Вуду

Губы Элен скривились, как у обиженного ребенка, нос дрогнул, и шериф недовольно отметил, что в ее глазах появились слезы.

– Неужели я не имею права знать, куда ты собираешься? – спросила Элен.

– Ты бы опять захотела ехать, а я не могу взять тебя с собой.

Шериф поднялся. Слезы жены раздражали больше всего остального. Работали они не хуже, чем флейта для змеи факира. Стоило ей начать плакать, как между шерифом и женой сразу же возникала связь. Не уйти от нее, ни разорвать было невозможно. Становилось тошно от растущего чувства вины, от которой избавиться можно было только одним путем – сделать все так, как хотела Элен.

– И куда же ты? – Элен снова начинала заводиться.

Вместо ответа шериф приподнял с ткани один из патронов и покрутил его перед ней. Собирать разлетевшиеся по полу патроны было намного лучше, чем просто сидеть рядом с женой. К тому же, надо было найти барабан. Элен сама того не желая, дала ему возможность сбежать от нее. Некоторое время она молча наблюдала за ним, вытирая слезы, скользящие по щекам. Это продолжалось до тех пор, пока она не убедилась, что шериф не обращает на это никакого внимания и продолжает шарить рукой под сейфом.

– Герберт, ты, правда, думаешь, что револьвер тебе поможет против Вуду?

– У меня не было повода в нем сомневаться.

Барабан обнаружился возле самой стены, за занавесками паутины. Когда шериф выудил его, в отверстиях было полно пыли. Жаль. Снова придется чистить.

Герберт лениво отряхнулся. Так, больше для очистки совести, чем куртки. Рукав безнадежно поменял цвет, но шерифа это не беспокоило. Шериф снял куртку, повесил на спинку стула, сел.

– Ты не понимаешь, с чем связываешься, – сказала Элен.

Шериф пододвинулся поближе к столу.

– Тогда может быть, ты мне объяснишь?

Элен смутилась, чем вызвала усмешку у шерифа. Вот так всегда: все ей нужно знать, нужно его предупредить, а спроси – ничего путного не услышишь. Тем более, ему было не до нее: пора собираться в дорогу.

– Стивен, проверь лошадей и припасы. Я к тебе скоро присоединюсь, – сказал шериф.

Руки привычно намотали кусок ткани на шомпол. Можно было собрать револьвер, как есть, а барабан очистить позже, без висящей над душой Элен, но даже сама мысль об этом заставляла шерифа поморщиться. Герберт привык полагаться на оружие и считал, что оно заслуживает бережного обращения.

– Я еду с вами, – неожиданно заявила Элен.

Помощник, уже взявшийся за ручку двери остановился. Он медленно повернулся, с интересом глядя на Элен. Шериф тоже смотрел на нее, но лицо его, в отличие от лица помощника, было хмурое.

– Нет, – отчетливо произнес шериф.

– Ты меня знаешь, Герберт, если вы меня с собой не возьмете, я поеду сама.

Шериф какое-то время молча смотрел на нее, а затем пожал плечами.

– Ладно. Черт с тобой. Но ждать тебя долго не будем. Выезжаем через два часа.

Элен поднялась, демонстративно развернулась и направилась к выходу. Помощник уступил ей дорогу, дождался, пока она покинет участок, а затем спросил:

– Что это было?

– Наша новая проблема, – сказал шериф.

Патроны один за другим занимали положенное место в барабане. Шериф вставил его на место, спрятал револьвер в кобуру.

– Но зачем ты ей разрешил с нами ехать?

– Я не разрешал. Просто, не смог запретить.

– Это может быть опасно, – сказал Стивен.

Шериф безразлично пожал плечами.

– Может, больше напрашиваться не станет.

Стивен рассмеялся:

– Может и не станет. Но последнее слово, как всегда, останется за ней.

Глава 2. Лишний револьвер

Вечерело. Солнце светило мягким, ласковым светом. Возле участка стояли две лошади, предназначенные для самого шерифа и его помощника, а также крытая повозка, в которой предстояло ехать Элен.

Шериф мельком посмотрел на повозку, на сидящего на козлах возницу. Из операции по поиску и устранению убийцы, расследование превращалось в балаган. Однако это было намного лучше, чем, если бы Элен все сделала по своему усмотрению, приехала вслед за ними в Хенгем, и испортила все собственным расследованием. Такое уже бывало.

С другой стороны, можно ее закрыть в камере и просто уехать, но ведь всегда найдется добрая душа, готовая ее освободить. Ангел в клетке, как же мимо пройти? А мимо не пройдут. Тем более, что в участке, до возвращения шерифа будет главным полковник Шимбер.

Мэр так и объяснил Герберту: «Ты же понимаешь, что его в городе любят и уважают. Человек он хороший и справедливый и главное, город будет в надежных руках до вашего возвращения».

Шериф только головой покачал. Он бы предпочел, чтобы в городе остался Стивен, но расследование обещало стать сложным. Приходилось мириться с выбором мэра. Однако Герберт не отказал себе в удовольствии представить Элен за решеткой камеры. Ни дать ни взять: тигрица в неволе.

Вдоволь насладиться мыслью мешало понимание, что прибывший утром вояка, все равно отпустил бы ее на волю, чтобы о нем чего плохого не подумали. Да уж. Веселье как ветром сдуло, когда воображение сразу же дорисовало продолжение истории: разъяренная Элен несется в Хенгем и шериф оказывается сразу между двух огней.

– Скоро уже? Если мы протянем еще, то останемся здесь. Лошадям тоже нужно спать, – сказал возница.

– Поверь, я не меньше твоего хочу уехать, – ответил шериф.

Возница недовольно помотал головой и приложился к фляге. Шериф понимал его недовольство: время позднее, во фляге вода, а из трактира доносится запах спиртного. А вознице приходится ждать жену шерифа, не способную быстро собраться. Два часа давно прошло, но Элен не торопилась. Может быть, назло шерифу.

Чтобы хоть как-то скоротать время, Герберт начал заново перепроверять содержимое седельных сумок. Все было на месте. Шериф пару раз забрался на лошадь, проверяя, насколько хорошо все увязано, подтянуто. Помощник следил за приготовлениями с одобрительным вниманием. Он давно закончил свои приготовления и теперь скучал. Когда шериф спустился с лошади, Стивен сказал:

– Тебе с ней повезло.

– Да, эта лошадь ни разу за пять лет меня не подвела.

Помощник улыбнулся.

– Да я не про лошадь, а про Элен.

Шериф вопросительно посмотрел на помощника. Смеется над ним? Издевается?

– С чего бы вдруг? – спросил шериф.