Кот, который играл в шахматы

Я тут же подбежал к Немо, обнял его и чуть ли не начал его целовать прямо в кошачью морду.

– Огромнейшее спасибо тебе, дружище! – радостно восклицал я. – Ты в очередной раз сумел меня вдохновить! «Ход затонувшей ладьей»… Гениальная мысль! Эта книга, как и «Рокировка», будет обречена на успех! Поздравляю, Немо, отныне ты мой самый главный вдохновитель!

После чего мы доиграли партию, где Немо выиграл меня снова. Но я не сильно огорчался поражению. Большая часть моего мозга была занята обдумыванием свежей мысли. В момент бурного вдохновения я не мог думать ни о чем, кроме сюжета новой книги. Немо радовался очередной победой, а я – очередной удачной идее. Всем было хорошо.

И тогда я сразу понял, что сон придется отложить. До ночи я должен успеть напечатать хотя бы первые четыре главы. Все равно нужно было время, чтобы обдумать некоторые детали, но завязка уже будет готова, и тогда можно будет приступать к самому интересному!

Немо, видимо, тоже уставал после игры в шахматы. Я умчался в свою комнату, где начал новую работу, а Немо улегся на мою кровать, после того, как поел и попил, и уснул сладким сном. А в моих ушах стучали лишь звуки биения моих пальцев по кнопкам клавиатуры. Я вновь принялся за любимое дело.

Прошло пять дней. Все это время я то и делал, что ухаживал за Немо, порой играл с ним в шахматы, где стал чаще одерживать победу, и сидел за ноутбуком, работая над «Ходом затонувшей ладьей».

Эта идея действительно была обречена на успех. Я печатал каждый день много. Почти ничего не ел. Конечно, приходилось порой ходить в магазин за продуктами, но я всегда торопился домой, чтобы не упустить новую мысль, настигнувшую меня где-нибудь в мясном отделе. Когда я возвращался, я быстро кормил Немо, ухаживал за ним и садился за работу. Только перед сном я наедался за весь день, а потом еще и лежал в постели, рассуждая над книгой.

Немо всегда забирался ко мне на кровать. Он уже освоился, но все же не мог оставаться один и спал со мной. Было холодно. Именно поэтому он залазал ко мне под одеяло, сворачивался клубочком и укромно мило спал. Я тоже спал, но засыпал крайне поздно.

Через эти пять дней, ускоренной работы над «Затонувшей ладьей», я вернулся в издательство к Роману Алексеевичу. Он мне рассказал, что «Рокировка по-французски» уже стоит на полках книжных магазинов Москвы и уже начинает пользоваться успехом, так что очень скоро моя книга должна будет разлететься по всей московской области, а потом и по России. Я отдал ему новую рукопись и вернулся к нему через три дня.

За это время мне ничего нового не приходило в голову, но партии шахмат с Немо становились все более интересными и захватывающими. Да я и был даже рад, что ничего нового пока не приходило в голову. Я бы ничего не успевал писать, да и устал после тяжелых дней работы над «Ладьей».

Эти три дня я рассуждал над тем, как все-таки Немо играет в шахматы, и как простой ход ладьей смог принести мне вдохновение.

Потом меня пригласили в издательство, где я услышал еще одну похвалу от Романа Алексеевича. Он сказал, что моя новая книга даже интереснее, чем «Рокировка». Именно поэтому он пожал мне руку снова и обязался издать «Ход затонувшей ладьей» еще большим тиражом. Этому я, конечно, был несказанно рад.

Как и в прошлый раз, я вернулся домой и еще сильнее отблагодарил моего «маленького вдохновителя» Немо.

Глава 4

После того, как я привел Немо к себе домой, моя писательская жизнь резко изменилась. Если раньше Роман Алексеевич говорил, что мои детективы скучны и заурядны, то теперь он начал хвалить меня с каждой новой напечатанной мной книгой. Главный редактор говорил, что если я и дальше буду работать в таком темпе, то действительно сравняюсь с Донцовой.

Шли годы.

Мои книги становились только лучше и лучше. Каждая новая была толще другой, интереснее и захватывающее. Героев становилось больше и среди них появлялись действительно интересные персонажи, которые могли, по словам Романа Алексеевича, стать «легендой». О некоторых экстравагантный лицах моих книг могли складывать анекдоты, а на некоторые мои детективы, Роман Алексеевич сказал: «Скоро начнут писать фанфики».

Еще несколько гениальных произведений, и я могу стать одним из самых известный писателей детективов Москвы.

У каждой новой книги все больше и больше возрастал тираж. А предыдущие просили выпускать еще и еще! Я получал неслыханные гонорары! Теперь я мог смело ходить в магазин, не боясь за то, что мне не хватит денег. Немо я покупал самые лучшие корма, а себе – самую лучшую одежду! Нам на все хватало, и деньги оставались, да и достаточно много денег.

Однажды меня пригласили раздавать автографы после выхода моей очередной книги под названием «Прыжок медлительного ферзя». Эта идея мне пришла в голову, когда Немо долго ждал шанса убить своим ферзем моего короля и тем самым выиграть партию.

Теперь я стал подписывать свои книги не «М.А. Рудков», а просто «Максим Рудков». Жизнь складывалась, как нельзя удачней. У меня появились фанаты и поклонники. Меня стали приглашать на различные вечера и праздничные ужины, конференции и мероприятия. Как-то раз мне предложили выступить на телевиденье, но я отказался от этого предложения из-за своей дикции. Я стал настолько занят всеми этими «делами», что совсем не успевал не то, что писать новые книги, а даже кормить Немо.

Но все же мне больше по душе была домашняя атмосфера. Я не ожидал, что мои книги в скором времени принесут такие плоды. И все же я по-прежнему заботился о своем Немо и играл с ним в шахматы.

И самое главное это то, что я не мог понять одну важную вещь. Сколько бы я ни писал книг, я не понимал того, что именно приносит мне вдохновение. Может, все эти идеи мне приходили в голову благодаря Немо? Или же благодаря игре в шахматы? А, может, все эти идеи приходят ко мне в голову из-за игры в шахматы именно с Немо? И тем не менее, когда меня спрашивали, откуда я черпаю свое вдохновение, я отвечал, что это «секрет фирмы, если бы его все знали, то все бы писали, как я». В конце концов, я не мог сказать им, что все это благодаря тому, что я играю в шахматы со своим котом. Услышит это пресса и поймет, что я сошел с ума! Именно поэтому мне приходилось скрывать истинный источник вдохновения под «авторской тайной».

Пролетали года.

На пике моей карьеры стояла книга под названием «Шах и мат тещи моей мечты». Эта идея пришла ко мне в голову, когда Немо действительно сразил меня, поставив моему королю «шах и мат», чего от него я совершенно не ожидал. И вот, что я заметил… Сколько бы вопросов мне не задавали от самых глупых, как «Вы левша или правша?», до «Что вы используете, когда создаете образы своих героев?» я не услышал вопроса, которого и боялся услышать и хотел. Никто за все это время так и не поинтересовался у меня, почему в названиях каждой книги я использую какой-либо термин или понятие из шахмат.

Это действительно было так. Какую бы книгу я ни написал после того, как приютил у себя Немо, в названии каждой из них было обязательно что-то из шахмат. И никто этого так и не заметил. А может и заметил кто-то, но не спросил, а ведь это действительно важнее, чем узнать, во сколько лет у меня выпал первый зуб.

Миновали зимы.

Прошло много лет, и я начал замечать такую странную особенность. В последнее время я очень часто наблюдал за поведением Немо. Ел он уже крайне редко. Вдохновение после «Шаха и мата тещи моей мечты» ко мне приходило не так часто, как раньше. Я все чаще стал предлагать Немо поиграть со мной в шахматы, а он все чаще отказывался, ложился на диван в гостиной и засыпал.

Он не хотел играть. Но без игры с Немо в шахматы у меня не получалось хорошо писать. Я замечал, что в каждой новой моей книги пропадали термины из шахмат. Каждый мой новый детектив становился все скучнее и монотоннее, я терял популярность. Да и самому мне было уже писать ни в какую.

Немо был совсем плох в последние дни. Я его всегда кормил, ухаживал за ним, а он то и дело, что все время спал. Ему ничего не хотелось: ни в мышку поиграть, ни с узелком, ни в шахматы…

Я и сам стал замечать, что пишу я хуже. Книги мои были уже не те. Все мои книги издавали, но я и сам стал замечать, что они даже неинтереснее чем, те, которые не издавали прежде.

Так и прошло девять лет.

Через девять лет я вернулся с издательства и увидел лежачего на полу Немо. Он не просыпался. Он уже не дышал…

Я отнес его тело в один из лесов Подмосковья, зашел поглубже и выкопал в красивом и прекрасном месте яму. На дерево, перед которым была выкопана яма, я повесил табличку с надписью: «Здесь покоится великий шахматист Немо, источник моего вдохновения и мой любимый кот».

Когда я отпустил легкое тельце Немо на холодную землю, из глаза у меня вылетела слеза. Я взял горстку земли в руку и сказал свои последние слова Немо, которые я надеялся, он услышал.

Я сказал:

– Ты был моим единственным и самым лучшим другом. Прости меня за все, если я тебя где-то чем-то обидел или задел. Я до сих пор помню тот день, когда принес тебя к себе домой, в тот день была метель. Это был самый счастливый день в моей жизни, и сейчас я это понял. Этот день лучше в миллионы раз всех тех дней, когда я давал автографы своим читателям. Ты уронил Жуль Верна на пол. Это было «Двадцать тысяч лье под водой». Тогда я и решил назвать тебя Немо, как капитана «Наутилуса». Ты такой же храбрый и умный, как он. Ты действительно самый умный кот на свете, если смог выиграть меня в шахматы и не единожды. Я всегда хотел знать, как ты это делаешь… Но сейчас понял, что если бы ты умел говорить, то я бы попросил тебя не рассказывать свой секрет. Без тебя я бы не прославился. Все это, все мои достижения, самые лучшие книги… все благодаря тебе и только тебе. Немо, спасибо тебе. Я тебя никогда не забуду…

Потом я закопал могилу. Некоторое время я простоял и проплакал перед горкой. Рядом я поставил шахматную доску с расставленными на ней фигурками. На эту доску я также положил цветок лилии. Букет из этих цветов всегда стоял у меня на подоконнике. Немо любил туда забираться и нюхать их…

После смерти Немо я не писал целый год. А когда написал свою первую книгу после его смерти, то ее не согласились издавать.

Ни одну мою книгу не издали после смерти Немо…

В оформлении обложки использована фотография автора Seven Song с https://unsplash.com