Бестолочь

Первый, барон Нари примет вассалитет графа и тихо помрет не оставив наследников, подавившись куском пирога на пиру, чем сразу отдаст в руки графа все вопросы по наследству. Второй, через несколько лет Нари лишит титула и земель король за безобразное ведение дел на земле своего вассалитета, неуплаты налогов, смертей поданных короны и прочие. Третий, Нари покойник и его земли перейдут короне из-за отсутствия наследников. После, в связи с былыми набегами орков, эти земли уйдут за бесценок графу. Примерно такие версии событий я услышал от собутыльников.

Не знаю правдивы ли эти версии событий или нет, но по крайней мере, эти версии гораздое логичнее чуши, что молодой Нари, сам с перепоя напал на превосходящие силы соседей.

Однако на этом история не заканчивается. Кто мог ожидать, что Рино Нари после двух сожженных деревень, в которых всех свидетелей убили, сам устроит засаду на силы соседей. При словах, что не осталось свидетелей от сожженных деревушек, я чуть не поперхнулся пивом. Как же! Чувствую, кто-то здорово просчитался, посчитав молодого Рино легкой добычей.

Рино тянул время и не отреагировал на первые акты террора от соседей и наверное написал письмо кому-то. Неизвестно, прислал ли кто-то помощь к Рино или он просто нанял отряд наемников, известно другое. В определенный момент, Рино Нари под предлогом отражения набегов орков, вывел из своего замка чуть ли не вдвое больше воинов, чем у него было. Большинство воинов в доспехах ополчения, но уж слишком хорошо это ополчение дало о себе знать.

Бароны земли Скансе и земли Грейм по официальной версии, что пойдет к далекому отсюда королю, сами давно искали в пограничной земле силы орков и не давали нелюди творить свои кровавые дела. Бароны пошли на помощь Рино Нари и нарвались на набег орков. Выжил лишь молодой барон со своими копьями, дружиной и ополчением. Из людей соседей Нари не выжил никто. Вот такие вот «пироги с котятами».

Услышав об официальной версии мне захотелось спрятать меч снятый с рыцаря и побыстрее избавится от трофея. Если местные узнают меч, то для одних я мародер, а для других я свидетель. Что лучше сам не знаю, и потому мне лучше здесь не задерживаться. В любом случае, эта пьянка мне дала много поводов для размышлений.

***

Утро следующего дня наградило меня головной болью, как от похмелья, так и от желания убраться из Мийят. Если от первого мне помогла кружка пойла, что недостойно наименоваться пивом, то со вторым было не так просто.

Куда мне идти и чем дальше заниматься по жизни, в голове не было не малейших мыслей.

За лечением моего похмелья меня и застал кто-то из вчерашней компании собутыльников, чье имя я естественно не запомнил. Мужика, похоже, мучило не меньше чем меня и он с радостью ухватился за проставленную мной кружку.

Главное в опохмеле, конечно же, не упиться заново. Это можно сколько раз себе повторять, но, как правило, у меня опохмел приводит к новой пьянке.

Слово за слово и как-то возник разговор о том, не могу ли я присоединится к каравану, когда они отсюда уедут. Я не особо много понял из ответа, но уяснил главное, что подобные разговоры надо вести с купцом или на худой конец со старшим охраны. Купцу не до меня, у купца какие-то свои дела в городке, толи своя вдова с которой он здесь «зажигает», толи свои посредники в делах, которых он не хочет светить перед охраной.

В общем, купца пока нет, а есть только старшой охраны, который на постой традиционно останавливается у свояка. Старшой так старшой, сказано – сделано, веди к старшому, если уж так дело зашло.

Старшим оказался лысеющий дядька заросший черной бородой[38 - По поводу растительности на лице стоит заметить, что зачастую эта растительность весомый социальный признак. Крестьяне почти все бородаты, кроме редких исключений. Воины предпочитают временами бриться, но некоторые носят усы. Дворяне редко имеют растительность на лице. Купцы и горожане зачастую носят бороды и усы по желанию. Никто собственно не запрещает бриться хоть каждый день крестьянину, но многим это не надо или не по карману. Услуги цирюльника стоят денег, а самостоятельно бриться опасной бритвой не все желают.]. Толи дядьке я не понравился, толи не у меня одного с утра болела голова. Старшой встретил нас с собутыльником не ласково, что-то рявкнул и жестом показал, куда мы можем идти.

На деле оказалось все не так плохо. Мой провожатый с пятого на десятое смог мне объяснить, что Старшой не в духе, а к вечеру скорее всего отойдет и будет решать вопрос со мной. Вечером так вечером, главное не перепить к тому времени. У меня не было сомнений, что мой поручитель перед старшим теперь с меня «не слезет», пока не упьется за мой счет, а значит и мне придется пить за компанию, так сказать для укрепления приятельских отношений.

Вроде бы, зачем мне этот маленький купеческий караван? Я и сам могу по тракту ножками двигать, но тут не все так просто. Один в чужой стране, более того в чужом мире, и я не знаю что меня ждет и чего стоит опасаться. Может у них тут действуют законы против бродяжничества, а может и на работников ножа и топора нарвусь в одиночку. А мне это надо идти по тракту и тревожится каждой тени и каждого шороха? Проехать с караваном какую-то часть пути гораздо безопаснее, хотя и в этом варианте могут быть свои осложнения от серьезных разборок со вчерашним чудиком, что прыгал на меня с кулаками и до встречи с теми же разбойниками. В любом случае в Мийят мне делать было нечего и из поселка надо было делать ноги.

До вечера вся компания вчерашних собутыльников успела собраться в трактире. Меня похлопывали по плечу и что-то говорили одобряющее, но алкоголь и плохое понимание языка играли свою роль.

Вечером в трактире появился Старшой. Окинул всю компанию хмурым взглядом, что-то брякнул и кивком головы указал на выход. У конюшен трактира мне дали в руки деревянный дрын и Старшой начал меня гонять такой же деревянной палкой в спарринге. Само собой, Старшой меня сделал, но не смог это сделать вчистую. Вышло примерно десять – двенадцать ударов по мне на мои восемь – девять ударов по Старшому.

В начале я напропускал, но потом первые пропущенные удары подействовали отрезвляюще и пошел примерно равный обмен по пропущенным ударам. Мне помогло, что Старшой рубился в чистом западном стиле, то есть он пытался продавить при ударе, за счет физической силы, своей палкой мою палку. Я же в основном отводил палку Старшого и бил из удобной после отводки позиции.

По сути, вообще, существует всего четыре способа приемки клинка на клинок: западный и восточный стили, круговая и приемка клинка с переходом на колющий. Вру, пять способов приемки клинка, не стоит забывать про технику работы на отскоках…

Проше говоря, ну не распространен здесь мой способ приемки удара противника, что давало мне небольшое преимущество, пока Старшой не приноровился.

В общем, новичком себя не показал, но и выдающихся результатов не выдал. Если по-честному, то в реальном бою против Старшого, я бы с большой вероятностью вдул бы. Это только в наивных представлениях бой на мечах ведут и после нескольких пропущенных ударов. В реальности хватит и одного нелепого, слабо удара по касательной в руку, что бы запаниковать, ослабить внимание и пропустить уже смертельный удар. Рассечение сухожилий, разрезанные мышцы, да и просто слабость от кровопотери никакими тренировками не предусмотрены.

В итоге в конце спарринга начальник охраны что-то одобрительно крякнул на мой счет и я понял, что меня приняли не в качестве попутчика торгового каравана, а качестве охранника этого каравана. Сыграло свою роль мое плохое знание языка. Если изначально я хотел просто поехать куда-нибудь вместе с караваном, то сейчас для меня вырисовался более интересный вариант. Места посмотрю, обычаи узнаю, язык подучу и при этом еще и деньгу какую-никакую буду получать. В общем одни плюсы, кроме тех случаев, когда надо своей тушкой добро купца защищать.

Как-то незаметно вся компания охранников опять переместилась вместе со мной в трактир и дальнейшие события я мало помню.

Глава 7. О путешествиях, подслушанных разговорах и геройствах сдуру

Жизнь у меня пошла по накатанной во всех смыслах, в том числе и по накатанной колее. Более месяца я путешествовал по местной федеральной трассе вдоль границы с ничейными землями. Впрочем, не лишним будет вкратце высказать наиболее примечательные события некоторых дней.

Бригада, к которой я присоединился, не очень большая по местным меркам. С десяток крытых фургонов, на фургонах столько же возниц, плюс купец и одиннадцать человек охраны включая меня. Купец кстати личность колоритная. Он так же похож на купца, как я похож на восьмиклассницу, в третий день запоя. Вопреки моим представлениям купец не был толстяком с холеным телом, а наоборот выглядел законченным отморозком. Перебитый нос, парочка шрамов на лице, грубые руки с потрескавшейся кожей и характерными мозолями как у мечников, короткий меч в потертых ножнах, и прочие атрибуты подходящие более охраннику каравана, а не его владельцу.

Господин Каим был не очень благодушным при нашем знакомстве. Я пришел наниматься к купцу при всем своем вооружении, а в нем много несуразного для внимательного взгляда профессионала. Кольчуга, что явно бросалось в глаза, сделана не на меня, а под более низкого человека. Меч тоже послужил поводом для еще одного косого взгляда от господина Каима. Полуторник с узким лезвием, меч не для пехоты.

В качестве исторической справки поясню. После потери копья, вооружением всадника становился длинный, легкий, колющий меч против «быдло – пехоты», а топорик (клевец) или шестопер против рыцарей в латах. Тяжелый меч, который нужно волочить за собой разгоняя лошадь для удара, мешал маневренности. Тяжелый, длинный меч одной рукой просто не удержать, а короткие и широкие мечи бесполезны, ими с коня не дотянешься до противника. Это в фантазиях Голливуда, рыцари только и ждут, когда же можно спешится и красиво порубиться в латах на сплющенных ломах, а в реальности им приходилось извращаться на коне, с тем, что было под рукой – мечом совершенно другого предназначения. В одной руке держать поводья и щит, в другой меч и тыкать им голодранцев, поменьше размахивая при этом рукой, поскольку доспех, как правило кавалерийский и на максимальную свободу рук не всегда рассчитан.

В целом мое знакомство с Каимом вышло как в анекдоте, когда в монастырь пришла устраиваться молодая, сексапильная девица из борделя, а настоятельница думала, сильно ли она «пропалиться» принимая такую работницу под свое крыло. У самого господина Каима «рыльце было в пушку». Сам он совсем не походил на купца, но не в этом дело. У достаточно маленького каравана была слишком значительная охрана. Десяток рубил это не так уж и много, но для десяти телег хватило бы и полдюжины. К тому же, возницы тоже не выглядели людьми забитыми, которые всю жизнь только лошадок погоняли. Оружия и доспехов при возницах не было, но разве это повод сбрасывать их со счетов?

Больше вопросов у меня вызывал сам караван. Спрашивается, что делает в этой глуши караван, если не сезон сейчас для скупки урожая?

Как мне пояснил мой приятель Тагул: – «Купец торгует в основном солью и брусками железа с местными, а обратно, когда покидает пограничье, берет выделанную кожу».

Я не стал показывать, что не поверил ему. Не знаю, каким спросом тут пользуется кожа, железо и соль, но не думаю, что это чересчур доходное занятие, что бы так разорятся на охране. Если в пограничье так опасно, то ездить надо большими караванами, с другими купцами и тогда никаких лишних беспокойств не будет.

Сам факт того, что господин Каим взял меня на работу, заставлял задуматься, а не паранойя ли у купца? И как меня нанял на работу Каим, при его-то паранойе, сам удивляюсь. Хотя догадываюсь. Личность я слишком приметная. Верзилу-чужака, плохо говорящего на коренном языке, сложно заподозрить в сговоре с работниками ножа и топора. Слишком приметного разбойника быстро бы запомнили и сдали бы кому нужно, под звон монет. Что касается моих подозрений, то опять же, сама торговля купца наводила меня на подозрения…

***

На четвертый день пути мы остановились в крупном поселении. Поселение насчитывало не меньше шестидесяти домов, имело грубое подобие частокола, да и местные были через чур спокойные на предмет налета лихих людей. Парни из охраны и возницы невольно расслабились, в том смысле, что с их лиц спало постоянное напряжение, которое я видел последние три дня. Купец куда-то испарился, оставив своего помощника за главного в торговых делах, да и тот больше делал вид, что делом занят. Чую, что не только заявленные товары везет караван, а рыться в повозках, или тем более расспрашивать попутчиков, о содержимом повозок у меня не было никакого желания. Прирежут ночью для спокойствия души и все.

Чисто гипотетически, ну узнаю я, что они везут незадекларированного или запретного, и что, легче мне станет? Кому сбыть товар я не знаю, а значит, для меня он бесполезен. Для примера, если на Земле матушке вы случайно завладели чистым алмазом на десять карат, то это совсем не повод для радости. Ладно – алмаз, возьмем более распространенный в девяностых случай. Шел по своим делам, и у дома, рядом с которым проходишь, из форточки падает килограммовый кулек с каким-то порошком. Ага, подхватил кулек и тикать. Ну не попался на глаза ментам, и бандиты не вычислили тебя, а сбывать товар кому будешь, если ты сам не при темных делах?! А сбудешь ли товар? Более вероятно, что у тебя порошок просто отберут, не заплатив и это еще при хорошем раскладе. При плохом раскладе, просто появится в лесу еще один «подснежник», который обнаружат, когда снег сойдет.

Так вот и в моем теперешнем случае, проще не замечать некоторых вещей, чем лезть непонятно куда, но с явно с плохим запашком. Я и так можно сказать под колпаком, присматривают за мной все, а со Старшим, я вообще на одном фургоне еду, когда ему надоедает трястись в седле.

Купцы они! Ага! Как же!

У какого купца есть несколько лошадей под седло, причем на одной лошади постоянно кто-то едет впереди, в зоне прямой видимости. Если это не аналог головного патруля, то я ничего в жизни не понимаю.

Одолеваемый такими вот мыслями я слонялся без дела между телегами. Часть людей из каравана куда-то рассосались, а на оставшихся «лопухов» не успевших смыться, была положена благородная задача следить за имуществом каравана. Скорее всего охрана караваны была просто для проформы. Видно было, что караван в этом поселении не в первый раз и пакостей от местный коллеги не ждут. Парни из охраны и возницы не особо утруждали себя своими обязанностями. Кто-то спал на телегах, кто-то мыл лошадей, в общем, почти пикник по сравнению с ночными караулами, когда мы были в пути. Даже командование каравана полностью «рассосалось» по поселению. Не было ни Каима, ни его помощника по торговле, ни Старшого.

В какой-то момент и мне надоело наблюдать окраины поселения и доставшие меня фургоны. Я тоже смылся от почетной обязанности охранять имущество. Всем на мое отсутствие похоже было «до фонаря», но на случай, если меня притормозят я держал в уме фразу, что, дескать, у меня живот прихватило и я пошел в туалет. Не то что бы я такой вольнодумец и люблю нарушать прямые приказы начальства, просто смысла не видел торчать у телег, когда начальства рядом нет и всем «пофиг». Ну проснулось во мне любопытство посмотреть на местные достопримечательности. Когда еще тут буду? За полчаса меня никто и не хватиться, а большего мне и не надо. Впрочем, долго любоваться окрестностями мне не довелось.

За сараем или какой-то пристройкой трактира я увидел полдюжины знакомых рыл во главе со Старшим.

«Вот это я подставился! – мелькнула у меня мысль, когда я заметил Старшего. – Пропалился на самоходе!».

Парни сидели на каких-то чурбанах для топки печей и бухали. Меня моментом заметили и махнули руками, мол дуй к нам. Честно говоря, в тот момент я ожидал разноса от Старшего, но все как-то было «спущено на тормозах». Старшой был под хмельком и на мое удивление не стал меня отсчитывать за самовольное оставление поста.

Как оказалось, тайком от Каима, но с молчаливого согласия Старшего, часть охраны бражничала «без палева» местным суррогатом. Вполне возможно, Старшой сам и не хотел пить, но ему пришлось возглавить пьянку, раз он ее остановить не сумел. В любом случае, пили так себе, без фанатизма. Пили скорее что бы только слегка расслабить, а вовсе не для того что бы упиться до «поросячьего визга».

Как бывает во время пьянки – байки травили «только в путь». В дороге с парнями я не очень-то общался, не до этого было, да и парни не теряли бдительность. Мне налили, кивком показали, что я тут не совсем и чужой, и у меня на сердце окончательно отлегло. Не будет меня Старшой ругать, он сегодня добрый. Более серьезно меня удивило другое. Я с неким удивлением для себя услышал одну расхожую байку и тихо ужасался от местных реалий жизни. Начало рассказа я само собой не слышал, но и того что я услышал мне хватило с перебором…

Некий барон одной из центральных провинций, имя которого никто не называл, но все прекрасно знали о ком речь, оказывается великий шутник и затейник. Шутки у этого барона на мой взгляд очень уж специфические, даже на мой черный юмор. Этот затейник будучи вторым сыном в семье, в один прекрасный день стал наследником отца. Его старший брат и отец на охоте стали жертвами местных разбойников, что само по себе как-то нелепо звучит. Подробности их смертей и охоты никто не знает, но слухи ходили разные. Новоявленный барон по слухам даже поймал кого-то из разбойников и после пыток повесил на стенах своего замка «в отмезку» за батюшку и брата. Правда по другим слухам, повещенные, несмотря на пытки и прочие обезображивающие процедуры, очень сильно походили на старых слуг прежнего барона. Далее еще интереснее.

Лет пять новый барон ничего особенного не делал. Все как обычно. Наводил порядок в своем домене, резал разбойников, которых с его правлением что-то много оказалось в домене. Причем настолько много, что редко какой караван проходил мимо его земель не ограбленным, а у самого барона вдруг стало безобразно много денег. В какой-то момент, через земли баронства вообще перестали ходить караваны и барон загрустил, но ненадолго. Новый барон, человек оказался с придумками. В один прекрасный день новый барон решил жениться, да не на ком-то, а на первой красавице и богачке среди соседей. Наличие у девушки кучи поклонников его не смутило. Красота, как говориться, «страшная сила». Влюбился парень без памяти, а то, что девушка была крайне богатой, это так, мелочи, и к любви не имеет никакого отношения. После этих слов, парни из охраны долго с подхрюкиваниями хохотали.

Девушка была не рада новому ухажеру. Несколько раз продемонстрировала ему свое «фи» и тут события стали приобретать удивительный характер с точки зрения теории вероятности. Брат девушки, наследник ее отца, на каком-то пиру у соседа нового барона, случайно, до смерти, подавился рыбьей косточкой. Батя неудачника, еще что-то вякал про яд и необходимость расследования, но его быстро заткнули – нечего бросать тень сомнений на благородное сообщество, тебе равных, без особых доказательств. Батя неудачника был мужчина не глупый, несмотря на его преклонный возраст. После того как он пришел в себя, то по слухам, провел свое расследование и даже что-то пытался предъявить новому барону. Предъявлять, правда, особо чего не было и новый барон «послал его далеко лесом», но суть не в этом.