Цена ошибки

Арагонов сделал затяжку, бросил окурок в мусорное ведро, стоявшее неподалеку, поднял саквояж и махнув головой, показывая, что пора идти на посадку, двинулся в сторону первого вагона.

Дежурный по вокзалу стоял у вагона и ожидал важных пассажиров лично. Увидев, как двое направляются в его сторону, выпрямился, отряхнул от табачного пепла китель и сделал два шага на встречу идущим.

– Господин Арагонов? – Обратился он к ним.

– Мы-с, – ответил тот.

– Ваши места готовы.

– Славно, возьмите багаж и покажите нам наши места.

Стоящий рядом с дежурным носильщик подхватил вещи Арагонова и Игнатьева. Дежурный быстро поднялся по ступенькам в вагон. Все последовали за ним.

– Ваши места, господа, – Открывая дверцу купе, продемонстрировал дежурный, – Вагон протопили, так что спать будете в тепле.

– Спасибо, – Сказал Арагонов, зашел в купе и сел на диван. Следом зашел Игнатьев, положил на диван котелок и разместился напротив своего начальника. Носильщик занес багаж и выходя закрыл за собой дверь.

– Ну что, Федор Михайлович, с Богом.

– С Богом, – Ответил тот и хлопнул обоими ладонями себя по коленям.

Дежурный, стоя у окон их купе просвистел в свисток три раза, поезд выдохнул паром, колеса прокрутились на месте, состав дернулся и медленно начал набирать скорость.

Арагонов снял верхнюю одежду и развесил ее на вешалке. После достал из саквояжа съестные припасы, перочинный ножик и принялся нарезать колбасу и хлеб. За ним последовал и его попутчик. На столе уже стояли два стакана, которые пассажиры решили использовать как рюмки. Накрыв стол, Арагонов достал бутылку водки, отбил ручкой ножа сургуч, которым была запечатана бутылка и откупорив пробку, разлил по стаканам.

– Давай, Федор Михайлович, за спокойную дорогу.

Они подняли стаканы, осушили их до дна, и потянулись к закуске. Арагонов взял со стола соленый огурец и надкусил его. Игнатьев подцепил кончиком ножа кусок холодной буженины, которую положила ему в дорогу тётка.

– Хорошо, – Откинувшись на спинку дивана, протянул Арагонов, – Какая дорога без выпивки, это не дорога вовсе. Всегда вот так сядешь, расслабишься, впереди путешествие, новые виды, новые приключения, хорошо.

– Вы любите путешествовать? – Вдруг спросил Игнатьев.

– Покажи мне хоть одного человека, который не любит этого. Это дурак, по другому его не назвать. Как можно прожить в одном месте и не видеть окрестностей? Как же мир познавать? Если бы Господь, создавая этот мир, решил, что пусть все живут в одном месте, то зачем ему было так изгаляться по остальному? Ну создал бы он самое большое и красивое село, все бы жили в нем и всё. Нет, он все продумал, разные культуры создал, цвет кожи разный придумал, кому-то у океана повелел расположиться, а кому и в тундре. Леса, реки, поля, горы, равнины. Всё для того, чтобы народ путешествовал, изучал культуру другого народа, заимствовал лучшее от каждого, набирался эмоций. Только вот мы, люди, не поняли его замысла. Всё нам чего-то не хватает, всё чего-то не так.

– Эко Вы завернули, Иван Христофорович, Господь. Вы посмотрите вокруг, нищета сплошная, куда им путешествовать, до завтра бы дотянуть.

– Странный ты человек Федор, говоришь и не понимаешь что. Это сам человек себе эту проблему создал, в виде денег, работы, и прочего человеческого хомута. Когда Господь творил, он думал глобальнее, почитай святые письмена-то, вдумчиво. Вот, появились первые люди, ни работы, ни долгов, ни каторги тебе, еда бегает, растет и плавает, наслаждайся. Жили себе в радость. Это уж спустя века, народ, живущий в плохих условиях, где лютые зимы или климат ужасный, неплодородная земля, начал искать места для жизни получше. Оголодавшие нападали на соседние племена, заселяли их земли, порабощали слабых, отбирали запасы, убивали. Так цивилизация и стала именно той, в которой мы живем, не сразу, конечно, постепенно. А вот возьми какого-нибудь папуаса, живет он сейчас в своей Папуасии, рыбу ловит, из лука зверя добывает и все у него хорошо, ему твой паровоз не нужен. Захотел, пошел на юг, не захотел на север. Идёт и все для него чудо вокруг, каждый пройденный им шаг. Путешествует. Так что, голубчик, путешествие дает человеку знание, и чем дальше ты двигаешься в своем путешествии, тем больше знаний собираешь. Только не везде уж и рады нам, гостям-то. Привыкли люди к тому, что туземец не всегда друг, глядишь, пистолетик достанет и стрелять начнёт, выгонять будет. Так все народы и стали врагами друг-другу. Вроде бы всё просто, а на самом деле сложно, как в арифметике.

Арагонов снова наполнил стаканы, поднял свой и произнес: – Чтобы люди, живущие на этой земле, поняли замысел Господень, и желательно одновременно.

Они выпили.

– А Вам не кажется, что Господь сам все это запланировал, чтобы люди так поступали? Все это заранее спланировано им.

– Все мы дети его, и он, как отец наш, дал нам направление и законы Божие, чтобы мы их соблюдали. Шли по пути, по которому он бы хотел. Но как все дети, мы не всегда следуем наставлениям родительским. Много ты слушал своего отца? То-то же, так и Господь, наблюдает за детьми своими, смотрит, кто из них пойдет по его стопам, а кто свернет с пути истинного. А кто пойдет своим путём, не всегда отцовским, но тоже верным, соблюдая закон Божий. Вот тебе пример, живет себе купец-хлеботорговец, растит сына, в котором тоже видит хлеботорговца, своего приемника, обучает его пекарскому делу, показывает, что куда и в какой пропорции добавлять, так живет до его совершеннолетия, и вот, приходит сын и говорит, что никак его пекарем быть не привлекает, а хочет он быть художником, писать картины. Непонимание, как так, почему художником? Тут и место прикормлено и делу обучен, все есть, бери не хочу. А парень начинает творить и становится Шишкиным, Иваном Ивановичем. Или другой пример, дочь столбового дворянина, из знатного рода. Овдовев, объединила наследство четырех самых богатых и влиятельных родов Москвы, самая богатая вдова Москвы, живи и радуйся, наследство проедай, так нет, захотелось ей человеческого мяса попробовать, 139 душ загубила, на пожизненный срок села, лишена титула, вот скажи, зачем?

– Вы про Салтыкову?

– Про кого же еще, про неё голубушку. Вот так Господь смотрит и наблюдает, какой из детей его пойдет без помощи особой, кому помочь надо, подсказать, кого-то направить нужно, кого наказать за провинность его, а кого и вовсе, – Арагонов провёл большим пальцем по горлу.

Поезд пробивался сквозь вечерний туман, окутавший дорогу. За окнами пролетали небольшие деревушки, из домов которых виднелись тусклые огоньки. Стемнело. В купе горел масляный фонарь. Перекусив и опустошив бутылку, пассажиры улеглись спать.

– Спокойной ночи, Иван Христофорович.

– И тебе, Федор Михайлович, – Уже в полудреме, ответил он.

26 сентября (вторник)

На следующий день, ближе к пяти часам после полудня поезд прибыл на Николаевский вокзал Санкт Петербурга. Люди вывалились на платформу вместе со своими пожитками. На перроне суетились носильщики, дети носились друг за другом, прячась за юбки матерей. Арагонов и Игнатьев вышли в числе первых и направились на привокзальную площадь.

– Тут рядом, за углом Александро-Невская полицейская часть, именно оттуда была адресована телеграмма, – Сказал утвердительно Арагонов, показывая рукой вправо, – На Невском.

Они повернули направо, пересекли Гончарную улицу и обойдя дом слева, вышли на Невский проспект. Практически за углом располагалась полицейская часть.

– А не поздно мы, начальство поди уже убыло, к кому мы там прикомандируемся? – Поинтересовался Игнатьев.

– В столице полицейские сутками на пролёт трудятся, на износ, сам подумай, сколько народу тут проживает, а штаты в полиции скудные, поэтому и разгребают дела до самой зари.

– Будем надеяться, – Ответил Игнатьев.

Дойдя до парадного входа в полицейское управления их жестом остановил жандарм, дежуривший у входа.

– По какому делу? – Строго спросил дежурный.

– Коллежский асессор Арагонов и Коллежский секретарь Игнатьев, прикомандированы по личному распоряжению Статского советника Коровина Николая Федоровича.

– Документы имеются? – Все так же строго спросил дежурный.

Арагонов достал удостоверение и развернул перед дежурным.

– Хорошо, проходите, Ваше Высокоблагородие, зайдите в дежурную часть, отметки поставьте, а дальше Вам скажут, к кому идти.

Пройдя в дежурную часть, они сдали командировочные документы, сели на скамейку и принялись ожидать.

Спустя несколько минут в помещение вошел человек в форме и попросил проследовать за ним: – Пройдемте пожалуйста со мной, вас ожидает начальник полицейской части.

Они встали и направились в след за ним.

– Как величать начальника части? – Уточнил Арагонов.

– Гаврилов Савелий Никифорович, Статский советник.

Они поднялись на третий этаж и прошли по коридору в приемную начальника полицейского управления.

– Присядьте, вас пригласят, – Указал на скамейку провожающий.

Оба покорно присели. Через некоторое время из двери начальника полицейской части вышел посетитель и провожающий их мужчина учтиво показал жестом, что можно войти.