата Пенсильвания. В паспорте, под вдавленной голографической печатью было похожее на нее фото.

Полицейский спросил у нее про деньги: откуда они у нее и почему их так много. Она сказала, что играет только по-крупному, что в Атлантик-Сити ее не пускают ни в одно казино, и поэтому она решила полететь в Вегас.

За всем этим разговором он совершенно забыл про международные кассы и отпустил ее с миром, пожелав удачи в Вегасе.

Проходя около зеркальной стены, Оранж твердо решила, что до билетов на самолет она должна купить себе одежду и багаж.

В аэропортах свое расписание жизни, потому что это место пересечения временных зон. То есть сам аэропорт стоит на месте, но в нем останавливаются для пересадок люди, прилетевшие бог знает откуда. Именно эти люди вместе со своим багажом, болезнями, вирусами и бактериями привозят с собой и кусочки времени, которые они не дожили где-то там, откуда вылетели. Эти кусочки времени не только влияют на действия людей внутренне, но приносят специфическую ауру разновременья в аэропорты и проявляют себя внешним образом. Поэтому в аэропортах часто случается увидеть магазины и места приема пищи, работающие почти круглосуточно.

Оранж знала про это социологическое явление и поэтому нисколько не была удивлена, когда на ряду со спящими на лавках пассажирами, увидала открытые двери магазинов. Хотя она была и не земным созданием, но женщиной по духу, солидарной по умолчанию со многими женщинами Земли: делать покупки одежды с утра пораньше теперь была и ее идея. Технократка по воспитанию, она определила две отправные точки, пространства, между которыми ей предстояло заполнить удобным, красивым и в меру модным. Этими двумя точками были сумочка и желтые балетки. Третьей точкой ограничения должен был стать чемодан. Она решила выбрать себе такой, рядом с которым не стыдно было бы стоять, который гармонировал ее собственной величине и стати, такой, на который можно было положиться или присесть в трудную минуту.

В отделе продажи багажа не было ни одного человека кроме дремлющей в полу лежачем на прилавке положении молоденькой продавщицы и худенького паренька в белом костюме для представлений и белых носках – свои туфли он держал в руках и тщательно чистил чем-то пахучим. Продавщица, чтобы не заснуть до конца или чтобы сделать вид, что она не спит, держала перед собой литровой величины пласмассовый стакан с милкшейком и время от времени громко высасывала через соломинку остатки содержимого. Оранж подумала, что продавать чемоданы в аэропорту не имеет много смысла, потому что сюда люди приезжают с багажом. Исключением может быть ее исключительный случай или покупка чемодана для криминальных целей – каких она пока не знала. Тем временем молодой человек одел на ноги почищенную обувь и начал искусно демонстрировать свой товар. Его товаром был серебристого света чемодан, большой, но легкий и необычной для чемоданов прочности. Паренек демонстрировал свой чемодан совсем не для Оранж, а просто использовал ее, как средство для отвода глаз, чтобы продемонстрировать свои чувства к молоденькой продавщице. Оранж сразу поняла, что флиртовать здесь умеют по-любому: человек рубил чечетку на крышке чемодана под веселые куплеты с призывом провести ночку вместе. Полу спящая продавщица устало открыла глаза и улыбнулась ему толстыми губами – отказом там и не пахло. Оранж подумала про свою миссию на Земле и вздохнула: «Как здорово им тут жить – двуполым.» Она медленно переходила от чемодана к чемодану, гладила их осторожно, как незнакомых собак, и читала замысловатые инструкции о том, как пользоваться именно этой моделью и о ее преимуществах над другими. Некоторые инструкции поражали своей откровенной ложью – чемоданы хотелось купить в первую очередь, чтобы прямо здесь, не отходя от кассы, дискредитировать изделие и его изготовителей жестким неземным тестом на кислотостойкость, огнеупорность или гравитационные бури. Идеология Земли просматривалась насквозь через эти чемоданы. Дома, на семинарах по экономике планеты, много говорили об инфраструктурах и прибавочных стоимостях во всех сферах. Все здесь представлялось, как гигантский мыльный пузырь, обросший пузырьками поменьше со всех сторон. Неслучайно одной из самых популярных игр на Земле была покер. Все они здесь носят, продают/покупают и живут с покер фейс. С ними нужно быть очень осторожной и научиться самой раздувать щеки при любом раскладе.

В конце концов чечетка под куплеты закончились, и Оранж решила осмотреть серебристый чемодан. Молодой человек в танцевальном костюме замельтешил вокруг нее в предчувствии возможных комиссионных в такую рань. Чемодан и на самом деле был легким и вместительным. На его поверхности не осталось и царапинки от чечетки. Изнутри он тоже был неплох, разделенный сеточными перегородками, с объемными карманами на кнопках. После осмотра, когда паренек устал повторять заученное про чемодан, она спросила его полушутливо: «Кто покупает такие чемоданы в аэропорту в такое время суток?» Неожиданный вопрос застал его врасплох, и он проговорился: «Воры».

«Эта женщина в рубище, с бело-розовой нездешней кожей красивого треугольного лица явно была не местной. Она, должно быть, попала сюда случайно без вещей одетая в рубище» – подумал он: «Она запросто может купить этот чемодан.»

Оранж как будто пропустила его ответ и предложила испытать свойства чемодана. Для этого молодому человеку пришлось влезть в чемодан и быть там засчелкнутым. Продавщица за прилавком совсем проснулась и плакатно улыбалась над своем ухажером. Оранж покрутила чемодан на колесах вокруг его собственной оси, потом взяла за ручку и резко оторвала его от пола. Утробный голос изнутри сказал, что он задыхается.

Чемодан она решила купить, но заплатила за него меньше, чем просили, потому что он был дисплейной новизны. Во время ее расчетов она заметила мужчину, с которым на парковке они были свидетелями ограбления машины. Мужчина, видимо, недавно забрел сюда и выбирал себе кошелек. Склонившись над прилавком, на который уже были выложены все пожитки из его старого кошелька, он пробовал разместить их в приглянувшиеся новые, но все они были как-то мелковаты и после размещения превращались в раздутые и негнущиеся непонятно что. Черная продавщица посоветовала ему купить небольшой портфель и не мучиться, а он сердито ей отвечал, что все это у него помещалось раньше в кошельке – так зачем ему сейчас портфель. Она не понимала или не верила ему и смотрела на него с приоткрытым коралловым ротиком. В конце концов раздосадованный неудачей он сказал ей: «Если бы вы пришли за пляжным бикини, а никакие из них на вас не налезают, а продавец советует вам купить лыжный костюм вместо…»

Оранж не стала дослушивать диалог, а пошла заполнять пространство чемодана земными женскими прелестями.

Глава третья

Где-то через час она выкатила из магазина потяжелевший чемодан к одним из ворот выхода на летное поле. Там только что закончилась посадка на рейс, и на пустых креслах лежали прочитанные журналы и газеты, обертки от еды и предметы одежды, которые больше не понадобятся отлетевшим после приземления в другом месте. Светящееся табло не показывало ничего значительного для Оранж, куда бы она хотела полететь. Но лететь ей было необходимо.

Все тот-же человек со старым кошельком и голубым капроновым мешком для не стираного белья с кем-то назидательно говорил по телефону, задирая подбородок кверху во время пауз. Оранж было понятно, что он не перебивает, а говорит свое. Разговор был простой: кошелечник предлагал в телефон проверить различные места для поисков. В конце концов это что-то нашлось, кошелечник улыбнулся сам себе и сказал, что рад был помочь. Оранж невольно смотрела на него, и никто не мог заподозрить, что кроме простого интереса у нее был еще какой-нибудь. По шкале всех виденных ею мужчин он был где-то впереди индейцев, любителей группового секса, но позади полицейского и продавца чемоданов. Лицом он был похож на доброго динозавра, которому удалось пережить ледниковый период, с симпатичным таким лицом, которых больше никто не носит. Никто в здравом рассудке не мог бы себе представить, что Оранж пыталась снять мужичка – ей просто была нужна посторонняя помощь на чужой планете. К тому же разговор завел он сам, а она просто отвечала.

– Так вам удалось купить билет, или вы кого-то встречаете с новым чемоданом в подарок у трапа самолета?

– Да нет, я хотела бы улететь, но здесь на табло не видно, чтобы самолеты летали отсюда на Москву.

Человека с лицом доброго динозавра должно быть не удивляли в этой жизни никакие метаморфозы послеледникового периода, и он просто спросил: «Вам в Москву по делам или так – за песнями?»

Оранж не поняла вторую часть вопроса про песни и ответила на первую, что ей в Москве надо отметить командировку и оттуда следовать дальше.

– Куда же дальше – дальше не бывает.

– Дальше мне надо в Юргу, а потом в Германию.

Динозавр тронул рукой складку ее рубища и продолжал: «У вас там кто – родственники?»

Щеки Оранж вспыхнули изнутри: «Недаром эти земные мужчины сводят женщин сума– одна изформ аутистического слабоумия есть умение читать мысли ипланы других. Этот явно один изних, авнешне никогда нескажешь. Правда, вразговоре потелефону он тоже помог что-то найти. Нонаверное вжитейских делах он абсолютно бессилен» – подумала Оранж и вместо вопроса о перелетах почему-то спросила: «Зачем такие чемоданы, как мой, нужны ворам?» – в душе потерла руки от предвкушения бека-мекающего ответа.

– Это известная тема, новый тренд. Вор приезжает в аэропорт, чтобы украсть дорогой чемодан. Скажем Луи Виттон, который без начинки тянет на пять косых. Вор отвлекает внимание владельца дорого чемодана на 8 секунд, за которые ассистент прячет дорогой чемодан в такой, как ваш, но только пустой и идет себе как ни в чем не бывало на стоянку такси, чтобы ехать в город. Потом украденный чемодан продают в чемоданное место за 30% его оптовой цены, где продаются точно такие же модели. Хозяин места делает скидку цен на эту модель и продает больше чемоданов.»

Оранж нашла такое очень технически объясненным для среднего белкового организма и подумала, что наверняка здесь присутствуют или глубокое знание предмета или… безудержная фантазия на тему. Но динозавр-кошелечник не был похож ни на одного ни на другого – у него даже своего чемодана не было. Она покосилась на его бесформенный голубой мешок: «Откуда вы знаете про Луи Виттон в таких подробностях?»

– Это определенным образом часть моей работы – у меня с ними контракт.

– Ну если украдут чемодан другого изготовителя, то что будет тогда.

– Со мной ничего не будет, потому что мне платит деньги Луи Виттон. Вам бы сходить и переодеться в дневную одежду не помешало бы, а то все на вас смотрят, как на пришельца из спального вагона. У вас в чемодане наверняка есть одежда для перелетов.

Оранж и сама подумывала, что сейчас было бы неплохо принять душ, смыть с себя всю эту мотоцикольную пыль и одеться в чистое, но не была уверена, что в туалете может быть душ.

– Вы думаете, здесь есть где-нибудь душ?

Кошелечник не торопился с ответом, как если не был уверен и мысленно проверял помещения в поисках душа. Еще он не был уверен на счет этой женщины: возможно, что она здесь случайно – просто вывалилась из своей временной петли и теперь летит в Москву, а потом в Юргу. Одежда на ней странного покроя и выделки, но про грабеж машины догадалась и про Луи Виттон знает.

– Тут есть мужской душ для ремонтников и механиков. Если хотите, я посторожу, пока вы себя в порядок приводите, или можно полицейского попросить организовать для вас наряд. Наверняка найдутся добровольцы.

Оранж улыбнулась едва, как ему показалось – крылышками носа: «Я думаю, что с вами безопасней, чем с полицией связываться. А то начнуться допросы и обыски в полостях… У вас ведь есть немного времени? Вы ведь ни в какой полет не собираетесь?»

И они неторопливо пошли полупустым конкорсом аэропорта. На ходу Оранж смотрела по сторонам, как первоклашка, но не останавливалась, а только замедляла шаг. Кошелечник теперь был уверен, что она из не отсюда, не только в смысле времени или места, но и в смысле, как она несла себя. Ее походкой могли бы ходить люди, попавшие в среду с меньшей гравитацией, чем в которой они привыкли жить. Несмотря на более, чем средний вес, в ее движениях была не просто легкость, но и какая-то неукротимая игривость. Иногда ему казалось, что фланируя на пол шага позади, она подтанцовывает слегка то проходкой из чарльстона то пробежкой из какого-то другого салонного танца, в котором парочки носятся по паркету, как сумасшедшие молекулы, а наблюдатели за ними следят с зажмуренными глазами в предчувствии неминуемых столкновений с увечьями.

Через какое-то время они остановились около книжного магазина-павильона Хадсон Букс. Это место торговало книгами, журналами и газетами. Кроме того там можно было купить многое другое, как и во всех лавках аэропорта. Набор книг состоял в основном из бестселлеров в мягких переплетах – именно такие люди любили брать в полет. Журналы были в основном про гламурную жизнь или с идиотскими советами – как заставить мужа тащиться от вас после 25 лет совместной жизни. Именно такой журнал Оранж взяла в руки и стала быстро шелестеть страницами в поисках ответа на «Как». Кошелечник предложил ей не искать ответа на этот риторический вопрос, потому, что это было всего-навсего хорошо позабытая печатная практическая шутка: под самим анонсом было приписано мелким сереньким шрифтиком …читайте в следующем выпуске журнала.

Оранж смотрела на кошелечника с немым вопросом.

– Эмпирический урок по земной психологии. Подобная статья может быть очень интересна тем, кому за сорок. У них есть все пререквизиты для чтения подобного: жизне-важный интерес, $12 на покупку журнала с откровениями и нетерпение с частичной потерей зрения – женщины без очков для чтения не видят мелкого шрифта и смело клюют на пустой крючок. Но самые заядлые из них непременно купят следуший номер журнала, и если там не будет обещанного совета, то кое-кому не повезет.

– Я там видела, как вы кошелек покупали неудачно. Не может что ли вам за хорошую работу ваш Луи Виттон кошелек на праздник подарить? Можно я вас буду Кошелечником называть? Если мы уже куда-то идем, то что здесь среди книг застряли?

Кошелечник по-хозяйски подравнял стопку свежих газет и сказал, что это место принадлежит ему, и он хотел бы сказать пару слов кассирше.

На стенде журналов были издания на немецком, французском, китайском и даже русском. Оранж взяла журнал на русском, с обложки которого на нее смотрело лицо женщины красивой и похоже, что именно от этого усталой. Тяжелый макияж делал лицо по-театральному драматичным, а насыщенность губ просто манифестировала секс аппил. Кошелечник посмотрел на обложку, потом на Оранж и опять на обложку: «Она и есть ваша родственница? Очень похожи.»

– Я ее не знаю. Может быть и похожи немного, но она слишком красива для простой женщины.»

– Не преувеличивайте – просто фотография для обложки гламурного журнала добивается вовсе не фотографической похожестью с оригиналом, а передовой техникой. Вас можно было бы загримировать под нее неотличимо, но ей до этого лучше поправиться или вам – наоборот похудеть. Как же вы ее не знаете – знаменитость и достояние русской культуры не одно десятилетие. Это же Анфиса Бузеева – звезда многих телепрограмм. Ладно, идемте вас переодевать.