Письма к Молли или, P.S. Покормите белых голубей

Мужество – изменять то,

что до?лжно,

И Мудрость – отличать

одно от другого.

Проживая каждый день с полной отдачей;

Радуясь каждому мгновению;

Принимая трудности – как путь, ведущий к покою,

Принимая, подобно тому как Иисус принимал,

Этот греховный мир таким, каков он есть,

А не таким, каким я хотел бы его видеть,

Веря, что Ты устроишь всё наилучшим образом,

Если я препоручу себя Твоей воле:

Так я смогу приобрести, в разумных пределах, счастье в сей жизни,

И превосходящее счастье с Тобою на вечные веки – в жизни грядущей.

Аминь.

«Молитва безмятежности», Рейнхольд Нибур

Глава 1. Голос за стеной

«Как быстро можно сойти с ума, находясь в одиночестве?» – лишь этот вопрос она задавала себе, когда ее вели в изолятор. И задавала тогда, когда осталась совсем одна.

Прижавшись спиной к голой стене, она сидела на полу в окружении белых стен. Серая койка, металлический унитаз и раковина – вот и вся «роскошь», которая ей теперь позволялась.

Кормить будут два раза в день. И как правило, это будут остатки от обеда из общего блока, который она покинула пару мгновений назад.

Первые часы Нелли думала, что справится с одиночеством. Это испытание не показалось ей таким сложным, как о нем говорили. У нее нет клаустрофобии или еще какого-то страха, который бы душил ее в этих замкнутых стенах.

Но жуткий холод сковывал каждую клеточку ее тела.

Наркотики.

Из-за них она попала в тюрьму. Из-за них она влезла в драку, которая привела ее сюда, в изолятор.

Это наказание за собственную глупость.

Живот немного гудел, по рукам бегала дрожь, но все это пустяки. Она выдержит. Это всего лишь еще одно испытание, посланное ей Богом, в которого она никогда не верила.

В какой-то момент Нелли приняла для себя мысль, что в изоляторе не так дурно, как могло показаться. Это терпимое место. Тут можно отдохнуть от всего и вся.

– В первые дни все думают, что выдержат заточение в изоляторе.

Это был не ее голос.

Сначала Нелли испугалась, что сошла с ума, но вовремя заметила маленькую решетку в стене, которая соединяла две соседние камеры. Другая заключенная решила поговорить с ней.

– Но потом они начинают сильно жалеть о том, что были такими наивными.

Нелли ничего не ответила женскому усталому голосу.

– Через пять дней они начинают говорить сами с собой. Через две недели появляются голоса в голове. А дальше – больше. Зрительные галлюцинации и мучительные образы. Тактильные галлюцинации – дрожь во всем теле. И даже судороги. Так люди и сходят с ума в одиночных камерах. Нет хуже кары, чем остаться наедине с самим с собой. Наедине… со своими демонами.

Демонов у Нелли хватало.

Голос за стеной замолчал, и в камере воцарилась напряженная тишина. Нелли решила поддержать беседу:

– Но тебя это не коснулось?

– Ошибаешься.

Нелли заметно напряглась. Если все так, как она думает, то человек за стеной пережил жуткие муки одиночества.

– Я давно прошла через этот ад. Девять кругов моих за спиной.

– Сколько же тебя держат в изоляторе?

– Слишком долго, чтобы я могла сосчитать дни. Ощущение времени пропадает на третьи сутки. Ты сама знаешь, сколько сейчас времени?

– Половина второго. Сейчас день.

– М-м… солнце скоро взойдет в зенит.

– Но его не будет видно. Облака. Наступила осень.

Женщина за стеной. Она даже не знает, какое время года за окном.

– Вот как? Я люблю осень. Листопад… это красиво.

Нелли совсем не хотела, чтобы с ней случилось нечто подобное, что бывает с другими заключенными в изоляторе.

Голоса в голове. Зрительные и тактильные галлюцинации. Этого ей не хватало!

– За что тебя посадили сюда? – спросил голос за спиной.

– Наркотики. Я подралась за дозу.