Время Апельсина

– У вас нет ребенка. Вас бы в такую комнату не поместили даже, если бы она и была.

Кошелечник смотрел на Оранж: как картинно она склонилась над своей тарелкой. Таких спокойных и счастливых женщин любил писать художник Тракай, и неважно, что все они были на одно лицо, от них веяло спокойствием и благополучием, и именно поэтому реальные женщины покупали его картины: они хотели чувствовать себя именно так, как женщины с его картин.

Но он видел ее иной – перед его глазами Оранж все еще стояла под шлангами автосушилки, ее волосы взлетали быстрыми волнами от теплого воздуха, а грудь манила спелостью недозволенного плода.

– Зачем вам спать на лавке. Тут полно ночлежных мест, куда, при наличии билета на самолет, могут отвезти бесплатно.

К этому моменту с приемом пищи было закончено, и они мирно допивали свой кофе. Оранж запустила руку в свою бездонную сумку и выудила оттуда фочин куки, завернутую в не первой свежести обертку: «Koшелечник, хотите китайской мудрости и сладенького на зубок?»

– Зовите меня Оз. Вы уверены, что срок мудрости и потребления печенины не исчерпан?

– Ничего не могу сказать про печенье, а мудрости ведь не имеют срока действия. Они ведь капиляры от общего потока.

Она разорвала обертку и разломила печенюшку. Внутри ее лежал кусочек бумажки со словами… кого ищу пока не знаю, а как увижу, так скажу.

– Если вам так уж не хочется спать в коммерческих местах, поедемте ко мне после работы. Вы любите холодные сесами нудлс под вьетнамское пиво? Мы можем оставить вашу машину здесь на парковке, а завтра приедем на моей, и вы полетите в свою Москву.

– У меня нет здесь никакой машины.

– А как же вы сюда добрались?

– На мотоцикле, но он не запаркован, а поехал куда-то дальше.

Оз отламывал зубами от своей половины печенья и ел эти крошки, как что-то очень существенное. Это вызвало улыбку на лице у Оранж: «Ну вот видите, а вы говорили про срок годности. Такие штуки бессмертны.»

Оз не стал ей отвечать, потому что чувствовал силу печенья и не хотел с ней бороться. Хотя Оранж не ответила на его приглашение на холодные нудлс, он предложил ей запарковать чемодан в его книжной лавке.

Пока Оз выполнял свою невидимую работу для Луи Виттона, Оранж праздно бродила по аэропорту. Она заходила в интернет кафе и общалась с кем-то, извещала их о своем прилете с посадкой в неожиданном месте и всех за этим следующих действиях. Утренний полицейский доверительно узнал от нее, что ее полет состоится только завтра, а сегодня вечером она приглашена на холодные нудлз и вьетнамское пиво в один дом.

С трудом дождавшись 4 часов дня, Оз нашел ее стоящей перед окном на летное поле – она махала какому-то самолету, выруливающему на взлетную полосу. Осмелев по непонятной причине, он сказал ей, что они уже могут ехать к нему домой, что ее чемодан они оставят в его лавке, ведь у него дома полно всякой одежды, если ей вдруг захочется переодеваться.

Оранж не возражала на счет чемодана.

Глава пятая

На парковочном поле было очень жарко: палящее солнце и черный асфальт могут быть использованы, как пытка глубоким теплом. Никто здесь не садится в машину сразу – сначала открывают и распахивают все двери и ждут несколько минут, пока температура воздуха в машине сравняется с температурой внешней среды, и только после этого заводятся и отъезжают.

Оранж уселась на переднее сидение и поняла, что для себя она такой машины не купила бы: телу было тесновато, из разных неожиданных мест в нее что-то упиралось. Оз заметил ее ерзанье и предложил пересесть назад, но она отказалась, и они поехали.

Дорога оказалась короткой – через четверть часа они оказались на улицах, где под кронами больших деревьев прятались одноэтажные домики.

Оз остановился около продуктового магазина и, не выключая двигателя, вышел чтобы чего-то докупить. За проведенное вместе время Оранж выяснила кое-что про Оза: его нельзя было назвать мэин стрим персоной. Его незримая служба для Луи Виттон и собственный бизнес на территории аэропорта выглядели ей слишком удобными чтобы в это верить. За таким удобством может прятаться что-то иное…

На этом месте после многоточия у нее голове всплывали идеи о работе резидентом или встречающим, разводящим или просто ожидающим своего звездного часа. Ей такая встреча никак не может повредить – она воспользуется его гостеприимством и улетит по своим делам.

Оранж очнулась от стука – Оз стоял с 2 коричневыми мешками в руках и бил коленом в дверь машины.

Оранж оценила понятие слова «докупить» с тем, что сейчас увидела и лишний раз удивилась мутации языка: «Вы думаете, что я умираю с голоду или похудею в одночасье, если не поем? Не нужно было этого делать – вы меня ставите в зависимое положение – я никогда не смогу отплатить вам тем же».

– Мне не надо никакой отплаты. Я просто подумал, что уж если нахожусь в магазине, то купить можно всего, чего не хватает в хозяйстве. Вы шербет любите? Тогда пристегнитесь, мы поедем быстрее обычного, а иначе он растает.»

И они понеслись жаркими и пустынными улицами к месту, где жил Оз.

Его дом снаружи был похож на все другие: одноэтажное строение с маленькими оконцами без каких-либо признаков архитектуры. Палящее солнце было решающим фактором – каким должно быть жилище человека в здешней окружающей среде.

Посредине главной комнаты в надувном детском бассейне лежaла ледяная баранка величиной с автомобильное колесо. Бассейн был затоплен примерно на одну треть. Оранж обратила внимание, что в доме не так жарко и сухо, как могло бы быть.

Пока Оз разгружал покупки и рассовывал их по правильнум местам, Оранж ходила вдоль стен комнаты и скользила взглядом по реальным статьям из газет и журналов, которые служили обычными обоями. За этим занятием ее и застал Оз. Он стоял в пол шаге за ее спиной и наблюдал, как она читает статью о сибирском Джурасик Парке, который довольно скоро будет открыт для посещений туристами. Русские сумели каким-то непонятным образом увеличить популяцию мамонтов не территории северо-восточной Сибири и теперь собираются зарабатывать на них деньги.

– Хотите чего-нибудь выпить на клюквенной основе? У меня из соков есть только клюквенный. Или сразу будете вьетнамское пиво?