За бесконечность времени. Рассказы | Книга первая

Чуть позже я разглядел место где мы находились. Это была наша дача. На соседнем участке, как и прежде, играли две девочки и их звонкие голоса разносились по двору.

Всё, как и каждый год.

Взяв меня под руки, родители завели меня в дом.

В моей голове всплывали какие-то оторванные куски воспоминаний про кладбище.

Что я умер.

Что какой-то мужичок там мне помогал, и звали его Мишей. И мне было 29 лет. Как фрагменты из плохо запомнившегося сна, они мутно возникали в моей памяти.

Родители положили меня на кровать.

– Я сейчас чаю сладкого сделаю, – сказала мама и убежала на кухню.

Я лежал и смотрел на отца.

– Хорошо, что мы с мамой рядом были, – сказал папа, а то так бы не дожил до своих шестнадцати лет, рас..п..здяй, – улыбаясь, выругался он.

– Пап, а вы с мамой не разводитесь? – негромко спросил я.

– Видать крепко тебя шибануло, – сказал отец, – отдыхай, давай. Приходи в себя, – закончил он и поднялся с кровати.

– Пап, а можно ещё спросить?

– Чего, – он остановился на пороге.

– Давайте завтра дедушку навестим, на кладбище. Он ведь нас сидит там и ждёт.

– Обязательно навестим, – сказал отец, – отдыхай, давай, – и после этих слов он вышел из комнаты.

Я лежал на кровати, и мне было непривычно хорошо на душе. Что всё это мне привиделось. Родители были вместе и даже не думали расходиться.

С тех пор я постоянно надевал кепку в жаркие летние дни, как сказал Михаил. Особенно на даче.

А на следующий день мы все вместе поехали на кладбище к деду.

…А то он ведь нас ждёт…

Я только сейчас это по-настоящему понял.

В БОЛЬНИЦЕ

– Ну ладно папуль, пойдем мы, – сказала девушка лежащему на койке мужчине.

Это была больничная палата. Мужчина лет шестидесяти пяти лежал, прикованный к аппаратам проводами и капельницами. На лицо была надета кислородная маска.

Мужчина смотрел на девушку и иногда отводил куда-то в сторону взгляд.

По палате бегали двое ребятишек шести и семи лет.

– Кирюша, Слава! – обратилась девушка к детям, – подойдите. Скажите дедушке до свидания и пойдём.

Дети послушно подбежали к койке. Девушка обняла обоих.

Мужчина лишь водил глазами и на каждом из присутствующих останавливал на секунды взгляд.

И даже на нем, на сидевшем в углу комнаты незнакомце.

На нём был надет черный балахон с капюшоном.

Силуэт сидел, опустив голову вниз. Неспешно барабаня пальцами по колену и ожидая, когда уйдут гости.

– Мы завтра еще зайдём пап, а ты поправляйся, ладно? – произнесла, держа его за руку, девушка.

У мужчины был напуганный взгляд. Ему хотелось сказать, чтобы они не уходили и о человеке, сидящем в углу. Он знал, кто это и зачем пришёл. Но из горла доносилось только кряхтение и неразборчивые звуки.

Он взглянул на сидящую на стуле СМЕРТЬ.

Девушка поднялась и поцеловала отца в лоб. Дети опять начали бегать, и один из них увидел сидящего в углу человека.

Человек смотрел на него из-под капюшона и улыбался.

– Кирюша, что ты там увидел, пошли, давай! – взглянув на пустой стул, сказала девушка. И приобняв его за плечо, направилась с ним к выходу. Слава уже выбежал в коридор.

Закрывая за собой дверь, девушка ещё раз улыбнулась отцу, помахала рукой и ушла.

В палате стало тихо. Только гул аппаратов и писк едва её разбавляли.

Незнакомец неспешно поднялся и подошёл к мужчине.

Тот испуганно смотрел на него и не мог пошевелиться, ведь он был парализован. Лишь глаза бегали, как будто бы что-то пытаясь найти на подошедшем.

Человек в балахоне присел на стул и скинул с головы капюшон. Его лицо было сухим и холодным. Глаза были глубоко посажены в глазницы.

– Наконец-то они ушли. Я уж думал, не дождусь, – довольно спокойным голосом сказал незнакомец и слегла улыбнулся.

– Хотя мне мило было наблюдать за вашим общением. Не часто приходиться такое видеть.

Человек осматривал лежащего, аппараты, капельницы, как будто бы видел их впервые, не упуская возможность всё это потрогать.

– Мне придётся расстроить твою дочь, – пристально посмотрев на мужчину, сказал смерть, – ей не придётся больше тебя навещать.

В палату зашёл врач с бумагами в руках.

– Здравствуйте, как мы себя сегодня чувствуем? – и стал что-то записывать с экрана аппаратов.

Затем он посмотрел на больного, потрогал лоб и поправил капельницу.