«Сон Феникса»: Огниво Хаоса

Что это может быть за артефакт? Какое-нибудь оружие, которое он готов использовать против Пандемонии и жителей Лос-Мариса?

– Ладно, так и быть, я сам все расскажу.

Мы не отрывали взгляда от таинственного предмета, который всем своим видом показывал: «Я опасен».

– Знакомьтесь! – прогремел Ван Альго де Кристеллер. – Это Печать Катаклизма.

От самого упоминания слова «Катаклизм» меня скрутило.

– В прошлый раз, когда я пытался вернуть к жизни мою очаровательную Мор'Лию, мои действия привели к Катаклизму. Так случилось, что формула эксперимента у меня осталась. И я повторил свой опыт, но сосредоточил всю энергию в этой вещице. У меня получилась Печать Катаклизма. Рассказать о ее свойствах? Ее магия способна из любого сделать Порождение. Недурно, верно?

Мне стало дурно.

Если то, что он говорит об этой вещи – правда, то мы все в страшной опасности. Любого, кто придет к нему на поклон, Кристеллер сможет превратить в новое Порождение.

Так он создаст могущественную армию кровожадных убийц, охваченных Жаждой.

– Кроме этого, никакая другая сила или магия… даже чары полукровки, – он смотрел на меня, – не способны противостоять магии Печати. Против ее воздействия нет защиты. Ее сила найдет свою цель и обратит ее в новое Порождение, которое присоединится ко мне и моему войску. Так получилось, что моя сестра… не готова идти на компромиссы.

Я сглотнула. Никто даже не посмел пискнуть, когда говорил Темный Алхимик. Его голос заставлял окоченеть, а взгляд пронзал плоть и душу.

– И мне не терпится провести первое испытание своего творения. Что скажешь, Эмили?

Меня охватила дрожь. Он хочет применить свое чудовищное изобретение на мне!

– Давай же, присоединяйся ко мне…

– Нет! – выкрикнул Ламберт.

Он уже рванулся с места, но заклятие Мор'Лии остановило его – Блэк замер, попав под действие чар «парализующей сети». Ламберт не мог пошевелиться.

– Если я стану Порождением, то утолю свой Голод, убив тебя, – я постаралась произнести это как можно более угрожающе.

Но Кристеллера это только развеселило.

– Я буду рад, если ты составишь мне компанию.

Он выставил руку с Печатью напротив меня. И вдруг за моей спиной вырвались черные нити, которые обхватили мои ноги, руки и шею, заставив опуститься на колени.

В итоге ноги связаны, а руки заправлены за спину и тоже связаны. Шею обвивает черная нить, что вырывается из земли за моей спиной, и заставляет мою голову подниматься вверх, чтобы я смотрела в глаза своему врагу.

– Расслабься, дорогая, и получай удовольствие, – прошептал Кристеллер.

Впервые я почувствовала что-то неизбежное.

– Черта с два! – рявкнул Винсент.

Мор'Лиа дернула рукой, и ноги Винсента отлетела прочь от его тела. На таком длинном расстоянии ему требовалось больше усилий, чтобы вернуть себе конечность.

– Держись! – крикнул Элиас.

Он уже хотел обернуться змеем, но Кай возник у него за спиной и сжал его шею, готовый раздавить.

– Пусть они посмотрят, – пожелал Кристеллер, намекая Каю сохранить Элиасу жизнь.

Осталась Кира. Ничего не говоря, она рванулась с места, направляясь в мою сторону.

Мор'Лиа выставила руку вперед, и мышцы на руках и ногах Киры резко спазмировались. Она взрыва от боли, упав в снег. Ощущения, которые она испытывала сейчас, напоминали тонические судороги.

– Оставь их! – выкрикнула я.

Но меня никто не слушал.

Я видела, как мои друзья не могут двинуться с места по разным причинам, а Кира волочится по снегу. Взгляды троих злодеев были прикованы ко мне.

– Это большая честь, Эмили, стать первой испытуемой Печати Катаклизма, – заверил меня Кристеллер.

Мне не избежать страшной участи. Я это понимаю. Уже скоро я почувствую, какого это… и спасения от мерзкой новой жизни не будет. Все, чего я буду хотеть потом, это только убивать.

Убивать, убивать, убивать, убивать!

Самое время сказать то, что я давно хотела сказать. Я не могу молчать. Не сейчас!

Точно… не сейчас.

– Ламберт!

Он не мог повернуть головы в мою сторону, но я знала, что он слышит меня.

Из глаз моих хлынули слезы.

– Я хочу, чтобы ты знал одну вещь… это важно…

Кристеллер готов использовать Печать Катаклизма. Он не пощадит никого.

Я реву. Я кричу.

– Я люблю тебя!

Слезы душили меня.

Я не могла шевелиться.

– Слышишь? Я тебя люблю…

Я даже голову опустить не могла. Так и сидела в снегу, уставившись на Кристеллера.

– Ох, любовь… это всегда так трогательно…